Болгарский кризис занял важное место в системе международных отношений последней четверти XIX века. Восточный вопрос в 1885 - 1886 гг. вновь стал главной проблемой международной жизни, а его стержнем явилась борьба великих держав за преобладающее влияние на Балканском полуострове, и прежде всего в Болгарии. Австро-Венгрия, Германия и Россия приняли самое активное участие в болгарских событиях. Политика этих держав оказала не только большое воздействие на ход кризиса, но и решила судьбу австро- русско-германского союза. В литературе пока нет специальной работы по истории последних лет существования этого союза. Отдельные аспекты действий германской и австрийской дипломатий в 80-х годах XIX в. рассматривались лишь в общих трудах по внешней политике Германии и Австро- Венгрии.

Основной целью немецкой буржуазной историографии всегда было стремление представить О. Бисмарка в качестве миротворца. Ее представители были далеки от того, чтобы вскрыть подлинные причины, заставившие канцлера не допустить столкновения Австро-Венгрии с Россией и сохранить союз трех держав ¹ . Не избежал влияния реакционной историографии и стремившийся к объективности западногерманский историк Г. Хальгартен, который характеризовал политику Бисмарка середины 80-х годов как "реалистический пацифизм" ² . Габсбургская монархия в этот же период, по мнению Т. Сосноски и Р. Шармаца ³ , хотела любой ценой сохранить мир и защитить от России независимость Болгарии. Иначе позицию венского кабинета во время болгарского кризиса освещал французский историк Ж. Лармеру ⁴ . Показав ее антиславянский характер, он справедливо подметил, что все изменения на Балканах, связанные с освобождением славянских народов, находились в противоречии с интересами Австро-Венгрии. В трудах болгарского буржуазного историка И. Панайотова ⁵ о борьбе великих держав на Балканах, в частности во время болгарского кризиса, преимущест-

¹ Blum H. Das deutsche Reich zur Zeit Bismarcks. Leipzig, 1893; Freidjung H. Das Zeitalter des Imperialismus 1884 - 1914. Bd. I. Brl. 1919; Plein H. Bismarcks auswärtige Politik nach der Reichsgründung. München. 1920; Rachfahl F. Deutschland und die Weltpolitik. Bd. I. Stuttgart. 1923; Haselmayer F. Diplomatische Geschichte des Zweiten Reiches von 1871 - 1918. T1. I. Buch 3. München. 1957.

² Хальгартен Г. Империализм до 1914 г. М. 1961, с. 84.

³ Sosnosky Т. Die Balkanpolitik Österreich-Ungarns seit 1866. Bd. 2. Stuttgart. 1914; Charmatz R. Ceschichte der auswärtigen Politik Österreichs im 19. Jahrhundert. T1. 2. Leipzig. 1914.

⁴ Larmeroux G. La politique extérieure de l'Outrich-Hongrie 1875 - 1914 T. I. P. 1918.

⁵ Панайотов И. Българска криза и Европа (1885 - 1889). София. 1924; его же. Руско-немските отношения и бъдгарският въпрос през 1887 година. София. 1934.

стр. 43

венно исследовались политика Германской империи и германо-русские отношения. Давая в ряде случаев ошибочную оценку политики России в Болгарии, Панайотов одним из первых в буржуазной историографии отметил двойственность политики Бисмарка, который, афишируя свою дружбу с царским правительством, последовательно поддерживал балканский курс венского кабинета в ущерб интересам России. Это положение на основании новых публикаций документов развивает английский историк Н. Рич, раскрывая закулисную сторону деятельности германской дипломатии ⁶ . В русской дореволюционной историографии австро- русско-германскому союзу посвящена лишь статья С. Горяинова ⁷ . Уделяя основное внимание политике Бисмарка, автор не показал, что болгарский кризис привел к резкому обострению австро- русских отношений.

В советской историографии единственным исследованием истории австро-русско- германского союза является фундаментальная работа акад. С. Д. Сказкина ⁸ . Но, к сожалению, она осталась незаконченной и анализ противоречий трех кабинетов доведен им лишь до 1884 года. В трудах акад. В. М. Хвостова и А. С. Ерусалимского ⁹ дана марксистская концепция внешней политики Германской империи 1870 - 1890 гг., разоблачены ее агрессивный характер и антирусская направленность. В последние годы советские историки, исследуя восточную политику Бисмарка, опровергли миф о том, что у Германии не было интересов на Балканах, и показали, что канцлер использовал восточный вопрос в своих дипломатических комбинациях ¹⁰ .

Болгарский (Ц. Тодорова) и венгерские (Э. Палоташ, И. Дьесеги) историки-марксисты проявили интерес к балканской политике Австро-Венгрии последней четверти XIX века. Если Тодорова ¹¹ прослеживает лишь общий курс австрийской дипломатии по отношению к Болгарии, то Палоташ ¹² выделяет австро-русские взаимоотношения и делает правильный вывод, что венский кабинет в годы болгарского кризиса отказался от сотрудничества с Россией и занял открыто враждебную ей позицию. Политика Габсбургской монархии в 1885 - 1887 гг. нашла отражение в статье Дьесеги ¹³ , но в ней рассматривается главным образом партийная борьба господствующих классов вокруг внешнеполитического курса венского кабинета.

Таким образом, до настоящего времени имеются значительные пробелы в фактической истории австро-русско- германского союза, а авст-

⁶ Rich N. Friedrich von Holstein. Politics and Diplomacy in the Era of Bismarck and Wilhelm II. Vol. I. Cambridge. 1965.

⁷ Goriainov S. The End of the Alliance of the Emperors. - The American Historical Review, 1918, N 2.

⁸ Сказкин С. Д. Конец австро- русско-германского союза (1879 - 1884). М. 1928.

⁹ Хвостов В. М. Кризис внешней политики Бисмарка. - Историк-марксист, 1934, т. 5(39); его же. История дипломатии. Т. II. М. 1963; Ерусалимский А. С. Бисмарк. Дипломатия и милитаризм. М. 1968.

¹⁰ Силин А. С. Экспансия Германии на Ближнем Востоке в конце XIX в. М. 1971; его же. Из истории политики Бисмарка в восточном вопросе в 1870 - 1890 гг. В кн.: Вопросы истории внешней политики СССР и международных отношений. М. 1976; Глебов В. А. Основные черты и приемы германской политики на Балканах в конце XIX - начале XX в. В сб.: Германская восточная политика в новое и новейшее время. М. 1974.

¹¹ Todorova Z. Österreich- Ungarn und bulgarische Unabhängigkeitsfrage (1878 - 1909). In: Études historiques. A l'occasion du Xlle Congres international de sciences historiques. Vienn, août-septembre, 1965. T. II. Sofia. 1965; ejusd. Über die Politik Österreich-Ungarns gegenüber Bulgarien (1878 bis 1912). In: Österreich-Ungarn in der Weitpolitik (1900 bis 1918). Br1. 1965.

¹² Палоташ Э. Балканская политика Австро-Венгрии и австро-венгеро-русские отношения в конце XIX в. Автореф. канд. дисс. М. 1967.

¹³ Dioszegi I. Österreich- Ungarns Aussenponuk während der Bulgarischen Krise 1885 - 1887. In: Actes du premier Congres international. Des études balkaniques et sud-est éuropeen. T. IV. Sofia. 1969.

стр. 44

ро-русские отношения периода болгарского кризиса практически не изучены. В настоящей статье предпринята попытка проследить влияние кризиса на взаимоотношениях трех империй, показать нарастание австро-русских противоречий, раскрыть истинный характер политики Бисмарка, который, несмотря на союзнические связи Германии с Россией, активно работал над установлением сотрудничества между венским и лондонским кабинетами.

Австро-русско-германский договор, подписанный 18 июня 1881 г. ¹⁴ , представлял собой соглашение о нейтралитете на случай возможной войны одной из договаривающихся сторон с четвертой великой державой. Важнейшей задачей союза было сгладить австро- русские противоречия на Балканах и не допустить, чтобы соперничество этих двух держав привело к войне. Активное экономическое проникновение Австро- Венгрии на Балканы вызывало, с одной стороны, серьезную озабоченность правящих кругов Петербурга. С другой стороны, усиление престижа России в Болгарии после русско-турецкой войны 1877 - 1878 гг. и угроза установления гегемонии царизма в восточной части Балканского полуострова постоянно беспокоили венский кабинет. Противоречивые интересы держав обусловили в договоре 1881 г. статью о том, что какие-либо изменения в территориальном status quo европейской Турции могут произойти не иначе, как по взаимной договоренности. В то же время, не возражая против аннексии Австро-Венгрией в подходящий для нее момент Боснии и Герцеговины, царское правительство добилось от Вены и Берлина согласия не препятствовать возможному в будущем объединению Болгарского княжества с Восточной Румелией. Предусматривалось также, что три державы не допустят оккупации Румелии турецкими войсками (Порта имела на это право по Берлинскому договору 1878 г.), а их представители на Востоке будут стараться уладить возможные разногласия ¹⁵ . Эти статьи исходили из желания союзников поддержать в данный момент условия Берлинского трактата и обеспечить австро-русское сотрудничество. На свидании трех императоров в Скерневицах (сентябрь 1884 г.) и Александра III с Францем Иосифом в Кремзире (август 1885 г.) принятые решения были подтверждены. Очередное обострение восточного вопроса должно было показать, насколько прочным и эффективным окажется достигнутое соглашение.

18 сентября 1885 г. в столице Восточной Румелии Филиппополе (Пловдив) вспыхнуло восстание, приведшее к объединению обеих частей Болгарии и началу международного кризиса. Турецкие власти были изгнаны из Восточной Румелии, а болгарский князь Александр провозглашен "князем единой Болгарии". Филиппопольское восстание, нарушившее условия Берлинского договора, поставило великие державы перед необходимостью определить свои позиции по отношению к болгарским событиям.

Создание единой Болгарии имело особое значение для России и Австро-Венгрии. МИД России, возглавляемый тогда Н. К. Гирсом, испытывал серьезные, трудности в выборе политического курса. Выступая за объединение в принципе, он не считал настоящий момент благоприятным для этого. Начавшийся кризис грозил поднять восточный вопрос в целом и привести к новой войне, к чему Россия не была готова. В связи со сосредоточением турецких войск в сентябре 1885 г. у румелийской границы царское правительство решительно заявило султану Абдул Хамиду, что не может допустить вторжения турецких войск в

¹⁴ Подобно консультативному пакту 1873 г. между Германией, Австро-Венгрией и Россией, договор 1881 г. получил название Союза трех императоров.

¹⁵ Сборник договоров России с другими государствами 1856 - 1917. М. 1952, с. 228 - 233.

стр. 45

Восточную Румелию ¹⁶ . Весьма важным для российской дипломатии было и то обстоятельство, что в Петербурге крайне болезненно реагировали на ослабление к середине 80-х годов XIX в. влияния России в Болгарии. Вина за это возлагалась на кабинет П. Каравелова и особенно на князя Александра, интриговавшего против России и ориентировавшегося в своей политике на Англию и Австро-Венгрию. Поддержка петербургским кабинетом объединения, возглавленного князем, укрепила бы еще более его власть. Вместе с тем правящие круги России понимали невозможность возвращения Восточной Румелии Турции. Когда после восстания 18 сентября султан обратился к царю с просьбой заставить болгар отказаться от объединения, посол России в Константинополе А. И. Нелидов отклонил это предложение ¹⁷ . МИД России полагал, что тяжелая внутренняя и внешняя обстановка заставит болгар отвернуться от Александра и обратиться к России; тогда настанет момент для успешного вмешательства царского правительства - удастся освободиться от неугодного князя, создать новое болгарское правительство и вслед за этим открыто признать объединение ¹⁸ . Исполнения этого плана намечалось добиться дипломатическим путем при поддержке Германии и Австро-Венгрии. В качестве первого шага 25 сентября петербургский кабинет обратился к великим державам с предложением созвать совещание послов в Константинополе, чтобы выработать коллективное обращение от имени Европы к Порте и правительству Болгарии с целью сохранения мира ¹⁹ .

Опасность расширения освободительного движения на Балканах, которое могло перекинуться на славянские земли Габсбургской монархии, послужила главным фактором, заставившим венский кабинет в первое время после филиппопольского восстания требовать восстановления status quo в Болгарии. По сообщению русского дипломатического агента в Вене, австрийский министр иностранных дел и председатель общеимперского совета министров Г. Кальноки не одобрил восстания, считая, что немедленная интервенция Турции могла бы его подавить. Подозревая Россию в причастности к восстанию, Кальноки выразил опасение, что австро-русские отношения находятся под угрозой ²⁰ . Получив доказательства в обратном и желая скорейшей локализации событий, венский кабинет согласился с мнением царского правительства решить румелийский вопрос дипломатическим путем. 27 сентября Кальноки передал своему послу в Петербурге Волькенштейну, что он считает необходимым присутствовать на совещании послов "для достижения соглашения относительно формы протеста Европы против нарушения договора болгарами" ²¹ .

Тактика берлинского кабинета во время болгарского кризиса диктовалась желанием смягчить противоречия в Союзе трех императоров и поддерживать дружеские связи с Россией, учитывая постоянную напряженность франко-германских отношений. Известия из Болгарии послужили основанием для Бисмарка вновь вернуться к своей излюбленной идее о разделе сфер влияния на Балканах между Австро-Венгрией

¹⁶ АВПР, ф. Канцелярия, 1885 г., д. 21, т. II, лл. 49 - 50, Нелидов - Влангали 22 сентября. (Даты в документах даются по новому стилю. Встречающийся в них старый стиль оговаривается особо.)

¹⁷ Там же, д. 22, лл. 496, 555, Нелидов - Влангали 9 и 27 сентября (ст. ст.); там же, д. 21, т. II, л. 58, Нелидов - Влангали 24 сентября.

¹⁸ Там же, д. 21, т. II, лл. 77 - 78, 105 - 107, Нелидов - Влангали 24 и 29 сентября; ЦГАОР СССР, ф. 586, оп. I, д. 96, лл. 33 - 38, Влангали - Александру III 12 сентября 1885 г. (ст. ст.).

¹⁹ Affaires de Roumélie et de Gréce, 1885 - 1886. P. 1886, p. 32, Терно-Компан - Фрейсине 25 сентября 1885 года.

²⁰ АВПР, ф. Канцелярия, 1885 г., д. 108, лл. 149 - 150, 161, Кантакузин - Влангали 22 сентября.

²¹ Там же, д. 5, л. 7.

стр. 46

и Россией. 20 сентября поверенный в делах России в Берлине М. Н. Муравьев доносил о двухчасовой беседе по поводу болгарских событий с канцлером, который высказал два возможных варианта выхода: или Россия с согласия султана самостоятельно восстановит порядок в Восточной Румелии, или решение болгарского вопроса должно быть принято на европейской конференции. Во втором случае (Муравьев категорически отверг первое предложение как противоречившее традиционной русской политике на Балканах), уточнял Бисмарк, если Россия захочет признать объединение, то она должна предварительно договориться с Австро-Венгрией. В Петербурге поняли, что канцлер, исходя из договора 1881 г., предлагает за объединение Болгарии компенсировать Австро-Венгрию аннексией Боснии и Герцеговины ²² . Но правительство Александра III в связи с ослаблением своих позиций в Болгарии на такое усиление Габсбургской монархии пойти не могло.

Совещание послов шести великих держав - России, Германии, Австро-Венгрии, Англии, Франции и Италии - открылось в Константинополе 4 октября. Нелидов совместно с австрийским послом Г. Каличе и германским - И. Радовицем выработали проект декларации, обращенной к Турции и Болгарии. Он получил одобрение остальных послов и был направлен державам на утверждение. В декларации высказывалось большое удовлетворение "мудростью" султана, который не прибегнул к силе, осуждалось нарушение существующих договоров и незаконное введение болгарских войск в Восточную Румелию после провозглашения объединения. Державы выражали порицание болгарскому князю и призывали его вывести войска из Румелии ²³ . Но уже в ходе обсуждения проекта между венским и петербургским кабинетами возникли разногласия в отношении болгарского князя. Задачей русской дипломатии было его низложение. В Вене же хорошо понимали, что Болгария во главе с князем Александром будет и в дальнейшем враждебна России и в ней восторжествует влияние Габсбургской монархии. Кальноки выступил с критикой проекта декларации и потребовал вычеркнуть формулировку, осуждающую князя Александра ²⁴ .

Декларация, естественно, не могла удовлетворить Порту, которая обратилась к державам с просьбой оказать действенную поддержку султану, напомнив при этом о его праве ввести войска в Восточную Румелию ²⁵ . Положение осложнялось тем, что в это время стали поступать тревожные сведения об усилившихся военных приготовлениях Сербии и Греции и их территориальных притязаниях ввиду создания объединенной Болгарии. В такой обстановке в Петербурге решили согласиться с требованием Вены, и 14 октября декларация была направлена Порте и болгарскому правительству. Вопрос о дальнейшей судьбе обеих Болгарий в ней был опущен, а в целом ее текст был достаточно расплывчатым. Турция была вынуждена принять декларацию. Ответ софийского кабинета, данный в дипломатическо-вежливой форме, главный вопрос об отводе болгарских войск из Восточной Румелии обходил молчанием. Тот же текст декларации с добавлениями, что правительства Сербии и Греции должны со своей стороны воздерживаться от всего того, что может нарушить всеобщий мир, был направлен в Белград и Афины ²⁶ . Но Сербия и Греция свои военные приготовления не прекра-

²² ЦГАОР СССР, ф. 568, оп. 1, д. 96, лл. 23, 27, Муравьев - Влангали 8 сентября 1885 г. (ст. ст.); там же, лл. 33 - 38, Влангали - Александру III 12 сентября 1885 г. (ст. ст.).

²³ Documents diplomatiques français (1871 - 1914) (далее - DDF). S. 1, t. VI. P. 1934, p. 106, Ноайль - Фрейсине 5 октября 1885 года.

²⁴ АВПР, ф. Канцелярия 1885 г., д. 68, л. 128, Бутенев - Гирсу 12 октября.

²⁵ Документа за българска история. Т. IV. София. 1942, с. 66 - 67.

²⁶ АВПР, ф. Канцелярия. 1885 г., д. 22, лл. 387, 376об., Нелидов - Гирсу 13 и 15 октября; там же, л. 347, Нелидов - Влангали 19 октября; Външната политика на България. Документи. Т. 1. София. 1978, с. 610 - 611.

стр. 47

тили. Таким образом, практического значения декларация не имела, и кризис продолжал углубляться.

Всеобщий пожар, грозивший разгореться на Балканах, послужил причиной для пересмотра царской дипломатией своей первоначальной позиции по отношению к объединению. При этом Петербург желал продолжать сотрудничать со своими союзниками. Особые надежды МИД России возлагал на Бисмарка. Еще во время совещания послов 7 октября Гирс имел встречу с канцлером в его резиденции во Фридрихсруе и прибывшим из Вены послом России А. Б. Лобановым. После этого свидания министр телеграфировал Александру III, что единственным выходом для решения болгарского вопроса должен быть созыв международной конференции, на которой будет восстановлен законный порядок в обеих частях Болгарии ²⁷ . 19 октября Гирс направил ноту великим державам, в которой излагалась эта точка зрения, а спустя два дня, по совету России, Германии и Австро-Венгрии, султан обратился к державам с приглашением принять участие в конференции с целью решения болгарского вопроса.

Несмотря на то, что Вена и Берлин давали неоднократные обещания русскому правительству поддерживать его и действовать совместно на конференции ²⁸ , их взгляды и намерения были отличны от Петербурга. Бисмарк и Кальноки, придя к убеждению о невозможности восстановления status quo, сомневались в конечном успехе конференции. Бисмарк откровенно заявил французскому послу в Берлине А. Курселю, что Австро-Венгрия, так же как и Англия, "полагают, что Болгария, объединившись с Румелией, будет сильнее в своем сопротивлении господству России, и считают более желательным поддерживать единую Болгарию" ²⁹ . Больше того, оправившись от первых волнений в связи с восстанием в Филиппополе, венский кабинет в октябре 1885 г. открыто стал поддерживать планы сербского короля Милана, стремившегося захватить несколько западных болгарских округов. Кальноки поставил этот вопрос перед Гирсом, говоря, что интересы Австро-Венгрии требуют удовлетворения территориальных претензий Сербии ³⁰ . Для Бисмарка углубление международного кризиса помогало решить главную задачу его политики - вызвать войну России с Англией, которая во время кризиса проявила себя непримиримым врагом политики России. Лишь в случае англо- русской войны канцлер мог допустить выступление Австро-Венгрии против России, чтобы развязать себе руки для разгрома Франции.

Для понимания этой цели Бисмарка представляет большой интерес частная корреспонденция его сына Г. Бисмарка ³¹ , проливающая свет на многие сокровенные идеи канцлера. В октябре 1885 г. К. Ранцау (крупный чиновник германского МИД и зять О. Бисмарка) передавал слова канцлера Г. Бисмарку о тактике австрийской дипломатии: "Задача австрийской политики создать у Англии впечатление, что захват Россией Константинополя для Австрии дело совершенно безразличное и Австрия легко может прийти к взаимопониманию с Россией, тогда Англия будет вынуждена выступить на передний план и начать действовать против России" ³² . Эти мысли канцлера нашли отражение

²⁷ АВПР, ф. Политархив, д. 2151, лл. 46 - 46об., Гирс - Александру III 9 октября 1885 года.

²⁸ Там же, ф. Канцелярия, 1885 г., д. 25, лл. 156, 170, 173, 194, Гирс - Нелидову 3, 12, 13 и 23 октября (ст. ст.).

²⁹ DDF, S. 1, t. VI, р. 123. Курсель - Фрейсине 22 октября 1885.

³⁰ АВПР, ф. Канцелярия, 1885 г., д. 5, л. 10, Кальноки - Гирсу 19 октября.

³¹ Г. Бисмарк в ноябре 1885 г. занял пост помощника государственного секретаря по иностранным делам, а с сентября 1886 г. возглавил МИД.

³² Staatssekretär Graf Herbert v. Bismarck. Aus einer politischen Privatkorrespondenz. Göttingen. 1964, S. 329; см. также письмо Г. Бисмарка германскому поверенному в делах в Петербурге Б. Бюлову от того же числа (ibid., S. 332).

стр. 48

и в дневнике германского посла в Петербурге Л. Швейница ³³ . Бисмарк стремился вынудить лондонский кабинет занять открыто антирусскую позицию в болгарском вопросе, что давало ему преимущество во взаимоотношениях с Россией и Австро-Венгрией и позволяло играть роль арбитра.

Тем временем 5 ноября 1885 г. в Константинополе открылась конференция, которая должна была решить вопрос об объединении Болгарии. В ней приняли участие европейские державы, подписавшие Берлинский договор, и Турция. На конференции послы Германии и Австро- Венгрии в известной степени помогали Нелидову добиться осуществления плана действий России. Они совместно оказывали давление на султана, настаивая, чтобы он выступил с требованием восстановления status quo в Болгарии и проявил твердость в отстаивании предложений трех императорских кабинетов ³⁴ . Это вызывалось тем, что Абдул Хамид под влиянием английской дипломатии начал колебаться в выборе своей позиции, балансируя между Россией и Англией. Лондонский кабинет, решив поддержать объединение и тем самым нанести удар престижу России в Болгарии, усиленно склонял Порту к достижению компромисса с правительством князя Александра. Английский посол в Константинополе У. Уайт убеждал Абдул Хамида, что царское правительство, добившись низложения Александра и возведя на болгарский престол своего ставленника, признает объединение и султан потеряет свои права на Болгарию. Послы союзных держав выступили против Уайта, действия которого были направлены на затягивание конференции и в конечном итоге на ее провал. Борьба держав привела к полной неудаче конференции - восстановить status quo в Восточной Румелии не удалось, но и объединение Болгарии ни в какой форме признано не было.

Правительства Германии и Австро-Венгрии, внешне проявляя солидарность с курсом царской дипломатии, за спиной России вели переговоры с английским премьер-министром Р. Солсбери для сепаратного решения болгарского вопроса. С самого начала кризиса Лондон установил тесные связи с венским кабинетом и надеялся на его поддержку. А английский канцлер казначейства Р. Черчилль в беседах с германским послом в Лондоне П. Гацфельдом говорил о желательности союза Англии и Австро-Венгрии в целях проведения общего антирусского курса в Болгарии, вплоть до войны с Россией. В свою очередь, Бисмарк был недоволен слишком активной поддержкой Радовицем Нелидова. Он трижды во время конференции напоминал своему послу о необходимости быть посдержаннее. Канцлер уполномочил Гацфельда передать Солсбери, что он не может открыто поддерживать Англию и использует Радовица, чтобы отвлечь внимание России от контактов Берлина с Лондоном ³⁵ . Указанные переговоры свидетельствовали о невозможности для участников Союза трех императоров проводить единую линию поведения ввиду их противоречивых задач в болгарском вопросе. Это подтвердили и последующие события.

14 ноября 1885 г. на Болгарию напала Сербия при активном содействии Австро- Венгрии ³⁶ . Ход военных действий перечеркнул все

³³ Denkwürdigkeiten des Botschafters General v. Schweinitz. Bd. II. Br1. 1927, S. 312 - 316, 319.

³⁴ АВПР, ф. Канцелярия, 1885 г., д. 21, т. II, лл. 254, 267, 298 - 299, 302, Нелидов - Гирсу 9, 10 и 12 ноября; там же, д. 25, т. I, л. 113, Нелидов - Гирсу 24 ноября; там же д. 21, т. I, л. 145, Нелидов - Гирсу 27 ноября.

³⁵ Die Grosse Politik der Europäischen Kabinette, 1871 - 1914 (далее - G. P.). Bd. 4. Br1. 1927, S. 279, Гацфельд - Г. Бисмарку 26 октября 1885 года; Die geheimen Papiere Fr. von Holstein. Bd 2. Löttingen. 1954, S. 292, 296; Smith C. L. The Embassy of Sir William White at Constantinopole. Oxford. 1954, pp. 24, 36.

³⁶ О роли Австро-Венгрии в развязывании сербо-болгарской войны см.: Терехов В. К. Сербия и румелийский переворот 1885 г. В сб.: Проблемы всеобщей истории. М. 1973; История на сръбско-българската война 1885. София. 1971.

стр. 49

предположения европейской дипломатии, уверенной в победе Сербии. Блестящие успехи болгарских войск под Сливницей и Царибродом, изгнание сербских войск с территории княжества и занятие болгарскими частями сербского города Пирота привели к открытому вмешательству венского кабинета в ход войны. Угроза полного разгрома сербской армии и возможность падения короля Милана - гаранта влияния Габсбургской монархии в Сербии вызвали настоящую панику в Вене. 27 ноября, накануне вступления болгарских войск в Сербию, австрийский консул в Софии конфиденциально сказал болгарскому премьер-министру Каравелову, что если это произойдет, то войска Австро-Венгрии оккупируют Сербию ³⁷ . На следующий день, когда болгарские войска во главе с князем Александром вошли в Пирот, австрийский посол в Сербии Р. Кевенгюллер, выполняя приказ Кальноки, явился к князю и предупредил его, что дальнейшее продвижение болгарских войск приведет к тому, что они встретятся с австрийцами. Сообщая великим державам о демарше Кевенгюллера, софийский кабинет передал, что австрийский посол говорил и о "возможном" для Болгарии "военном столкновении с другой державой" ³⁸ . Было ясно, что имелась в виду Россия.

Царское правительство было возмущено демаршем Кевенгюллера. Особое негодование вызвал намек относительно возможности вступления русских войск в Болгарию. МИД России выразил протест по поводу того, что венский кабинет не предупредил об изолированном вмешательстве Австро- Венгрии и ее угрозе оккупировать Сербию, что по условиям договора 1881 г. не могло иметь места без согласования с Россией. Напряженность русско-австрийских отношений усиливалась еще и тем, что в Австро-Венгрии начались военные приготовления и распространялись слухи о мобилизации австрийской армии. В начале декабря Гирс объявил Кальноки, что действия Вены ставят австро-русско- германское соглашение под угрозу разрыва ³⁹ .

Венский кабинет понял, что зашел слишком далеко. В объяснениях с русским послом Лобановым Кальноки оправдывал свой шаг интересами сохранения австрийского влияния в Сербии и утверждал, что вопрос о ее оккупации не стоял совсем. Что касается заявления относительно военного вмешательства России в официальном обращении софийского кабинета, то оно, по словам Кальноки, или было неточно, или преследовало цель посеять раздор между союзниками ⁴⁰ . Министр заверил Лобанова, что идея отделиться от своих союзников и действовать изолированно никогда не приходила ему в голову ⁴¹ . В отступлении Вены немаловажную роль сыграла германская дипломатия. 29 ноября Бисмарк в присутствии ответственных германских чиновников резко критиковал австрийцев за их демонстративную враждебность в отношении России вместо того, чтобы дать ей втянуться в болгарские дела и тем самым вынудить Англию к выступлению ⁴² . Германский посол в Вене получил указание объясниться с Кальноки по этому вопросу, что и привело к изменению тона австрийского министра в перегово-

³⁷ АВПР, ф. Канцелярия, 1885 г., д. 100, лл. 400 - 400об., Богданов - Гирсу 28 ноября.

³⁸ Външната политика на България. Т. I, с. 655.

³⁹ АВПР, ф. Канцелярия, 1885 г., д. 108, л. 240. Гирс - Лобанову 29 ноября; там же, лл. 226, 246. Лобанов - Гирсу 22 ноября и 9 декабря; там же, д. 15, л. 46, Волькенштейн - Гирсу 10 декабря.

⁴⁰ Между тем о том, что австрийский посол получил инструкцию пригрозить князю Александру вступлением русских войск в Болгарию, сообщил под большим секретом сам Кевенгюллер послу России в Сербии Персиани накануне своего отъезда в Пирот (там же, ф. Политархив, д. 2148, лл. 8 - 8об.).

⁴¹ Там же, ф. Канцелярия, 1885 г., д. 108, л. 250, Гирс - Лобанову 2 декабря; там же, лл. 233 - 237, Лобанов - Гирсу 3 декабря.

⁴² Ballhausen Lucius F. Bismark - Erinnerungen des Staatsministers Freiherrn Lucius von Ballhausen. Stuttgart. 1921, S. 323.

стр. 50

рах с Лобановым. В Петербурге, не зная о подлинных мотивах действий Бисмарка, с удовлетворением отметили его воздействие на Вену ⁴³ . Русско-австрийский конфликт в конце ноября - начале декабря 1885 г. был первым крупным проявлением противоречий в Союзе трех императоров с начала болгарского кризиса.

Военная победа, одержанная болгарским народом, укрепила внешнеполитическое положение Болгарии и заставила западноевропейскую дипломатию настойчиво говорить о необходимости признания объединения в форме личной договоренности князя Александра с Абдул Хамидом. На соглашение обе стороны усиленно подталкивали Англия и Австро-Венгрия. С конца декабря 1885 г. между султанским и болгарским правительствами начались переговоры, закончившиеся подписанием 1 февраля 1886 г. двухстороннего договора. Его должны были утвердить великие державы. Основными его положениями явились передача управления Восточной Румелией (остававшейся составной частью Османской империи) князю Александру, который каждые пять лет султанским фирманом назначался ее генерал- губернатором, и заключение военного союза между князем и султаном ⁴⁴ .

Царское правительство под влиянием общенародного подъема в Болгарии и ввиду бесплодной попытки решить вопрос в рамках концерта европейских держав вернулось к мысли о невозможности возвращения к статус-кво. Не выступая против самого соглашения между Болгарией и Турцией, петербургский кабинет выдвинул требования об изменении пунктов договора, главные из которых заключались в исключении статьи о военном союзе и обязательном утверждении великими державами болгарского князя (без упоминания имени Александра Баттенберга) генерал-губернатором Восточной Румелии ⁴⁵ . Русские предложения исходили из интересов не только России, но и Болгарии, т. к. были направлены на укрепление ее независимости. В Вене к русской редакции договора отнеслись холодно. Правительство Австро-Венгрии совместно с правительствами Англии и Италии настаивали на том, чтобы имя князя Александра было упомянуто в договоре ⁴⁶ . Но, видя решительность царской дипломатии в отстаивании своих предложений, с одной стороны, и достигнув главного - признания персональной унии - с другой, западные державы приняли требования России.

5 апреля 1886 г. в султанском дворце Топхане был подписан акт, представлявший собой измененный, согласно требованиям России, болгаро-турецкий договор. Санкционирование великими державами объединения Болгарии завершило первый этап кризиса.

С подписанием Топханейского акта противоречия между державами на Ближнем Востоке сняты не были. Напряженная обстановка внутри самой Болгарии весной - летом 1886 г. вылилась в заговор группы болгарских офицеров против князя Александра, который был свергнут 21 августа 1886 года. Последовавшее за этим прямое вмешательство в болгарские дела лондонского и венского кабинетов открыло новый этап международного кризиса.

Августовские события в Болгарии приблизили распад австро-русско- германского союза. К этому времени доверие царского правительства к союзникам в значительной степени было утрачено. Встречи Бис-

⁴³ АВПР, ф. Канцелярия, 1885 г., д. 19, л. 336, Гирc - Шувалову 28 ноября (ст. ст.).

⁴⁴ Външната политика на България. Т. I, с. 717 - 719.

⁴⁵ АВПР, ф. Канцелярия, 1886 г. д. 108, лл. 36, 42, Гирc - Нелидову 7 и 9 февраля (ст. ст.).

⁴⁶ Affaires de Rouinélie et de Gréce 1885 - 1886, p. 479, Анато - Фрейсине 23 февраля 1886 г.; Цанов И. Из бележки ми по Съединението. - Български преглед, 1899, кн. VIII, s. 27.

стр. 51

марка с Кальноки в июле 1886 г. в Киссенгене и последовавшее в августе свидание Вильгельма I и Франца-Иосифа в Гаштейне свидетельствовали об укреплении связей между двумя немецкими дворами. Слова Кальноки, сказанные Лобанову о том, что эти встречи свидетельствуют о крепости Союза трех императоров, царь назвал "пустыми фразами" ⁴⁷ . Если политика Вены уже давно вызывала недовольство в Петербурге, то с лета 1886 г. в правящих кругах России стало расти сомнение и в искренности дружеских заверений Бисмарка, а в русской прессе началась антигерманская кампания, на что, в свою очередь, остро реагировали в Берлине ⁴⁸ . Но, несмотря на это, в условиях враждебности Англии Россия вновь была вынуждена искать содействия Германии и Австро-Венгрии. В день переворота в Софии МИД России информировал о случившемся посольства в Берлине и Вене и поручил им объявить, что Россия держится в стороне от событий, стремится к скорейшему восстановлению спокойствия в Болгарии и не думает об ее оккупации. Царское правительство обратилось также с просьбой к Бисмарку и Кальноки дать инструкции своим представителям в Болгарии действовать совместно с представителями России по предотвращению внутренних волнений в стране ⁴⁹ .

Находясь в Германии, Гирc 26 и 27 августа во Франценсбадене, а затем 2 и 4 сентября в Берлине обсуждал с Бисмарком болгарские дела, и тогда была подтверждена необходимость согласованных действий трех императорских дворов. Канцлер обещал поддержать русскую дипломатию в вопросе недопущения реставрации власти Баттенберга, в чем было крайне заинтересовано царское правительство ⁵⁰ . Результатом этих свиданий министр был очень доволен ⁵¹ . Действия Бисмарка и в этом случае определялись все той же задачей - сохранить единство в Союзе трех императоров. Поэтому он встал на сторону России в вопросе о князе Александре. Демонстрируя свое расположение к России, канцлер отозвал германского консула в Софии, сказав Муравьеву, что личные связи консула с князем "в настоящее время делают его пребывание в Софии неудобным" ⁵² . Канцлер отклонил также предложение лондонского кабинета о совместной защите князя Александра, а Кальноки призывал к спокойствию и настоятельно советовал ему не препятствовать действиям России в Болгарии ⁵³ .

Совсем иначе повело себя австрийское правительство. Переворот в Болгарии чрезвычайно взволновал Вену, которая встала на защиту свергнутого князя. Кальноки выразил турецкому послу крайнее сожаление по поводу случившегося и высказался за возвращение Баттенберга в Софию ⁵⁴ . По донесению секретаря посольства России в Вене Кальноки явно ждал контрпереворота и восстановления Баттенберга на болгарском престоле ⁵⁵ . Однако вследствие воздействия германского канцлера венский кабинет был вынужден отказаться от открытой защиты бывшего болгарского князя и сообщить правительству России, что прог-

⁴⁷ АВПР, ф. Канцелярия, 1886 г., д. 102, л. 210, помета Александра III на телеграмме Лобанова 28 июля.

⁴⁸ Там же, ф. Отчеты МИД, 1886 г., лл. 21 - 22; G. P. Bd. 5. Br1. 1925, S. 46 - 49, записки помощника государственного секретаря Германии Берхема 5 и 10 августа 1886 года.

⁴⁹ АВПР, ф. Политархив, д. 2171, лл. 4 - 4 об.

⁵⁰ Там же, ф. Канцелярия, 1886 г., д. 70, л. 327, Гирс - Влангали 27 августа.

⁵¹ G. P. Bd. 5, S. 31, Бюлов - Бисмарку 9 сентября 1886 г.

⁵² АВПР, ф. Канцелярия. 1886 г., д. 19, л. 300, Муравьев - Влангали 7 сентября.

⁵³ Turkey. Further Correspondance Respecting the Affaires of Bulgaria and Eastern Romelia, N 1. Lnd. 1887, p. 198, Мале - Иддеслею 3 сентября 1886 г.; Staatssekretär Graf Herbert v. Bismarck, S. 372. Г. Бисмарк - Бюлову 5 сентября 1886 года.

⁵⁴ АВПР, ф. Канцелярия, 1886 г., д. 30, л. 52, Нелидов - Влангали 9 сентября.

⁵⁵ Там же, ф. Политархив, д. 2170, л. 52 об., Кантакузин - Влангали 24 августа 1886 г.

стр. 52

рамма действий Австро-Венгрии по-прежнему будет состоять в поддержке согласия трех кабинетов и невмешательстве во внутренние дела Болгарии ⁵⁶ . Но действия там австрийских агентов оказались прямо противоположными этим заверениям. Они продолжали получать указания поощрять приверженцев Баттенберга и совместно с англичанами раздувать антирусские настроения ⁵⁷ . Такая политика объяснялась не только прежним желанием подорвать русский престиж в Болгарии, но и боязнью того, что Англия установит свое монопольное влияние в стране, чего в Вене стали особенно опасаться после международного признания объединения Болгарии, в котором значительная роль принадлежала английской дипломатии.

Укрепление у власти в Болгарии правительства Стамболова-Радославова, проводившего ярко выраженный антирусский курс, а также действия иностранных агентов, разжигавших борьбу политических группировок, заставили царское правительство принять решительные меры для восстановления своего влияния в стране. С этой целью 25 сентября 1886 г. в Софию прибыл военный агент России в Вене генерал Н. В. Каульбарс, как лицо, специально уполномоченное Александром III. Поведение генерала, направленное на дискредитацию и падение болгарского кабинета, привело не к урегулированию русско-болгарских отношений, а к их разрыву (20 ноября). Надежды русского правительства на помощь союзников Каульбарсу оказались напрасными. В австрийской столице были с самого начала крайне недовольны планируемой Александром III миссией, и только после нажима Бисмарка Кальноки обещал не возражать против нее. В Вене и Берлине в отличие от Петербурга признали законность правительства Стамболова-Радославова, а австрийский и германский консулы в Софии чинили всяческие препятствия политике России, способствуя неудаче миссии царского посланца ⁵⁸ .

Крайне обострившиеся противоречия между державами осенью 1886 г. поставили на практическую почву замысел Бисмарка развязать войну между Англией и Россией. Почти на протяжении всего болгарского кризиса германские дипломаты высказывали царскому правительству идею о необходимости оккупации им Болгарии. Это внушалось канцлером и государственным секретарем Павлу Шувалову, русскому послу в Берлине, еще осенью 1885 г. и весной 1886 года⁵⁹ . В сентябре - октябре 1886 г. Г. Бисмарк не раз говорил Шувалову и Муравьеву, что ввиду сопротивления болгарских правителей Россия может прибегнуть к военной силе и берлинский кабинет сочтет этот шаг законным. Теперь Г. Бисмарк не предлагал даже, как прежде, договориться с Австро- Венгрией, убеждая, что ее протест будет чисто формальным ⁶⁰ . Эти советы преследовали цель скомпрометировать в глазах болгар Россию и спровоцировать выступление против нее Англии. В конце ноября 1886 г. германский канцлер пошел еще дальше. Он ясно дал понять петербургскому кабинету, что, если в случае оккупации Болгарии Россией Австро- Венгрия решится на войну, последняя не будет

⁵⁶ Там же, ф. Канцелярия, 1886 г., д. 103, л. 111, Лобанов - Гирсу 14 сентября.

⁵⁷ Там же, ф. Политархив, д. 2170, лл. 52 об., 109 - 110; там же, ф. Канцелярия 1886 г., д. 20, л. 174.

⁵⁸ Там же, ф. Канцелярия, 1886 г., д. 18, л. 257, Муравьев - Гирсу 25 сентября; там же, д. 20, л. 196, Гирс - Муравьеву 1 октября (ст. ст.); там же, д. 107, л. 201, Каульбарс - Гирсу 26 октября.

⁵⁹ ЦГАОР СССР, ф. 568, оп. 1, ф. 96, лл. 23, 27; Staatssekretär Graf Herbert v. Bismarck, S. 344 - 345, записка Г. Бисмарка 18 ноября 1885 г.; Хвостов В. М. История дипломатии. Т. II, с. 241 - 242.

⁶⁰ АВПР, ф. Канцелярия, 1886 г., д. 18, лл. 253 - 255, Муравьев - Гирсу 20 сентября; там же, л. 305об., Шувалов - Гирсу 15 октября; Die geheimen Papiere Fr von Holstein. Bd. 2, S. 354.

стр. 53

поддержана Германией ⁶¹ . Но царское правительство решительно отвергло опасные советы Бисмарка.

Вместе с тем Бисмарк усиленно трудился над сколачиванием антирусского блока на случай возможного военного столкновения. В дневнике советника германского МИД и правой руки канцлера Ф. Гольштейна есть любопытный документ - его памятная записка королеве Виктории 6 августа 1886 г., составленная по просьбе дочери английской королевы - жены наследника германского престола, которая была активным сторонником англо-германского союза. Красной нитью в этом документе проходит мысль о якобы грозящей Англии опасности установления гегемонии России на Ближнем Востоке и угрозе британским владениям в Индии. Чтобы избежать этого, Англия призывалась к тесному сотрудничеству с Австро-Венгрией, в чем Германия будет охотно оказывать свое содействие. Из дальнейших дневниковых записей Гольштейна видно, что германская дипломатия продолжала активно работать над установлением англо-австрийских связей ⁶².

В сентябре 1886 г. британские руководящие круги пришли к окончательному убеждению, что Габсбургская монархия должна стать партнером в борьбе против России на Балканах. Это диктовалось двумя основными обстоятельствами: все более проявлявшимся враждебным характером австрийской политики по отношению к России и ростом оппозиции венгерской либеральной партии против прорусской, по ее мнению, внешней политики Кальноки ⁶³ , с чем не мог не считаться министр иностранных дел. 2 сентября английский посол в Вене А. Паже передал венскому кабинету строго секретный меморандум своего правительства, в котором говорилось о готовности сближения Англии с Австро- Венгрией для совместных действий против России на Ближнем Востоке. При этом подчеркивалось, что Австро-Венгрия более, чем Англия, заинтересована в Болгарии и других балканских государствах. Кальноки, не видя конкретных предложений, в то время как Австро-Венгрия побуждалась к действиям, проявил большую сдержанность. Сказав, что в настоящее время австро- русские отношения превосходны (?!) и он надеется, что они преодолеют все болгарские трудности, председатель общеимперского совета министров вместе с тем выразил свою готовность поддерживать лондонский кабинет в подготовке почвы для соглашения ⁶⁴ . Затем Солсбери предложил Вене выступить совместно с протестом против миссии Каульбарса. Кальноки ответил отказом, но заверил Паже, что он резко порицает действия генерала ⁶⁵ . Однако в Софии между английским и австрийским консулами установился полный контакт в борьбе с политикой России ⁶⁶ . Германский канцлер, инспирировавший англо- австрийские переговоры и внимательно следивший за ними, в октябре 1886 г. вовлек в них и Италию. Это был первый шаг на пути создания Средиземноморской антанты 1887 года.

Наметившийся блок нашел проявление в ноябрьских речах глав правительств Англии, Австро-Венгрии и Италии, которые явились кульминацией международного кризиса. Эти выступления носили явную антирусскую направленность и, хотя в них выражалась надежда на мир, содержали прямую военную угрозу. 9 ноября Солсбери в публичном выступлении о внешней политике Великобритании, касаясь болгарского

⁶¹ Хвостов В. М. Внешняя политика России от окончания Берлинского конгресса до заключения франко-русского союза (1878 - 1893 гг.). В кн.: Проблемы истории внешней политики России и международных отношений. М. 1977, с. 216 - 217.

⁶² Die geheimen Papiere Fr. von Holstein. Bd. 2, S. 319, 329 - 330, 346.

⁶³ Dioszegi I. Op. cit., S. 715 - 717.

⁶⁴ Fondation of British Foreign Policy from Pitte (1792) to Solisbury (1902) or Documents Old and New. Cambridge. 1938, pp. 442 - 444; G. P. Bd. 4, S. 277.

⁶⁵ Turkey, 1887, N 1, p. 197, Паже - Иддеслею 8 октября 1886 года.

⁶⁶ Пантев А. Англия срещу Русия на Балканите. 1879 - 1894. София 1972, с. 146 - 147.

стр. 54

вопроса, недвусмысленно намекнул, что организаторы переворота 21 августа были подкуплены царским правительством, и обвинил его в нарушении Берлинского договора. Балканская политика Австро- Венгрии будет в значительной степени определять действия лондонского кабинета, сказал Солсбери, дав понять, что, если Австро-Венгрия объявит войну России, за ней последует Англия ⁶⁷ . Еще резче прозвучали слова Кальноки 13 ноября в венгерской делегации рейхсрата. Подвергая критике миссию Каульбарса, он прямо объявил, что в случае оккупации Россией болгарской территории Австро-Венгрия "прибегнет к решительным действиям". Кальноки отметил большое значение для Вены заявлений Солсбери и выразил надежду на поддержку Австро-Венгрии Англией ⁶⁸ . Те же высказывания характеризовали выступление главы итальянского правительства Н. Робилана 16 ноября. В нем выражалась полная солидарность с политикой Австро-Венгрии.

В правящих кругах России эти речи вызвали волну глубокого возмущения и серьезные опасения за мир в Европе. С особым негодованием в Петербурге была встречена речь Кальноки, т. к. Австро-Венгрия являлась союзником России. При встрече с германским послом Швейницем Гирс сказал: "Вся ненависть направлена сейчас против Австрии. Забыты Солсбери, Англия и сама Болгария" ⁶⁹ . Особенно возмутило царское правительство запугивание европейского общественного мнения угрозой оккупации Болгарии Россией, ибо Кальноки лучше, чем кому-либо другому, было известно, что петербургский кабинет даже не поднимал этого вопроса. Царское правительство считало, что выступление Кальноки в рейхсрате было сделано с ведома германского канцлера, т. к. австрийский министр не мог бы решиться на подобное высказывание без согласия Берлина. Гирс запросил берлинский кабинет, насколько Кальноки был уполномочен на свои заявления. Г. Бисмарк рассыпался в заверениях русскому послу, что германское правительство не одобряет поведения венского кабинета и по-прежнему выполняет задачу примирения противоречивых интересов России и Австро- Венгрии ⁷⁰ . Испуганный реакцией, которую вызвала его речь в правящих кругах России, Кальноки в телеграмме, посланной Гирсу, уверял, что он должен был успокоить общественное мнение, а в целом "его речь была в высшей степени миролюбива", и он "ищет возможность общих действий с Россией" ⁷¹ . Этим оправданиям в Петербурге не поверили. МИД России справедливо усмотрел в совпадении речей Солсбери и Кальноки угрозу складывания антирусской коалиции. Уже спустя неделю после речи австрийского министра Гирс писал, что Кальноки "разрушил доверие в эффективность и в само существование тройственного соглашения... Тройственный союз не существует больше, даже если он еще не заменен другой комбинацией" ⁷² . Тот же факт отмечался и иностранными дипломатами. "Союз трех императоров, над которым я работал с 1872 г., порван, Россия и Австрия противостоят друг другу как враги и будет очень трудно предотвратить столкновение или хотя бы дотянуть до следующего лета", - писал Швейниц жене 18 декабря 1886 года ⁷³ . С ноября 1886 г. царское правительство перестает согласовывать свои действия с Веной, а с австрийским послом в Петербурге фактически прекращаются всякие отношения. В России росло возмуще-

⁶⁷ The Annual Register: a Review of Public Events at Home and Abroad, For the Year 1886. Lnd. 1887, pp. 294 - 295.

⁶⁸ Archiv diplomatice. Deuxième série. T. XX. P. 1886, p. 325.

⁶⁹ G. P., Bd. 5, S. 84, Швейниц - Бисмарку 23 ноября 1886 года.

⁷⁰ OP ГБЛ, ф. 120, карт. II, д. 2, лл. 34 - 35, Татищев - Каткову 26 ноября 1886 года.

⁷¹ АВПР, ф. Канцелярия, 1886 г., д. 5, л. 68, Волькенштейн - Гирсу 16 ноября.

⁷² Там же, д. 103, л. 423, Гирс - Лобанову 7 ноября (ст. ст.).

⁷³ Denkwürdigkeiten des Botschafters General v. Schweinitz. Bd. I. Br1. 1928, S. 229 - 230.

стр. 55

ние и политикой Бисмарка, т. к. там все яснее начинали понимать, что канцлер, заботясь об Австро-Венгрии, пренебрегает русскими интересами ⁷⁴ .

Обострение международной обстановки по вине западных правительств чрезвычайно обеспокоило европейское общественное мнение. Возможность войны широко обсуждалась как в правительственных кругах, так и в прессе. Но война не разразилась, т. к. враждующие стороны на нее не решились. Лондонский и венский кабинеты подталкивали друг друга на военные действия, но ни та, ни другая сторона первой этого делать не хотела. Выступления Солсбери, Кальноки и Робилана преследовали цель лишь запугать Россию и принудить ее отказаться от активной политики в Болгарии. Царское правительство со своей стороны по- прежнему проявляло крайнюю заинтересованность в скорейшем окончании кризиса. Об этом свидетельствовал циркуляр МИД России от 23 ноября, в котором говорилось о мирном характере миссии Каульбарса и прежнем намерении Петербурга строго придерживаться международных договоров ⁷⁵ . Заявление правительства России внесло успокоение в напряженную политическую атмосферу Европы, которая искусственно нагнеталась в Лондоне и Вене. К тому же поражение царской политики в Болгарии вполне удовлетворяло противников России. Таким образом, к концу 1886 г. кризис завершился.

Австро-русско-германский союз не выдержал испытаний, возникших в связи с болгарским кризисом. Если на первом его этапе союзникам удавалось действовать в основном согласованно, то на втором это оказалось невозможным. Поэтому принятый с самого начала курс МИД России на решение болгарского вопроса при опоре на Германию и Австро-Венгрию потерпел полную неудачу. Усилиями дипломатий Австро-Венгрии и Англии влияние России в Болгарии было подорвано. Вспыхнувшие австро-русские противоречия, постепенно нарастая, осенью 1886 г. вступили в кризисную стадию и поставили две державы на порог войны. Бисмарк проводил сложную и коварную в отношении России политику. Создавая видимость поддержки болгарского курса петербургского кабинета и препятствуя до определенного момента осложнению русско- австрийских отношений, он тайно содействовал англоавстрийскому военно- политическому союзу. Канцлер старался сделать все возможное, чтобы царское правительство глубже завязло в болгарских делах. Советуя ему прибегнуть к оккупации Болгарии, Бисмарк хотел спровоцировать военное выступление Англии против России.

Острое австро-русское соперничество в годы кризиса и двойственная политика Бисмарка привели к распаду Союза трех императоров. Ожесточенная дипломатическая борьба великих держав в середине 80-х годов XIX в. повлекла за собой перегруппировку сил в Европе и образование новых политических союзов. Союз трех императоров, срок которого истекал в июне 1887 г., не был возобновлен. Несмотря на натянутость отношений, Россия и Германия, обоюдно заинтересованные в сохранении союзных связей, подписали в июне 1887 г. договор перестраховки. Создавшийся к концу 1887 г. блок держав - Англия, Австро-Венгрия и Италия (Средиземноморская антанта) - был направлен против ближневосточной политики России и Франции. Враждебность австро- германского блока политике России на Балканах, полная неудача прогерманского курса Гирса способствовали русско- французскому сближению, закончившемуся союзом 1891 - 1893 годов.

⁷⁴ Staatssekretär Graf Herbert v. Bismarck, S. 413. Бюлов - Г. Бисмарку 16 декабря 1886 года; G. P., Bd. 5, S. 73, Швейниц - Бисмарку 16 ноября 1886 года; ibid., S. 90, Гирс - Шувалову 9 декабря 1886 года.

⁷⁵ Turkey, 1887, N 2, pp. 1 - 3.

Permanent link to this publication: