До начала промышленного переворота в общественном воспроизводстве всех стран мира доминировал ручной труд, что определяло его низкую производительность, а следовательно, и низкий уровень доходов. Масштабы же накопленных средств производства были незначительны; к тому же последние были преимущественно представлены простыми и дешевыми орудиями труда, что обусловливало малый размер амортизационных отчислений. Поэтому валовой продукт общества состоял главным образом из предметов личного потребления. При большой неравномерности распределения доходов существовали значительные различия в характере потребления основной массы населения и его высших слоев. У большей части населения потребление ограничивалось товарами первой необходимости - продовольствием, одеждой, обувью и т.п. Для высших слоев общества был характерен иной количественный и качественный стандарт потребления; при этом в него входили такие товары (фарфор, шелковые ткани, бумага, кареты и пр.), потребление которых было присуще только этим слоям. Положение кардинально меняется с развертыванием процессов индустриализации, сначала в странах Запада, а затем и в восточных странах; но различия, существовавшие между ними, сохраняются, существенно модифицируясь в изменившихся условиях.

I

На Западе в ходе промышленного переворота происходило повышение производительности труда, а следовательно, и увеличение доходов общества. К тому же общим итогом промышленного переворота было снижение издержек производства товаров первой необходимости. Иначе говоря, промышленный переворот должен был снизить ориентацию экономики на выпуск товаров первой необходимости, а также ликвидировать (уменьшить) несходство фонда потребления низших и высших по доходам слоев населения. В действительности процесс этот протекал очень медленно: в Северной Америке потребление начало меняться с конца XIX в., в Западной Европе - после первой мировой войны.

Видимо, столь медленное изменение фонда личного потребления было связано с несколькими факторами. Во- первых, развитие обрабатывающей промышленности и сопряженных с ней новых отраслей сопровождалось непрерывным повышением органического состава капитала, т.е. на единицу продукции вовлекалось все меньшее количество рабочей силы. Поэтому в конце XIX в. в основных европейских странах, за исключением Англии, большая часть рабочей силы была по-прежнему сосредоточена в малопроизводительном сельском хозяйстве. По расчетам П. Бэрока, даже в 1880 г. доля современного сектора в общем объеме производства в развитых странах (за исключением Англии) не превышала 30-38%. Лишь с началом массовой эмигра-

стр. 63

ции за океан, в Соединенные Штаты и британские доминионы в последней четверти XIX - первом десятилетии XX в. положение стало меняться. Иными словами, прогрессивные изменения в промышленности очень медленно распространялись на другие отрасли экономики, а следовательно, слабо влияли на характер потребления.

Во-вторых, в XIX в. в связи с изменением культурных стандартов, развитием медицины, санитарии и гигиены наблюдалось повышение темпов демографического роста: по сравнению с предшествующим столетием они выросли в полтора раза (с 0.4 до 0.6%). Еще более высокими были аналогичные темпы в Северной Америке, где они, благодаря иммиграции, колебались от 2.3 до 2.7%. Очевидно, что значительные темпы роста населения оказывают непосредственное влияние на характер потребления, так как подрастающее поколение должно быть обеспечено товарами и услугами по существующим стандартам. Поэтому чем выше темпы естественного прироста населения, тем большими должны быть темпы производства товаров первой необходимости.

В-третьих, еще в конце XIX в. немецкий ученый Э. Энгель показал ("кривые Энгеля"), что на начальных этапах повышения дохода наблюдается увеличение потребления товаров первой необходимости. Этот рост происходит главным образом за счет накопления и диверсификации набора используемых товаров первой необходимости. Например, наряду с архаичными чугунками, начинает употребляться медная, а позже - эмалированная посуда, причем в зависимости от способа приготовления пищи продолжают использоваться все ее виды. Иными словами, на начальных этапах экономического роста не только не происходит сокращения удельного веса потребляемых товаров первой необходимости, но и, наоборот, увеличивается их потребление.

В-четвертых, заметная и все возрастающая часть сырья и продовольствия, потреблявшегося в развитых странах в ходе промышленного переворота, поступала из колониальных и зависимых стран. В силу самых различных причин - улучшения условий транспортировки, конкуренции между самими колониально-зависимыми странами, производства заменителей, монополизации рынков и т.п. - цены на эти товары постепенно (относительно) снижались. По оценкам английского журнала "Экономист", за 1845-1995 гг. цены на продовольственно-сырьевые товары на Лондонской бирже снизились почти в 20 раз. Но такая динамика цен позволяла стабилизировать уровень зарплаты. Так, в США за 1850-1880 гг. ее среднегодовой рост составил всего 1.15%. Однако малая подвижность зарплаты и закрепляла ориентированность экономики на выпуск товаров первой необходимости. Последняя поддерживалась и относительной дешевизной оборотного капитала и позволяла экономить и на основном капитале, что, в свою очередь, сдерживало развитие тяжелой промышленности.

Результатом действия всех этих факторов стало медленное изменение структуры фонда личного потребления. Действительно, за первую половину XX в. расходы населения на питание снизились с 33.9 до 30.4% в США, с 44.8 до 37.2% - в Великобритании, с 55.2 до 52.0% - в Германии, с 67.0 до 49.1% - в Италии; расходы на ткани, одежду и обувь снизились только в США и Великобритании с 12.0 до 9.7% и с 10.4% до 10.0% соответственно. В Германии, Италии и Франции они даже возросли.

Положение стало быстро меняться после второй мировой войны. В эти десятилетия необходимость повышения квалификации для освоения достижений научно-технической революции, давление профсоюзов, соревнование с Советским Союзом, показывавшим до начала 1970-х годов весьма неплохие темпы развития, привели к повсеместному росту зарплаты. При этом она росла как за счет повышения ставок, так и вследствие увеличения ее доли в национальном доходе. Наряду с ростом зарплаты наблюдалось сокращение рабочего времени и улучшение условий труда.

На основе роста доходов и улучшения положения занятых начали происходить достаточно быстрые изменения в структуре личных потребительских расходов населе-

стр. 64

ния. В целом по развитым странам доля расходов на продовольствие сократилась до 13-20%, на ткани, одежду и обувь - до 6-9%, тогда как расходы на предметы домашнего обихода, транспорт, здравоохранение, образование и прочие статьи соответственно выросли, превратившись в основную статью личных расходов. Следует при этом отметить, что по абсолютным показателям потребление товаров первой необходимости не сократилось: просто весь прирост доходов направлялся на новые, вышеперечисленные статьи расходов. Тем самым в послевоенный период экономика развитых стран достаточно быстро утратила свою ориентированность на товары первой необходимости.

Существует и другая сторона этой проблемы. Как известно, в ходе промышленного переворота в европейских странах выявилось, что их сельское хозяйство оказалось неспособным обеспечить промышленность необходимым сырьем ни по количеству, ни по качеству. В то же время растущая промышленность не могла опереться на внутренний рынок сбыта. В данных условиях возникает новое разделение труда: колониально-зависимые страны превращаются в поставщиков продовольствия и сырья, а развитые страны - в поставщиков готовых изделий. Поскольку, как уже говорилось выше, экономика колониально-зависимых стран отличалась низким уровнем развития, то в тот период они предъявляли спрос главным образом на товары первой необходимости. Поэтому отрасли промышленности развитых стран, поставлявшие готовые изделия на периферию, также специализировались на тех же товарах первой необходимости. Иными словами, экономика развитых стран в течение длительного времени была ориентирована на товары первой необходимости не только с точки зрения потребления, но в еще большей степени с точки зрения производства, поскольку эти отрасли должны были обеспечивать как внутренний, так и внешний рынок, т.е. установленные мощности значительно превышали внутренние потребности.

В середине XX в., когда началась индустриализация современных развивающихся стран, стала происходить ликвидацию этих избыточных мощностей, так как из-за различия в издержках производства или вследствие протекционистской политики они оказывались малоконкурентоспособными. С началом топливно- энергетического кризиса 1973 г. произошла эскалация издержек производства во всех трудоемких, энергоемких и материалоемких отраслях промышленности развитых стран, что повлекло за собой ликвидацию, либо вынос за рубеж основной массы таких предприятий. Но отрасли по производству товаров первой необходимости главным образом и относятся к таким трудоемким предприятиям. Наоборот, выпуск товаров первой необходимости (тканей, швейно-трикотажных изделий, обуви и пр.) сосредоточивался в группе развивающихся стран, ставших ведущими экспортерами данной продукции.

Под влиянием отчасти изменения структуры потребления и экономики, а отчасти выноса промышленных предприятий за рубеж в послевоенный период, особенно с 1970-х годов, экономика развитых стран приобрела отчетливо выраженный сервисный характер: в США ныне на сферу услуг и обращения приходится около 3/4 занятых и ВВП, в странах Европейского Союза - около 2/3, в Японии - около 3/5. Это явление в мировой науке и публицистике получило название "сервисизации" экономики. Ее становлению содействовали несколько долговременных факторов.

Во-первых, со времени промышленного переворота система машин в индустриальном секторе внедрялась наиболее последовательно и комплексно, тогда как в других отраслях ее внедрение началось гораздо позже и, к тому же, по разным причинам (технологическим, организационным, природным и пр.) механизация носила не комплексный, а выборочный характер. Поэтому производительность труда в индустриальном секторе росла темпами, опережающими темпы роста всех других отраслей экономики, что и определило как относительное удешевление его продукции, так и относительное сокращение в нем занятости. В свою очередь, изменения в индустри-

стр. 65

альном секторе, с одной стороны, создавали возможности для расширения других отраслей экономики, а с другой стороны, превращали развитие этих отраслей в неизбежность, так как усложнялась вся система воспроизводства, в том числе доведение все возрастающей массы товаров до потребителя и поддержание их в пригодном для потребления состоянии.

Вместе с тем, поскольку механизировать и автоматизировать эти отрасли в той же мере, что и индустриальный сектор, невозможно из-за децентрализованности операций, их уникальности и пр., они расширялись главным образом экстенсивно. Так как производительность труда здесь оказывалась ниже, то в них увеличивалось число занятых и возрастало количество примерно однотипных организационных единиц. Разумеется, сфера услуг крайне разнородна: она охватывает отрасли от финансов до уборки и озеленения, но большинство занятых работает в личных услугах, супермаркетах, на бензоколонках, в гостиницах, на уборке, ремонте бытовой техники и пр. Поэтому переход к сервисизации экономики сопровождался снижением квалификации большинства занятых и стагнацией их доходов. Показателем экстенсивности расширения этой сферы служит увеличение доли услуг, особенно финансовых, в цене товара.

Во-вторых, с завершением все того же промышленного переворота на планете, по выражению социал-демократов, сложились "мировой город" и "мировая деревня". Эти понятия отражали как доминирующий характер обмена сырья и продовольствия на готовые изделия, так и структуру разделения труда между колониально-зависимыми странами и индустриальными державами. Действительно, в первой половине XX в. доля готовых изделий в экспорте индустриальных держав выросла с 1/2 до 2/3, тогда как в вывозе остальных стран мира доля сырья колебалась в пределах 4/5.

Ныне положение существенно изменилось: в результате политики индустриализации (на основе импортозамещения или экспортной ориентации) в значительной части развивающихся стран сложился довольно обширный индустриальный сектор, формирование которого нередко происходило при поддержке иностранных корпораций, направлявших в него инвестиции, предоставлявших технологию, готовивших квалифицированные кадры и т.п. Во многих средних и крупных странах этот сектор превращается (или уже превратился) в важнейший источник производства ВВП.

До середины 1970-х годов промышленность развивающихся стран ориентировалась преимущественно на обеспечение собственных внутренних потребностей в товарах первой необходимости низшей и средней степени сложности. Но уже это сокращало объем промышленного производства в экспортном секторе развитых стран. С началом же топливно- энергетического кризиса происходит быстрое изменение разделения труда между развитыми и развивающимися странами. Первые, зачастую используя подрядные и субподрядные отношения с местными предприятиями развивающихся стран и основывая в них собственные предприятия, начали массовый ввоз оттуда дефицитных товаров по относительно низким ценам. При общем росте мирового экспорта готовых изделий в 3.3 раза за 1980-1996 гг. их вывоз развивающимися странами увеличился за тот же период в 6.7 раза. При этом доля готовых изделий достигла почти 3/4 всего вывоза.

Наиболее быстрыми темпами увеличивался вывоз товаров, поступавших главным образом для потребления низших и части средних слоев развитых стран, и продукции экологически "грязных" отраслей. В результате конкуренция развивающихся стран вела к сокращению промышленного производства в развитых странах, предназначенного и для внутреннего потребления. Именно это обстоятельство лежало в основе структурной перестройки экономики на Западе.

Если кратко суммировать все сказанное выше, то можно заключить, что в течение почти двухвековой эволюции экономика развитых стран постепенно утрачивала свою ориентацию на производство товаров первой необходимости и приобретала сервисный характер. Именно на это обстоятельство обращают внимание в современ-

стр. 66

ной экономической литературе. Хотя возрастание роли сферы услуг в экономике развитых стран несомненно, мне все же хотелось бы отметить два обстоятельства. Во-первых, все эти страны сохраняют отрасли промышленности, удовлетворяющие личные потребности средних и высших слоев населения и инвестиционные потребности отраслей, основанных на научно-техническом прогрессе, однако в силу отмеченных обстоятельств результаты их деятельности преуменьшаются статистикой. Во-вторых, складывается впечатление, что развитие сферы услуг уже превысило потребности экономики. С одной стороны, наблюдается возрастание доли услуг в цене товара, а с другой - существующие фирмы не могут прибыльно использовать предоставляемые услуги. Тем не менее налицо формирование особого типа экономики развитых стран.

II

Обратимся теперь к опыту развивающихся стран. В этой группе государств также господствовал ручной труд, отличавшийся низкой производительностью, а следовательно, и низким уровнем доходов. Поэтому в доиндустриальный период экономика современных развивающихся стран также была ориентирована на производство и потребление предметов первой необходимости. Вместе с тем вследствие большей неравномерности распределения дохода и экспортной направленности ряда высших ремесел доля предметов роскоши в производстве здесь была больше, чем в Европе. В результате отличия в воспроизводстве фондов личного потребления основной массы населения и его высших слоев были сильнее. С началом промышленного переворота положение стало меняться в нескольких отношениях.

Неспособность европейского сельского хозяйства ни обеспечить растущую машинную промышленность сырьем, ни служить емким рынком сбыта привела к формированию нового международного разделения труда (в немалой степени с помощью внеэкономического принуждения). Оно основывалось на поставках продовольственно-сырьевых товаров развивающихся странами в обмен на готовые изделия, выпускаемые индустриальными странами. Это означало, что воспроизводство фонда личного потребления колониально-зависимых стран расщепилось на два подсектора.

Первый из них - воспроизводство продовольствия, которое в подавляющем большинстве стран происходило на внутренней основе. Но этот подсектор отличается небольшой долей стоимости, добавленной обработкой, а также очень короткой цепочкой прямых и обратных кооперационных связей. Поэтому он не мог стать локомотивом промышленного переворота.

Другой подсектор - воспроизводство тканей, одежды, обуви, посуды - и пр. - сосредоточивался преимущественно в индустриальных странах и воспроизводился в колониально- зависимых странах лишь на основе международного обмена. Несмотря на определенные преимущества: низкая зарплата, дешевое сырье, экономия транспортных расходов - в колониально-зависимых странах он спонтанно возникнуть не мог. Этому препятствовали дискриминационные меры и манипулирование таможенными тарифами развитыми странами, а также сравнительно высокая капиталоемкость этого подсектора и острая иностранная конкуренция. Поэтому здесь промышленный переворот не мог начаться лишь на основе экономических факторов.

Следует отметить еще одно обстоятельство. Под влиянием "демонстрационного эффекта", вызываемого влиянием колониальных чиновников и других европейских резидентов, внешней торговли, а иногда и прямыми распоряжениями колониальных властей, потребление высших по доходам слоев восточного общества сравнительно быстро европеизировалось. Русский писатель И.А. Гончаров в путевых очерках "Фрегат Паллада" писал, что еще в 1854 г. зажиточные китайцы в Сингапуре и Шанхае активно приобретают европейские товары (рафинированный сахар, часы, каре-

стр. 67

ты, тяжелые шерстяные ткани и пр.), полезность части которых в данных климатических условиях сомнительна.

В данной обстановке для начала промышленного переворота требовалось, во-первых, определенная универсализация фонда личного потребления, во-вторых, консолидация воспроизводства фонда личного потребления в национальных границах. Но при существовании колониальных империй, зон влияния, дискриминационных соглашений, протекционистских пошлин и пр. это могло произойти лишь на основе определенной автономизации национального хозяйства от мирового рынка и активного вмешательства государства в экономику. Очевидно, что при существовании мировой иерархической системы такие условия отсутствовали. Поэтому, хотя начало промышленного переворота в Египте, Индии и Китае датируется последней четвертью XIX в., однако подлинно широкие масштабы он приобрел лишь после распада мировой иерархической системы, т.е. после второй мировой войны.

Промышленный переворот в развивающихся странах приобрел своеобразный характер. Дело в том, что к этому времени во многих отраслях по выпуску товаров первой необходимости натуральное сырье было заменено более дешевым и эффективным искусственным или синтетическим (кожзаменители, синтетические волокна, пластмассы и пр.). Далее, существование механизированного транспорта, электроэнергетики, радио, телевидения и пр. потребовало организации выпуска товаров производственного назначения. Своеобразие промышленного переворота на Востоке заключалось и в том, что если западная фабрика в период своего становления должна была бороться с инструментальным производством, то фабрика в развивающихся странах вынуждена была конкурировать как с докапиталистическим инструментальным производством в национальных границах, так и с западной фабрикой, нередко поддерживавшейся своим государством. Поэтому она должна была стать такой же капиталоемкой, что и на Западе. Таким образом, промышленный переворот в этой группе стран должен был приобрести более комплексный характер, переплетаясь, по существу, со второй технологической революцией (а позже - и с научно-технической революцией). Поэтому он оказался и неизмеримо более капиталоемким.

С развертыванием процесса индустриализации (этим термином в мировой науке стали обозначать отмеченное переплетение промышленного переворота и второй технологической и научно-технической революции) в середине XX в. ориентация производства в развивающихся странах на выпуск товаров первой необходимости усилилась. В известной степени она оказывалась даже выше, чем в развитых странах. В основе этого явления лежало несколько факторов.

Во-первых, вследствие импорта новых лекарств (прежде всего антибиотиков) и предотвращения массовых голодовок (оказание продовольственной помощи) в развивающихся странах произошел "демографический взрыв", т.е. резкое сокращение смертности при сохранении традиционно высокой рождаемости. В результате естественный прирост населения на протяжении всей второй половины XX в. превышал 2% в год и лишь к началу XXI столетия снизился до 1.9%. Ежегодное многомиллионное увеличение населения требовало соответствующего приращения производства товаров первой необходимости с тем, чтобы обеспечить хотя бы привычный уровень их потребления. Не получила большого развития и зарубежная эмиграция из развивающихся стран. Несмотря на постоянно растущую нелегальную эмиграцию, доля общей эмиграции в населении оказалась на несколько порядков ниже, чем в Европе; к тому же, она очень мало захватила Тропическую Африку и Южную Азию. В результате давление нищеты и безработицы продолжает нарастать, что сказывается и на характере потребления.

Во-вторых, в развивающихся странах, за исключением новоиндустриальных, значительная или даже большая часть населения продолжает оставаться занятой в малопроизводительном сельском хозяйстве. В индустриальном же секторе вследствие

стр. 68

использования импортных трудосберегающих технологий занятость не велика. В силу этих причин в их населении преобладают нищие и бедные, которые потребляют даже далеко не все товары первой необходимости.

В-третьих, в развивающихся странах ныне происходит тот же процесс, что и в развитых странах в XIX в. - накопление и диверсификация потребления товаров первой необходимости. Например, индийская статистика регистрирует увеличение числа сари (верхнее женское платье), выпускаемых на одну женщину. Что же касается диверсификации потребления, то в развивающихся странах в последние десятилетия стали широко использоваться синтетические ткани, стеклянная и фаянсовая посуда, кастрюли из нержавеющей стали и пр. Представляется, что при нынешних темпах роста подушевого дохода большинство развивающихся стран надолго задержится на этом этапе.

В-четвертых, если на протяжении 50-60-х годов XX в. происходила консолидация воспроизводства фонда личного потребления в национальных границах и вытеснение из него иностранных агентов, то после топливно-энергетического кризиса 1973 г. начался массовый перенос в развивающиеся страны трудо- и материалоемких производств, прежде всего по выпуску товаров первой необходимости. Вследствие этого доля развивающихся стран в экспорте текстильных, швейных и "прочих неклассифицированных" товаров стала неуклонно расти. Поэтому ориентация развивающихся стран на производство товаров первой необходимости сильнее, чем на потребление.

В структурном плане мировая экономика ныне состоит из двух "ярусов". В первом из них - в развитых странах - наблюдается абсолютное сокращение производства и относительное уменьшение потребления товаров первой необходимости, во втором -в развивающихся странах - происходит абсолютное и относительное увеличение производства и потребления товаров первой необходимости. Поэтому расширенное воспроизводство фонда личного потребления человечества возможно лишь на основе взаимодействия этих двух "ярусов". В условиях глобализации процесс этот приобретает долговременный характер. В свою очередь, он вызывает целый ряд последствий. Как мне кажется, важнейшим из них является изменение соотношения и функций внутренних накоплений и иностранных долгосрочных инвестиций.

III

В XIX в. становление и последующее расширение индустриальных методов производства и формирование капиталистического способа производства в развитых странах того времени привели к устойчивому росту накоплений. В какой-то мере в ряде стран - Англии, Голландии, Франции - эти накопления дополнялись поступлениями из колоний. Поэтому весь промышленный переворот происходил в европейских странах преимущественно на основе внутренних накоплений (голландские капиталы участвовали в постройке железных дорог в ряде европейских стран). Однако к 1870-1880-м годам весь потенциал внутреннего развития здесь оказался исчерпанным, так как все сферы, где машины могли использовать по-капиталистически, были освоены. В связи с этим в последней четверти XIX в. начался бурный рост экспорта капитала за границу. По оценке экспертов Лиги Наций, в 1875-1913 гг. накопленные зарубежные инвестиции выросли с 6 до 44 млрд дол., т.е. среднегодовой рост составил около 11%. В результате накопленные зарубежные инвестиции составили около 12% ВВП вывозящих капитал стран. (Для сравнения напомню, что на протяжении всей второй половины XX в. эта доля не поднималась выше 10%.)

Такие значительные масштабы вывоза капитала объяснялись тремя основными обстоятельствами. Во-первых, существованием золотого стандарта в значительной части развитых стран, что создавало возможности для свободного перемещения капиталов в любую точку планеты. Во-вторых, преимущественно уведомительным ха-

стр. 69

рактером постройки объектов в большинстве отраслей, что значительно облегчало процедуру регистрации и обеспечивало свободу рук иностранному предпринимателю. В-третьих, регистрацией уже накопленных капиталов. Как известно, в докапиталистической среде колоний и зависимых стран эффективно могли действовать лишь сравнительно мелкие капиталы. Относительное сближение учетных ставок (банковского процента) в центре и на периферии мирового хозяйства способствовали регистрации этих капиталов на биржах развитых стран.

Эти иностранные инвестиции примерно поровну - по 1/3 - делились между сравнительно развитыми странами (Австро- Венгрия, Россия, США и др.), британскими доминионами и периферией. В последней, вопреки устоявшимся представлениям, основная масса инвестиций - свыше 2/3 - приходилось на формально независимые страны, так как в колониях часть объектов могла сооружаться за счет бюджетных средств, принудительно труда и пр.

Считалось, что иностранные долгосрочные инвестиции выполняют двоякие функции. С одной стороны, они дополняли внутренние накопления. Поэтому западные экономисты конца XIX - начала XX в., как правило, не ставили вопроса о накоплениях (он мог решаться за счет притока иностранных инвестиций). Даже Дж. Кейнс рассматривал не проблему увеличения накоплений, а методы обращения их в капитал. С другой стороны, иностранные инвестиции привносили с собой новые виды производственной деятельности (новые технологии - на современном языке). Но это положение нуждается в определенной корректировке. Действительно, в конце XIX в. в России, Индии, Китае за счет иностранных инвестиций создавалась производственная инфраструктура, строились текстильные и обувные фабрики и пр. Но в первой четверти XX в. эти капиталовложения направлялись уже в другие отрасли - электроэнергетику, химию, машиностроение. Иными словами, иностранные инвестиции направлялись в зрелые, но продолжающие сравнительно быстро развиваться отрасли.

В целом опыт многих десятилетий деятельности иностранного капитала показывает, что он не идет в старые, уже сложившиеся отрасли (индустрию "дымовых труб"), где возможности значительного увеличения массы прибыли ограниченны. Не идет он и в новые отрасли: при быстром увеличении спроса на новый продукт (технологию) экспорт оказывается выгодней, чем постройка предприятия за рубежом. В то же время создание предприятия за рубежом зачастую сталкивается с трудностями: в принимающей стране может не оказаться рабочей силы соответствующей квалификации или предприятий-смежников, изготовляющих вспомогательные изделия, оснастку и т.п., т.е. зарубежное производство может оказаться дороже.

После первой мировой войны положение изменилось. Кризисы, отказ от выплаты долгов (Россия, Мексика, частично, Китай), политические потрясения, переход к одобрительной системе выдачи разрешений и отказ от золотого стандарта привели к резкому сокращению международных миграций капитала. В целом за межвоенный период среднегодовой прирост накопленных зарубежных инвестиций составил (в неизменных ценах) всего 0.2%. Но даже такое увеличение было во многом связано с государственными льготами или прямыми государственными капиталовложениями. Иначе говоря, в этот период первая функция иностранных капиталовложений была, в основном, утрачена.

Вторая мировая война, сопровождавшаяся огромными разрушениями производительных сил в Европе, Восточной и Юго-Восточной Азии и Северной Африке, привела к значительному сокращению накопленных прямых инвестиций. По имеющимся оценкам, они сократились на 35-40%. В первое послевоенное десятилетие международные миграции иностранного капитала были сравнительно невелики. Дело в том, что основная масса внутренних накоплений развитых стран использовалось для

стр. 70

восстановления и модернизации экономики либо отвлекалась в государственные займы, предназначавшиеся для финансирования военных расходов.

Изменилось и направление миграции иностранного капитала. Поскольку в большинстве развивающихся стран была провозглашена политика ограничения деятельности иностранного капитала, а в ряде стран была осуществлена его национализация, то иностранные компании стали избегать развивающиеся страны. Если в первые послевоенные годы на эту группу государств приходилось около 40% накопленных инвестиций, то в 1970-е годы они снизились до 20-22%, т.е. почти вдвое. При этом небольшой ручеек инвестиций в эти года направлялся преимущественно в политически благополучные страны Латинской Америки и монархии Персидского залива.

В этих условиях возможности дополнения внутренних накоплений в развивающихся странах иностранными капиталами оказались весьма ограниченными. Видимо, именно это обстоятельство лежало в основе изменения представлений западных экономистов (Р. Нурксе, П. Розенштейн-Родан, Г. Мюрдаль, Я. Тинберген и др.) о процессах развития. В их теориях, разрабатывавшихся в 1940- 1960-х годах, значительное внимание стало уделяться проблемам накопления. По их мнению, последние должны поощряться как в национальных границах, так и привлекаться из-за рубежа на базе специальных мероприятий западных стран (экономическая помощь). И в действительности процесс индустриализации в развивающихся странах в 1950 - первой половине 1970-х годов происходил преимущественно на основе внутренних накоплений, хотя небольшому числу стран, имевших приоритетное значение для центра, удалось привлечь довольно значительную экономическую помощь.

С началом топливно-энергетического кризиса наблюдалось заметное расширение международных миграций иностранного капитала. С одной стороны, целый ряд отраслей, прежде всего трудоемких и материалоемких, в развитых странах утрачивали рентабельность и для продления своего существования должны были выноситься за границу, что требовало вывоза капитала. Но сам этот вынос ограничивал возможности применения капитала внутри национальных границ развитых стран. С другой стороны, повышение цен на нефть в 1970-х годах и невозможность использовать нефтяные доходы в странах-нефтеэкспортерах привели к переливу этих средств в офшорные финансовые центры. В свою очередь, деятельность этих центров вынудила правительства развитых стран начать постепенную отмену контроля и ограничений на перемещение капитала за рубеж; с 1980-х годов эта либерализация стала распространяться и на развивающиеся страны. В результате среднегодовой вывоз капитала за рубеж вырос с 91.5 млрд дол. в 1983-1988 гг. до 687 млрд дол. в 1996-2000 гг. При этом доля капиталов, направлявшаяся в развивающиеся страны, оставалась почти неизменной 21.5% в 1983-1988 гг. и 22.3% в 1996-2000 гг. (17.3% в 2000 г.), что лишний раз подчеркивает относительно невысокую экономическую привлекательность большинства развивающихся стран в современный период. (Следует оговориться, что эти цифры завышены, так как не учитывают уровень инфляции. В то же время они занижены, так как не учитывают перемещение капиталов ТНК между принимающими странами).

IV

Такой значительный рост международных миграций капитала (при всех оговорках) вновь снял для западных экономистов проблему внутренних накоплений, как это было в конце XIX - начале XX в., поскольку, как и ранее, считается, что дефицит капиталов может быть ликвидирован за счет притока зарубежных инвестиций. А для того, чтобы это произошло на практике, необходима повсеместная либерализация движения капиталов, что и постулируется неолиберальной теорией. Более того, про-

стр. 71

ведение такой либерализации является частью санационных программ, навязываемых странам-должникам международными экономическими организациями.

В действительности же, как представляется, иностранные долгосрочные иностранные инвестиции не универсальны и не всегда могут заменить внутренние накопления.

Во-первых, существуют значительные различия между функциями этих двух компонентов в развитых и развивающихся странах. В развитых странах существует перенакопление капитала, о чем свидетельствует как огромные поток долгосрочных инвестиций, так и обширный финансовый сектор. Но это перенакопление в немалой степени вытекает из-за несоответствия структур местного производства и потребления. Поэтому приток иностранного капитала направлен на ликвидацию этого несоответствия. К тому же ТНК, экспортирующая свой капитал в развитую страну, может привнести с этим капиталом более передовую технологию, более совершенные организационные структуры и пр. В данных условиях долгосрочные прямые иностранные капиталовложения не столько дополняют внутренние капиталовложения, сколько позволяют привести в соответствие спрос и предложения. В развивающихся странах, за очень небольшими исключениями, не существует перенакопления капитала. В связи с этим приток иностранных инвестиций действительно дополняет внутренние накопления. Но поскольку иностранным компаниям в развивающихся странах приходится действовать в многоукладной экономике, то они могут взаимодействовать с любым из укладов, включая мелкотоварный (выращивание цветов, ананасов, грибов и т.п.). Поэтому их влияние на перенос технологии, новых организационных структур и прочее может быть ограниченным. Кроме того, ТНК могут размещать свои экспортные предприятия в странах с низкой зарплатой, дешевым сырьем или энергией. Но такие предприятия самими целевыми установками не предназначены для выравнивания несоответствия между предложением и спросом на внутреннем рынке.

Во-вторых, существуют заметные различия между развитыми и развивающимися странами в сферах приложения иностранных инвестиций. В развитых странах иностранные капиталовложения могут быть направлены в любую отрасль, даже самую сложную и наукоемкую, если фирма-инвестор располагает определенными инновациями в области технологии, ноу-хау, организации производства и пр. Именно это обстоятельство лежит в основе так называемых перекрестных инвестиций: например, Голландия в течение нескольких десятилетий была крупнейшим инвестором в американскую экономику, тогда как США - в голландскую. Другими словами, каждая и них инвестировала в "свою" группу отраслей, в которой она имела определенные преимущества.

Иное положение в развивающихся странах. Здесь, если отвлечься от относительно небольшого сегмента инвестиций в добывающую промышленность, прежде всего нефтедобычу, возникшего еще в колониальный период, основная масса прямых иностранных капиталовложений сосредоточена в пищевой, фармацевтической, химической, швейной промышленности и электронике. Следует оговориться, что в пищевой промышленности эти вложения приходятся не на первичную обработку сельскохозяйственного сырья (мельницы, рисорушки, маслобойки и пр.), а на изготовление брендовых марок готовых продуктов или полуфабрикатов (чипсы, корнфлекс, быстрорастворимый кофе, овсяные хлопья, различные консервы и пр.). Иначе говоря, иностранные инвестиции сосредоточены в отраслях, обслуживающих внутреннее потребление средних или высших слоев, либо работающих на экспорт.

Вместе с тем, как было показано выше, производство и потребление в развивающихся странах ориентировано преимущественно на товары первой необходимости. Иностранные же прямые инвестиции в подавляющем большинстве случаев избегают эти отрасли по самым различным причинам (отсутствие соответствующей технологии, низкая прибыльность, отсутствие перспектив и пр.). В связи с этим предприятия, создающиеся с

стр. 72

участием иностранного капитала, далеко не полностью соответствуют структуре потребления развивающихся стран. Поэтому представление о том, что в условиях глобализации свободное перемещение иностранных капиталов через национальные границы может решить проблемы финансирования индустриализации развивающихся стран, оказывается иллюзорным. Опыт подавляющего большинства развивающихся стран показывает, что отрасли, выпускающие товары первой необходимости, создавались за счет либо внутренних накоплений, либо "официальной помощи развитию".

Можно представить себе два варианта развития периферийных стран в условиях глобализации при сохраняющейся ориентации потребления и производства на товары первой необходимости.

В первом случае эти отрасли будут создаваться и развиваться за счет внутренних накоплений. Но такой вариант развития требует сохранения активного вмешательства государства в экономику путем разработки соответствующей промышленной политики, поддержания взаимодействия различных социально-экономических укладов, налоговых мероприятий и т.п. Очевидно, что при широкой либерализации эта деятельность будет затруднена, а следовательно, возможность его осуществления будет зависеть либо от изменения форм глобализации, либо от каких-то исключений в политике развитых стран в пользу развивающихся, что ныне весьма проблематично.

Второй вариант связан с миграциями долгосрочных инвестиций между развивающимися странами. Такие миграции начались еще в 1970-х годах и доля их в международном вывозе капитала постепенно растет. Поскольку фирмы этих стран обладают относительно простой технологией, ограниченными финансовыми ресурсами и организационными возможностями, то они направляют свои инвестиции преимущественно в развивающиеся страны, где острота конкуренции ниже. Сферой же их приложения являются главным образом отрасли легкой промышленности (например вложения Южной Кореи в трикотажную и швейную промышленность Бангладеш или сингапурские инвестиции в аналогичные отрасли в Индонезии). Поэтому, в принципе, они более соответствуют потребностям развивающихся стран, так как способствуют приведению в соответствие производства и потребления. Однако число развивающихся стран, вывозящих капитал, весьма ограниченно, а следовательно, относительно невелики и их инвестиции. Поэтому служить источником финансирования всей обширной сферы производства товаров первой необходимости в большом массиве развивающихся стран они не могут.

* * *

Индустриализация в развивающихся странах происходила при существенном ограничении рыночных импульсов. Государство, с одной стороны, путем использования таможенных пошлин, контингентирования импорта, изменения валютных курсов и прочего, ограничивало воздействие мирового рынка, а с другой - с помощью лицензий, льготных займов, налоговых льгот, предоставления валюты, а иногда и прямой предпринимательской деятельности способствовало переводу капиталов в приоритетные отрасли. В результате обеспечивалось нарастающее соответствие местного потребления и производства.

В обстановке глобализации, способствующей свободному воздействию рыночных импульсов, положение значительно усложняется. Свобода конкуренции может искажать распределение факторов производства по отраслям, а сфера приложения местных капиталов будет определяться конъюнктурой мирового рынка, что может привести к оттоку инвестиций за рубеж. Такая ситуация, в свою очередь, может сдерживать дальнейшее нарастание соответствия потребления и производства в развивающихся странах. Наконец, при свободе действия рыночных сил наименее развитые страны могут быть окончательно отброшены в "серую зону".

Permanent link to this publication: