Время занимает особое место среди важнейших концептов картины мира, репрезентированной в восточнославянских заговорах. В заговорах, как и в магии вообще, время не нейтральный наблюдатель: заговорный универсум актуализирует время как фактор магического процесса и превращает его в своего активного "соучастника". Говоря о времени в заговорах, надо иметь в виду по крайней мере две его основные составляющие. Первая касается времени, условно говоря, прагматического, т.е. затрагивает весь тот комплекс временных отношений, которые связывают магический текст с внетекстовой реальностью (с моментом произнесения заговора, со временем появления болезни и сроками ее излечения, со временем жизни пациента, с календарем и годовыми праздниками и т.д.). Вторая - это уже собственно "сюжетное" время, т.е. временные отношения внутри сюжета, между персонажами и событиями. Как и в других фольклорных жанрах, в заговорах время является одним из слагаемых сюжета, оно подчиняется тем же законам и нормам, что и другие его элементы (например, пространство), т.е. оно ситуативно, условно и функционально. Вместе с тем, если в эпических жанрах (былине, сказке и др.) внутрисюжетное движение "основано на принципе необратимости и однолинейности... оно мыслится необратимым, текущим только вперед и соотносимым только с одним событийным рядом" [1.С. 36], то в заговорах дело обстоит совсем по-другому. Именно обращение к прошлому, совмещение двух планов событий (сакрального прошлого и профанного настоящего) и двух миров (сакрального и "этого", земного) становится важнейшей составляющей формируемого в заговорах образа мира. Такое "сращение" времен является вместе с тем темпоральным выражением одной из важнейших тактик магического текста, а именно прецедента. В общем тактика прецедента подразумевает, что некое неравновесие бытия, возникшее в настоящий момент в человеческой жизни (например, болезнь), восстанавливается по имевшему место в прошлом сакральному образцу. Так, в заговорном Агапкина Татьяна Але ... Читать далее