Проблемам глобализации и ТНК посвящено множество публикаций - от солидных монографий и докладов международных организаций до статей с броскими заголовками в глянцевых журналах. Научные труды на эту тему достаточно обстоятельно проанализированы в отечественной научной и учебной литературе [Володин, Широков, 2002; Международные..., 2007]. Одни ученые придерживаются концепций гиперглобализма, в соответствии с которыми глобализация есть бесспорное благо для всех: границы между странами стираются и каждая страна должна осуществить максимальную либерализацию экономики для наиболее полного включения в этот процесс. Другие критически оценивают роль глобализации и ТНК как с точки зрения развитых и развивающихся стран, многие из которых долгое время были не акторами, а объектами глобализации; так и с точки зрения различных социальных сил и направлений экономической мысли. Например, американский экономист, лауреат Нобелевской премии Дж. Стиглиц (бывший советник Мирового банка, советник президента США Б. Клинтона), критикуя глобализацию и деятельность международных финансовых организаций "изнутри", с позиций неокейнсианства, говорит о необходимости повышения роли государственного регулирования для смягчения ее негативных последствий.

В настоящем обзоре рассматриваются работы именно критического направления, показывающие изменения в глобализации в начале нового века, а также последние статьи и доклады международных экономических организаций о перспективах глобализации и прямых зарубежных инвестиций - важнейшей составляющей экономических процессов, лежащих в основе глобализации, в условиях мирового экономического кризиса.

В этом плане интересным представляется сборник "Какая глобализация?" с текстами докладов на международной конференции, проведенной в ноябре 2001 г. в Париже под эгидой Всемирной академии культур - международной неправительственной организации по вопросам межкультурного взаимодействия [Quelle mondialisation, 2002]. В число ее постоянных членов входят многие видные политики, ученые, деятели культуры: лауреат Нобелевской премии мира, автор предисловия к сборнику Э. Визель (Франция), экономист и социолог Ж. Аттали (Франция), лауреаты Нобелевской премии по литературе С. Беллоуз (США), Н. Гордимер (ЮАР), О. Пас (Мексика), В. Шойинка (Нигерия), министр иностранных дел Франции Б. Кушнер (возглавлял в то время международную неправительственную организацию "Врачи без границ"), бывший генеральный секретарь ООН Перес де Куэльяр, лауреат Нобелевской премии по экономике Амартья Сен (Индия). В число членов Академии вплоть до своей смерти входили лауреат Нобелевской премии по экономике В. Леонтьев (США), кинорежиссер Ф. Феллини (Италия), Ю. Лотман и С. Аверинцев (Россия). В конференции приняли участие видные политики, ученые, писатели США, стран Европы, Азии и Африки. На конференции обсуждались такие блоки проблем, как "культура и глобализация", "глобали-

стр. 181
зация и экология", "история, генеалогия и определение глобализации", "экономика и финансы", "культура, информация, образование", "этика, право и политика".

Глобализация как объективный процесс, обусловленный уровнем развития производительных сил в условиях постиндустриальной экономики, затрагивает культуру принимающих обществ, понимаемую как сущностное начало цивилизации. Нередко на практике глобализация означает вестернизацию. Насаждение западных ценностей, чуждых восточному социуму, зачастую вызывает реакцию отторжения, усиливает тенденции к утверждению национальной идентичности. Критика глобализации, сводящейся к вестернизации, вопросы взаимодействия глобализации и культурно-цивилизационных основ незападных обществ, заняли важное место в докладах на конференции "Какая глобализация?".

Любопытными в этом смысле представляются рассуждения антрополога Юнзо Кавады (Япония), который говоря о соотношении локальных ценностей и глобализации, привел целый ряд сущностных коренных отличий в отношении к природе в западной и японской культуре. По его словам, у японцев отсутствует свойственная западной культуре "парадигма Бытия", согласно которой человек покоряет природу, следствием чего является безжалостная эксплуатация природных ресурсов и загрязнение окружающей среды. В соответствии с синтоизмом, буддизмом люди представляют собой лишь незначительную часть Вселенной наравне с другими живыми существами, отсюда - свойственное японской культуре более бережное отношение к природе.

Фундаментальные различия между японской и западной культурой находит Ю. Кавада и в отношении к труду. По его утверждению, западная культура труда предполагает использование, во-первых, множества специализированных орудий, каждое из которых обладает специфическими функциями, во-вторых, источников энергии, чтобы сэкономить затраты труда людей и достичь максимального результата. Для японской культуры труда характерно, прежде всего, использование более простых универсальных орудий, когда результат в большей степени зависит от искусности работника; кроме того, стремление не экономить трудовые затраты для достижения лучших результатов. Базируясь на чисто лингвистическом анализе, Ю. Кавада говорит, что в европейских романских языках сам по себе глагол работать (фр. travailler) происходит от латинского слова tripaliare - "пытать с помощью трипалиума, трех столбов, к которым привязывали преступника". В японском языке существует много терминов для того, чтобы показать удовлетворение работника от труда, выказать сочувствие его утомлению от затраченных усилий. Сходное отношение к труду и к орудиям труда Кавада отмечает в японской культуре и в культуре ремесленников Западной Африки. Отношение к природе в японской культуре действительно отличается от места природы в западноевропейской модели (хотя и здесь оно не оставалось неизменным). Показательно, однако, другое. Очевидно, что глобализация, усиливая взаимодействие стран, народов, индивидов, на поверхности внедряя единообразное общество потребления, усиливает тенденции к национальной, конфессиональной идентификации, стремление социальных, этнических групп и индивидов противостоять этому выравниванию всех под одну гребенку. Отсюда - усилившиеся акценты на осознании несходства цивилизаций, их "столкновении", стремлении дистанцироваться от ценностей других цивилизаций.

Специалист по творчеству средневекового арабского мыслителя Ибн Халдуна, профессор Мохаммед Тальби (Тунис), рассматривая различия исламских и западных ценностей, напомнил миф о Прометее, похитившем огонь у богов, чтобы отдать его людям, и отметил влияние этого мифа на всю философию развития западного общества, на идею о том, что человек - хозяин Природы и должен взять то, что ему нужно, силой. Согласно исламу, красть огонь у людей необходимости не было, он был дарован людям, что диктует иное отношение к Природе, к окружающему миру. От древнегреческого героя прокладывается мостик к насильственному вторжению западной цивилизации в жизнь восточного общества, насаждению чуждых ему ценностей, в том числе

стр. 182
силой оружия или путем использования финансовых рычагов. Эту мондиализацию М. Тальби прослеживает от истории Римской империи, крестовых походов, колониальной экспансии западных держав до глобализации и деятельности транснациональных корпораций. По его словам, глобализация, символом которой может считаться Прометей, - это насильственный захват, конфискация Земли. Глобализация выступает как вестернизация, американизация, которую осуществляют те, кто украл огонь у Неба и использовал его для своей выгоды. Глобализация осуществляется Западом в альянсе с диктаторскими режимами в арабо-мусульманском мире, что вызывает отчуждение у народов арабских стран.

М. Тальби прослеживает связь между отторжением глобализации и терроризмом и говорит, что "лучшей защитой от международного терроризма является не война, не демонизация Иного, а справедливость и уважение культурного многообразия народов" [Quelle mondialisation?, 2002, p. 207]. Взгляды М. Тальби, который не принадлежит к числу исламских фундаменталистов, а является интеллектуалом, во многом воспитанным на западной культуре, в этом плане весьма типичны.

Известный писатель, ученый-медиевист, автор таких бестселлеров, как "Имя розы", "Маятник Фуко", У. Эко (Италия) весьма критически оценивает тенденции к концентрации производства и капитала в мировых масштабах, лежащие в основе глобализации, приводя цитаты из "Манифеста коммунистической партии" К. Маркса и Ф. Энгельса. Отнюдь не являясь марксистом, он подчеркивает глубину и актуальность этого "первого анализа глобализации" [Quelle mondialisation?, 2002, p. 35].

В центре внимания на конференции находились гуманитарные вопросы. Общественная деятельница А. дю Буарувре (Франция) остановилась на проблемах африканских детей-сирот, чьи родители умерли от СПИДа. "В Африке насчитывают миллионы таких детей-сирот, которые в своем безысходном положении готовы услышать пение любых сирен, в том числе и террористов". В региональных конфликтах и в гражданских войнах на континенте участвует немало "детей-солдат" [Quelle mondialisation?, 2002, p. 114].

О последствиях глобализации для культурной идентичности говорил антрополог Харрис Мемель-Футе (Кот-д'Ивуар): "Культура, особенно в странах Юга, на периферии мировой системы, если не обслуживает рыночную экономику, то сводится по своему статусу к фольклору. Местные ценности, социальные, политические, духовные и моральные, этого не выдерживают. Поэтому в странах Юга открыто и нагло развиваются секс-туризм, педофилия, а вместе с ними и пандемия СПИДа" [Quelle mondialisation?, 2002, p. 322].

Президент Сенегала Абдулай Вад (бывший проф. Университета Шейх Анта Диоп в Дакаре) подверг критике политику ВТО, которая требует от африканских стран полной либерализации торговли, отказа от защиты национальной промышленности и сельского хозяйства.

Экономист Арджун Сенгупта (Индия) подчеркивает, что в рамках чисто рыночной экономики практически нереалистичны любые попытки повысить уровень показателей социального развития. Если либерализация экономики осуществляется без проведения адекватной социальной политики, то она приводит к усилению социальных конфликтов.

Специальное приложение к журналу "Монд дипломатик", озаглавленное "Интернационал богачей" (июнь - июль 2008 г.), как раз и посвящено вопросу о том, что глобализация и либерализация экономики в последние четверть века стали причиной усиления неравномерности распределения доходов и роста доходов сверхбогачей. Кумулятивное состояние миллионеров планеты на 2008 г. было равно 50 трлн дол., что в 3.5 раза больше ВВП США. С 1914 г. вплоть до конца 1970-х гг. доля 0.1% лиц с самыми высокими доходами в совокупном доходе в развитых странах сокращалась, с 1980-х гг. наблюдается ее рост. Правда, есть и свидетельства того, что глобализация не-

стр. 183
сет выгоды не только развитым странам. Среди сверхбогачей появились представители стран с развивающимися рынками. В число 1125 миллиардеров, по списку журнала "Форбс", в 2008 г. вошло 468 американцев, 86 россиян, 53 индийца, 41 китаец (из КНР и ее Специального административного района Гонконга) [L'Internationale..., 2008, р. 4, 20].

В последние годы во многих публикациях отмечаются новые моменты в глобализации, прежде всего возросшая роль в ней стран с развивающимися рынками. Например, в статье "Глобализация - более обширный мир", опубликованной в журнале "Экономист" (сентябрь, 2008), М. Бишоп заявляет, что глобализация вступает в новую фазу, на которой компании из стран с развивающимися рынками (прежде всего стран БРИК - Бразилии, России, Индии, Китая) все более ожесточенно конкурируют с компаниями из богатых стран. "Макроэкономическая турбулентность, через которую проходит мир сейчас, после десятилетия относительно спокойного роста еще больше осложнит общую картину" [Bishop, 2008]. В списке 500 глобальных компаний американского журнала "Форчун" за 2003 г. насчитывалась 31 компания из стран с развивающимися рынками (в основном стран БРИК), в 2008 г. - 62 компании. М. Бишоп пишет, что слово "глобализация" перестает быть синонимом американизации. В 2007 г. компания "Будвейзер", производящая наиболее популярную в США местную марку пива, была приобретена бразильско-бельгийским конгломератом. А ряд финансовых учреждений США смог избежать банкротства только потому, что они обратились с протянутой рукой к фондам национального благосостояния из арабских стран и Китая.

В докладе ЮНКТАД "Транснациональные корпорации и вызов инфраструктуры" за 2008 г. подробно рассказывается о новой тенденции в международном движении капитала - инвестиционной деятельности фондов национального благосостояния [Transnational Corporations..., 2008]. Ведущую роль в прямых иностранных инвестициях (ПИИ) за рубежом играют ТНК. Однако ПИИ за рубежом осуществляют не только ТНК, но и так называемые институциональные инвесторы - страховые компании, пенсионные и инвестиционные фонды. В последние годы возросла роль в ПИИ фондов национального благосостояния (государственных финансовых фондов, "суверенных фондов накопления доходов" - sovereign wealth funds), причем эти институциональные инвесторы происходят в основном из развивающихся стран, прежде всего стран Персидского Залива, Сингапура, Малайзии, КНР, а также из РФ. Есть такие государственные фонды и в развитых странах, в частности в Норвегии, которая является крупным экспортером нефти.

В 2007 - 2008 гг. имел место ряд транснациональных мега-сделок по приобретению этими фондами акций крупнейших банков, финансовых, страховых компаний западных стран. Фонды из КНР и ОАЭ приобрели крупные пакеты акций в американском банке "Ситибанк". Инвестиционная корпорация Республики Кореи, "Темасек" (Сингапур) и Управление инвестиций Кувейта купили пакеты акций американской "Меррил Линч" на сумму в 5.4 млрд. дол. Инвесторы из арабских стран Персидского залива приобрели пакеты акций крупнейших институциональных инвесторов США - инвестиционных компаний "Карлайл" (Мубадала-фонд из Абу-Даби), "Блэкстоун", "Аполло", хеджевого фонда "Ок-Зифф". Акции "Блэкстоун" приобрели также фонды из КНР.

О повышении роли ТНК из развивающихся стран и фондов национального благосостояния в глобализации и в международном движении капитала говорится во многих публикациях. Так, М. Бишоп в упомянутой статье [Bishop, 2008] пишет, что пример "сейсмических сдвигов в глобальном бизнесе" дает китайская компания "Леново", производящая персональные компьютеры (ПК). В 2005 г. она уплатила около 1.75 млрд. дол. за приобретение предприятия ИБМ по производству ПК в США. В разделе статьи, названном "Более дешевая мышеловка", М. Бишоп отмечает, что новые потребители из развивающихся стран, в отличие от потребителей из развитых стран, предъявляют спрос на товары дешевые и небольшого размера. Такую продукцию часто производят

стр. 184
ТНК из развивающихся стран. Например, продукция компании "Неново" - дешевый мини-ноутбук. Потребностям новых потребителей соответствуют и инновации, осуществляемые ТНК из развивающихся стран. Лаборатории "Леново" в Китае разработали технологию, которая восстанавливает программное обеспечение компьютера через 60 секунд после аварийного отключения, что весьма важно для развивающихся стран, где часты внезапные отключения электроэнергии.

В Докладе ЮНКТАД о мировых инвестициях и в статьях в журнале "Экономист" говорится о реакции западных стран на деятельность фондов национального благосостояния и ТНК из стран Востока. Конгресс США едва не запретил сделку с участием "Леново" в 2005 г. В 2007 - 2008 гг. обеспокоенность Вашингтона вызвала и деятельность фондов национального благосостояния арабских стран, осуществляющих прямые инвестиции в США. Протекционистские настроения еще больше усиливаются в период кризиса. "Энтузиасты глобального капитализма превращаются в протекционистов", - отмечает М. Бишоп. "Те, кто выступает с нападками на фонды национального благосостояния, утверждают, что в результате инвестиций этих фондов и скупки ими активов корпораций в глобальной экономике быстро увеличивается роль государства (часто недемократического). Учитывая печальную историю государственного вмешательства в бизнес, это не предвещает ничего хорошего" [Bishop, 2008].

В докладе "Транснациональные корпорации и вызов инфраструктуры" говорится об опасениях западных стран о том, что государственные инвестиционные фонды из развивающихся стран могут получить контроль над инфраструктурой и стратегическими отраслями их экономики (порты, аэропорты, электроэнергетика, снабжение нефтепродуктами). "Озабоченность высказывается и в связи с тем, что инвестиции осуществляются из стран, где не уважаются права человека; что в случае недавно приватизированных предприятий управление их данными фондами не будет достаточно эффективным" [Transnational Corporations..., 2008, p. 25]. Такая реакция показывает, что в западных странах нередко воспринимают глобализацию как улицу с односторонним движением, свободой передвижения по которой должны пользоваться только они.

Анализу проблемы использования странами Залива возросших в годы нефтяного бума доходов от нефти посвящена подборка статей "Экономика стран Залива" в журнале "Экономист" (апрель, 2008). Проблема избытка нефтедолларов образно сравнивается с диабетом: страны Залива стремятся абсорбировать нефтедоллары, излишек которых ощущается, как избыток сахара в крови. Нефтедоллары аккумулируются в центральных банках (в виде валютных резервов), у богатых суверенов - правящих семейств монархий стран Залива, и в "суверенных фондах накопления доходов" (фондах национального благосостояния) [Gulf..., 2008].

Новой тенденцией в глобализации, в международном движении капитала, о которой говорится в докладе "Транснациональные корпорации и вызов инфраструктуры", стал рост вывоза ПИИ из стран - капиталоизбыточных экспортеров нефти: из стран Ближнего Востока он увеличился с 8 млрд. дол. в 2004 г. до 12 млрд. - в 2005 г., 23 млрд. - в 2006 г. и 44 млрд. дол. в 2007 г. [Transnational Corporations..., 2008, p. 55].

По масштабам вывоза ПИИ среди арабских стран Залива в 2007 г. лидировали Кувейт (14.2 млрд. дол.), Саудовская Аравия (13.2 млрд. дол.), ОАЭ (6.6 млрд. дол.), Катар (5.3 млрд. дол.) [Transnational Corporations..., 2008, p. 254]. В качестве ведущих инвесторов из стран Залива выступают национальные фонды благосостояния. Из общей суммы инвестиций государственных инвестиционных фондов всех стран, составившей в 1987 - 2007 гг. 39 млрд. дол., 4/5 пришлось на 2005 - 2007 гг. Среди 20 крупнейших трансграничных сделок по приобретению иностранных компаний с участием национальных фондов благосостояния в 1995 - 2006 гг. было 11 сделок с участием ОАЭ и одна сделка с участием Саудовской Аравии. Так, государственный инвестиционный фонд "Дубай Интернэшнл кэпитал" (ОАЭ) приобрел в 2005 г. английскую компанию "Тюссо групп" (в нее входят и "музеи восковых фигур мадам Тюссо") - индустрия развлече-

стр. 185
ний (сумма сделки - 1.5 млрд. дол.). В 2006 г. тот же фонд приобрел в Великобритании фирмы "Трэвелодж" - гостиничный бизнес (сумма сделки - 1.27 млрд. дол.) и "Донкастер" - производство запчастей к самолетам (сумма сделки - 1.24 млрд. дол.), в 2007 г. в Германии - компанию "Маузер АГ" - производство изделий из пенопласта (сумма сделки - 1.2 млрд. дол.). Большинство слияний и поглощений с участием арабских инвестиционных фондов имело место в западных странах [Transnational Corporations..., 2008, p. 23 - 24]. Национальные фонды благосостояния стран Востока вложили деньги и в приобретение весомых пакетов акций банковских учреждений в странах Запада, которые были весьма заинтересованы в этом в условиях разворачивающегося кризиса.

В публикациях, появившихся начиная с осени 2008 г., большое внимание уделяется тем изменениям, которые происходят в глобализации и международном движении капитала в условиях мирового экономического кризиса.

В статье З. Беддоуза "Когда Фортуна нахмурилась", опубликованной в журнале "Экономист" (октябрь, 2008), отмечается, что осенью 2008 г. Правительство США осуществило меры по наиболее значительному государственному вмешательству в экономику со времен Великой депрессии. Федеральная резервная система и Казначейство США фактически национализировали два ипотечных гиганта - "Фредди Мак" и "Фэнни Мэй", взяли под свой контроль крупнейшую страховую компанию мира АИГ; государство взяло на себя обязательства по связанным с ипотекой "токсичным активам" на сумму 700 млрд. дол. Все это делалось для предотвращения крупномасштабного краха банков, подобного тому, который предшествовал Великой депрессии. За три недели правительство США затратило на выход из кризиса более 1 трлн дол.

Предсказывать последствия незакончившегося кризиса рискованно, пишет З. Беддоуз, но уже ясно, что, даже если не произойдет катастрофы, направление глобализации изменится. В последние два десятилетия "растущая интеграция мировой экономики происходила при интеллектуальном влиянии англосаксонского бренда капитализма свободного рынка, а Америка играла роль застрельщика. Либерализация движения товаров и капитала и сокращение регулирования национальной промышленности подхлестнули глобализацию и стали ее символами. Глобальная интеграция в значительной степени означала, что рынок одержал верх над государством" [Beddoes, 2008].

Теперь этот процесс идет вспять по трем основным направлениям. Во-первых, усиливается регулирование мирового финансового рынка, в орбиту которого попадут как минимум наиболее не подверженные контролю сферы современных финансов, такие как рынок деривативов. Во-вторых, в других сферах соотношение между рынком и государством также изменяется. Уже в период роста нефтяных цен и цен на продовольствие многие развивающиеся страны увеличивали субсидии, устанавливали фиксированные цены, вводили запрет на экспорт ключевых видов сырья; возросла озабоченность проблемами продовольственной безопасности, особенно в КНР и Индии. В-третьих, США утрачивают экономическое господство и интеллектуальное влияние. Так же как сегодня страны с развивающимися рынками изменяют направления мировой торговли, в будущем они все больше будут определять ситуацию в мировых финансах. Особенно это относится к таким имеющим значительные валютные ресурсы странам-кредиторам, как Китай. Выход из кризиса экономики западных стран могли бы облегчить инъекции капитала из имеющих значительные накопления азиатских стран и стран-экспортеров нефти.

Автор книги "Русский крах" научный сотрудник Высшей школы социальных наук Ж. Сапир (Франция) в статье "Возвращение к протекционизму и ярость его противников", опубликованной в "Монд дипломатик" (март, 2009), видит выход из кризиса в принятии протекционистских мер. Он считает, что чрезмерная либерализация торговли и движения капитала стала одной из глубинных причин кризиса. "Из-за экономического кризиса вопрос о протекционизме вновь выходит на передний план. Конечно,

стр. 186
сторонники свободной торговли не складывают оружия. Но для многих их противников введение квот и повышение тарифов представляется лучшим средством защитить внутренний рынок европейских стран и поднять уровень зарплаты" [Sapir, 2009]. В рамках глобализации происходит перемещение производств в страны с низкой стоимостью рабочей силы и менее значительными, чем в развитых странах, требованиями в социальной и экологической сферах. Ученый утверждает, что таким образом осуществляется социальный, фискальный и экологический демпинг.

Ж. Сапир, как и авторы статей в сборнике "Интернационал богачей", считает, что глобализация способствует усилению имущественной дифференциации, росту доходов самых богатых групп населения. При этом то, что теряют трудящиеся развитых стран, идет на обогащение узкого слоя элиты, чье состояние буквально разбухло в последние 10 лет. В США 0.1% лиц с самыми высокими доходами аккумулировала в 2005 г. 7.5% национального дохода по сравнению с 5% в 1995 г. и 2.9% в 1985 г. Уровень 2005 г. соответствует уровню 1929 г. (7.6%). Одинаковые причины порождают одинаковые следствия. "В игре свободной торговли, переноса производств и дефляции зарплат нет победителей, за исключением тех, кто прикарманил прибыли и смог спрятать их в надежных местах" [Sapir, 2009]. Таким образом, свобода торговли означает утрату свободы выбора социальных и экономических систем. Ж. Сапир подчеркивает, что выходом из кризиса может быть только протекционизм.

В условиях кризиса еще отчетливее стала высказываться мысль о том, что глобализация перестает быть американизацией и вестернизацией, что в ней повышается роль развивающихся стран. В статье "На заре постамериканского мира", опубликованной в журнале "Монд дипломатик" (ноябрь, 2008), публицист А. Греш (Франция) пишет, что мир становится многополярным, приходит конец гегемонии Запада, и прежде всего США, повышается роль стран с развивающимися рынками. Он приводит цитату из речи Р. Хааса, президента Совета по внешней политике (Нью-Йорк), бывшего высокопоставленного чиновника администрации Буша-старшего и государственного департамента США, который, перечислив вперемешку целый ряд акторов мировой политики - международные организации (ШОС, ВОЗ), СМИ, крупные города (Шанхай, Сан-Паулу), движения (Талибан, Хезболла), наркокартели и неправительственные организации, - пришел к выводу, что сегодняшний мир характеризует скорее рассредоточение власти, нежели ее концентрация в одном центре.

Обсуждая вопрос о том, придет ли на смену Вашингтонскому консенсусу Пекинский консенсус, А. Греш пишет, что, по мнению Дж. К. Рамо, автора этого термина, он сводится к трем положениям: 1) упор на инновации; 2) необходимость учитывать не только рост ВВП, но и качество жизни и некоторую форму равенства, которая позволит избежать хаоса; 3) отказ позволить другим (в частности, западным державам) навязывать свое мнение. Этот концепт стал предметом критики и дискуссий, например, о том, является ли Китай действительно новым миром, в то время как неравенство в нем самом усиливается, и он согласился включиться в глобализацию. Но этот концепт позволяет понять, что страны Юга, как никогда после деколонизации, имеют возможность проводить независимую политику, находить партнеров (как государства, так и фирмы), которые не следуют в фарватере за Вашингтоном [Gresh, 2008].

В условиях кризиса сокращается объем вывоза прямых инвестиций. Приток ПИИ во все страны мира, по оценкам экспертов ЮНКТАД (январь, 2009), сократился в 2008 г. по сравнению с 2007 г. более чем на 20% и, очевидно, будет и далее сокращаться, поскольку продолжится негативное влияние мирового финансового кризиса [UNCTAD..., 2009]. С одной стороны, ужесточение условий предоставления кредитов и сокращение прибылей корпораций ослабили способность компаний финансировать свои зарубежные проекты. С другой - глобальная экономическая рецессия и заметное увеличение рисков подорвали уверенность бизнеса и уменьшили склонность компаний к зарубежной экспансии. В результате этого многие ТНК пересмотрели свои планы за-

стр. 187
рубежных операций, немалое число новых проектов и сделок по слияниям и поглощениям предприятий было отменено или отложено.

С 2007 по 2008 г. наиболее резко (на 32.7%) сократился приток ПИИ в развитые страны: с 1247.6 до 840.1 млрд. дол. [Assessing..., 2009, р. 4, 6]. Глобальный финансовый кризис начался в развитых странах с ипотечного кризиса в США и лишь позднее распространился на развивающиеся страны и страны с переходной экономикой. Влияние мирового финансового кризиса на потоки ПИИ стало ощутимым для них лишь в последнем квартале 2008 г. В целом приток ПИИ в развивающиеся страны и страны с переходной экономикой даже несколько увеличился в 2008 г. по сравнению с 2007 г.

Если перспективы экономического роста в развитых странах будут ухудшаться (более заметно, чем в развивающихся), то инвесторы могут отдать предпочтение более прибыльным возможностям инвестиций в развивающихся странах. Таким образом, финансовый кризис может означать рост возможностей для инвестиций в развивающихся и переходных странах (что будет, однако, зависеть от того, насколько успешно эти страны справятся с импортированным кризисом).

Другой фактор роста инвестиций в условиях кризиса - понижение стоимости активов, возможность скупить их по выгодной цене и участвовать в реструктуризации промышленности. Для ведущих наступательную стратегию ТНК, имеющих в избытке наличные деньги, или для ТНК из развивающихся стран, накопивших значительные средства в иностранной валюте, это открывает возможность роста инвестиций за рубежом. Резкие скачки валютных курсов и падение стоимости акций могут повлечь за собой новый раунд консолидации активов в ряде отраслей, включая нефте-, газо-, горнодобывающую промышленность, автомобилестроение и финансы.

Весьма активно осуществляли в 2008 г. прямые инвестиции за рубежом фонды национального благосостояния. Трансграничные сделки по слияниям и поглощениям компаний с их участием по стоимости за первые 10 месяцев 2008 г. достигли 15 млрд. дол., что было на 50% выше, чем в 2007 г. Эксперты ЮНКТАД, говоря о перспективах роста прямых зарубежных инвестиций, возлагают немалые надежды на новые источники ПИИ - ТНК из стран с развивающимися рынками и фонды национального благосостояния. Находящиеся в управлении фондов национального благосостояния средства, по их оценкам, составляют от 3 до 5 трлн дол.; ожидается, что к 2015 г. они достигнут 10 трлн дол. Принятие в октябре 2008 г. в Сантьяго принципов повышения прозрачности операций таких фондов может способствовать смягчению протекционистских тенденций в отношении к их операциям в развитых странах [Assessing..., 2009; UNCTAD..., 2009]. В целом, по мнению экспертов ЮНКТАД, приток ПИИ во все страны мира в 2008 г. сократился до 1.5 трлн дол., а в 2009 - 2010 гг. уменьшится до 1 трлн дол. К 2012 г. возможны три сценария: 1) возобновление роста ПИИ (1.5 трлн дол.); 2) умеренный рост ПИИ (1.2 трлн дол.); 3) значительное падение ПИИ (0.7 трлн дол.) [UNCTAD..., 2009].

Во многих публикациях говорится о том, что глобализация, в особенности финансовая, и либерализация мировой экономики способствовали созданию предпосылок для мирового экономического кризиса.

Доцент Лилльского университета Л. Кордонье (Франция) в статье "Финансовая турбулентность заражает реальный сектор экономики" ("Монд дипломатик", сентябрь, 2008 г.) в связи с ростом цен на продовольствие (в целом на 83% в 2005 - 2007 гг.) пишет: "Взаимозависимость рынков, вместо того чтобы усиливать действие невидимой руки рынка, напротив, способствует усилению несбалансированности, что отражается на всей цепи причинно-следственных связей, которые быстро становятся неуправляемыми. Когда цена миски риса для двух миллиардов людей, которым рис дает 60 - 70% потребляемых ими калорий, увеличивается из-за того, что великие державы решили ответить на нефтяной шок производством биотоплива... действительно, нужно признать, что взаимозависимость рынков порождает больше проблем, чем решает" [Cordonnier, 2008].

стр. 188
В докладе специальной группы секретариата ЮНКТАД "По системным провалам рынка и экономическому сотрудничеству" за 2009 г. отмечается, что рыночная экономика, основанная в последние 20 лет на принципах laissez-faire, драматически не выдержала испытаний. Отказ от регулирования финансовой системы привел к аккумуляции вложений с высокой степенью риска, что подтолкнуло глобальную экономику к долговому кризису (дефляции).

Причины кризиса, начавшегося в середине 2007 г. и усугубившегося осенью 2008 г., - редкое переплетение действия провалов рынка и пусковых схем ("триггеров"), одни из которых являлись отражением фундаментального неравновесия глобальной экономики, а другие были специфическими для функционирования усложненных финансовых рынков. Главными среди этих системных факторов являются окончательная разрегулированность финансовых рынков и рост усложненности техники спекуляции и финансового инжиниринга, несогласованность международной торговли, финансов и международной валютной системы, не говоря уже о провале реформирования глобальной финансовой архитектуры. Появление новых мощных экономических акторов, в особенности из развивающихся стран, усугубило эту рассогласованность [The Global..., 2009].

В противовес этому утверждению З. Беддоуз считает ошибкой возлагать всю вину за сегодняшний кризис на фундаментализм свободного рынка. Чрезмерная спекуляция существовала на века раньше, чем стала широко использоваться секьюритизация (расширение использования ценных бумаг в качестве инструмента финансового рынка), и государства развитых стран также несут прямую ответственность за некоторые из сегодняшних бед. Неверно распределявшиеся субсидии на различные цели, от биотоплива до кредитования ставок по ипотеке, привели к искажению действия рыночного механизма, а политика кредитно-денежной экспансии помогла раздуть "мыльный пузырь" кредитов [Beddoes, 2008].

Критика чрезмерной либерализации мировых финансовых рынков, послужившей одной из предпосылок кризиса, содержится в упомянутом докладе экспертов ЮНКТАД, которые считают, что разрегулированность финансов, основанная на вере в идеологию преимуществ свободного рынка, позволила внедрить "инновационные" финансовые инструменты, полностью не связанные с реальным сектором экономики. Многие экономические агенты, располагающие крупными суммами денег (часто взятыми в долг), делали ставку на "вероятный" ход событий (например, уверенно растущие цены на недвижимость, нефть, акции или валютные курсы). Поскольку эти ожидания подтверждаются в средствах массовой информации так называемыми финансовыми аналитиками и теми, кто вырабатывает политические решения, ставки на рост цен кажутся лишенными риска. В противоположность мейнстриму в теоретической литературе по экономике такого рода спекуляции дестабилизируют цены, а не ведут к их стабилизации. Опыт с бумом цен на акции "новой экономики", "мыльный пузырь" на рынке которой лопнул в 2001 г., мог бы послужить хорошим уроком. Однако вместо этого многие акторы финансового рынка стали направлять свои средства в инвестиции, связанные с высокими рисками, с применением чрезвычайно сложных компьютерных моделей в поиске наилучших вариантов, что еще больше повышало непрозрачность многих финансовых инструментов.

Авторы доклада "О системных провалах рынка и экономическом сотрудничестве" приходят к такому выводу: "Кризис отчетливо показал, что глобализация торговли и финансов делает необходимыми глобальное сотрудничество и глобальное регулирование" [The Global..., 2009].

Итак, в условиях мирового экономического кризиса усиливается критика глобализации. На смену экономической либерализации приходит усиление протекционистских тенденций, рост государственного вмешательства в экономику. Надежды на выход из кризиса, на оживление инвестиционных процессов многие эксперты возла-

стр. 189
гают на ТНК из развивающихся стран и фонды национального благосостояния этих стран.

Разумеется, это отнюдь не означает отмены или сворачивания глобализации. Но мировой экономический кризис, первый кризис эпохи глобализации [МЭиМО, 2009, с. 5], вносит серьезные коррективы и в ход глобализационных процессов и в экономическую политику государств.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Володин А. Г., Широков Г. К. Глобализация: начала, тенденции, перспективы. М., 2002.

Международные экономические отношения / Под ред. Б. М. Смитиенко. М., Инфра-М, 2007.

Мировая экономика и международных отношения (МЭиМО). М., 2009, N 5.

Assessing the Impact of the Current Financial and Economic Crisis on Global FDI Flows. UNCTAD. UN, N.Y. - Gen., January 2009 // http.//www.unctad.org/en/docs/diaeia20093_en.pdf

Beddoes Z. M. When Fortune Frowned // The Economist. October 9, 2008 // http.//www.economist.com/ research/articlesBySubject/displaystory.cfm?subjectid=348876&story_id=12373696

Bishop M. Globalisation: A Bigger World // The Economist. September 18, 2008 // http.//www.economist.com/research/articlesBySubject/displaystory.cfm?subjectid=423172&st ory_id=12080751

Cordonnier L. Les turbulences financieres contaminent l'economie reelle // Le Monde diplomatique. Septembre, 2008.

The Global Economic Crisis: Systemic Failures and Multilateral Remedies. Report by the UNCTAD Secretariat Task Force on Systemic Issues and Economic Cooperation. Executive summary. UN, N.Y.-Gen., 2009 // http.// www.unctad.org/en/docs/gds20091overview_en.pdf

Gresh A. A l'aube d'un siecle postamericain // Le Monde diplomatique. Novembre, 2008 //http.//www.monde-diplomatique.fr/2008/11/GRESH/16455

Gulf economies // The Economist. April 24, 2008 // http.//www.economist.com/displayStory.cfm7Story_ID=E1_TTDRJGTG

VInternationale des riches. Maniere de voir "Le Monde diplomatique". Numero coordonne par M. Bulard et P. Rimbert. Numero 99. Juin-juillet 2008.

Quelle mondialisation? Ouvrage publie sous la direction de F. Barret-Ducrocq. P.: Bernard Grasset, 2002.

Sapir J. Le retour du protectionnisme et la fureur de ses ennemis // Le Monde diplomatique. Mars 2009 // http.// www.monde-diplomatique.fr/2009/03/SAPIR/16882.

Transnational Corporations and the Infrastructure Challenge. World Investment Report 2008. UN, N.Y. -Gen., 2008.

UNCTAD Investment Brief. Number 1, UN, N.Y. - Gen., 2009.

Permanent link to this publication: