28-31 мая в г. Улан-Удэ состоялась международная научная конференция "Буддизм в меняющемся мире", организованная Российским гуманитарным научным фондом и Институтом монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН (ИМБТ СО РАН). В работе конференции приняли участие 110 ученых из 9 стран - Индии (Дели, Сарнатх), Монголии (Улан-Батор), Франции (Париж), США (Нью-Йорк, Сан-Диего), Республики Кореи (Сеул), Полыни (Люблин), Узбекистана (Ташкент), Эстонии (Таллинн), Беларуси (Минск), из городов Российской Федерации: Москвы, Санкт-Петербурга, Екатеринбурга, Самары, Саратова, Иркутска, Абакана, Кызыла, Элисты, Читы, Улан-Удэ. Было представлено 123 доклада и сообщения.

На конференции обсуждались проблемы глобализация и этноконфессиональной идентичности; общетеоретические и методологические аспекты современных буддологических исследований; буддизм в историко-философских и компаративистских исследованиях; проблемы межконфессионального и межкультурного диалога на современном этапе; взаимоотношения буддизма с государством; положение буддизма в России, странах Азии, Европы и Америки. Работа конференции проходила по пяти панелям; "Буддизм. Философия. Наука. Компаративистика", "Традиции и трансформации буддизма", "Буддизм в Центральной и Восточной Азии", "Буддизм, буддийское образование и буддийская культура в постсоветском пространстве", "Буддизм в истории России". Был также организован "круглый стол" "Буддизм на Западе".

Пленарное заседание открыл директор ИМБТ СО РАН, чл.-корр. РАН Б.В. Базаров докладом "Буддизм и вызовы третьего тысячелетия". Он отметил, что в XXI в. возрастают роль и значимость религиозных конфессий, в том числе буддизма, в решении проблем современной глобализации. Важно понять, в какой степени философско-этические принципы, религиозная установка буддизма смогут стать гарантом сохранения традиционных ценностей, обеспечить их адаптацию к новым реалиям третьего тысячелетия. Проблема выстраивания отношений буддийского духовенства и верующих со светскими властями является лишь одной в ряду многих, но

она существует повсеместно, даже там, где буддизм - традиционно доминирующая религия. Механизм взаимодействия с властью, который можно было бы считать образцовым и рекомендовать для подражания, не выработан пока нигде. Сложности, возникающие здесь, отметил докладчик, связаны с тем, что сама власть в наше время стремительно меняется. Кроме властей официальных существуют многочисленные общественные организации, гражданское общество. Вместе с тем само общество должно быть заинтересовано в том, чтобы отношения с религией строились на понятной, справедливой и долговременной законодательно закрепленной основе. Очевидно, что вмешательство политических интересов приводит только к отрицательным результатам, так же как и то, что оградить общество от такого вмешательства практически невозможно. Задача заключается в том, что светская власть и верующие должны находиться в режиме постоянного диалога, а не конфронтации. Формат диалога не устанавливается желанием или доброй волей участников, а задается конституцией государства. Церковь как законопослушный член общества не может ставить себя выше конституции и закона.

В докладе президента Университета Санчи Самдонга Ринпоче (Индия) "Тибетский буддизм в современном мире" отмечалось, что человечество столкнулось с множеством сложных и разнообразных проблем. Часть из них, отметил докладчик, можно разрешить при помощи буддийского подхода к жизни, для решения других требуются светские методы, для решения третьих - иные религиозные учения. Упадок духовности и нравственности ведет к применению насилия, ухудшению состояния окружающей среды, неравенству и несправедливости. Поэтому очень важно, чтобы люди упорно трудились, сотрудничая друг с другом во имя общего блага.

В докладе президента Американского института буддологии, профессора отделения индотибетских буддологических исследований им. Чже Цонкапы Колумбийского университета (Нью-Йорк, США) Р.А. Турмана "Вклад буддизма в глобальную цивилизацию в контексте современного мирового кризиса: где мы находимся? Что мы должны делать? Каковы перспективы успеха или поражения?" был сделан анализ межконфессиональных отношений в глобализирующемся мире, а также роли и потенциала современного буддизма в сохранении стабильности в межкультурных и межгосударственных отношениях. Докладчик отметил опасность бюрократизации и политизации религии. Когда религии превращаются в крупные организации, то они начинают контролировать своих последователей, что приводит к печальным последствиям, преследованиям и религиозным войнам. Большинство религиозных конфликтов происходит из-за непонимания других религий и культур, а также в результате предубеждений. Поэтому необходим диалог между представителями разных течений религиозной мысли и светского гуманизма с опорой на этические принципы любви, терпимости, сострадания, бескорыстия и альтруизма, присущие всем религиям.

Доклад профессора Парижского ун-та Сорбонна (Франция) М. Юлена был посвящен экологическому аспекту буддизма. Подчеркивалось, что буддизм унаследовал от предшествующих индийских философских учений, зафиксированных в Ведах и Упанишадах, разработанную экопарадигму и холистическое мировоззрение, которое успешно развил, модифицировав принцип ахимсы и подкрепив его не только этически, но и онтологически.

Ректор Центрального университета тибетологических исследований (Сарнатх, Индия) Нгаванг Самтена выступил с докладом "Духовность, философия и наука в буддизме". Совместный доклад Л.Е. Янгутова и И. С. Урбанаевой (оба - ИМБТ) был посвящен рассмотрению основных вех, достижений и перспектив изучения буддологии в Бурятии. В докладе были подведены итоги буддологических исследований, проведенных в Бурятии за последние десятилетия, обозначена преобладающая проблематика и отмечены наиболее значительные результаты.

ПАНЕЛЬ 1. БУДДИЗМ. ФИЛОСОФИЯ. НАУКА. КОМПАРАТИВИСТИКА

Р.А. Турман в докладе "Встреча современной материалистической науки с буддизмом" обратил внимание на то, что многие научные достижения буддизма оказались до сих пор неосознанными западной позитивистской методологией. В докладе приведены убедительные доказательства более тонких и релевантных теоретических концептов буддистов в области психологии и логики, которые только в последнее время привлекли внимание отдельных западных ученых-ориенталистов. В.Г. Лысенко (ИФ РАН, Москва) рассмотрела проблему атомистического подхода в буддизме. Буддийский атомизм, считает она, тесно связан с анализом познавательного опыта человека в мире и в этом отношении отличается от атомизма вайшешики, ньяи и древнегреческого атомизма, поскольку не придерживается идеи абсолютной однородности

конечных составляющих бытия. Анализируя взгляды Дигнаги, автор пришла к выводу о том, что буддийские мыслители обосновывали тезис о делимости атома. В китайском буддийском атомизме некоторые индийские идеи были модифицированы и дополнены собственно китайскими нумерологемами. Научная доказательность теории и практики буддийской медитации изложена в докладе Самдонг Ринпоче (Индия). Он описал классические стадии буддийской медитации и возможности научной верификации их реализации на практике.

В докладе С.Ю. Лепехова (ИМБТ) исследовалась "Проблема пустоты сознания в компаративистском аспекте". Рассматривая различные культурно-исторические концепции сознания, уходящие корнями в древние ритуальные практики и связанные с ними религиозные представления, можно проследить общую для многих восточных философских культур тенденцию к интерпретации сознания как автономного от внешнего мира и от собственно психических свойств и процессов, понимания сознания как абсолютно бескачественной и бессубъектной деятельности.

П.П. Даишнимаева (БГУ, Улан-Удэ) в докладе «"Обуздание" ума и экология нравственности: нейропсихологические основания в первом приближении» предприняла попытку интерпретировать некоторые состояния буддийской медитации с позиций современной нейропсихологии. Принято считать, что при использовании профессионального (формализованного) языка возможно наиболее точное понимание передаваемой информации, поскольку ее содержание свободно от сигнификативных компонентов. По мнению автора, и в этом случае невозможны экспликация мысли в интенциональной форме, с одной стороны, и ее декодирование в этом же варианте с другой. Подобная ситуация будет иметь место в рамках гуссерлевского алгоритма работы сознания при сознательной редукции ассоциативных, вербальных дорожек либо при применении буддийского способа медитации при редукции омрачающего сознания (с эпистемологической точки зрения, думается, обе методики одно и то же). Докладчик отметила, что оба алгоритма представляют искусственные, потому идеальные состояния работы сознания, отличающиеся от работы естественных механизмов сознания.

Н.В. Пупышева (Ин-т физического материаловедения СО РАН, Улан-Удэ) исследовала парадигмальные основания различий буддийских и западных наук и показала принципиальную несводимость первых к последним. А.А. Базаров (ИМБТ) рассмотрел проблемы изучения философии в буддизме. Основное внимание он уделил периоду "постклассицизма" в развитии буддийской мыслительной традиции. СП. Нестеркин (ИМБТ) в докладе "Обновленческое движение в бурятском буддизме: основные проекты реформ" описал тенденции в развитии бурятского буддизма в начале XX в., которые прослеживаются в деятельности бурятских просветителей Б. Базарова, Ц. Жамцарано и таких представителей духовенства, как А. Доржиев, Ч. Иролтуев, с одной стороны; и попытках реформирования, предпринятых Л.С. Цыденовым и его последователями с другой. Различие в этих подходах, как считает докладчик, заключалось в том, что в первом случае реформы были направлены на укрепление национальной идентичности, а во втором - на развитие буддийской традиции в новом социокультурном пространстве, а именно в западной культуре России. Доклад А.С. Кибенко (УрГУ, Екатеринбург) "Некоторые особенности публичных выступлений Далай-ламы XIV" основывался на контент-анализе ряда высказываний тибетского буддийского лидера. Автор выделил основные темы и некоторые полемические приемы оратора.

ПАНЕЛЬ 2. ТРАДИЦИИ И ТРАНСФОРМАЦИИ БУДДИЗМА

В докладе С. Цэдэндамба (Мон.ГУ, Улан-Батор) рассматривались актуальные проблемы трансформации современного монгольского общества и связанные с этим процессы модернизации буддизма в Монголии. Докладчик отметил появление большого числа новых буддийских общин, более демократичных по своей структуре, чем традиционные, широкое внедрение современных информационных технологий. Карма Легше Цомо (Ун-т Сан-Диего, США) в докладе "Понятийные сдвиги: буддизм и пол в изменяющемся мире" обратила внимание на тендерные особенности трансформационных процессов в современном буддизме и усиление роли женщин как в монашеской среде, так и среди буддистов-мирян. Л.Е. Янгутов (ИМБТ) рассмотрел роль буддизма в религиозной традиции Китая. Отмечалось, что вместе с буддизмом китайцы восприняли многие элементы индийской философии, включая индийскую логику и идею ненасилия и непричинения вреда живому. Тема выступления Тело Тулку (Шааджин-лама Калмыкии) роль буддиста в современном обществе. Он отметил, что морально-нравственные качества и ценности буддизма способствуют осуществлению миротворческих и коммуни-

кативных функций буддистов в обществе, охваченном непримиримой борьбой религиозных и этнических групп. Хамбо-лама Ч. Дамбажав (Улан-Батор) посвятил выступление истории и современному состоянию известного монгольского буддийского монастырского комплекса "Дашчойлин хийд".

Л.Л. Абаева (ИМБТ) рассмотрела буддизм в контексте письменной культуры монгольских народов. Письменные источники монгольских народов свидетельствуют о практически полной адаптации буддийских этических и ритуальных норм. Письменные традиции монгольских народов имеют достаточно сложную историю, так как в силу многих историко-культурных причин их письменность представлена в достаточно широком диапазоне - более 10 графических систем на всем монголоязычном пространстве, хронотопически фиксирующих различные региональные и локальные вариации. Этнокультурный анклав монгольских этносов, воспринявших буддийскую религиозную культуру, несомненно, имеет общие специфические черты с тибетской этнической традицией, чьи архаичные добуддийские религиозные обряды и ритуалы были практически идентичными.

В докладе "Чань как возвращение к истокам буддизма" К. Косиор (Ун-т им. Мари Кюри-Склодовской, Польша) установил, что в китайском чань возродилась собственно буддийская сотериология и что чань есть буддизм. Докладчик считает, что самая последовательная интерпретация чань (дзэн) изложена в работе японского мастера XIII в. Эйхэя Догена, который предпринял паломничество в Китай в завершающий период китайского чань. К. Косиор обратил внимание, что главным тезисом его доклада является буддийская практика, возрожденная чаньскими монахами. Он подчеркнул: "Когда я говорю о возрождении практики, было бы более разумно говорить о создании или открытии, поскольку я в основном опираюсь на факт, не имевший продолжения почти тысячу лет. Таким образом, сложно поддерживать полностью тезис о непрерывной линии патриархов в передаче Учения (Дхармы)". Согласно мнению автора, чаньская практика ничего не обслуживает, она просветление сама по себе. Поэтому в чаньской традиции были созданы оригинальные источники буддизма, явившиеся ключевыми для познания и правильного понимания буддизма чань.

Л.Б. Жабаева (ВСГУТУ, Улан-Удэ) исследовала роль религиозного фактора в социальнополитической жизни Монголии после революции 1921 г. Монгольское общество в этот период было религиозным по своим мировоззренческим установкам. Исключительное влияние буддийской религии, буддистского духовенства на все слои общества являлось одной из основных особенностей внутриполитического положения Внешней Монголии. Буддизм в форме ламаизма прочно вошел во все области жизни монгольского общества, ламаистская церковь оказывала значительное влияние на экономику, политику и культуру феодально-теократического общества. В практической деятельности молодого монгольского правительства в полной мере учитывался этот фактор. Придерживаясь тактики единого национального фронта, правительство нашло возможность компромисса между революционными и религиозными силами. В итоге Богдо-гэгэн, последний глава ламаистской церкви Монголии, вновь начал царствовать, но ему пришлось поделиться властью с "красными монголами". Докладчик подчеркнула, что профессионально выработанная правовая основа во многом обеспечила успех проводимой политики правительства.

Т. Б. Бадмацыренов (БГУ, Улан-Удэ) рассмотрел эволюцию религиозных сообществ в буддизме. Он представил классификацию буддийских сообществ и проследил их эволюцию. А.К. Хабдаева (БГУ, Улан-Удэ) исследовала принципы буддийского религиозно-философского учения абхидхармы и их влияние на традиционное мировоззрение китайцев. В докладе сделан вывод - концепция абхидхармы является общекультурным цивилизационным фактором всей дальневосточной модели буддизма. Е.Ю. Банзаракцаева (БГУ, Улан-Удэ) в докладе «Памятник "Ли хо лунь" и ранняя история буддизма в Китае» отметила значение этого раннего апологетического буддийского трактата, известного как "Моу-цзы", в развитии и распространении буддизма в Китае. Доклад 77. Алтанзая (Улан-Батор) "Проблема владения отогом ученика Джебзундамба-хутухты" был посвящен рассмотрению родоплеменных отношений представителей ближайшего окружения Джебзундамба-хутухты. М. Орбодоева (ИМБТ) определила причины и факторы, способствовавшие расцвету буддизма в Китае при династиях Северная Вэй и Восточная Цзинь.

В докладе Марью Бродер (Таллинн, Эстония) обсуждался проект "онлайновой" энциклопедии китайского буддизма, разработанного буддийским австралийским монахом эстонского происхождения Велло Ваартноу.

ПАНЕЛЬ 3. БУДДИЗМ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ И ВОСТОЧНОЙ АЗИИ

В докладе А.А. Кочарова (Буддийская традиционная сангха России. Улан-Удэ) "Буддийский научный подход к феномену хамбо-ламы Итигэлова" предпринята попытка проанализировать ряд редких текстов, принадлежащих системам "Калачакра" и "Ямантака", которым мог следовать хамбо лама Итигэлов. Докладчик упомянул: "Выход за пределы времени. Объяснение шестичленной гуру-йоги Калачакры"; "Калачакра-тантра. Обряд посвящения"; "Внутренняя Калачакра-тантра"; "Украшение незапятнанного света. Комментарий к Калачакра-тантре и Вималапрабхе"; "Комментарий к Кериму и Зогриму Лхундуп Пандиты"; "Наставления к практике двух стадий йоги Керима и Зогрим в затворничестве настоятеля Гандана Гьялцена Сэнге"; "Комментарий к Кериму и Зогриму Ямантаки"; "Смерть, Бардо и Рождение в тибетском буддизме Лати Римпоче".

Е.А. Кий (Гос. Эрмитаж, СПб.) посвятил доклад редкой иконографической форме бодхисаттвы мудрости Манджушри, в которой бодхисаттва изображается с тысячей рук и тысячей чаш для подаяния. Докладчик продемонстрировал сохранившиеся до наших дней (преимущественно в Китае) изображения подобного типа, а также изложил историю бытования соответствующей тантры, которая, по его мнению, представляет собой апокриф, возникший в VIII в. в Китае. Характеризуя символический смысл этой формы бодхисаттвы Манджушри, Е.А. Кий предложил рассматривать се в качестве параллели к известному изобразительному типу тысячерукого Лвалокитешвары, мотивируя это семантической соотнесенностью Манджушри и Авалокитешвары как олицетворений двух ключевых понятий буддийской сотериологии мудрости (праджня) и сострадания (карупа). Кроме того, докладчик проследил возможные индийские корни тантры тысячерукого Манджушри, проанализировав ранние махаянские сюжеты с участием этого бодхисаттвы.

Б. Нацагдорж (Ин-т истории АН Монголии, Улан-Батор) рассмотрел ряд рукописных текстов из собрания монастыря "Нухтийн хурээ", и в частности родословную хариадов, которую он считает интересным источником по истории Монголии. В докладе И.Р. Гарри (ИМБТ) "Амдо и монастырь Лавран по материалам полевых исследований" отмечалось, что Восточный Тибет (Амдо) и его население представляют собой лингвистически и культурно обособленную часть Тибета классический пример традиционализма и консерватизма в условиях модернизации китайского государства. Л.Л. Ветлужская (БГУ, Улан-Удэ) обратилась к истории распространения и перевода на китайский язык основного текста китайской буддийской школы Мицзун "Махавайрочана-сутры" (кит. "Да-жи цзин") - "Сутры о Великом солнце". Она проанализировала текст перевода, сделанного в Лояне в монастыре Дафусянь монахом Шубхакарасимхой, озаглавленного им как "Сутра о Великом солнце, ставшем буддой, [обладающим способностями] к божественным превращениям и оказывающим поддержку" (кит. "Пилучжэна чэн-фо шэнь-бянь цзя-чи цзин"). Особое внимание было уделено последним 5 главам (цз. 7), которые, как считают, отсутствовали в санскритском оригинале и были добавлены позднее самим Шубхакарасимхой. Ч.Ц. Цыренов (ИМБТ) раскрыл вклад китайского буддиста Цзун Бина из Южной Сун (IV-VI вв.) в теорию живописи, проанализировав его сочинение "Предуведомление к изображению гор и вод" и оригинальную теорию познания, в которой искусное изображение фактически отождествляется с истинной картиной бытия. В.В. Дубич (Сибирский федеральный ун-т, Красноярск) попыталась реинтерпретировать буддийское философское понятие "дхармакая" в свете некоторых экспериментов в квантовой оптике. Б.З. Нанзатов (ИМБТ) на основе сопоставления бурятских и уйгурских этнонимов стремился выявить связь бурятских племен абазай и буин с этноконфессиональными группами древнеуйгурского времени.

Д.В. Дашибалова (ИМБТ) проследила буддийские интерполяции в текстах монгольских летописей XVII-XIX вв. Е.Ж. Баяртуева (Улан-Удэ) отметила, что в Китае становление письменной традиции праджняпарамиты охватывало несколько столетий, что было связано с отсутствием соответствующего терминологического аппарата в китайском языке и необходимостью формирования переводческой школы, способной адекватно перевести сложные термины индийского учения. Б.Ц. Гомбоев (Нац. музей Республики Бурятии) определил специфику буддийских локальных традиций так называемых старых и новых баргутов Внутренней Монголии Китая. Темой доклада Т.Ф. Мархановой (БГУ, Улан-Удэ) были китайские буддийские монастыри в период династии Суй (581-618) и их роль в формировании средневековой культуры Китая. Л. Ч. Базарова (Улан-Удэ) проанализировала современное состояние буддийских организаций на Тайване. Отмечалось, что тайванской буддийской сангхе удалось в значительной степени сохранить древние традиции, но в то же время она стремилась установить связи и распространить свое влияние и на материковый Китай.

ПАНЕЛЬ 4. БУДДИЗМ, БУДДИЙСКОЕ ОБРАЗОВАНИЕ И БУДДИЙСКАЯ КУЛЬТУРА В ПОСТСОВЕТСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ

Геше Еше Жигме (Гоман-дацан, Индия, Ин-т Дашичойнхорлинг) рассмотрел актуальные проблемы возрождения буддийского образования в России. Докладчик отметил, что в современной России сформировался корпус квалифицированных преподавателей, прошедших полный курс обучения в буддийских монастырях Индии. В.В. Лыгденова (Ин-т этнол. и антропол. СО РАН, Новосибирск) описала обряды поклонения богине Янжиме в Баргузинском районе Республики Бурятии, зафиксированные в материалах полевой экспедиции. Геше Еше Хайбзун (Гоман-дацан, Индия, Ин-т Дашичойнхорлинг) рассказал об опыте преподавания буддийской философии. Ч.О. Адыгбай (ТГУ, Кызыл) сообщила о деятельности и достижениях научно-образовательного центра по изучению буддизма Тувинского госуниверситета.

Т.А. Бороноева (Нац. музей Республики Бурятии) отметила особенности экспонирования буддийских коллекций (конец XX - начало XXI в.) из собрания музея. Д.Д Амоголонова (ИМБТ) проанализировала деятельность Хамбо ламы Дамбы Аюшеева, главы Буддийской традиционной Сангхи России. В докладе Л.С. Дампиловой (ИМБТ) "Буддийская интерпретация образа шаманского божества Даян Дээрха" отмечалось, что образ известного в монгольском мире мифологического персонажа Даян Дээрха, сохранив шаманские полномочия, получил буддийские функции. Автор пришла к выводу о том, что буддийская вера смогла использовать традиционные символы в целях укрепления новой веры. Гэбшэ лама Р. Содномов (Ун-т Даши Чойнхорлин, Россия) рассказал об истории распространения практики Калачакры в России.

Д.-Д.Э. Очиров (Улан-Удэ) предпринял попытку философско-компаративистского анализа понятий "физический вакуум" и "шуньята". Ш.Ш. Цыбанов (Улан-Удэ) исследовал феномен харизмы в контексте буддийской доктрины чакравартина. С.Г. Жамбалова (ИМБТ) привела данные полевых исследований о практике ночных совместных молитвенных чтений (сангарил) буддистами-мирянами, которые автор считает одной из современных форм проявлений "народного буддизма" в Бурятии. В выступлении М.М. Содномпилова (ИМБТ) на основе различных источников, в том числе полевых материалов, исследовала влияние буддизма на повседневные и религиозные практики, связанные с одеждой и украшениями. С.Л. Сакума (Беларусь) в докладе "Буддизм в Беларуси" отметил, что представители Восточной и Юго-Восточной Азии, проживающие в Беларуси, исповедуют традиционные религии - буддизм, даосизм, конфуцианство. Вместе с тем для большинства этнических групп характерны такие процессы, как снижение религиозности, превалирование ритуалов над верой, принятие новой веры.

ПАНЕЛЬ 5. БУДДИЗМ В ИСТОРИИ РОССИИ

В докладе Д.Г. Чимитдоржин (Рос. ассоц. специалистов тибетской медицины, Улан-Удэ) было показано значение религиозной и общественной деятельности первого Пандито хамболамы Дамбы Даржа Заяева в распространении буддизма в Бурятии. Н.В. Абаев (БГУ, Улан-Удэ) рассмотрел этнокультурные аспекты ранних этапов аккультурации махаянского буддизма в Центральной, Внутренней Азии и Туве. Ш. Сонинбаяр и Н. Амгалан (Буддийский ун-т при монастыре Гандантегченлинг, Улан-Батор) сообщили новые сведения об Агване Доржиеве из фондов Национального архива Монголии.

О.М. Хомушку (ТГУ, Кызыл) исследовала процесс возрождения буддизма в Туве, а Я.Л. Пилатc (УрГУ, Екатеринбург) - взаимодействие тибетской и европейской медицины в XIX-XXI вв. А.А. Шанин (УрГУ, Екатеринбург) сопоставил философско-религиозные аспекты терапии души в тибетской медицине и методы европейской психотерапии. Доклад Н.Д. Болсохоевой (ИМБТ) посвящен многообразному наследию известного буддийского бурятского деятеля Л.Ж. Ахалдаева (1712-1795, или 1797), игравшего заметную роль в распространении и развитии буддизма и тибетской науки исцеления в Байкальском регионе. Л.Ж. Ахалдаев считается первым традиционным тибетским доктором (эмчи) из бурят, получившим классическое тибетское медицинское образование в Монголии. Он признан третьим Пандито Хамбо-ламой бурятских буддистов.

Доклад "Восстановленный буддизм, увиденный глазами Юрия Рериха в России" представил Цетан Намгьял (Ун-т Джавахарлала Неру, Дели). Гэбшэ лама Д. Дашинимаев (Ун-т Даши Чойнхорлин, Россия) отметил роль известного буддийского деятеля бурятского происхождения Агван Кенсур ламы в развитии буддийского образования в России. Д. С. Жамсуева (ИМБТ) представила неизвестные ранее данные о биографии Хамбо-ламы Д.-Д. Итигэлова, обнаруженные в материалах A.M. Позднеева. Б. С. Дугаров (ИМБТ) в докладе "Отражение образа Пандито Хамбо-ламы

Заяева в бурятском фольклоре" рассмотрел малоисследованный жанр бурятского фольклора, связанный с распространением буддизма в Забайкалье и деятельностью Хамбо-ламы Заяева основателя института хамбо-лам и первого иерарха в истории бурятского буддизма, сыгравшего ведущую роль в деле утверждения буддийской сангхи в России.

В докладе В.Ю. Башкуева (ИМБТ) "Буддизм и тибетская медицина в контексте научномедицинского изучения монгольских народов, 1920-1930-е гг." были изложены основные причины интереса советского правительства и научных организаций к изучению буддизма и тибетской медицины в Бурятии и Монголии в означенный период, которые докладчик объяснил существовавшими тогда геополитическими императивами. Для продвижения в массы идей пролетарской революции было необходимо осознать особенности мировосприятия и психологии народов, исповедующих буддизм. По мере того как процессы социальной трансформации в Бурят-Монголии и Монголии встречали пассивное сопротивление со стороны буддийского духовенства, эмчи-лам и простых верующих, пропагандистская риторика в отношении буддизма и тибетской медицины принимала репрессивный характер и предваряла реальные репрессии, предпринятые против духовенства и монастырей в начале 1930-х гг. В докладе Чжон Бонсу (Сеул, Южная Корея) исследовались особенности этнической идентичности восточных бурят на основе данных, полученных автором в полевых исследованиях.

КРУГЛЫЙ СТОЛ "БУДДИЗМ НА ЗАПАДЕ"

В сообщении Г.Н. Чимитдоржиевой (ИМБТ) "Буддизм: направления Карма Кагью на Западе и в России" было сделано сравнительное исследование истории распространения Карма Кагью в странах Западной Европы и в России; приведены данные об основных центрах, публикациях, веб-сайтах, научных конференциях, выставках, организуемых адептами этой школы. В сообщении Д.В. Аюшеевой (ИМБТ) "Характерные особенности распространения буддизма на Западе" отмечалось, что изменения, которые произошли с тибетским буддизмом в условиях совершенно иной для него западной культуры, в настоящее время выражаются не только в трансформации его основных положений и институтов, но и в формировании новых, специфичных форм. Эти тенденции вызваны многими причинами, в том числе тем, что на Западе адепты тибетского буддизма возглавили (вместо учителей-тибетцев) созданные ими школы и направления, внедряют ранее не присущие западной традиции тибетского буддизма институты, например институт тулку, и т.д. Все это свидетельствует о новом этапе развития тибетского буддизма на Западе. Вместе с тем происходящие трансформации не нарушают целостность тибетского буддизма, а, напротив, направлены на всемерное поддержание его основополагающих признаков: доктринального единства школ, сохранения линии преемственности и статуса учителя.

В дискуссии приняли участие: Геше Нгаванг Самтен, Р.А. Турман, С.Ю. Лепехов, Б.В. Базаров, К. Косиор, Н.Д. Болсохоева, Тело Ринпоче, Ю. Жиронкина. Участники дискуссии разошлись в оценке перспектив развития буддизма на Западе. Так, С.Ю. Лепехов оценил эти перспективы весьма скептически, а Б.В. Базаров отметил ряд существенных проблем, возникающих в сфере образования, координации миротворческой деятельности и др.

В рамках конференции состоялась презентация книги Я.Д. Васильевой (директора Ин-та пандито хамбо-ламы Итигэлова) "Пандито хамбо-лама Итигэлов. Смерти нет". С сообщениями выступили: А.Е. Хачатуров (Рос. химико-технологич. ун-т, Москва) "Феномен хамбо-ламы Итигэлова и выбор пути современным человеком", Г.А. Вахидова (Ташкент, Узбекистан) "О распространении буддизма на юге Узбекистана (I-III вв. н.э. - период Кушанской империи) и Таджикистана (VII-VIII вв. н.э.)". Был продемонстрирован фильм "Путешествие в древний таинственный мир буддизма Средней Азии".

Конференция завершилась принятием итоговых документов, в которых рекомендовалось усилить координацию деятельности отдельных буддологических центров в России и за рубежом, обратить внимание на необходимость пропаганды этнической и конфессиональной толерантности и межконфессионального диалога представителей научной общественности, СМИ, органов власти.

Permanent link to this publication: