Изучение Тайваня занимает периферийное место в российском востоковедении, а этническая история острова представлена в нем еще более скромно. Но изучение Тайваня ведется в России почти 200 лет, известно своими достижениями и заслуживает особого историографического экскурса. В плане доступа к объекту исследований работы россиян по этнической истории Тайваня можно разделить на сочинения очевидцев и заочные исследования. Сочинения российских путешественников и ученых, лично посещавших Тайвань в конце XVIII - начале XX в., рассмотрены мною в отдельной публикации [Головачёв, 2012(2), с. 152-161]. Заочные исследования включали переводы и научные труды XIX в., начала 1930-х, 1950 1980-х и начала 1990-х гг. Их авторы не бывали на острове и изучали его дистанционно, на основе уже изданных публикаций. Возобновление российско-тайваньских научных связей после 1991 г. открыло новую эру для "тайваневедов " России. После перерыва в 60 с лишним лет они получили возможность работать на Тайване, используя все имеющиеся источники и литературу. Это заметно повысило число и качество группы "универсальных" публикаций по этнологии острова, хотя общая изученность этой темы в России все еще невысока. Данная статья представляет собой историографический обзор второй и третьей групп публикаций российских востоковедов.

Ключевые слова: Тайвань, Формоза, Россия, СССР, востоковедение, изучение Тайваня, этническая история, этнические исследования, историография.

Самой ранней из известных в России книг со сведениями о Формозе был четырехтомник "Описание Китайской империи" под редакцией Ж.Б. Дюальда, изданный в 1735 г. на французском языке [Du Halde, 1735]. Этот первый европейский компендиум по Китаю, основанный на сочинениях 27 миссионеров-иезуитов, обрел большую популярность и был быстро переведен на многие языки, включая английский (1738), немецкий (1741) и русский (1774)1.

Ю. Клапрот был одним из первых имевших отношение к России ученых, упомянувшим полиэтничный состав формозцев в статье о языке туземцев Формозы, изданной в 1822 г. в Европе [Klaproth, 1822, р. 193-202]. В статье описаны географические условия Формозы, появление китайцев в эпоху Юань и Мин, их расселение на западе, а аборигенов - в горах и на востоке острова. Говорится о вечной войне туземцев с китайцами, о правлении голландцев и их миссионерской работе среди туземцев. Все эти сведения, видимо взятые из книги Дюальда, предваряют главную часть статьи, где на основе работы нидерландского миссионера Д. Гравиуса (1616-1678) "Требник христианства" [Gravius, 1939] дан лексический анализ языка равнинной народности Сирайя2. Сравнив его с языками других азиатов, даже с языком томских самоедов, автор делает вывод в пользу малайско-индонезийских корней формозцев [Klaproth, 1822, р. 193-196; Klaproth, 1823, р. 195-224; Klaproth, 1826, р. 321-374].

1 Изложенные в нем сведения обобщали вес современные знания европейцев о Формозе.

2 Язык Сирайя, как и другой вымерший язык Фарворланг, применялся голландскими миссионерами для проповеди христианства в западном Тайване в 1624-1661 гг.

стр. 162
Помимо отчетов российских путешественников и уже названных выше работ в России XIX в., видимо, не было иных "заочных" трудов о Формозе. Лишь в начале XX в. россияне стали привлекать для изучения острова труды японских авторов. Выход в свет ряда японских работ о Тайване, основанных на колониальной статистике и отчетах о полевых исследованиях, не мог не привлечь в те годы внимание мировой науки. В России реакцией на появление нового источника стали переводы этих работ на русский язык. Например, библиографический очерк Н.П. Мацокина3 "К этнографии острова Формозы", изданный в 1914 г. журналом "Вестник Азии", составлен из статей Ино Иосинори в № 188, 247, 248, 281 "Журнала Токийского Антропологического общества", посвященных обычаям охоты за черепами и инициации подростков, а также преданиям туземных племен. Переводы Мацокина имели большую историографическую ценность, так как давали представление об этническом составе, культуре, обычаях, ритуальной символике и социальной иерархии формозцев, а также о японской этнологии [Мацокин, 1914, с. 50-56; Мацокин, 1916, с. 77-81].

Еще одной "формозской" вехой уже в историографии СССР стала статья В.Д. Позднеевой "Остров Формоза или Тайван", вышедшая в "Известиях государственного РГО" [Позднеева, 1929, с. 229-360]. Статья посвящена Формозской выставке в Токио, приуроченной к 35-летию японского правления на острове. Указав, что "в нашей советской литературе Формозе отводится доселе очень незначительное место", В.Д. Позднеева предлагает "совершить с читателями путешествие по Формозе, не выезжая из Токио". При помощи личных впечатлений о выставке, данных доклада генерал-губернатора острова Т. Кавамура и учебника "Новая география, вся Япония", автор знакомит читателя "вкратце с последними общими сведениями о Тайване". Эти сведения включали краткий экскурс в историю заселения острова (малайцы, китайцы, японцы и европейцы) и данные о трех группах населения (японцы, равнинные аборигены и китайцы, "аборигены-горцы"). Как исследователь-марксист, В.Д. Позднеева уделила особое внимание антияпонской борьбе формозцев и политике в отношении "дикарей-горцев". Как пишет автор: "Водворение японской власти над Формозой, во-первых, происходит далеко не мирным путем, во-вторых, еще не может считаться оконченным" [Позднеева, 1929, с. 340-341, 350, 357].

Статья В.Д. Позднеевой была одной из последних советских работ о Тайване, написанных до войны по итогам визита автора в Японию. Период с начала 1930-х до 1945 г. стал новым этапом "заочного" изучения острова. Из-за противоречий между СССР и Японией советские востоковеды лишились доступа на Тайвань и были вынуждены вернуться к дистанционному изучению острова по иноязычной литературе. По этой же причине многие работы тех лет, особенно по теме колоний, были заметно идеологизированы и облачены (порой для вида) в форму резкой критики колониализма и антикоммунизма.

Типичной в плане подобной риторики была статья А. Розена "Кровавое сорокалетие", изданная в 1935 г. журналом "Тихий океан" по случаю юбилея японского правления на Формозе4. При помощи данных японской науки5 автор изобличает "ужасный путь сорокалетнего варварского хозяйничанья японских завоевателей", в том числе этническую политику японцев, состоявшую в "беспрерывном истреблении аборигенов", абсолютном господстве японцев, открытой дискриминации, жестоком угнетении и ассимиляции местных жителей [Розен, 1935(1), с. 105].

В описании этнической ситуации на острове Розен дает краткий экскурс в историю и указывает, что Формоза, одна из старейших колоний мира, еще до перехода в 1895 г. к японцам прошла уже 285-летний путь чужеземного владычества. За два с лишним века китайской колонизации туземцы были выжиты с западной равнины острова и частично превращены в зависимых крестьян. Из-за войн с китайцами и трудной жизни в наиболее суровых районах общее число туземцев оставалось небольшим, и ко 2-й половине XIX в. китайцы уже составили большинство населения острова. После 1895 г. все командные посты в политике и экономике оказались у японцев,

3 Мацокин Николай Петрович (1886-1937), японовед и синолог; лингвист, этнограф, экономист. Служащий КВЖД с 1911 г. Преподавал в ВВИ. С 1922 г. доцент ДВГУ. С середины 1910-х до середины 1920-х гг. работал в Харбине. Член Общества российских ориенталистов. Во второй половине 1920-х гг. - профессор ДВГУ. Репрессирован.

4 А. Розен - псевдоним работника ЦК ВКП(б) А. Бремена. "Тихий океан" - политико-социально-экономический сжеквартальник Института мирового хозяйства и мировой экономики Комакадсмии (Тихоокеанский кабинет).

5 Розен использовал данные по демографии и экономике из "Нихон кэйдзай нэнпо" (1931, вып. III, № 5) и книгу Я. Тадао "Формоза под властью японского империализма" [Розен, 1935(1), с. 110-111, 119; Розен, 1935(2), с. 94, 97, 89].

стр. 163
а структура колониального управления защищала их интересы в ущерб интересам формозцев [Розен, 1935(1), с. 105-106; Розен, 1935(2), с. 86].

О положении туземцев А. Розен писал, что "такого режима, какой установлен японцами для аборигенов, не существует ни в одной из других колоний мира". К покоренным племенам они применяют политику ассимиляции, а к непокорным - методы истребления. «Можно не сомневаться, предвещал Розен, - что при сохранении японского владычества над Формозой еще в течение десятка лет непокоренные племена будут либо окончательно истреблены, либо "подчинены" таким же образом, как племя сайсет, из которого осталось всего-навсего 1300 чел., хотя при занятии острова японцами оно насчитывало 15 000 чел.... В "лучшем случае" под японским владычеством они обречены на постепенное вымирание» (курсив А. Розена. - В.Г.). Как пишет далее Розен, все слои китайцев на острове тоже жили под прессом "жесточайшего военно-полицейского режима" и подвергались тотальной культурной и языковой дискриминации. По сути, "руководящим принципом японской политики за последние годы является ассимиляция, или, более точно выражаясь, японизация местного населения"» [Розен, 1935(2), с. 88 89].

Вслед за японцами Розен выделил три периода их правления на Формозе: 1896-1906 гг. - отсутствие определенной правительственной политики в отношении формозцев (по Розену - период широкого грабежа); 1906-1915 гг. - усиление репрессий против туземцев и ведение "воспитательной политики" в отношении местных китайцев; 1915-1935 гг. (до выхода статьи) - период так называемой ассимиляции туземного населения [Розен, 1935(2), с. 88-89]. Хотя эта периодизация выглядит не совсем точной, видимо из-за нехватки сведений у автора, само обсуждение периодизации всей колониальной истории острова стало новым словом в советском "тайваневедении".

«Власти колонии, - писал Розен, - даже гордились своим "благодетельным" и "культурным управлением". Но "хозяйничание японцев на острове, носившее... грабительский характер, вызвало мощное сопротивление местного населения, особенно аборигенов, и японские карательные экспедиции... принимали характер доподлинных военных кампаний, длившихся годами» [Розен, 1935(1), с. 105, 108; Розен, 1935(2), с. 89]. Недовольство островитян, "внешняя экспансия и кризис делают японские колонии, и в том числе Формозу, наиболее слабыми звеньями в системе японского империализма... которые могут не только первыми выпасть из общей цепи, но и увлечь за собой всю монархию". Осознание этой опасности правителями Японии привело к введению "самоуправления" на Формозе с 1 апреля 1935 г. Но видимость реформ не могла изменить характер управления островом, так как вся власть оставалась в руках генерал-губернатора. В итоге подобные "маневры" колониальных властей, предрекал Розен, "никого не удовлетворят, а, наоборот, приведут к... усилению национально-освободительного движения на Формозе" [Розен, 1935(2), с. 97].

При всей обличительной риторике статья Розена, как отмечала Ф.А. Тодер, была последней в СССР серьезной довоенной работой по Тайваню. Репрессии, сгубившие многих востоковедов, а также борьба с милитаристской Японией не способствовали выходу в СССР новых работ о Тайване. Дефицит исследователей и исследований мешал получению картины реальных событий на острове [Тодер, 1993, с. 52 53]. Поэтому для выхода из положения был сделан перевод книги "Формоза под властью японского империализма", написанной в 1929 г. социалистом Янайхара Тадао. Эта книга, изданная на русском языке в СССР в 1934 г., основана на широком круге источников и содержит массу ценных сведений об этнополитическом, экономическом и культурном состоянии острова. Оценивая обстановку внутри и вокруг Тайваня на рубеже 1930-х гг., Тадао заключал, что время широких социальных движений не пришло, "идеи коммунизма являются чужеродным телом для Формозы", национальное движение еще не может полностью пролетаризироваться, так как пролетариат слаб, а влияние мелкой и средней формозской буржуазии и помещиков еще велико [Тадао, 1934, с. 152-156, 161-162].

Эти выводы вызвали резкую отповедь советских издателей, увидевших в них "эклектическую твердолобость автора, социал-фашистские выводы которого никакая действительность прошибить не может" [Тадао, 1934, с. XIX XX]. Но осторожные выводы японского социалиста оказались реальнее смелых прогнозов его марксистских критиков. Само время доказало, что представленные в книге материалы ценны не только богатой фактурой, но и глубоко компетентными суждениями автора.

Несколько особняком от прочих довоенных работ стоит изданная в 1937 г. статья Н.В. Кюнера "Коллективные охоты у формозских племен (у племени атайал)" [Кюнер, 1937]. Видимо, из-за специфики времени и журнала "Советская этнография" статья носит чисто описательный

стр. 164
характер без всяких оценок и комментариев. Например, в ней нет, казалось бы, уместных упоминаний о запрете обычая "охоты за головами" японскими властями. Тем не менее помимо прилежного пересказа этнографических фактов статья ценна списком литературы об атайял на русском, японском и западных языках, а также тремя картами расселения аборигенов с пояснениями [Кюнер, 1937, с. 101, 108-109]. Примерно тогда же Кюнер составил две рукописи: "Горные племена Формозы" и "Народы острова Формозы (Тайвань)" [Кюнер, Архив I; Кюнер, Архив II], которые имели более крупный формат, но так и не были изданы.

После Второй мировой войны прошло много лет, прежде чем советское востоковедение вновь включило Тайвань в поле своих исследований. Послевоенные трудности и политическая острота проблемы Тайваня делали изучение социокультурных аспектов жизни острова невозможным и небезопасным [Тодер, 1993, с. 53-54]. Исключением стала доступная лишь специалистам диссертация "Захват Формозы Японией", защищенная в 1946 г. Ф.А. Тодер.

Для советских граждан литература об острове была представлена в основном переводами с китайского, наподобие трижды изданного в СССР в 1953-1959 гг. справочника "Тайвань: географический очерк", в котором, как уверяли издатели, "Автор убедительно показывает историческую принадлежность Тайваня Китаю". По словам самого автора этой "проникнутой духом патриотизма книги", "жители Тайваня... не намерены терпеть иго чужеземцев. Судьба тайваньских соотечественников волнует весь китайский народ. Защищая свой суверенитет, трудящиеся КНР не ослабят усилий, направленных на выполнение священного долга освобождения Тайваня" [У Чжуанда, 1959, с. 4, 11].

Кроме подобной риторики справочник содержит данные о расселении, национальном составе и численности тайваньцев до 1943 г., основанные на японских источниках [У Чжуанда, 1959, с. 84, 88-90]. Тут же дана справка о путях и истории китайской миграции, японской колониальной политике, народной борьбе с японцами после 1895 г. и т.д. Для обоснования китайской принадлежности острова автор приводит гипотезу о миграции первых аборигенов с побережья южного или юго-восточного Китая и "удревняет" до 1700 лет историю китайской иммиграции в имперский период. Раздел "Народность гаошань" дает картину расселения равнинных и горных племен, их численность, сведения об их угнетении, японизации и борьбе против японского господства. После разгрома японцев в 1945 г. и бегства Гоминьдана на Тайвань в 1949 г., уверяет автор, "угнетение гаошаньцев чанкайшистами принимает все более жестокие формы" [У Чжуанда, 1959, с. 90-106]. В конце книги автор вновь напоминает, что "Тайвань - исконная китайская земля", а 1700-летнее освоение Тайваня заслуга "трудолюбивого китайского народа". Поэтому "возвращение в лоно процветающей и сильной родины" сулит острову "блестящие перспективы развития и даст возможность тайваньскому народу жить новой, счастливой жизнью" [У Чжуанда, 1959, с. 318-320].

Новые научные работы по этнографии Тайваня появились в СССР лишь в конце 1950-х гг. Статья Г.Г. Стратановича "Некоторые данные по этнографии амэй" [Стратанович, 1958], как и статья В.Н. Кюнера, вышла в журнале "Советская этнография" в виде описания материальной культуры, быта, обрядов и обычаев народности амэй. Но автор подает факты уже не сами по себе, а в контексте общего этногенеза народов Восточной Азии и вопроса о корректности экзоэтнонима гаошань в качестве общего названия разноплеменных горных и равнинных аборигенов. Как и советские ученые 1930-х гг., Стратанович не имел условий для полевой экспедиционной работы на Тайване. Вместе с тем в статье впервые использованы записи устного опроса двух туземцев племени амэй, проведенного в ходе поездки автора в Пекин в 1957 г.

Тема этногенеза аборигенов была затронута Г.Г. Стратановичем и в 1962 г. В сообщении «К вопросу о путях переселения племен "гаошань" на о. Тайвань» [Стратанович, 1962] автор цитирует доклад Э. Канеко, сделанный в 1957 г. на XII форуме Общества японских этнологов и антропологов. Доклад, основанный на полевых материалах Канеко и других японских коллег, представил верования аборигенов в контексте этногенеза "гаошань". По мнению Канеко, благодаря детально разработанному ритуалу погребения разные племена формозцев сохранили более или менее четкую память об исходных районах их миграции на Тайвань, что позволяет нанести на карту примерные пути их расселения по острову. К сожалению, статьи Г.Г. Стратановича затронули лишь названные темы. А подход к "национальной проблеме" острова озвучен им в обычном для официальной китайской науки ключе: Тайвань - исконно китайская земля [Стратанович, 1962, с. 176-177].

Ухудшение советско-китайских отношений в 1960-х гг. вновь осложнило изучение Тайваня в СССР. Одной из редких публикацией тех лет была статья Б.М. Новикова "Восстание 1787-

стр. 165
1788 гг. на Тайване" [Новиков, 1966]. Описывая этносоциальные условия, во многом предрешившие судьбу восстания, автор указывает на сложные отношения между разными этническими группами "гаошань" и китайцами (ханьцами), а также между выходцами из разных провинций Китая (Фуцзянь, Гуандун и пр.). Распри и конфликты между ними активно использовались властями Цин и местными помещиками. Зачинщиками восстания были члены тайного "Общества Неба и Земли" (Тяньдихуэй), выдвигавшего антиманьчжурский лозунг "Свергнем Цин, восстановим Мин" (фань Цин фу Мин). Но лозунг был формальным, а этнический фактор не столько сплачивал, сколько разобщал повстанцев. В итоге взаимная рознь и отчужденность этнических групп стали роковыми для всего восстания [Новиков, 1966, с. 200-202, 216].

Интерес руководства СССР к "тайваньской проблеме", проснувшийся на рубеже 1970-х гг., привел к улучшению условий для издания работ по Тайваню. Одной из первых к изучению этнической тематики вернулась Ф.А. Тодер. В статье 1972 г. о трансформации китайских традиций на Тайване [Тодер, 1972] она упоминает три волны массовых китайских миграций (XII-XVI, XVII и XVIII вв.), которые привели к быстрому росту числа китайцев на острове. Переселенцы из Гуандуна и Фуцзяни говорили на разных диалектах и резко делились на две группы - хакка и пунши (фуцзяньцы), каждая из которых опиралась на свои традиции и землячества. Социальная и этническая рознь сильно осложняли отношения формозцев. Сотрудничество и конкуренция разных этносоциальных групп требовали посреднической системы управления и контроля на уровне колониальных властей, землячеств и кланов. Создание этой системы было частью политики голландцев, маньчжуров и японцев в отношении китайцев [Тодер, 1972, с. 314-321, 325].

Что касается изменения традиций, то, как писала Тодер: "Тайваньская действительность сплотила китайцев в определенную социальную общность, опиравшуюся уже на свои... традиции и явственно противостоявшую традиционным для континентального Китая порядкам, которые пыталось навязать населению острова цинское правительство. ...Столкновение классических китайских традиций централизованного управления... со сложившимися на Тайване собственными нормами... было причиной многочисленных восстаний и волнений" [Тодер, 1972, с. 326].

Как и в Китае, народные движения на острове принимали в основном религиозную форму, скрываясь под оболочкой тайных обществ и сект. Во времена Чжэн Чэнгуна и династии Цин эта деятельность нередко велась под антиманьчжурскими лозунгами. После захвата острова в 1895 г. Япония не могла подавить сопротивление формозцев грубой силой. Поэтому ей пришлось перейти к "научному" управлению с учетом этнической психологии и традиций китайцев. Полувековое господство японцев наложило заметный отпечаток на традиции, культуру и быт формозских китайцев. В целом, заключает Тодер, в особых условиях Тайваня национальные китайские традиции претерпели за многие века определенные изменения, вплоть до появления новых социальных традиций. Эти изменения определялись как духом времени, так и политикой властей, пытавшихся использовать традиции в роли рычагов для закабаления китайского населения Тайваня [Тодер, 1972, с. 326-328, 330-332].

Этническая политика правителей острова представлена и в монографии Ф.А. Тодер "Тайвань и его история (XIX в.)" [Тодер, 1978]. В XIX в. этнический фактор играл важную роль в борьбе капиталистических держав за Тайвань, завершившейся захватом острова Японией. В связи с этим Тодер показала истоки китайской миграции и особенности этносоциального развития на острове, политику европейцев и Цинов, захват Тайваня японцами, успехи и провалы политики Японии в начале колониального правления (1895-1905) и др. Впервые в СССР автор рассмотрела народную борьбу против захвата острова Японией и создание в 1895 г. "государства народного правления Тайвань" - первой формально провозглашенной республики в Азии.

Тема народной борьбы против установления власти маньчжуров на Тайване рассмотрена и в книге Н.И. Фоминой "Борьба против Цинов на Юго-Востоке Китая: середина XVII в." [Фомина, 1974]. В главе 4 "Превращение Тайваня в базу антицинской борьбы" автор осветила многие малоизвестные в СССР аспекты тайваньской истории, такие как борьба Чжэн Чэнгуна с маньчжурами и изгнание им с острова голландцев, устройство, внутренняя и внешняя политика государства Чжэнов и др. Широкий круг использованных источников и литературы позволил автору глубже выявить роль этнополитических факторов в гибели династии Чжэн и эволюции форм антицинской борьбы на позднем этапе маньчжурского завоевания Китая в конце XVII в. (гл. 5). Очевидной заслугой автора стало привлечение работ не только китайских, но и тайваньских историков, а также ряда "антицинских" источников, таких как указы Чжэн Чэнгуна и текст его договора о Тайване с капитулировавшими голландцами [Фомина, 1974, с. 6]. В историографи-

стр. 166
ческом разделе Н.И. Фомина разбирает дискуссии о соотношении национальных и прочих социальных факторов антицинской борьбы, отразившие мнения китайских, западных и советских синологов. Ссылаясь на выводы Г.С. Кара-Мурзы, автор заключает, что "нельзя переоценивать чисто национальные моменты в отношении китайцев к маньчжурам. Антиманьчжурские настроения в значительной степени определялись тем, что именно маньчжуры были эксплуататорами китайского народа" [Фомина, 1974, с. 26-27]. Это суждение актуально и для последующих антицинских народных движений на Тайване.

В 1960-1970-х гг. изучению аборигенов Тайваня уделяли внимание и советские этнологи. Так, Р.Ф. Итс посвятил "гаошань" главу "Индонезийские народы" в томе "Народы Восточной Азии" и работу о производственных объединениях аборигенов. Но Итс изучал "гаошань" лишь в общем контексте этногенеза и миграций народов Восточной Азии, не фокусируясь на этнической истории самого Тайваня [Народы..., 1965; Итс, 1972(1); Итс, 1972(2)].

Активное изучение этнической истории острова вел с конца 1960-х гг. М.Ф. Чигринский, который первым в СССР представил основной спектр этнических проблем, изучаемых в мировом тайваневедении. В его работах дан обзор важнейших письменных, археологических и прочих источников и литературы по этнической истории острова [Чигринский, 1997]. Большой заслугой М.Ф. Чигринского стало возвращение в научный оборот забытых работ П. Ибиса [Чигринский, 1982; Чигринский, 1984], А.К. Мольтрехта [Чигринский, 1983], С.Г. Елисеева [Чигринский, 1992] и возрождение интереса к именам этих талантливых российских исследователей Тайваня.

Помимо изучения источников и историографии в круг интересов исследователя вошли такие темы, как древние миграции и заселение острова туземцами, этнический состав жителей Тайваня в XVII в., история китайской и европейской колонизации, общественный строй, материальная и духовная культура аборигенов, этническая политика Цин на Тайване и др. [Чигринский, 1972; Чигринский, 1994; Чигринский, 1995; Чигринский, 1998]. Пиком его научной работы стала защищенная в 1993 г. кандидатская диссертация "Аборигены Тайваня: очерк этнической истории и культуры". В диссертации, опираясь на корпус европейских, китайских и японских источников, автор обобщил накопленные сведения об аборигенах Тайваня. В частности, он анализирует данные по этнографии равнинных аборигенов в период до начала их ассимиляции, исследует социальную организацию, материальную и духовную культуру горных аборигенов, показывает основные пути этногенеза и этапы их этнической истории. Особое внимание уделено политике в отношении туземцев, проводившейся европейскими, китайскими и японскими колонизаторами, а также властями Гоминьдана после 1945 г. Отмечая быструю аккультурацию и ассимиляцию аборигенов в современном Тайване, М.Ф. Чигринский заключает, что "в этих условиях все попытки гаошаньской интеллигенции восстановить традиционные институты вряд ли смогут дать положительные результаты" [Чигринский, 1993, с. 1, 7-11, 25]. В действительности за минувшие с 1993-го годы положение коренных народностей Тайваня заметно улучшилось, и сегодня при поддержке властей и упомянутой "гаошаньской интеллигенции" большинство из них переживает бурное этнокультурное возрождение.

Неточность частных прогнозов Чигринского никак не умаляет значимости его исследований. К концу 1990-х гг. он издал более 30 работ по этнической истории и культуре Тайваня [Чигринский, 1993, с. 26-27] и, по сути, внес наибольший вклад в изучение этой темы востоковедами России.

Возрождение в 1990-х гг. российско-тайваньских связей и всплеск общего интереса россиян к острову потребовали ревизии накопленного научного наследия. Эту задачу отчасти решила статья Ф.А. Тодер "История изучения Тайваня в России" [Тодер, 1993]. А.Н. Хохлов опубликовал в 1990-х гг. важные архивные материалы XIX-XX вв. с сообщениями россиян о Тайване и его жителях [Хохлов, 1993; Хохлов, 1973].

В эти же годы, пользуясь вновь появившейся у россиян возможностью работы на острове, изучение культуры и фольклора тайваньских аборигенов продолжил академик Б.Л. Рифтин. За годы работы на Тайване (1992-1998) ученый собрал и изучил богатейший материал о мифах и преданиях аборигенов, касающийся многих аспектов этнической истории, а также о вкладе Н.А. Невского в изучение народности Цоу [Рифтин, 1992; Рифтин, 1998; Рифтин, 2001; Кучера, 2000; Азаренко, Комиссаров, 2005]. Работы СИ. Кучеры, изданные после визита на Тайвань в 1995 1996 гг., посвящены теме первобытной истории и возможных путей заселения острова в свете археологических данных [Кучера, 1996, с. 256-264; Кучера, 1998].

Начало XXI в. совпало с появлением новых работ и имен востоковедов, заметно ожививших изучение этнической истории Тайваня в России. Их сильной стороной стало владение теорией,

стр. 167
личное знание острова и доступ ко всему спектру источников и литературы, включая тайваньские, японские, китайские, российские и западные научные труды.

Работы по этнической истории и политике Тайваня, изданные в России за первое десятилетие XXI в., немногочисленны, но охватывают многие темы, такие, как пути древних миграций и заселения острова, связи древних культур с современными коренными этносами [Азаренко, 2003; Азаренко, 2005, с. 151-158; Азаренко, 2006]; политика управления туземцами при голландцах [Головачёв, 2010(2)]; обычаи и фольклор тайваньских аборигенов [Азаренко, Комиссаров, 2003; Головачёв 2007(1)]; языковая политика на острове в XVII-XXI вв. [Головачёв, 2007(1, 2); Азаренко, 2001; Азаренко, 2002]; борьба тайваньцев против Японии в 1895 г., доктрина паназиатизма, образование и политика ассимиляции (японизации) формозцев в годы правления японцев (1895-1945) [Головачёв, 2006; Головачёв, 2008(1); Головачёв, 2008(2); Головачёв, 2009; Белогурова, 1999; Белогурова, 2000]; политика "деяпонизации", "декитаизации" и "тайванизации" тайваньского общества [Головачёв, 2007(3); Азаренко, 2001]; формирование "тайваньской идентичности" [Ишутина, 2006; Головачёв, 2010(1)] и т.д.

Накопленный конкретный материал сделал возможным появление обобщающих работ, в которых этническая история Тайваня рассмотрена в контексте этнонациональной политики и нациестроительства в Китае [Москалёв, 2005; Кузнецов, 2010]. Явным признаком выхода на новый уровень стали историографические работы, обобщающие достижения мировой науки. Этнологические исследования российских, тайваньских и японских ученых XIX XXI в. рассмотрены в нескольких статьях российских авторов [Азаренко, 2004; Азаренко, Комиссаров, 2007; Головачёв, 2011(2); Головачёв, 2011(3); Головачёв, 2011(4); Головачёв, 2012(1); Головачёв, 2012(2); Кузнецов, 2010]. Наиболее полный обзор историографии КНР выполнен на сегодняшний день Ю.А. Азаренко. Несмотря на немного "зауженное" название, статья "Этнолингвистические процессы на Тайване в освещении историографии КНР" раскрывает общие тенденции изучения учеными КНР этнических процессов и языков народов Тайваня в прошлом и настоящем. В ней обсуждается актуальность этнологических исследований Тайваня в КНР и их развитие, рассмотрены различия в терминологии материковых и тайваньских этнологов, а также взаимосвязь их исследований [Азаренко, 2008]. Подробный обзор историографии на западноевропейских языках (американской, австралийской, европейской и пр.) по теме представлен в статьях В.Ц. Головачёва [Головачёв, 2011(1)].

В целом острота и актуальность этнических проблем, связанные со сложной этнической ситуацией на острове и спецификой отношений двух сторон Тайваньского пролива, предрешают активное внимание к ним со стороны мировой общественности, политиков и ученых. Для российских востоковедов изучение этнической истории и политики Тайваня тоже остается важной научной задачей.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Азаренко Ю.А. Преодоление японского наследия на Тайване во второй половине 1940-х гг. // Студент и научно-технический прогресс: Материалы XXXIX международной научной студенческой конференции НГУ. Вып.: Востоковедение. Новосибирск, 2001.

Азаренко Ю.А. Основные направления деятельности гоминьдановского правительства в языковой политике в 1949-1980-х гг. // Вестник НГУ. Серия: История, филология. Т. 1, Вып. 2. Новосибирск, 2002.

Азаренко Ю.А. Проблема заселения австронезийцами Тайваня и южного побережья Китая // Студент и научно-технический прогресс: Материалы XLI международной научной студенческой конференции НГУ. Вып.: Востоковедение. Новосибирск, 2003.

Азаренко Ю.А. Этнолингвистические процессы на Тайване в освещении историографии КНР // Вестник НГУ. Серия: История, филология. Т. 7, № 4. Новосибирск, 2008.

Азаренко Ю.А. Этнологическое и историческое изучение Тайваня в Китайской Республике и в России // Международная конференция студентов и молодых ученых "Ломоносов", ИСАА МГУ. Сб. докладов. Секция "Востоковедение и Африканистика". М., 2004 http://www.studunion.msu.ru/lomonosov/Pdf/Afr.pdf

Азаренко Ю.А. Миграция ханьцев на Тайвань до 1895 г. и их отношения с аборигенами // Общество и государство в Китае. XXXV научная конференция. М., 2005.

Азаренко Ю.А. Освоение Тайваня австронезийцами (по археологическим материалам) // Вестник НГУ. Серия: История, филология. Т. 5. № 4. Новосибирск, 2006.

Азаренко Ю.А., Комиссаров С.А. Ритуальная охота за головами тайваньских аборигенов в этнографических и археологических свидетельствах // Интеграция археологических и этнографических исследований: Сб. научных трудов. Омск, 2003.

Азаренко Ю.А., Комиссаров С.А. Мифология тайваньских аборигенов: По страницам монографии чл.-корр. РАН Б.Л. Рифтина // Вестник НГУ. Серия: История, филология. Т. 4. № 3. Новосибирск, 2005.

стр. 168
Азарснко Ю.А., Комиссаров С.А. Изучение этнографии Тайваня российскими исследователями // VII конгресс этнографов и антропологов России. Саранск, 2007.

Бслогурова А.Э. Программа японской администрации по ассимиляции населения Тайваня и ее реализация (1937-1945) // Общество и государство в Китае. XXIX научная конференция. М., 1999.

Бслогурова А.Э. Политика японской администрации на Тайване // Проблемы Дальнего Востока. 2000. № 1.

Головачев В.Ц. "Государство народного правления Тайвань" - первая республика в Азии // Общество и государство в Китае. XXXVI научная конференция. М., 2006.

Головачев В.Ц. Предание об утерянных письменах тайваньских аборигенов и европейское правление на Формозе // Общество и государство в Китае. XXXVII научная конференция. М., 2007(1).

Головачев В.Ц. Этапы и вехи языковой политики Тайваня // Проблемы Дальнего Востока. М., 2007(2). № 5.

Головачев В.Ц. Тайвань на заре XXI века - смена символов, ритуалов и предрассудков // Подъем Китая: значение для глобальной и региональной стабильности. М., 2007(3).

Головачев В.Ц. Визит гражданского губернатора Формозы в Фучжоу в 1900 г. и доктрина "единодушия" японцев и китайцев // Общество и государство в Китае. XXXVIII научная конференция. М., 2008(1).

Головачев В.Ц. Симоносекский договор и борьба Китая против уступки Тайваня (1894-1895) // Восток (Oriens). 2008(2). № 5.

Головачев В.Ц. Образование как фактор этнической политики в период японского колониального правления на Тайване (1895-1945) // Общество и государство в Китае. XXXIX научная конференция М., 2009.

Головачев В.Ц. Кризис глобальной идентичности и "духовная деколонизация" Тайваня // Азия и Африка сегодня. 2010(1). № 1.

Головачев В.Ц. Политика покорения аборигенов в ранний период голландской колонизации Тайваня (1624-1636) // Восток (Oriens). 2010(2). № 5.

Головачев В.Ц. Этническая история и политика Тайваня в западной историографии // Общество и государство в Китае. XLI научная конференция. М., 2011(1).

Головачев В.Ц. Вклад востоковедов России в изучение этнической истории Тайваня // Модернизация и Традиции. XXVI Международная научная конференция "Источниковедение и историография стран Азии и Африки". СПб., 2011(2).

Головачев В.Ц. Исследования по этнологии Тайваня в трудах японских ученых колониального и послевоенного периода II Япония: ежегодник. 2011. М., 2011(3).

Головачев В.Ц. Этнические исследования на Тайване в период с 1945 до конца 1980-х: историографический обзор // В поисках "китайского чуда". Сборник статей, посвященный 80-летию Ю.В. Чудодеева. М., 2011(4).

Головачев В.Ц. Этническая история и политика Тайваня в трудах тайваньских ученых (эволюция историографических подходов в 1980-2010 гг.) // Общество и государство в Китае. XLII научная конференция. Ч. 2. М., 2012(1).

Головачев В.Ц. Этническая история Тайваня в трудах российских путешественников и ученых (конец XVIII - первая треть XX в.) // Этнографическое обозрение. 2012(2). № 2.

Итс Р.Ф. Архаические формы социально-производственных объединений тайваньских горцев // Охотники, собиратели, рыболовы. Л., 1972(1).

Итс Р.Ф. Этническая история Юго-Восточной Азии. Л., 1972(2).

Ишутина Ю.А. Формирование и репрезентация национальной идентичности тайваньцев. Авторсф. дисс. ... канд. культ. наук. Владивосток, 2006.

Кузнецов A.M. Проблема Тайваня в этнополитическом контексте // Этнонациональная политика и современные проблемы нациестроительства в Китае. Владивосток, 2010.

Кучера С. Палеолит Тайваня // Кучера С. Древнейшая и древняя история Китая. Древнекаменный век. М., 1996.

Кучера С. Археологическое изучение островов Пэнху // Общество и государство в Китае. XXVIII научная конференция. Т. 1. М., 1998.

Кучера С. Рсц. на кн.: Ли Фуцин (В. Riftin). Цун шэньхуа дуй гуйхуа. Тайвань юаньчжуминь шэньхуа гуши бицзяо яньцзю (From Myths to Ghost Stories. Comparative Studies on Taiwan Aboriginal Tales). Тайчжунши: Чэнь-син чубаньшэ (Тайвань юаньчжуминь силе; № 26) // Восток (Oriens). 2000. № 1.

Кюнср Н.В. Коллективные охоты у формозских племен (у племени атайал) // Советская этнография. 1937. № 2-3.

Кюнср Н.В. Горные племена Формозы [Вторая редакция] // Архив ИВ АН СССР. Ф. 91. Оп. 2 (Архив I).

Кюнср Н.В. Народы острова Формозы (Тайвань) II Архив ЛОИЭ. Ф. 8. Оп. 1. сд. хр. 90 (Архив II).

Мацокин Н.П. К этнографии о. Формоза: Предания туземцев о пигмеях. Охота за черепами у племени Цалиссн. Отвращение к близнецам. Аборигены и обезьяны // Вестник Азии. 1914. № 31/32.

Мацокин Н.П. Символы власти у племени Цалиссн на о. Формоза // Вестник Азии. 1916. № 33/39.

МоскалËв А.А. Нации и национализм в Китае. М., 2005.

Народы Восточной Азии / Под ред. Н.Н. Чебоксарова, СИ. Брука, Р.Ф. Итса, Г.Г. Стратоновича. М.-Л., 1965.

стр. 169
Новиков Б.М. Восстание 1787-1788 гг. на Тайване // Маньчжурское владычество в Китае. М., 1966.

Позднссва В.Д. Остров Формоза или Тайван // Известия Государственного русского географического общества. Т. XLI, Вып. 2. Л., 1929.

Рифтин Б.Л. У народа цоу: Через 64 года после Н.А. Невского // Восток (Oriens). 1992. № 5.

Рифтин Б.Л. Предания о злых духах в фольклоре аборигенов Тайваня // Восточная демонология: От народных верований к литературе. М., 1998.

Рифтин Б.Л. Цун шэньхуа дао гуйхуа: Тайвань юаньчжуминь шэньхуа гуши бицзяо янъцзю (От мифов до сказаний о злых духах: сравнительное исследование мифов и сказаний аборигенов Тайваня). Тайчжун, 1998. Дополненное издание под названием "Шэньхуа юй гуйхуа" (мифы и сказания о злых духах). Пекин, 2001.

Розен А. Кровавое сорокалетие (Формоза 1895-1935 гг.) // Тихий океан. М., 1935(1); № 3(5). Окончание: 1935(2). № 4(6).

Стратанович Г.Г. Некоторые данные по этнографии амэй ("гаошань") // Советская этнография. 1958. № 5.

Стратанович Г.Г. К вопросу о путях переселения племен "гаошань" на о. Тайвань // Советская этнография. 1962. № 4.

Тадао Янайхара. Формоза под властью японского империализма. М., 1934.

Тодср Ф.А. Трансформация китайских традиций на Тайване // Роль традиций в истории и культуре Китая. М. 1972.

Тодср Ф.А. Тайвань и его история. XIX в. М., 1978.

Тодср Ф.А. История изучения Тайваня в России // Проблемы Дальнего Востока. № 5. 1993.

У Чжуанда. Тайвань. Географический очерк (Пекин, 1957) / Пер. с кит. яз. А.В. Котова и А.Ф. Котовой. М., 1959.

Фомина Н.И. Борьба против Цинов на Юго-Востоке Китая. Середина XVII в. М., 1974.

Хохлов А.Н. Исторические связи России с Тайванем (до 1917 г.)// Проблемы и перспективы развития неправительственных связей между Россией и Тайванем. М., 1993.

Хохлов А.Н. Аборигены Тайваня на рубеже XIX-XX вв. глазами российского журналиста // Маклаевские чтения. 1995-1997. СПб., 1997.

Чигринский М.Ф. Из исторической географии и этнографии Тайваня // Страны и народы Востока. Вып. XIII. Страны и народы бассейна Тихого океана. Кн. 2. М., 1972.

Чигринский М.Ф. Путешествие Пауля Ибиса на Тайвань // Советская этнография. 1982. № 2.

Чигринский М.Ф. Воспитанник Тартуского университета врач А.К. Мольтрсхт - исследователь Дальнего Востока // О развитии медицины и физкультуры в Тартуском университете. Вопросы истории Тартуского университета. Вып. 15. (Материалы комиссии истории ТГУ и музея истории ТГУ). Тарту, 1983.

Чигринский М.Ф. Российский офицер П.И. Ибис и cго записки о путешествии по Тайваню в 1875 г. // Страны и народы Востока. Вып. XXIV. М., 1984.

Чигринский М.Ф. Путешествие С.Г. Елисеева на Тайвань // Маклаевские чтения, 1992: краткое содержание докладов. СПб., 1992.

Чигринский М.Ф. Аборигены Тайваня: очерк этнической истории и традиционной культуры. Авторсф. дисс. ... канд. истор. наук. СПб., 1993.

Чигринский М.Ф. Об австронезийской миграции на Тайване // Маклаевские чтения, 1993-1994. СПб., 1994.

Чигринский М.Ф. Дин Шаои о национальной политике цинских властей на Тайване // Кюнеровские чтения, 1993 1994: краткое содержание докладов / Отв. ред. A.M. Рсшстов. СПб.: МАЭ РАН, 1995.

Чигринский М.Ф. "Линьхайшуй тучжи" - китайский источник по этнографии Тайваня // Маклаевские чтения, 1995-1997. СПб., 1997.

Чигринский М.Ф. Об этнической политике Цин на Тайване // Кюнеровские чтения, 1995-1997: краткое содержание докладов. СПб., 1998.

Du Haldc J.-В. Description géographique, hislorique, chronologique, politique et physique de l'empire de la Chine et de la Tartarie Chinoise. P.: P.G. Lc Mcrcicr, 1735.

Gravius D. Formulary of Christianity in the Siraya Language of the Formosa // Memoirs of the Faculty of Literature and Politics Taihoku Imperial University. Taihoku, 1939.

Klaproth J.H. Sur la langue des indigènes de l'ilc de Formosc // Journal Asiatique. T. 1, 1822, http://www. archive.org/strcam/journalasiatiqu04fragoog/journalasiatiqu04fragoog_djvu.txt

Klaproth J.H. Description de Formosc (Описание Формозы) // Nouvelles annates des voyages, de la geographic et de l'histoire 20. 1823.

Klaproth J.H. Description de l'ile de Formose, extraite de livres Chinois [Description of the Island of Formosa, Extracted from Chinese Texts]. Vol. 1 of Mémoires relatifs à l'Asic. P.: Librairie Oricntale de Dondey-Dupré Père et fils, 1826.

стр. 170

Permanent link to this publication: