Цаннид-хамбо Агван Доржиев (1853/54 - 1938) - хоринский бурят, в девятнадцатилетнем возрасте отправившийся в Тибет, где получил высшее конфессиональное образование в Гоман-дацане, в крупнейшем лхасском монастыре Дрепунг (1888). По окончании обучения был назначен одним из наставников юного XIII Далай-ламы Тубтен Гьятцо (1876 - 1933); впоследствии ближайший советник и фаворит тибетского правителя, добивался политического сближения Тибета с Россией и установления русского протектората над Тибетом. В 1905 г. переселился в Россию. Ученый-богослов, дипломат, просветитель, видный деятель национально-освободительного движения тибетского и монгольского народов, реформатор буддийской конфессии в царской и советской России [см. о нем: Пубаев, 1989, с. 94 - 98; Заятуев, 1991; Люди и судьбы..., 2003, с. 150, 151; Андреев, 1990; Snelling, 1990, p. 36 - 43; Snelling, 1993; Андреев, 2005]. По его инициативе и под его руководством в 1909 - 1915 гг., согласно проекту известного архитектора Г. В. Барановского, был возведен буддийский храм в Петербурге.

Основным источником для данной статьи послужили архивные материалы, хранящиеся в Государственном архиве Иркутской области. Эти материалы позволяют узнать подробности деятельности А. Доржиева в Иркутской губернии и представляют собой деловую переписку Канцелярии Иркутского генерал-губернатора, включая отчеты ширетуев (настоятелей) о состоянии дацанов, рапорты, протоколы сугланов (сходов) и др. Документы дают хотя и неравноценные, но чрезвычайно интересные сведения, характеризующие как политику властей, так и положение буддийской церкви в Иркутской губернии.

Вероисповедные дела бурят-ламаистов занимали значительное место во внутренней политике царизма на русском Дальнем Востоке, в определенной степени они были связаны и с внешней политикой, с вопросами экономических и дипломатических взаимоотношений России с Китаем. Царское правительство обратило внимание на вероисповедные дела бурят-буддистов и решило их урегулировать в связи с проведением государственной границы между Россией и Китаем по Буринскому договору 1727 г. Таким образом, еще с начала XVIII в. вероисповедные дела бурят-буддистов были поставлены в прямую связь с внешней политикой России на Дальнем Востоке. Россия стремилась к прочным мирным взаимоотношениям с Китаем.

По вероисповеданию бурятский народ не был однороден. Западные буряты были шаманистами, восточные исповедовали буддизм, но в Забайкалье буддизм стал господствующей религией только с XVIII в. и распространялся среди восточных бурятских племен не в одинаковой степени. Буддизм проникал в Забайкалье в основном через племена, вышедшие из Центральной Монголии, - табангутов, цонголов, атаганов, хатагинов. Ранее всего буддизм распространился среди селенгинских бурят, т.е. приблизительно в XVII в., среди хоринцев - с половины XVIII в., среди аларских и тункинских бурят - в XIX в., а к другим западным бурятам, кроме аларских, он стал проникать только в начале XX в. Центры буддизма находились в Маньчжурской империи, и у бурят усиливались связи с Ургой (совр. Улан-Батор), Лхасой, Пекином. Целью политики царского правительства было "изъять церковное управление бурятскими ламами из ведомства зарубежных религиозных центров", но в то же время нужно было предпринимать осторожные шаги, чтобы не допустить возможной откочевки бурятских родов в соседнюю Монголию.

В 1741 г. указом императрицы Елизаветы Петровны буддизм признан одной из официальных религий. В 1851 г. было утверждено "Положение о ламайском духовенстве в Восточной Сибири", которым определялось допустимое число дацанов и лам, порядок

стр. 59
их комплектования и принципы управления. Штат ламайского духовенства в Восточной Сибири на май 1853 г. составляли 34 дацана с численностью 285 человек [РГИА, ф. 256, д. 29, л. 28], из них три в Иркутской губернии - Ольхонский, Кыренский и Аларский.

К началу XX в. в Иркутской губернии существовало всего два дацана: Кыренский, основанный в 1817 г. [ГАИО, ф. 25, оп. 3, ед.хр. 3221 (к. 322), л. 4], и Аларский, заложенный в 1814 г., новый храм которого был "постройкою окончен в 1894 г. и освящен в конце июня 1898 г. Бандидо-Хамбо-Ламою ламайского духовенства Восточной Сибири" [там же, л. 16]. Вторая половина XIX - начало XX в. - период бурного развития и утверждения бурятской буддийской церкви. Начало XX в. ознаменовано оживленным строительством новых дацанов и молитвенных домов. В том же Кыренском дацане были построены молитвенные дома-сумэ и дома для штатных лам: сумэ "деревянный кругом по семь сажен восеми углов ценою 1.709 руб." [там же, л. 4] - в 1907 г., сумэ в память умершего бурята Онгорхоева ("деревянный по 4 и 5 сажен" [там же]) - в 1909 г., сумэ в честь Майдари Бурхана ("деревянный по 8 и 9 саженей ценою 6837 руб." [там же]) - в 1912 г., молитвенный дом (сумэ) деревянный в честь Бурхана Оточи "длиной 3 сажен 2 аршин шириною 2 сажен 2 аршин ценою 456 руб. 70 коп." [ГАИО, ф. 25, оп. 3, ед.хр. 3221 (к. 322), л. 4] - в 1913 г.

В годы революции, гражданской войны и начального этапа советской власти прошла волна перехода бурят в буддизм, открыты Кырменский дацан (1912 - 1917) у эхирит-булагатских бурят, Унгинский (1918), Алятский (1922) дацаны у аларских хонгодоров, Муринский (1919), Бильчирский у боханских бурят и Харанутский дацаны и дуганы. В 1918 г. у ольхонских бурят строится Харанцинский дуган.

Известный бурятский ученый-востоковед, путешественник, писатель, первый нарком просвещения Бурят-Монгольской АССР Б. Б. Барадийн в своем исследовании "Буддийские монастыри", опубликованном в 1926 г., пишет, что в Бурятии было 37 монастырей, из них 4 - в Иркутской губернии, также он упоминает о двух дацанах в Иркутской губернии, "открытых несколько лет тому назад по инициативе известного бурятского ламы А. Доржиева: Кэрмэнэй-дацан в Эхирит-Булагатском аймаке и Койморай-дацан, первый в Иркутской губернии дацан, имеющий факультет цанит (буддийской философии. - Е. А.)" [Барадийн, 1992, с. 81 - 82].

Этому бурному строительству предшествовала длительная, настойчивая деятельность по обращению иркутских бурят в буддизм, религию, которая способствовала их объединению, просвещению, образованию, помогала в лечении духовных и физических недугов.

В непростом деле распространения в народе буддийской религии главная роль принадлежит Агвану Доржиеву. В своей чрезвычайно активной религиозно-просветительской деятельности он не мог не вызвать серьезные подозрения у властей. Об этом свидетельствуют документы 1907 - 1908 гг., находящиеся в Государственном архиве Иркутской области. Документы хранятся в 1-м делопроизводстве Канцелярии Иркутского генерал-губернатора, которая была учреждена в 1887 г. на основании указа Сената от 25 июня 1887 г. вместо упраздненного Главного управления Восточной Сибири как административный орган Иркутского генерал-губернатора, власть которого распространялась на Енисейскую и Иркутскую губернии, Якутскую область и с 1906 г. Забайкальскую область. (Канцелярия была упразднена 5 марта 1917 г. после Февральской буржуазной революции [см.: Государственный архив..., 1975].)

Первым документом, относящимся к деятельности А. Доржиева в Иркутской губернии, является "отношение канцелярии" на имя Иркутского Губернатора от 20 июля 1907 г. под грифом "секретно": "Хамбо Доржиев, состоящий представителем от бурят-ламаитов при Особе Тибетского Далай-ламы, находясь ныне в г. Иркутске, обратился к Главному Коменданту края с просьбой разрешить ему съездить в Иркутский и Верхоленский уезды для свидания с родственниками и знакомыми, при этом Доржиев, дабы при разъездах по родным и знакомым бурятам его [действия] не были приняты за агитацию, просит распоряжения Г. Н. К. [Главного Начальника Края] о содействии для беспрепятственного свидания.

стр. 60
Главный Н. К., разрешив Доржиеву свидание с родственниками и знакомыми и поручая Вашему Превосходительству сделать распоряжения об оказании ему в пределах закона содействия, вместе с тем проявил желание, чтобы крестьянские начальники, по окончании поездки Доржиева, секретно сообщили в Канцелярию, для доклада Главному Начальнику Края, какие ведомства посетил Доржиев и какое впечатление произвела его поездка на бурят" [ГАИО, ф. 25, оп. 3, ед. хр. 3221 (к. 322), л. 57].

В своем ответе от 6 октября 1907 г. крестьянский начальник 5-го участка Иркутского уезда, ст. Жердовская пишет, что "состоящий при особе Тибетского Далай-Ламы представитель от бурят-ламаитов Хамбо Доржиев с 10 по 15 число июля месяца проживал у инородца Кудинского ведомства улуса Хоготского Андрея Михайлова и 15 июля выбыл в Верхоленский уезд к инородцу Александрову. Возвращаясь оттуда обратно в конце августа, посетил инородцев Курумчинского ведомства Батюра Бахинова и Николая Ханхасаева, у которого был очень короткое время, и отправился в г. Иркутск, причем снова по пути посетил инородца Михайлова. Поездка Доржиева и посещение им нескольких бурятских домов никакого особенного впечатления не произвела, многие буряты даже и не знали о его поездке, так как никаких собраний и совещаний с бурятами не было; посещение же Михайлова, Бахинова и Ханхасаева носило чисто характер дружеского посещения своих знакомых" [там же, л. 58].

В то же время пристав 4-го стана Верхоленского уезда Бессарабов сообщает в рапорте от 29 сентября 1907 г. под грифом "секретно" Верхоленскому уездному исправнику: "25 сего Сентября в селении Харбатовском в Ленской инородческой управе был полный сход инородцев всего ведомства и между прочими хозяйственными вопросами главным образом фигурировал вопрос о постройке дацана, к чему, по-видимому, склонны все буряты, понятно руководимые теми лицами, кои указаны мною в вышеуказанном рапорте, причем решено через одно доверенное лицо ходатайствовать на случай надобности и в Петербурге о постройке дацана и при нем жилых помещений в Кырменском улусе под квартиры ламы и его штата. Вопрос о постройке дацана с 1906 г. почти мало возбуждался, но после проезда минувшим летом этого года Хамбо Доржиева он принял оживленный характер" [там же, л. 80].

В 1921 г. А. Доржиев составил автобиографию на монгольском языке, изложив ее в стихотворной форме. В частности, о событиях того времени он пишет так: "Я снова и снова ездил / К сородичам, жившим за морем [т.е. за Байкалом], / И уговаривал их строить дацаны и принять религию [Будды]. Они начали соглашаться. / ...строительство дацана [в землях] сородичей / и основание [буддийского] храма для общих молебствий / в столичном Петербурге, / несмотря на разрешение царя, / наталкивались на происки зловредных [людей] ... / Когда строили дацан у эхирит-бурят, / иркутские власти и попы всячески препятствовали этому. / Но... было получено высочайшее разрешение. / В местности под названием Тукум / был быстро построен сумэ. / Я тотчас совершил его освящение, / и он стал местом поклонения многих людей. / По указанию Далай-ламы / я исполнил обряд созерцания Дамдина1. / Злобный Мехешкиев2 и другие пытались / найти способ закрыть сумэ. / Но силой истины Высшего спасителя / ему не было причинено никакого вреда" [Доржиев, 2003, с. 55 - 56, 60 - 61, 78 - 79].

Деятельность по обращению западных бурят (проживающих в Иркутской губернии) в буддизм была сопряжена с политикой реформирования буддийской церкви. В 1906 г. организуются национальные организации "Общество просвещения бурят", "Знамя бурятского народа", "Союз учащейся молодежи". С 1907 г. появляются в печати программы, декларации, статьи этих организаций. Провозглашаются лозунги "национальной культу-

1 Дамдин (Damdin, таб. rTa mgrin, санскр. Hayagriva) - божество грозного вида с головой лошади и человеческим телом красного цвета. Основной тантрийский идам. В буддийской мифологии почитался перерождением Бодхисаттвы Авалокитешвары [см.: Доржиев, 2003, с. 79, коммент].

2 Здесь, по всей видимости, речь идет о православном миссионере из бурят, отце М. Махачкееве [см.: Цыбен Жамцарано, 2001, с. 236; Доржиев, 2003, с. 79, коммент.].

стр. 61
ры", "культурно-национальной автономии", "возрождения национальной культуры". Последний лозунг был выдвинут вольнослушателем Петербургского университета Цыбеном Жамцарано, вдохновителем и организатором союза "Знамя бурятского народа". В летние каникулы он проживал в Аларском дацане, сочетая сбор народных сказаний (по поручению Академии наук и Петербургского университета) с агитацией за "родной язык" и "родную веру". Большое внимание уделялось религиозному воспитанию детей, изучению монгольского языка и письменности.

Ссылаясь на царский Высочайший указ 17 апреля 1905 г. об укреплении начал веротерпимости и Высочайший манифест от 17 октября того же года, А. Доржиев, Ц. Жамцарано и другие деятели агитировали за строительство дацанов. К этому времени относится ряд протоколов сугланов бурят Иркутской губернии с постановлениями о постройке дацанов.

В архиве Иркутской области хранятся протоколы сугланов бурят разных ведомств (Кудинского, Ординского, Абоганатского, Капсальского и Курумчинского) Иркутского уезда Иркутской губернии, проводившихся 10 ноября 1906 г. В одном из них отмечается, что "Центральное Правительство в ответ на ходатайство наших депутатов от 21 марта 1906 г. разрешило переходить из шаманства в буддизм и построить дацан для совершения молебствия" [ГАИО, ф. 25, оп. 3, ед.хр. 3221 (к. 322), л. 71]. Постановили избрать "дацанский комитет" в составе председателя Андрея Михайлова и членов: Василия Холодова, Якова Дмитриева, Булгата Бухашеева и Ерташ Ертеханова, причем число членов могло пополняться новыми лицами - до девяти человек. Комитету поручалось ведение всех дел по строительству дацана: составление плана, сметы, сбор пожертвований, заведование постройкой, сношения с различными лицами и учреждениями и т.д. Делопроизводство должно было вестись письменно - для отчета.

Иркутский губернатор Моллериус пишет 31 августа 1907 г. крестьянскому начальнику 5-го участка Иркутского уезда: "В 1 пункте протокола суглана упомянуто, что центральное правительство разрешило построить дацан. Между тем подобного разрешения на постройку дацана еще не воспоследовало, и кто именно ввел суглан в заблуждение, не выяснено..." [там же, л. 75а].

23 октября 1906 г. состоялся суглан бурят разных ведомств Верхоленского уезда Иркутской губернии, на котором был избран "особый дацанский распорядительный комитет" в составе председателя Андрея Александрова и членов - Осипа Балдаруева, Итыгела Имыхелова, Исаака Ертагаева и Хориноя Хахалова.

В пункте 9 протокола суглана сказано: "Получить от Губернатора разрешение немедленно приступить к постройке дацана и пригласить для удовлетворения религиозных треб штат духовенства через Бандидо-Хамбы-ламу Буддийского духовенства Восточной Сибири". В протоколе также записано, что от Далай-ламы получено благословение священной статуей Будды новых последователей учения и лист с названием дацана и печатью. "Принимая во внимание численность бурятского населения уезда и разбросанность населенных пунктов бурят, находим желательным, чтобы дацан был построен в центральном месте и чтобы был достаточно вместительным. Исходя из таких соображений, было решено: а) построить дацан в районе Хоготовского ведомства, как в центральном месте; б) составить смету по постройке дацана не дороже 6 тысяч рублей и план здания дацана" [там же, л. 73 об.].

25 октября 1906 г. в "Губернских ведомостях" было напечатано обязательное постановление Иркутского губернатора Моллериуса о воспрещении созыва самовольных сходов. В документе от 31 августа 1907 г. губернатор пишет председательствующему на Съезде крестьянских начальников в Верхоленском уезде: "Если суглан 23 октября 1906 г. в Манзурке состоялся раньше этого обязательного постановления, то местному Крестьянскому Начальнику все же необходимо было о таком суглане, как самовольном, довести особо до моего сведения. В данном случае оказывается, что никакого разрешения на этот суглан дано не было, происходило оно под председательством лица, на то не уполномоченного, вопрос о разрешении дацана был поставлен неправильно, т.к.

стр. 62
разрешения на постройку его не последовало, и дацанский комитет избран совершенно незаконно".

После революции 1905 - 1907 гг. правительство стало изучать "ламский вопрос" в связи с национальными движениями на окраинах, с опасностью "национального сепаратизма". В Забайкалье для специальных ревизий по этому вопросу посылаются чиновники. Чиновник по особым поручениям Церерин пишет 8 октября 1907 г. Иркутскому губернатору под грифом "секретно": "...Его Высокопревосходительство, вновь соглашаясь с мнением Вашего Превосходительства об отклонении ходатайства о постройке нового дацана, вместе с тем приказал привлечь к уголовной ответственности Болгунова, Александрова и Алсыкова (Михайлова)...".

20 октября 1907 г. губернатор Моллериус пишет в канцелярию Иркутского генерал-губернатора: "По проверке составленных на сугланах протоколов оказалось, что, по показаниям опрошенных инородцев, они не желают немедленного массового перехода в буддизм и не изъявляют желания на постройку нового дацана теперь же, тем более что не имеют и свободных земель для наделения таковыми по штатам ламайского духовенства. Ввиду этого 31 августа мною предложено Крестьянскому Начальнику 5 участка Иркутского уезда и Председательствующему в Съезде Крестьянских Начальников Верхоленского уезда о закрытии Комитетов по сбору пожертвований, проверке делопроизводства таковых и сдаче в Иркутское и Верхоленское казначейство собранных денег и... вменить в непременную обязанность Крестьянским Начальникам следить за исполнением обязательного постановления моего 25 октября с.г. о воспрещении созыва самовольных сходов и сугланов.

Действуя в данном случае открыто, Алсыков, Болгунов и Александров, видимо, находились в заблуждении относительно своих прав на созыв сугланов, сбор пожертвований и др. полномочий, которые они присвоили себе, по моему мнению, не с преступными намерениями, а потому я полагал бы не привлекать их к ответственности за означенные деяния" [там же, л. 63 об].

Депутаты от бурят Иркутской губернии Михайлов (Алсыков), Болгунов и Александров 12 июня 1906 г. обратились в МВД с прошением, в котором "ходатайствовали: 1) о разрешении их доверителям свободного перехода из шаманского исповедания в буддийство и из православия в веру предков, 2) о дозволении им постройки одного дацана в районе Верхоленских и Кудинских бурят на средства прихожан с приглашением для исполнения треб лам из Забайкалья, по выбору их и с согласия Бандидо-Хамбы и 3) об отмене существующих стеснений в посещении названных бурят вероучителями и врачами тибетской медицины" [там же, л. 67].

В докладной записке от 28 августа 1907 г. на имя Иркутского генерал-губернатора "Бандидо-Хамбо-Лама Ламайского духовенства Восточной Сибири" Иролтуев пишет, что "почетные буряты" Иркутской губернии Верхоленского уезда обратились к нему с заявлением, в котором просят командировать "четырех или пяти вероучителей, сведущих в тибетской медицине" [там же, л. 65]. Но губернатор отклонил его ходатайство по следующим основаниям: "...во 1-х потому, что в двух дацанах Иркутской губернии положенное по штату духовенство имеется и в пополнении его нужды нет, а вопрос о постройке нового дацана и о разрешении ламам беспрепятственного лечения на началах тибетской науки остается еще открытым, и во 2-х, ввиду 4 статьи XI тома части I Устава Духовных дел иностранных исповеданий издания 1896 г. /по прод. 1906 г./, по силе которой миссионерская деятельность иноверцев, если таковая здесь имеется в виду, в России не разрешается" [там же, л. 64].

В этом же документе губернатор упоминает о двух ламах из Забайкалья, Сонжиеве и Чойронове, которые, "как доносит верхоленский исправник, приехали в Шолотский улус и остановились у инородца Александрова. 16 октября мною предложено исправнику о выдворении означенных лам в место их жительства и о должном внушении Александрову, замеченному вообще в агитации по религиозным вопросам между инородцами" [там же].

стр. 63
Из канцелярии иркутского генерал-губернатора поступил запрос военному губернатору Забайкальской области: "Канцелярия, по приказанию Главного Начальника Края, просит распоряжения Вашего Превосходительства о производстве расследования: к какому дацану приписаны названные ламы, с разрешения кого и для какой цели отлучились они за пределы своего прихода и по выяснении этих вопросов не найдете ли Ваше Превосходительство соответственным, на основании § 41 и 46 "Положения о Ламайском духовенстве Восточной Сибири" лишить Сонжиева и Чойронова духовного звания..." [там же, л. 77].

Военный губернатор Забайкальской области 3 января 1908 г. под грифом "секретно" сообщил, что названные ламы принадлежат к Цулгинскому дацану, Сонжиев является монашествующим нештатным ламой, а Чойронов - монахом: "Названные лица отлучались за пределы своего прихода без всякого разрешения как с моей стороны, так и со стороны ширетуя Цулгинского дацана. Сонжиев, по его словам, посещал Шолотский улус из любопытства, интересуясь переходом, как он объясняет, инородцев из шаманизма в буддизм, из показаний же Чойронова усматривается, что он отправился к Сонжиеву в Шолотский улус с целью найти материальную поддержку в лице последнего" [там же, л. 85].

В то же время, по всей видимости, А. Доржиев был хорошо знаком с Сонжиевым и Чойроновым. И как сообщает пристав Бессарабов в своем рапорте от 4 марта 1908 г. с оговоркой "по слухам", А. Доржиев просил названных лам подождать его в с. Лиственничное на пути его из Иркутской губернии в Забайкалье [там же, л. 88].

Пристав 3-го стана Верхоленского уезда Бессарабов в рапорте от 20 сентября 1907 г. под грифом "секретно" докладывает Верхоленскому уездному исправнику: "У Андрея Александрова проживал в это лето лама и под видом лечения бурят, оказывается, склонял их в ламаизм и успешно, так как соседний Шентопский улус, за малым исключением, перешел в эту веру. Этот же лама ездил от Александровых к зятю их Александру Ертагаеву в Ользоновское ведомство, где они собирали бурят и отбирали от них подписки в согласии перейти в ламаизм.

Когда в августе месяце приезжал к Александровым, в Шотхолунский улус, Хомбо Доржиев, то ездил он в сопровождении проживавшего у Андрея Александрова ламы и сына Александрова - Алексея в соседний Шентопский улус и там на горе молились с бурятами, перешедшими в ламаизм, и раздал им "бурханы", а свои шаманские "онгоны" буряты унесли в лес. Бывал Хомбо Доржиев и в других улусах, и в Маралтуйском улусе Ользоновского ведомства, где жил Исаак Ертагаев и уговаривал бурят перейти в ламство, обещая им построить на свой счет дацан. Затем Хомбо Доржиев ездил в Кырменский улус Ленского ведомства, где в Лапхайском улусе буряты Кыренского рода отвели место под постройку дацана. Он осматривал это место, молился там и обещал, как говорят, прислать из-за Байкалья (так в документе. - Е. А.) "бурханы" и другую обстановку в этот дацан. На сооружение дацана устроен подписной лист жертвованиям, и говорят, что Хомбо Доржиев подписал 1000 р., Степан Александров - 1000 р., голова Ленского инородческого ведомства Михаил Бичаханов - 1000 р., инородец Ленского ведомства Михаил Бороев - 1000 р. и другие буряты в меньшей сумме, а всего будто бы подписано на 7000 р.

1-го сего сентября к инородцу Андрею Александрову какой-то хаский [?]бурят из-за Байкалья привез план дацана. Рассматривая план этот, Андрей Александров говорил, что на постройку дацана собрано уже 5000 рублей, а нужно еще собрать 3000 р.

Вообще Александровы и Исаак Ертагаев во вверенном мне стане, как видно, очень энергично работают над обращением бурят в буддизм и устройством дацана в особенности. Сами же они, как говорят, почему-то придерживаются по-прежнему шаманства" [там же, л. 81].

В своем рапорте от 4 марта 1908 г. пристав Бессарабов справедливо замечает, что "в таких поездках Хамбо Доржиева кроется стремление к соединению монгольской расы в одно общее целое, путем обращения бурят в буддийство" [там же, л. 89].

Во время аудиенции в Царскосельском дворце 23 февраля 1909 г. А. Доржиев "испросил у Николая II разрешение на постройку в Иркутской губернии, в местности, откуда

стр. 64
вышли его предки и где он имел участок земли, "дугана" (храма) во имя долголетия Наследника Цесаревича" [РГИА, ф. 821, оп. 133, д. 446, л. 35 - см.: Андреев, 2004, с. 36]. Ранее Хамбо Доржиев обращался с ходатайством к Кырменскому родовому старосте "об отводе ему 3-х десятин земли в Кырменском роде" [ГАИО, ф. 25, оп. 3, ед. хр. 3221 (к. 322), л. 86]. Крестьянским начальником 2-го участка Верхоленского уезда 21 марта 1908 г. это ходатайство было представлено на рассмотрение Губернского управления, "которым 5 апреля за N 7947 сообщено ему, что так как ходатайство Доржиева о постройке мечети (так в документе. - Е. А.) в Кырменском роде в утвердительном смысле не решено, то ходатайство об отводе ему усадьбы является преждевременным. Об отклонении ходатайства Доржиева о постройке буддийской молельни в Кырменском роде было сообщено канцелярии 13 марта 1908 г." [там же].

Кырменский дацан в Верхоленском уезде Иркутской губернии был построен в 1912 - 1917 гг. по проекту гражданского инженера Р. А. Берзена3, который руководил заключительным этапом строительства буддийского храма в Петербурге (автор-строитель - Г. В. Барановский). Автором архитектурной композиции зданий, несомненно, был А. Доржиев. По авторитетному мнению исследователя бурятской архитектуры Л. К. Минерта, эти два дацана относятся к храмам нового типа. Характерной особенностью бурятского зодчества до начала XX в. являлась непрерывная линия развития, которая основывалась на архитектурно-символической разработке концепции мандала. Символика "была направляющей идеей развития, по которой сверяли результат, к которой вновь и вновь возвращались". Создание на основе отвлеченной религиозно-символической концепции собственной самобытной линии культового зодчества, в результате почти двухсотлетней эволюции которой появились оригинальные, не встречающиеся в других странах типы буддийского храма, должно признать выдающимся достижением культуры бурятского народа [Минерт, 1983, с. 177].

Прообразом этих двух сооружений является классический тибетский тип храма - дукан. По мнению Доржиева, в современном ему мире войн и революций существовал единственный образ, полный покоя и стабильности, - тибетский храм.

Архитектура петербургского буддийского храма (1909 - 1915) строга и монументальна, в ней присутствуют динамизм, устремленность вверх, характерные для тибетского зодчества. Обращает внимание монолитная простота сооружения: пирамидальный объем, толстые стены из темного камня завершены фризом с парапетом; узкие вытянутые по вертикали окна напоминают бойницы, нарядный портик несет в себе черты бурятской архитектуры. Те же черты мы замечаем в деревянном Кырменском дацане (Верхоленский уезд Иркутской губернии; 1912 - 1917): трапециевидный силуэт с выступающей башней-гонкян, темный фриз с дисками-толи, похожая форма окон; ясным силуэтом венчает башню-гонкан ганчжир; чжалцаны, акцентирующие углы здания; обязательная композиция "дхарма-чакра" над входом - все напоминает нам фасад и архитектурное решение петербургского буддийского храма, но, конечно, в более скромном варианте. В архитектуре обоих дацанов отсутствуют элементы китайского происхождения, характерные для бурятского зодчества более раннего времени: "парящие" крыши, цветные пестрые карнизы.

Л. К. Минерт заключает, что "бурятские дацаны представляют собой пример... талантливого переосмысления конструктивных и архитектурно-художественных элементов и приемов различного происхождения, их творческого сплава в новой, органически единой архитектурно-строительной сущности" [Минерт, 1983, с. 176].

Многолетний труд Цаннид-хамбо А. Доржиева ознаменовался успехом, построенные по его инициативе дацаны действовали до начала 1930-х гг. Новая власть, диктатура пролетариата, повела решительную борьбу с религией и церковью, начала проводить политику насильственной атеизации населения, преследовать служителей культа. Буддийские дацаны и дуганы постепенно прекратили свою деятельность.

3 Берзен Р. А. (1868 - 1958). Закончил ИГИ (1892). Служил при ТСК МВД (1892 - 1912). Преподаватель ИГИ (1894 - 1926), ИИПС. Архитектор домов ВУИМ, Мариинской больницы, Ксениинского института [см.: Архитекторы-строители..., 1996].

стр. 65
В конце XX в. после многих лет забвения буддийские храмы начали возрождаться к жизни. Дацан в Петербурге передан буддийской общине. Ведется строительство новых храмов в Забайкалье, Иркутской области (в Иркутске построено здание дацана, предусматривается строительство комплекса зданий), Усть-Ордынском Бурятском округе (в поселках Усть-Ордынский, Новонукутск и др.). Возрос интерес к буддийской религии, среди бурятского народа вновь возродились идеи национального самосознания, стремление к объединению. Все это свидетельствует о том, что дело, начатое Агваном Доржиевым, получило достойное продолжение.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Андреев А. И. Тибет в политике царской, советской и постсоветской России. СПб., 2005.

Андреев А. И. Храм Будды в Северной столице. СПб., 2004.

Архитекторы - строители Санкт-Петербурга середины XIX - начала XX в.: Справочник / Под общ. ред. Б. М. Кирикова. СПб., 1996.

Барадийн Б. Б. Буддийские монастыри // Альманах Orient. СПб., 1992.

Государственный архив Иркутской области (ГАИО). Ф. 25. Оп. 3. Ед. хр. 3221 (к. 322). Л. 57.

Государственный архив Иркутской области. Путеводитель. Иркутск, 1975.

Доржиев А. Занимательные заметки. Описание путешествия вокруг света. (Автобиография) / Пер. с монг. А. Д. Цендиной. М., 2003.

Люди и судьбы: Библиографический словарь востоковедов - жертв политического террора в советский период (1917 - 1991) / Изд. подгот. Я. В. Васильковым и М. Ю. Сорокиным. СПб., 2003.

Минерт Л. К. Памятники архитектуры Бурятии. Новосибирск, 1983.

Пубаев Р. Е. Агван Доржиев. Национально-освободитечьное движение бурятского народа. Тезисы и материалы докладов и сообщений. Улан-Удэ, 1989.

Российский государственный исторический архив (РГИА).

Permanent link to this publication: