ИНДИЯ: ТРАДИЦИОННЫЙ СОЦИАЛЬНО-КУЛЬТУРНЫЙ КОМПЛЕКС И ПОЛИТИКА ^*

Система парламентской демократии в Индии переживает переломный момент. В политику вовлекаются новые и все более мелкие группы населения. Растет роль местных и региональных групп интересов, утверждается коалиционный принцип организации политических сил и формирования органов власти в центре и в штатах. Все это, с одной стороны, ведет к временному оживлению традиционализма в политике, а с другой - свидетельствует о дальнейшем углублении демократического процесса в стране. Сдвиги в общественном сознании и политической культуре электората убеждают в том, что страна, хотя и медленно и противоречиво, но движется в сторону формирования некой индийской модели гражданского общества.

ГРУППЫ ИНТЕРЕСОВ ТРАДИЦИОННОГО ТИПА

Группам интересов традиционного типа присущи две особенности. Первая - это родство, которое объединяет членов этих групп и лежит в основе их внутренней солидарности. При этом само родство не обязательно должно быть реальным. Оно может быть потенциальным, т.е. возможным в принципе, и фиктивным, существующим только в общественном сознании. Вторая особенность - эндогамия. Эндогамия определяет прескриптивный характер рекрутирования членов этих сообществ, обозначает контуры их внешних границ и отделяет "своих" от "чужих". Эндогамия, как и родство, имеет достаточно сложную природу. Она распространяется не только на те коллективы, члены которых действительно состоят или могут состоять в родственных отношениях, но и на сообщества, члены которых никогда не вступали и не могут вступать в браки друг с другом. Родство и эндогамия - это основополагающие принципы организации социальных групп традиционного типа.

К числу структур, основанных на реальном или потенциальном родстве, относятся касты и племена. Обследование, предпринятое Антропологической службой Индии под руководством К.С. Сингха, выявило 4635 таких образований (без учета их внутренних подразделений) ¹ . Другие исследователи приводят цифры на порядок большие. К группам фиктивного родства относятся некоторые общинные структуры -деревенские, соседские, земляческие и т.д. Хотя они сами могут состоять из отдельных эндогамных единиц (кастовых, религиозных, племенных и т.д.), общество интерпретирует их в терминах родства (брат/сестра по деревне, брат/сестра по мохалла и т.д.). Во многих регионах страны деревни или общины соседства в городах практикуют экзогамию - члены одной и той же эндогамной группы в пределах своего поселения, наподобие близких родственников, не могут вступать в брак между собой ² . Фактически эндогамными являются и религиозные общины. И хотя индусы раздроблены

^* Окончание. Начало см.: Восток (Oriens). 2001. N 4. С. 48-66.

стр. 64

на множество отдельных эндогамных каст, община в целом эндогамна по отношению к другим религиозным группам, равно как и они по отношению друг к другу. В связи с тем, что религиозные меньшинства, к числу которых относятся мусульмане, сикхи, христиане, буддисты и зороастрийцы, формировались преимущественно путем прозелитизма, т.е. перехода индусов в лоно других религий, или подверглись влиянию социально-культурной традиции индуизма, многие правила кастового общества, включая эндогамию, хотя и в ослабленном виде, действуют и внутри этих общин. Американский ученый Д. Мандельбаум отмечал, что группы религиозных меньшинств "участвуют в местных социальных системах в качестве джати" ³ , т.е. каст.

Родство и эндогамия не обеспечивают однородность традиционных групп интересов. Они в высшей степени сегментированы по линиям брачных отношений (патриархальные семьи, кланы, экзогамные готры, родственники по отцовской и матери-анской линиям и т.д.), по признакам места проживания или происхождения, религиозных (секты, культы), лингвистических, этнокультурных, статусных и социально-классовых различий. Между этими многочисленными подразделениями в традиционном обществе существовала веками отработанная система взаимоотношений, при которой дробность и сегментация не нарушали стабильность отдельных социальных групп и общества в целом. Положение стало меняться с вступлением в действие современных сил модернизации - рыночных отношений, миграций, и, особенно, социально-классовой дифференциации и политизации общества. Воздействие модернизации на группы традиционного типа имеет сложный и противоречивый характер. С одной стороны, модернизация порождает противоречия внутри групп, между их различными сегментами. В печати можно встретить сообщения о вражде между представителями зажиточной верхушки некоторых традиционных групп и менее удачливыми их собратьями. С другой - интересы политики, а также ожидания, связанные с обретением власти, маскируют эти противоречия, сплачивают их ряды.

Столь же неоднозначно модернизация влияет и на межгрупповые отношения. Она безусловно обостряет межгрупповую конкуренцию, усиливает взаимную отчужденность, порождает конфликты. Благодаря притоку денег из стран Персидского залива прибрежная часть штата Карнатака переживает экономический бум, который привлекает сюда многочисленных иммигрантов. Значительную их часть составляют мусульмане-байри. В дистрикте Дакшина Каннада, где байри составляют уже 15% населения, местные рынки рыбы, сигарет биди, специй оказались под их контролем. Доминирующей касте бант или надаева и брахманам-конкани пришлось потесниться в сфере бизнеса, христианам-конкани - в области образования ⁴ . Каждая религиозная община аборигенов увидела причину своих трудностей в конкуренции чужаков-иноверцев, что вызвало антимусульманские (а заодно и антихристианские) погромы в декабре 1998г. ⁵ .

Но поскольку "политический контекст требует, чтобы группа интересов была достаточно многочисленной", отмечает А.Ч. Бхагабати ⁶ , многие группы стремятся наладить сотрудничество с близкими образованиями и даже, что случается гораздо реже, слиться с ними. "Сообщества, которые еще 40 лет назад не знали единства за пределами своих деревень, сегодня сознательно вовлекаются в процесс создания идентификаций, включающих другие деревни и даже другие племена", - пишет А.Ч. Бхагабати о положении на северо-востоке страны ⁷ . Характерным примером в этом отношении могут служить марагха-ватандары и маратха-кунби в Махараштре. Когда-то представляя собой самостоятельные касты, сегодня они практически слились в общую суперструктуру под названием маратха ⁸ .

И хотя главной целью политики была и остается борьба за власть, социальная "генетика" традиционных групп нередко втягивает в круг их политических интересов

стр. 65

вопросы, находящиеся, строго говоря, на периферии борьбы за власть, - споры вокруг статуса, обязанностей и привилегий, правил взаимного общения и пр.

В деревне Ундхаи дистрикта Мехсана в северной части штата Гуджарат развернулся довольно серьезный конфликт между землевладельческой кастой пателей и далитами. Поводом для него послужило обыденное событие - освящение деревенского божества. Деньги на данное мероприятие вносили все группы, включая далитов. Но когда наступило время коллективной трапезы по случаю торжественного события, патели приказали далитам явиться со своими тарелками и сесть отдельно от "чистых" индусов. Это возмутило далитов, которые обвинили пателей в противоречащей закону дискриминации на кастовой основе. Полиция произвела аресты среди пателей. В довершение 600 далитов в знак протеста объявили о своем намерении перейти в христианство. Конфликт в деревне Ундхаи мгновенно попал на первые полосы газет и поставил в очень затруднительное положение правительство штата.

КАСТЫ И ПЛЕМЕНА

По степени значимости и воздействия на общественно- политическую жизнь страны из всех групп традиционного типа самую важную роль играет каста. В индийском обществе она служит проникающей структурой в том смысле, что принципы ее устройства (эндогамия и наличие экзогамных внутренних подразделений), ее идеология (чистота- осквернение, иерархия, статус и т.д.), психология (внутренняя солидарность и внешняя самоизоляция) в той или иной мере распространяются на все общество, на другие традиционные группы и их взаимоотношения.

Строго говоря, каста - это то, что индийцы называют джати, т.е. эндогамная, закрытая, ранжированная группа реальных или потенциальных родственников, живущая по своим обычаям и законам ⁹ . Но в массовой литературе кастой нередко называют пучок (cluster) джати, имеющих общее название, связанное обычно с традиционной профессией, и примерно одинаковый ритуальный статус.

Фигурирующие на страницах печати кумбхары (горшечники), гоала (пастухи), патели (старосты) и другие на самом деле являются пучками самостоятельных каст. "Некоторые пучки состоят из нескольких джати и насчитывают тысячи человек, другие включают в себя несколько дюжин джати и миллионы человек" ¹⁰ . Реже термин каста употребляется как синоним варны - "каста брахманов", "каста кшатриев" и т.д. Каста (джати) - локальная структура. Как правило, ареал ее расселения, а следовательно круг интересов и влияния, не выходят за пределы ограниченной местности или, в лучшем случае, этнокультурного региона.

Политика - только одна из функций касты, причем сравнительно недавнего происхождения ¹¹ . Роль каст в политике на протяжении последних десятилетий постоянно менялась, становясь все более активной и самостоятельной. Сначала каста служила лишь "банком" голосов, т.е. гарантированной их суммой. Привлекая на свою сторону кастовую элиту - старейшин влиятельных кланов, руководителей панчаятов, - профессиональные политики использовали касты "для мобилизации голосов, для формирования политических альянсов и фракций, а также подбора кандидатов в депутаты законодательных собраний и парламента" ¹² . По вполне понятным причинам в поле зрения политиков в первую очередь попадали численно крупные "доминирующие крестьянские касты" и их пучки: ядавы, коери, курми, джаты, гуджары - в Северной Индии; кунби - в Махараштре; редди - в Андхра- Прадеш и т.д. "Для обеспечения поддержки в борьбе на выборах политическая элита стимулировала кастовые идентификации у крестьянских общин", - отмечает Сурендра Гопал ¹³ .

По своему ритуальному статусу "крестьянские касты" всегда занимали невысокое место в кастовой иерархии. Но в процессе аграрных реформ произошло перераспределение земли в их пользу. Опыт работы на земле, трудолюбие, благоприятная экономическая конъюнктура, помощь государства в ходе осуществления "зеленой рево-

стр. 66

люции" дали им возможность существенно укрепить свое экономическое положение. Их относительно большая численность, а также поддержка зависимых от них далитов позволили этим кастам усилить и свое политическое влияние. Это заметно повысило их социальный статус и подстегнуло их политические амбиции. Панчаяты многих каст стали брать на себя политические функции.

Так, в октябре 1998 г. "Джат самадж панчаят" провел заседание, на котором присутствовали представители 360 деревень. Оно было посвящено восстановлению в должности собрата по касте Сахиба Сингха Вермы, уволенного с поста главного министра правительства Дели. Панчаят предъявил властям ультиматум - вернуть С.С. Верму в правительство. Иначе панчаят не позволит никакому пришельцу из центра баллотироваться в этом округе и выдвинет на выборы своих кандидатов. "Если же мы окажемся в меньшинстве, мы победим силой наших латхи (палок. - А.К. )" - угрожающе сказал один из выступающих ¹⁴ .

Политизировалась и деятельность добровольных общественных кастовых организаций. Многие сангхи, сабхи и другие организации, создаваемые на базе отдельных джати или пучков близких каст, основной целью которых всегда было сохранение традиций, укрепление кастового самосознания, борьба за повышение социального статуса и престижа, стали сегодня средством политического просвещения, политического давления и политической мобилизации.

Самоорганизация "средних доминирующих каст" послужила стимулом для политизации их социальных антиподов - далитов. В отличие от "крестьянских каст" эти касты в ходе реформ практически не получили земли и по-прежнему вынуждены работать, но уже на новых землевладельцев, которые порой оказывались еще более жестокими эксплуататорами, чем их высокородные предшественники. Стремление новых собственников земли присвоить себе права и привилегии традиционной кастовой элиты, включая и право на получение безвозмездных услуг, до предела обострили противоречия в деревне. Низшие касты и далиты стали постепенно освобождаться от политической опеки высоких и средних каст. Их лидеры, вдохновленные идеями выдающегося борца против кастового неравноправия Б.Р. Амбедкара, сделали немало для сплочения далитов и превращения их в организованную политическую силу.

Однако вскоре руководство организаций далитов - "Федерации списочных каст" и "Республиканской партии" - перешло в руки соглашательской верхушки. Как реакция на оппортунизм элиты в среде далитов возникают такие движения радикального толка, как "Далит пантере" и др. Но в 1970-1980- е годы и их роль стала уменьшаться. Новое поколение лидеров далитов все больше осознавало широкие возможности парламентских методов борьбы за достижение своих целей. Вначале далиты попытались блокироваться с общеиндийскими партиями типа Конгресса. Значительная часть далитских каст и до сих пор поддерживает Конгресс. Однако противоречия между "крестьянскими" кастами и далитами, кастовые предрассудки высоких и средних каст помешали формированию широкого блока далитов с этой партией. Наступил этап самоорганизации далитов.

Политизация каст имела, как минимум, два последствия. Первое - укрепление кастовых групп интересов. Начало этому процессу, как отмечалось, положило сближение джати одного и того же пучка или пучков близких каст. Примером может служить "Тривени сангх" - ассоциация трех крестьянских каст: ядавов, курми и коери. По мере политизации общества все большее значение для единения каст приобретает варна. Практически все варны сегодня имеют свои добровольные ассоциации местного или общеиндийского масштаба - "Олл Индиа брамин махасабха", "Брахмана сабха"; "Гуджарат кшатрия сабха", "Олл Индиа вайшья саммелан" и т.д. Второе - образование кастовых политических партий. Инициативу в этом отношении проявили "доминирующие крестьянские касты", создавшие партии типа "Джаната дал", "Лок

стр. 67

дал", "Самаджвади парти" и др. За ними последовали далиты. На севере страны возникли две партии далитов - "Дур дарши самадж парти" (1980) и "Бахуджан самадж парти" (1984). "Дур дарши самадж" (ДДП) на выборах 1989 г. получила всего 1.2% голосов и практически сошла со сцены. Удачнее сложилась судьба "Бахуджан самадж парти" (БСП), которая, по мнению Прадипа Кумара, сумела "заполнить вакуум, образовавшийся в результате упадка влияния последователей Амбедкара и ослабления влияния Конгресса" ¹⁵ .

На 12-х всеобщих выборах эта партия провела в парламент страны 5 своих депутатов на 13-х - уже 14. Первоначально БСП рассчитывала на поддержку всех "недваждырожденных" каст (шудры и "неприкасаемые") и религиозных меньшинств, прежде всего мусульман. Но мусульмане не пошли на союз с БСП. Не удается БСП стать и партией далитов в общеиндийском масштабе. Многие касты далитов. а также другие категории "недваждырожденных" групп населения, особенно юга страны, все еще предпочитают идти "под крышу" партий "основного потока" - Конгресса и "Бхаратия джаната парти" (БДП). В Тамилнаду, например, "Паттаи мак-кал катчи" (ПМК) - партия ванниаров, относящихся к "наиболее отсталым классам" (НОК), и "Путхия тамижаган" - партия касты палларов (известных ныне как девендра кула веллар ) на выборах в Лок сабху (нижняя палата) в 1998 г. присоединились к альянсу, возглавляемому БДП. В Махарашатре касты матанг и чармакар вошли в союз БДП - "Шив сена" ¹⁶ . Сегодня усилия БСП направлены на то, чтобы привлечь на свою сторону те касты далитов, которые все еще не определили свою политическую ориентацию. Среди них - балмики, домы, кхатик, кол, кинджар, нат, калабаз и бадхик, а также некоторые группы из числа НОК и "списочных племен" (СП).

Племена составляют всего 7% населения страны. Но их роль как групп интересов в общественно-политической жизни страны постоянно усиливается. Это связано как с ростом их политической активности, так и с интересами безопасности и территориальной целостности страны. Стратегически важные пограничные регионы Северо-Востока и Северо-Запада Индии заселены преимущественно племенами. Ареалы обитания некоторых из них захватывают часть территории Бангладеш, Бирмы (Мьанма), Непала, Тибета, Пакистана, что нередко усложняет отношения Индии с соседними странами. Государство оказывает населению племен немалую помощь. Однако оно остается в числе наиболее бедных категорий индийских граждан.

Интересы племен прежде всего вращаются вокруг получения новых льгот и пособий от государства. Но есть у них и специфические интересы. Дело в том, что процесс экономического развития влечет за собой вырубку лесов, а также изъятие земель под распашку, для строительства дорог, гидротехнических сооружений; введение ограничений на пользование лесными угодьями. Все это ухудшает и без того бедственное положение племен и угрожает их привычному образу жизни. Еще проблемы -наплыв иммигрантов на территории исконного проживания племен, скупка и захват земли, торгово-ростовщическая эксплуатация со стороны более искушенного в рыночных отношениях пришлого населения. Племена пытаются справиться со своими проблемами разными путями, в том числе и "установлением новых связей с соседними группами, региональными сообществами, государством и даже с внешним миром", отмечает А.Ч. Бхагабати ¹⁷ . В качестве примера он приводит племена нага, проживающие в Нагаленде, Манипуре и Ассаме. Нага, живущие в Манипуре и Ассаме, требуют включения территории их обитания в состав штата Нагаленд ¹⁸ .

Племена, достаточно интегрированные в социально- экономическую и культурную жизнь индийского общества, как правило, предпочитают решать свои проблемы вместе с другими общественными силами региона и страны в целом. В дистрикте Кхаргон штата Мадхья-Прадеш организация племенного населения "Адиваси мукти сангам" вместе с другими организациями борется против "лесной мафии", которая ведет несанкционированную заготовку древесины, торгует алкоголем и занимается ростовщичеством ¹⁹ . Группы, менее интегрированные в индийское общество и живу-

стр. 68

щие преимущественно в замкнутых горных районах, стремятся к изоляции и даже к сепаратизму.

Так, циркуляр руководства "Нэшнел либерейшн франт оф Трипура" (НЛФТ) осуждает общее среднее образование, "плодящее карьеристов"; призывает соотечественников не пользоваться услугами индусов-священников; не поклоняться индусским богам и т.д. ²⁰ . В результате движение племен за административную автономию Северо-восточное пограничное агентство в 1972 г. получило статус союзной территории, а в 1987 г. стало отдельным штатом Аруначал- Прадеш. С 1963 г. из штата Ассам уже выделились штаты Нагаленд, Мегхалая и Мизорам. На этом административное дробление Ассама, видимо, не закончилось. Многие племена бодо в Ассаме ведут борьбу за образование штата Бодоленд.

Крайней формой изоляционизма является сепаратизм, стремление не только создать свою государственность, но и выйти из состава Индийского Союза. Такие движения существуют практически во всех штатах северо-востока страны. Бодо, населяющие дистрикты нижнего Ассама, практически раскололись по политическому признаку. Умеренные организации - "Олл бодо стьюдентс юнион", "Бодо пиплз экшн коммити" и "Пиплз демократик франт" - выступают за образование штата Бодоленд в составе Индии. В результате длительной борьбы бодо добились создания своей автономии "Бодоленд отономос каунсил" с населением в 2 млн. человек. Экстремистские организации типа "Бодо либерейшн тайгерс" и "Бодо секьюрити форс" провозгласили своей целью образование "суверенного Бодоленда" и изгнание с его территории всех других этнических групп (их лозунг: "Свободный Бодоленд - только для бодо!"). Для начала они требуют расширения территории автономии путем включения в нее еще 515 деревень, где бодо составляют всего 2%. Вооруженные отряды экстремистов захватывают земли небодо, жгут их жилища, убивают людей независимо от пола и возраста. В результате около 200 тыс. человек уже покинули родные места и нашли временный приют в лагерях для беженцев.

Коренные племена небодо, а также общины иммигрантов тоже не бездействуют. Санталы создали две подпольные военизированные организации - "Бирса коммандо форс" и "Адиваси кобра милитант форс". Их примеру следуют и другие общины, о чем свидетельствуют названия организаций - "Бенголи тайгер форс", "Хинду секьюрити таек форс", "Муслим либерейшн тайгерс ов Ассам", "Горкха таек форс" и т.д. Последняя организация воинственных племен горкха, известных еще под названием гуркхов, по данным индийской разведки, имеет в своем распоряжении не менее 100 вооруженных и обученных бойцов ²¹ .

Опасная ситуация складывается в штате Трипура, где набирают силу движения, выступающие за образование суверенного "Священного государства племен" и делающие ставку исключительно на силовые методы борьбы.

По данным Кальяна Чаудхури, на территории Трипуры действуют более десятка военизированных организаций типа "Олл Трипура тайгер форс", "Трипура дефенс форс", "Нэшнел милишиа оф Трипура", "Трипура армд трайбал коммандо форс", "Трайбал коммандо форс", которые имеют базы для военной подготовки не только на территории штата, но и за границей. Так, по данным соответствующих индийских организаций, только в Бангладеш насчитывается более 20 таких баз ²² . Общей программой сепаратистов является проведение этнических чисток ("Трипура - для трипурцев!"). Реализация этой программы сопровождается массовым террором в отношении некоренных жителей. В июне 1980 г. только за один день было убито около 30 иммигрантов из Бенгалии, после чего последовали массовые межобщинные столкновения, в ходе которых погибли 2 тыс. человек (большей частью также бенгальцев), разрушено 20 тыс. домов. Убийства, насилия, захват заложников с целью выкупа стали обычными явлениями в жизни штата ²³ .

стр. 69

РЕЛИГИОЗНЫЕ ОБЩИНЫ

Жители Индии исповедуют все известные миру религии. Индусы или индуисты составляют 82.4% населения, мусульмане - 11, далее следуют христиане - 2.4, сикхи -2.0, буддисты - 0.7 и джайны - 0.5%. Кроме этих основных, индийская статистика выделяет группу "прочих" религий, к которой отнесены примитивные верования и культы - им следует население племен и их придерживается 0.4% жителей страны. "В Индии жизнь людей в значительной степени контролируется религией. Она определяет их воспитание, обычаи, привычки и образование. Вряд ли существует какая-либо сторона жизни, которая прямо или косвенно не подпадает под влияние религии", - отмечает В. Бхалла ²⁴ .

В ходе проведенного журналом "Индиа тудей" и Индийским советом по социальным исследованиям опроса молодого (от 16 до 30 лет) городского населения Дели, Мумбаи, Ченаи и Бангалора на вопрос "верите ли вы в Бога?" 94% опрошенных ответили "да" и только 6% - "нет". Среди тех, кто сказал "да", мужчины составили 91%, женщины - 96; индусы - 92; сикхи - 98; христинае - 98; мусульмане - 99% ²⁵ . Опрос выявил, что даже среди горожан религиозность не падает, а возрастает. Этот феномен, безусловно, объясняется тяжелыми условиями жизни, массовой безработицей, неуверенностью в будущем большинства населения.

Религия всегда была одной из главных основ "формирования идентификаций подавляющего большинства простых людей", - утверждает Хасан Абдулла ²⁶ . Размывание традиционного уклада жизни, обострение конкуренции, борьба за рынок, ресурсы, рабочие места, за власть способствуют росту самосознания и сплочению религиозных общин. Обращение к религиозному чувству становится и верным средством их объединения и организации. Шила Равал в журнале "Индиа тудей" отмечала, что религия взята на вооружение не только политическими организациями, но и преступным миром. В междоусобной борьбе за передел сфер влияния криминальные группировки Мумбаи раскололись по религиозному признаку на индусские и мусульманские. Коммунализм, утверждает автор, стал "знамением времени ²⁷ .

Влияние религиозных групп интересов, их взаимные отношения определяются рядом факторов. Большое значение, конечно, имеет социально-экономическое положение групп, что дает возможность некоторым малочисленным из них играть непропорционально большую роль в различных сферах жизни страны и ее регионов (зороастрийцы в Мумбаи, сирийские христиане - в Керале и т.д.). При действующей системе формирования органов власти огромное значение приобретает численность группы. Общине большинства она почти наверняка гарантирует доминирующее положение в системе власти, а следовательно и более благоприятные условия для утверждения своего господства в других общественно значимых сферах жизни.

Индусская община де-факто и де-юре является общиной большинства. Она доминирует в экономической и политической жизни страны, определяет общественно- психологическую атмосферу в большинстве крупнейших и наиболее развитых регионов. Для защиты интересов религиозных меньшинств Конституция Индии признает их право на сохранение языка, письменности, культурной самобытности. Государство оказывает им помощь в получении образования, в трудоустройстве, выделяет средства на осуществление программ социально- экономического развития регионов их наибольшей концентрации. Однако это не избавляет меньшинства от дискриминации со стороны большинства, от чувства дискомфорта и опасности, а общество в целом от межобщинной напряженности и противоречий.

Ситуацию обостряет неравномерность расселения религиозных общин. В результате, каждая община, даже самая мелкая в масштабах страны, может оказаться в большинстве в масштабах штата, дистрикта, избирательного округа и т.д. или, по крайней мере, составить вели-

стр. 70

чину, с которой должны считаться все другие группы. Приведу примеры. Община абсолютного большинства в масштабах страны - индусы, но она является меньшинством в Пенджабе, где на долю индусов приходится 36.9% населения, в Джамму и Кашмир - 32.2, в Аруначал-Прадеш -29.2, в Мегхалайе - 18, в Нагаленде - 14.4 и в Мизораме - 7.1 %. И наоборот, относящиеся к категории религиозных меньшинств мусульмане составляют большинство в штате Джамму и Кашмир (64.2%). В Западной Бенгалии и Керале их удельный вес превышает 20%. Самыми "христианизированными" штатами являются Мизорам (83.8%), Нагаленд (80.2%) и Мегхалайя (52.6%). Достаточно высока концентрация христиан в Керале - 20.6%. Ареал расселения сикхов ограничен, но в Пенджабе они составляют абсолютное большинство - 61%. Ничтожная в рамках страны доля буддистов в Сиккиме достигает 28.7%, в Аруначал-прадеш - 13.7%. На долю адептов "прочих" религий в Аруначал-Прадеш приходится 51.8%, а в Мегхалайе - 25.9% жителей.

Таким образом, в зависимости от степени концентрации и региона практически каждая община может оказаться и в качестве доминирующей и доминируемой группы. Подвергаясь дискриминации как меньшинство в одном регионе, она может в качестве большинства взять "реванш" в другом. Это крайне усложняет картину межобщинных отношений в стране. Состав религиозно- общинных групп интересов и характер их взаимных отношений меняются от региона к региону и даже от дистрикта к дистрикту. Межобщинные конфликты, как правило, зарождаются на местах, в зонах тесных контактов различных религиозных групп. Затем они как пожар распространяются на другие регионы.

В масштабах страны среди индусского большинства существует два основных идейно-политических течения. Одно - культурно-религиозный национализм, которого придерживается "Бхаратия джаната парти" (БДП). Начав свою деятельность как политическое крыло индусской шовинистической организации "Раштрия севак сангх" (РСС), в борьбе за избирателей БДП заметно смягчила свои установки и сегодня выступает с общенациональных патриотических позиций. Это дало ей возможность расширить свою социальную базу, получить поддержку некоторых религиозных меньшинств. Однако победа БДП и поражение Конгресса на двух последних всеобщих выборах можно рассматривать как еще одно свидетельство обострения напряженности между религиозными общинами страны.

Другое течение религиозного большинства -религиозный шовинизм, который характеризуется агрессивной нетерпимостью к иноверцам. Ярким представителем этого направления является влиятельная "культурная организация" "Шив сена" (ШС), а также РСС и примыкающие к ней партии: "Семьи сангха" (Сангх пари-вар), "Вишва хинду паришад", "Хинду джагран манч", "Баджранг дал" и другие, выступающие за построение государства индусов (Хинду раштра, Хиндутва и т.д.). Индусские шовинисты несут основную ответственность за случаи межобщинных столкновений, которые стали обычным явлением в жизни страны. Только в 1998 г. было зафиксировано 626 таких столкновений. При этом погибли 209 человек и были ранены 2065 ²⁸ .

Поводом для разжигания неприязни к религиозным меньшинствам может послужить любой факт или событие. Так, Ашок Сингхал, один из лидеров "Вишва хинду паришад", использовал для этой цели даже присуждение Нобелевской премии в области экономики за 1999 г. известному ученому индийского происхождения Амартья Сену. "Эти Нобелевские премии, - заявил он, - имеют одну цель - способствовать расширению базы христианства в стране" ²⁹ . В последние годы индусские экстремисты в качестве предлога для гонений против религиозных меньшинств все чаще используют так называемые обращения, переход индусов в лоно других религий, что якобы угрожает устоям общества и государства. На самом деле прозелитизм имеет ограниченные масштабы и в основном касается таких категорий населения, как племена и далиты, которые прибегают к перемене веры, чтобы избавиться от униженного положения в кастовом обществе.

стр. 71

Особенно сложные отношения складываются между индусами и мусульманами. Причинами такого положения выступает ряд факторов. Во-первых, это память о взаимных погромах после раздела Индии в 1947 г., которые вызвали массовую миграцию мусульман в Пакистан и индусов в Индию, сопровождавшуюся огромными человеческими жертвами. Во-вторых, это относительная многочисленность мусульман, которые действительно могут составить, а порою и составляют, конкуренцию индусам в сфере бизнеса, занятости и политики. В третьих - напряженные отношения с Пакистаном и подозрения в том, что индийские мусульмане играют роль пакистанской "пятой колонны". Одним из самых драматических эпизодов отношений между двумя общинами, не изгладившимся из народной памяти до сих пор, стало разрушение индусскими фанатиками мечети Бабри Маджид в Айодхье (штат Уттар-Прадеш) 6 декабря 1992 г., что "вызвало волну индусско-мусульманских столкновений, терроризм, взрывы бомб..., погромы, в ходе которых погибло много невинных людей" ³⁰ .

Обостряются отношения между индусами и христианами. Объектом нападок являются церкви, христианские священники и миссионеры. Декабрь 1998 г. ознаменовался дикими актами насилия и вандализма против христиан в Гуджарате. С 25 по 31 декабря "силы Хиндутвы" сожгли 9 и разграбили 11 церквей ³¹ . Руководили погромами две организации из "Сангх паривар" - "Вишва хинду паришад" и "Баджранг дал". Профессор политологии Гуджаратского университета Сиддхартха Бхатт считает: "То, что происходит сегодня в Гуджарате, является частью хорошо спланированной стратегии очищения штата от религиозных меньшинств силами Хиндутвы. Этот эксперимент ...похоже, позднее будет осуществлен в масштабе всей страны" ³² .

"Сангх паривар" развернула массовую кампанию возвращения христиан в индуизм. Активист движения, член БДП и верхней палаты индийского парламента Дилип Сингх Джудео заявил корреспонденту журнала "Сандей": "За последние 17 лет мы вернули в индуизм 1.75 лак-хов ³³ обращенных... В этом году мы поставили целью обратить в индуизм еще один лакх христиан" ³⁴ . В феврале 1999 г. Д.С. Джудео принял участие в церемонии гхар вапаси (возвращение домой. - А.К. ) в Диндори (штат Мадхья-Прадеш). Формально церемонию проводила "Арья самадж". Но фактическим ее вдохновителем и организатором была дочерняя организация РСС "Ванваси кальян ашрам" (ВКА). Церемонии в Диндори журнал "Сандей" посвятил пять цветных фотографий, главная из которых - Д.С. Джудео, благородный отпрыск правящей семьи Джашпура, омывает ноги "блудным сынам земли" ³⁵ . О методах борьбы ВКА за "подлинную веру" рассказал один из активистов организации: "В 1991 г. мы забросали камнями церковь в деревне Чута, поскольку ее священник занимался обращением. В том же году я узнал, что один священник в деревне Падария сжег Рамаяну и Гиту. Мы забросали церковь камнями, избили священника и заставили его петь "Джай Шри Рам!" (Слава Раме! - А.К .)" ³⁶ .

Обострение межобщинных противоречий в Индии представляет серьезную опасность для мира и порядка в стране. Усилий государства и общественных сил, выступающих за межобщинное согласие, оказывается недостаточно. Более того, под напором коммуналистских настроений в стране некоторые партии, имеющие устойчивую репутацию секуляристских организаций, начинают сдавать свои позиции ³⁷ .

ЭТНОРЕГИОНАЛЬНЫЕ ОБЩНОСТИ

В последние десятилетия в социальной структуре Индии возросло значение групп интересов этнорегионального типа, хотя понятие этноса применительно к Индии имеет достаточно условный характер ³⁸ . Для индийских этносов характерны кастовая и религиозная раздробленность, различия в бытовой культуре и т.д. "Если где-либо на земном шаре и можно найти четко очерченные, обладающие единым самосознанием и общей культурой, вполне дискретные "народы", то только не в Южной Азии.

стр. 72

В качестве "народов", "наций", "племен" здесь выступают внутренне очень неоднородные и взаимно разнородные категории", - пишет С.А. Арутюнов ³⁹ .

В качестве примера он приводит крупный народ малаяли, для которого, казалось бы, больше всего подходит понятие "нация", поскольку малаяли обладают языковым единством, единой гражданской историей, их объединяют давние традиции национальной письменности и т.д. В то же время по вероисповеданию малаяли делятся на индусов, мусульман и христиан. Каждое подразделение состоит из многих деноминации. Даже среди христиан (якобитов) не допускаются браки между давними христианами, возводящими себя к высоким кастам, и новообращенными, происходящими из низких каст. Каждая группировка имеет свою культурную специфику, проявляющуюся в обычаях, диете, деталях одежды и во многом другом ⁴⁰ .

Этническое сознание многоярусно. Процесс его формирования предполагает, что какой-то ярус или признак становится доминирующим, подчиняет себе остальные. Для Индии это прежде всего общность территории и языка. Практически каждая этнокультурная группа Индии имеет свою исконную историческую территорию, а следовательно и общую историю, общую социально- культурную среду обитания. Под последней имеется в виду: язык; состав населения; специфический, присущий именно данному региону характер кастовой системы и межобщинных отношений и т.д.

Решающую роль в процессе этногенеза (понимаемого как разграничение групп и их внутренняя консолидация) в независимой Индии играл и играет язык. Население страны говорит на 1662 диалектах, многие из которых имеют тенденцию стать самостоятельными языками, все они привязаны к 14 основным языкам, принадлежащим часто не только к разным группам внутри языковых ветвей, но и к различным языковым семьям, что делает невозможным языковое взаимопонимание между их носителями ⁴¹ . Именно эти различия, а также вопрос признания языка большинства населения в качестве официального вызвали к жизни мощные движения лингвистического национализма, которые в 50-60-е годы прошлого века привели к реорганизации штатов на языковой основе.

После создания лингвистических штатов крупные народы Индии получили более благоприятные условия для развития своей культуры, решения социально-экономических проблем. Ослабла межнациональная рознь, сепаратистские движения на большей части территории страны лишились почвы, - считает И.М. Семашко ⁴² . Однако главное значение образования лингвистических штатов состояло в том, что в результате этого 83% племен и каст оказались на территории своих историко-культурных ареалов. Объединение социальных групп, говорящих на одном языке, имеющих общие историко-культурные корни, в рамках единого административного пространства стимулировало процесс роста этнического самосознания и его политизации.

"Наше обследование показывает силу и преемственность региональных идентификаций на базе морфологических и генетических характеристик населения, языка и литературы, материальной культуры, пищи, ритуалов, фольклора, местных форм религии и праздников, которые уходят корнями в доисторические времена... Вне зависимости от их ранжирования эти сообщества составляют часть регионального этноса", - отмечает К.С. Сингх ⁴³ . "Рост региональных сентиментов вокруг языка и культуры - вполне естественное явление", - считают Барун Де и Сураджан Дас ⁴⁴ .

Усилению этнического самосознания и политизации этнокультурных групп способствовал также ряд других обстоятельств. Во-первых - конкуренция между штатами за доступ к природным и финансовым ресурсам (вода, энергия, транспорт, субсидии, инвестиции и т.д.). Во-вторых - наличие чисто региональных проблем, которым центральная власть не придает серьезного значения или до которых у нее просто не доходят руки. В-третьих, что является, пожалуй, самым важным - становление местных элит, стремящихся взять под контроль жизнь своих регионов. Именно регио-

стр. 73

нальные элиты предприняли сознательные усилия повысить значение этнической идентификации и, где это возможно, выставить на передний план национальный вопрос", - отмечает Сурендра Гопал ⁴⁵ . Следствием этого, продолжает он, стал рост самосознания тамилов, андхра, каннада, ассамцев, пенджабцев и других крупных этнокультурных групп.

Из-за неоднородности индийских этнокультурных групп региональные интересы, как правило, представляет не одна, а несколько политических организаций, имеющих определенную общинную основу.

В ходе 13-х всеобщих выборов в штате Махараштра, например, помимо двух национальных партий - БДП и Конгресса - в Лок сабху провели своих представителей 5 региональных партий. Это "Шив сена", "Бхарипа бахуджан махасангх", "Джаната дал (секулар)", "Нешенелист конгресс парти" и "Пезантс энд уоркерз парти оф Индиа" ⁴⁶ . Махараштра не является исключением. Из 532 избранных депутатов 13-го состава Лок сабхи только 295 (55%) прошли по билетам БДП и Конгресса. Среди депутатов нижней палаты парламента от Кералы представители региональных партий составляют 60%, от Джамму и Кашмира - 67, от Андхра- Прадеш - 76, от Тамилнаду -84, а от Западной Бенгалии - даже 88% ⁴⁷ .

Рост представительства региональных партий в составе центральной власти имеет ряд важных последствий. Во-первых, он сказывается на содержании ее деятельности. Лок сабха и центральное правительство вынуждены больше, чем когда бы то ни было, уделять внимания вопросам жизни регионов, как считают многие, даже в ущерб общенациональным проблемам. Во-вторых, меняется баланс власти в стране. Если раньше, в условиях однопартийного правления, центр оказывал решающее влияние на формирование органов власти в штатах, то сегодня штаты определяют их состав в центре.

Некоторые политики видят в регионализме угрозу целостности страны. Однако их опасения вряд ли оправданны. Процесс этногенеза в Индии протекает вяло. На пути формирования этносов и этнически ориентированных политических сил стоят все те же касты, та же общинная раздробленность и сегментация общества ⁴⁸ . Неслучайно сепаратизм существует и набирает силу только на Северо-Востоке страны, где состав населения более однороден, а влияние касты - слабое.

ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПАРТИИ

Итак, фундамент индийской политики составляют интересы многочисленных и многообразных групп интересов как современного, так и традиционного типа. Но их многочисленные общественные организации в политике могут играть только роль групп давления. Официально принимать участие в выборах они не могут. Для этого они должны быть зарегистрированы как политические партии. Только партии имеют право принимать участие в предвыборной борьбе, предлагать кандидатов; только они участвуют в формировании правительств в центре и на местах.

В принципе любая общественная организация в Индии может стать партией. Она должна лишь пройти регистрацию, для чего ей необходимо представить программу, устав, документацию о финансовом положении и источниках доходов. Руководство партии должно дать письменное обязательно, что оно будет соблюдать положения конституции и принципы демократии. В зависимости от итогов предыдущих выборов партия при регистрации получает статус - национальной или hi т а т о век о и (региональной)-и соответствующий символ. По действующим правилам статус национальной получает партия, набравшая на парламентских выборах более 6% голосов и имеющая в Лок сабхе представителей не менее чем от 4 штатов. Все остальные считаются партиями штатов.

Но к партиям штатов относятся организации разного масштаба - и те, которые действительно пользуются влиянием в одном или двух-трех штатах, и те, которые функционируют на

стр. 74

сугубо местном уровне, скажем, в рамках одного или нескольких избирательных округов. Поэтому, если исходить из реально существующих уровней политики, то к двум официально признанным категориям партий - национальным и штатовским - следует добавить третью -местные или малые партии. К этому выводу в свое время пришел Б.И. Клюев ⁴⁹ . Массовую базу этих партий составляют конкретные общины - касты, религиозные и иные группы. Сфера их деятельности - выборы в местные органы власти, хотя в составе коалиций с другими партиями они могут играть определенную роль и на выборах в Видхан сабхи (Законодательное собрание штатов) и в Лок сабху.

В последние годы отмечается бурный рост именно местных, или малых, организаций. Специалисты объясняют такое положение тем, что в политику включаются все более мелкие группы населения, неудовлетворенные тем, как партии межобщинного типа отстаивают их интересы. Эта неудовлетворенность "заставила крестьянство, экономически и социально отсталые слои голосовать за кастовые или общинные партии в надежде, что они лучше позаботятся об их нуждах", - пишет Чиранджой Сен ⁵⁰ .

Некоторые авторы считают, что увеличение числа малых партий и повышение их роли в политике служат показателем прогрессивного развития демократического процесса, с чем в принципе можно согласиться. Вместе с тем это явление имеет и обратную сторону - оно усиливает "местечковые" и узкогрупповые мотивы в индийской политике. Главная черта малых партий, - считает Чиранджой Сен, - это отсутствие "холистического видения" общественных явлений, концентрация внимания на интересах "своей местности или своей подгруппы" ⁵¹ .

Если малые партии действуют на первом, локальном, уровне политики, то второй уровень - этнокультурный регион (штат) - представлен такими крупными партиями, как "Дравида мунетра кажагам" (ДМК), "Олл Индиа дравида мунетра кажагам" (ОНДМК) "Телугу десам", "Акали дал", "Ассам гана паришад", "Горкха нэшнел ли-берейшн франт" и "Махараштравади гомантак дал" ⁵² . Известный индийский политолог К. Субраманиям склонен отнести к региональным организациям "Шив сену", "Харьяна викас парти", "Раштрия джаната дал", "Джаната дал", "Бахуджан самадж парти", "Самаджвади джаната парти", "Самата парти", "Коммунистическую партию Индии" и "Коммунистическую партию Индии (марксистскую)" на том основании, что их влияние распространяется на ограниченное число штатов, и они не в состоянии сформировать правительство в центре ⁵³ . Именно партии штатов являются основными "актерами" современной индийской политической сцены. Эти партии создают союзы и коалиции, выступающие на общеиндийской арене, определяют содержание политической борьбы, участвуют в формировании органов власти в штатах и в центре.

На третьем, общенациональном уровне действуют так называемые национальные партии. В связи с оживлением местных и региональных сил их влияние на местах слабеет. В новых условиях они могут добиться успеха только при опоре на партии штатов или идя на союз с ними, превращаясь тем самым в "крышу", "зонтик" т.е. коалицию региональных политических сил. Так, на выборах 1998 г. блок Конгресса состоял из 6 партий, блок БДП - из 13, а "Объединенный фронт" - из 10 партий. "Национальный демократический альянс", возглавляемый БДП и получивший самое большое число депутатских мест в парламенте на 13-х всеобщих выборах, вобрал в себя 24 партии.

Индийские аналитики считают, что 12-е всеобщие выборы стали важной вехой в развитии политического процесса в стране. "Будущие поколения запомнят выборы 1998 г. как выборы, во время которых неизбежность союзов и коалиций была окончательно признана индийской политикой. Тогда впервые все политические формирования, включая Конгресс, для обеспечения успеха на выборах стали искать союзников", - пишут Йогендра Ядав и Раджина Каранди-

стр. 75

кар. По мнению авторов, "ушли в прошлое дни общенациональных альянсов, сформированных вокруг одного центрального лозунга. Наступила эра локальных союзов, кратковременных связей и идеологической амнезии" ⁵⁴ . Впрочем коалиционный характер политических формирований не представляет собой ничего нового. "На протяжении нескольких десятилетий социальные и региональные коалиции существовали внутри Конгресса. Они выглядели как рутинные проявления фракционности, оппортунизма и внутрипартийных конфликтов" ⁵⁵ . После утраты Конгрессом монополии на власть те же явления перешли на отношения между самостоятельными политическими партиями.

Следствием усиления регионализма становится и коалиционный принцип формирования органов власти в стране, которому при нынешней избирательной системе специалисты пророчат долгую жизнь. Значение этого принципа для общественно-политической жизни Индии неоднозначно. С одной стороны, "коалиционное правительство способно более полно, чем правительство одной партии, выражать общественные потребности ⁵⁶ . С другой - этот принцип создает подчас непреодолимые трудности в формировании органов власти и их деятельности. Вот как описывает Пинаки Бхаттачария заботы главного министра штата Раджастан Ашока Гелота, победившего на выборах 1998 г. при поддержке Конгресса: "Многочисленность фракции Конгресса в Законодательной ассамблее штата делает практически невозможным пристроить большинство ее членов на государственные посты. И это вызывает изрядную долю негодования у этой части Ассамблеи, что наверняка в скором времени приведет к образованию групп диссидентов" ⁵⁷ .

Тяжелым испытанием для раджпута Ашока Гелота стал подбор кандидатур на посты руководителя организации Конгресса в штате ("Прадеш Конгресс коммити") и спикера Законодательной ассамблеи. "Джаты, уступающие по численности только раджпутам и голосовавшие на недавних выборах за Конгресс, стали обиженной стороной. Поскольку они проиграли в борьбе за пост Главного министра, они хотели бы видеть в роли президента "Прадеш Конгресс коммити" своего кандидата" ⁵⁸ . Чтобы снять напряженность в отношениях с джатами, А. Гелот предложил на пост спикера джата, но своего земляка. Мощное лобби раджпутов выступило против этого предложения, настаивая на том, что и пост руководителя Конгресса в штате и пост спикера Видхан сабхи - слишком много для джатов. И вообще, поскольку главный министр и кандидат на должность спикера являются выходцами из Марвара (Джодхпур), спикер должен быть из Мевера (Удайпура) и к тому же не джатом, а брахманом ⁵⁹ .

Коалиционный принцип ставит власть в центре и на местах в зависимость от прихотей и капризов подчас малочисленных политических групп, делает ее неуверенной и неустойчивой. Правительственные кризисы последних лет в Индии были вызваны исключительно интригами руководства партий, входивших в состав правящих коалиций. Именно это случилось с правительством "Объединенного фронта" (ОФ) в поддержке которому отказал Конгресс. То же произошло и с предыдущим правительством БДП в результате выхода из коалиции ОИДМК.

По существу, национальная партия - это та же коалиция различных местных и региональных сил, достаточно рыхлая в структурном и аморфная в социально-политическом отношениях. Состав одной и той же национальной партии может существенно меняться от региона к региону. Разнообразие, а подчас и непримиримость интересов различных участников такой партии, не позволяют ей предложить избирателям оригинальную программу с более или менее четкими социальными или идеологическими ориентирами. От выборов к выборам различия в программах основных противоборствующих сил стираются. Печать констатировала, что в период подготовки к 13-м всеобщим выборам программа БДП становилась все более похожей на программу Конгресса, и наоборот. Говоря о будущем правительстве БДП в центре, один из людей, близких к руководству партии, остроумно заметил, что, по существу, оно будет правительством Конгресса, только "чуточку более организованным" ⁶⁰ .

стр. 76

Для анализа общинно-группового и социально-классового характера национальных партий Индии воспользуемся данными, относящимися к 12-м всеобщим выборам. В них основными противниками выступали Конгресс и БДП. Итоги выборов свидетельствуют, что обе партии пользуются поддержкой всех общин ["высшие касты", "прочие отсталые классы" (ПОК), "списочные касты" (СК), "списочные племена" (СП) и "мусульмане"] и всех социальных групп населения ("богатые", "средний класс", "бедные" и "очень бедные"), хотя и в разной степени. К Конгрессу больше тяготеют СК, СП и мусульмане, а также "бедные" и "очень бедные" слои граждан ⁶¹ . В целом по стране за Конгресс отдали свои голоса 26% представителей высших каст, 21 - "прочих отсталых классов", 31 - СК, 39 - СП, 31% - мусульман. Разница в голосах "богатых" и "очень бедных", поданных за Конгресс, составляет 36% в пользу "очень бедных". БДП в основном получила поддержку у "высших" и "средних" каст, а также у "богатой" части общества и у "среднего класса". За БДП проголосовали 40% членов "высших каст", 24 - ПОК, 13 - СК, 18 - СП и 2% - мусульман. Разница между "очень бедными" и "богатыми" составляет 2.7 раза в пользу "богатых".

Однако эти данные, относящиеся к Индии "в целом", еще не дают возможности говорить о том, что и Конгресс, и БДП - главные национальные партии - обрели свое социальное лицо. Итоги выборов во многом зависели от местных условий, от наличия и силы региональных партий, от отношений с ними. В Мадхья-Прадеш, Махараштре и Гуджарате, где главным противником Конгресса выступала БДП, за него отдали свои голоса: высшие касты - 29%, ПОК - 28, СК - 43, СП - 47, мусульмане - 53%. В Ассаме, Карнатаке, Андхре и Тамилнаду, где Конгрессу противостоял ОФ, Конгресс поддержали 32% высших каст, 26 - ПОК, 43 - СК, 32 - СП и 38% -мусульман. Однако в тех районах, где Конгрессу пришлось одновременно бороться со многими противниками, его электорат оказался весьма "общипанным". В Уттар- Прадеш и Бихаре Конгрессу пришлось столкнуться с БДП, ОФ и БСП. В итоге "высшие касты" и ПОК отдали ему голосов в четыре раза меньше, чем в целом по стране, далиты и мусульмане - в три раза, СП - в полтора раза. Еще более парадоксальная ситуация сложилась в Западной Бенгалии и Керале. В этих штатах на выборах против Конгресса выступал возглавляемый коммунистами Левый фронт, который выбил из-под Конгресса его традиционную опору - "бедных и угнетенных". В результате Конгресс главную поддержку получил у "высших каст", которые отдали ему 41% голосов и которых никак нельзя отнести к числу "самых бедных" и тем более самых угнетенных.

ЭЛЕКТОРАТ

В конце концов последнее слово на выборах принадлежит избирателю, т.е. рядовому гражданину, "человеку с улицы". Опросы населения накануне и после 1-х, 12-х и 13-х выборов с неизменным постоянством показывают, что интересы индийцев в принципе не отличаются от интересов граждан любой другой страны. Если исключить чисто конъюнктурные моменты (убийство Раджива Ганди, события в Айодхье, вторжение сепаратистов и пакистанских солдат в Каргиле), то они сводятся к вопросам трудоустройства, цен, зарплаты, налогов и т.д. ⁶² . Вопрос состоит в том, с какой группой, организацией или лидером избиратель связывает возможность решения волнующих его проблем. При этом свобода выбора у индийского избирателя весьма ограниченна. В силу особенностей электоральной системы избиратель обречен играть скорее пассивную, чем активную роль на выборах. "Самым крупным изъяном выборов является то, что избиратель не имеет слова в отборе кандидатов. Кандидатов назначают и навязывают избирательным округам политические партии", - пишет Сиддхартх Варадараджан ⁶³ . Но даже из того состава кандидатов, который предлагается, далеко не все избиратели могут сделать осознанный выбор. Индийское общество крайне дифференцированно. Существует колоссальный разрыв между городом и деревней, верхами и низами общества по уровню доходов, образования, культуры, и в том числе политической культуры. Политическая и деловая элита, вер-

стр. 77

хушка "среднего класса", часть квалифицированных рабочих организованного сектора промышленности достаточно осведомлены о положении в стране, осознают свои интересы, разбираются в политике. Но они составляют меньшую часть корпуса избирателей. К тому же печать постоянно жалуется на то, что интерес "образованных классов" к политике падает, и их участие в выборах снижается.

Чтобы представить себе культурный и политический кругозор голосующего большинства, приведу следующие цифры. Практически каждый второй индиец не умеет читать и писать. 29% граждан вообще не имеют доступа к средствам массовой информации ⁶⁴ . О ядерных испытаниях в мае 1998 г., которые стали самым значительным событием в стране за последние годы, знали только 46% избирателей ⁶⁵ . Более 300 млн. человек живут за чертой бедности ⁶⁶ . Это самая забитая часть общества. Она внушаема, служит податливым материалом для манипулирования с помощью примитивных "технологий" - красочных обрядов, процессий и шоу с участием святых, магов и заклинателей, популярных артистов кино и телевидения. Используя отсталость бедноты, сильные мира сего нередко буквально загоняют ее на избирательные участки и принуждают отдавать голоса за определенных кандидатов. Некоторые циники от политики пренебрежительно называют эту категорию сограждан "голосующим скотом" (voting cattle) ⁶⁷ .

Таким образом, значительной части граждан бывает нелегко разобраться в хитросплетениях большой политики, в программах, лозунгах различных претендентов на власть. Решение о том, за какого кандидата голосовать, какой партии отдать предпочтение, 49% избирателей принимают в ходе самой избирательной кампании, 17 - в день голосования и только 28% - до начала выборной гонки, т.е. на основе более или менее устойчивого представления о партиях или кандидатах.

"Это помогает объяснить, почему некоторые крупные события на выборах ... происходят неожиданно", - отмечают Йогендра Ядав, Алистер Макмиллан и Канчан Чандра в аналитической статье, посвященной итогам 12-х выборов ⁶⁸ . Массовым избирателем движут в основном настроения, эмоции, вызванные ситуацией момента. Этими обстоятельствами в значительной степени можно объяснить и резкие колебания результатов голосования. Между 11-ми и 12-ми выборами прошло менее двух лет. За это время правительство БДП и его союзники практически не успели себя проявить ничем особенным. Но доля голосов, отданных за блок БДП, выросла с 24.3% в 1996 г. до 36.2% в 1998 г. Особенно ощутимый прилив народных симпатий к БДП отмечался уже в ходе выборов. Йогендра Ядав и его соавторы не могли объяснить причину этого явления. "Нам еще нужно поработать над этим", - такими словами заканчивают они свою статью.

Немаловажное значение имеет харизма того или иного кандидата. "Политика не имеет значения... Важна икона", - с грустью комментировал 13-е всеобщие выборы Арун Гхош ⁶⁹ . Избирателям предлагалось сделать выбор между двумя "иконами" - Аталом Бихари Ваджпаи, лидером БДП, и Соней Ганди, лидером Конгресса. По сути, полагает А. Гхош, ни одна из этих кандидатур не была идеальной с точки зрения интересов страны. "Стране нужна экономическая политика, ориентированная на народ... Нужны усилия ... для противодействия махинациям США и западноевропейских стран, открыто использующих МВФ, Международный банк и ВТО для обеспечения несправедливых условий торговли, неэквивалентного обмена и установления гегемонии международного финансового капитала... Между тем все внимание сосредоточено на двух персонах, одна из которых является старейшим гражданином, но со слабым знанием экономических проблем. Другая - амбициозная дама, чьи взгляды ... остаются абсолютно неизвестными" ⁷⁰ .

Свободу выбора массового избирателя ограничивает и групповой тип его личности. Индиец одновременно входит в состав многих групп как традиционного, так и современного типа. Человек может одновременно принадлежать к определенной пле-

стр. 78

менной или кастовой группе высокого (среднего или низкого ранга), быть верующим (или атеистом), исповедывать индуизм (или ислам, буддизм, сикхизм), жить в деревне (или городе), считать своим родным языком хинди (или малаялам, ория, панджаби и т.д., включая сотни диалектов), работать по найму (или иметь собственное дело), состоять в профсоюзе (или не состоять), быть членом определенной политической партии (или не быть) и т.д. Какая группа или ее политическая организация защитит его интересы, какой из них отдать предпочтение - вот главная проблема избирателя. Его окончательный выбор зависит от степени индивидуализации его сознания. Мироощущение, социальное самочувствие, поведение, включая политическое, будут определяться тем, насколько способен избиратель осознать себя как независимую личность, отличить собственный интерес от интересов той или иной группы.

Однако важно подчеркнуть, что общественное сознание индийского электората переживает существенные сдвиги.

Это видно из итогов опросов избирателей, проводившихся Индийским советом по социальным наукам и журналом "Индиа тудей". В 1971 г. на вопрос, важно ли для избирателя голосовать вместе со своей общиной, - положительно ответили 51% респондентов, в 1996 г. - только 29%. И наоборот, доля тех, кто придерживается противоположного мнения, за то же время выросла с 30 до 51%. В 1971 г. 22% опрошенных выразили убеждение, что их община голосовала на выборах дифференцирование, т.е. за разных кандидатов от различных партий. В 1996 г. эта доля поднялась до 48%. На вопрос, существует ли партия, которая отстаивает исключительно интересы вашей касты или общины, в 1996 г. ответы распределились следующим образом: "да" - 20%, "нет" - 64%, "не знаю" - 16% ⁷¹ .

На основании обследования, предпринятого Центром изучения развивающихся обществ в Дели, журнал "Экономист" выстраивает некую обобщающую иерархию гражданских предпочтений индийских избирателей. Внутри штата "каста - самый влиятельный фактор для рядового избирателя", - отмечает журнал ⁷² . Ответить на вопрос о том, как конкретно каста влияет на голосование, - продолжает "Экономист" - невозможно, поскольку такой общей формулы не существует вообще. Все меняется от касты к касте, от выборов к выборам, от штата к штату ⁷³ . Лояльность по отношению к касте сужает гражданский кругозор личности, поскольку "партии, основанные на касте, редко что-либо значат за пределами одного штата" ⁷⁴ . За лояльностью к своей эндогамной группе следует лояльность к региональному сообществу. Половина респондентов согласилась с предложенной формулой: "Мы в первую очередь должны быть верны собственному региону, а затем Индии в целом" ⁷⁵ .

Однако этот порядок предпочтений: эндогамная группа - региональная или этнокультурная группа - страна, родина - весьма условен. Он может меняться под влиянием конкретных обстоятельств, особенно в случае возникновения угрозы для той или иной группы самоидентификации, в которую входит личность. В определенных критических ситуациях средний индийский гражданин в состоянии выйти за пределы чисто общинных или местных интересов и осознать себя гражданином страны в целом.

Так было в периоды пограничных столкновений на индийско- китайской и индийско-пакистанской границах, так было и после покушений на Индиру Ганди и Раджива Ганди. "Волны" эмоций, вызванных этими событиями, не только стали свидетельствами роста общегражданского сознания, но и оказали большое влияние на политическую жизнь. Очередную крупную "волну" гражданского единения вызвало вторжение кашмирских сепаратистов и пакистанских солдат на индийскую территорию в районе Каргила в 1999 г. Группа работников журнала "Сандей" обследовала настроения избирателей накануне 13-х всеобщих выборов и выяснила, что повсеместно и везде, будь то светский коктейль или деревенский чаупал (место сходок), все разговоры о предстоящих выборах вращались вокруг нескольких тем. И одна из них - Кар-

стр. 79

гил. Раньше считалось, отмечают - авторы обследования, что чувство патриотизма - сугубо городской феномен. Но судя по тому, как дружно проходила кампания помощи армии, это явление проникло и в деревню ⁷⁶ .

Каргильскую "волну" в своих интересах использовали обе противоборствующие стороны - БДП и Конгресс. БДП стремилась эксплуатировать победу в Каргиле как достижение своего правительство во главе с А.Б. Ваджпаи, а Конгресс стремился доказать, что неготовность индийских воинских частей к отражению агрессии, имевшая место на первом этапе кампании, - проигрыш правительства и свидетельство неэффективности его правления. Аргументы БДП оказались более убедительными. Опрос избирателей, предпринятый журналом "Индиа тудей" накануне 13-х всеобщих выборов показал, что только победа в Каргиле может прибавить А.Б. Ваджпаи дополнительно к его "законным" голосам еще 27%. "До Каргила Ваджпаи был равным среди равных. После Каргила он лидер-монумент, претендующий на голоса благодаря личным заслугам. Когда люди будут голосовать за Национальный демократический альянс, они будут делать это не из приверженности идеологии БДП, а из-за веры в Ваджпаи" ⁷⁷ .

* * *

Вестминстерская система парламентской демократии Индии вызывает немало нареканий со стороны индийских ученых, политиков и общественных деятелей. Взгляды критиков сводятся к тому, что демократия в Индии не отвечает своим "естественным" задачам и не оправдывает надежд, которые связывали с ней основатели государства. Ее инструменты - партии, профсоюзы, оппозиция, парламент и т.д. - формальны и неэффективны. Демократия сводит содержание политики к "игре в цифирь", к борьбе за голоса избирателей. Победа на выборах - ее конечная цель. Это обедняет содержание самой политики, оставляя вне ее рамок такие жизненно важные проблемы общества, как обеспечение устойчивого развития экономики, достижение социальной справедливости, благосостояние народа. Система коррумпирует и криминализирует политику, "генерирует" межобщинную рознь. Но самое главное состоит в том, что эта система ограничивает возможности масс играть конструктивную, созидательную роль в политическом процессе ⁷⁸ .

Со многими упреками в принципе можно согласиться. Более того, следует признать и то, что действующие институты и процедуры нуждаются в совершенствовании, с чем солидарна и сама власть, создавшая специальную комиссию по исправлению Конституции. Но при всех недочетах и отклонениях от "классических" моделей демократии индийская политическая система не мешает многочисленным группам, а также входящим в них отдельным личностям, если они идентифицируют себя с этими группами, выражать и отстаивать свои интересы, участвовать в состязательной борьбе за власть. В условиях социально-культурного плюрализма и дробной сегментации общества эта система обеспечивает диалог между группами различных интересов. А если учитывать масштабы социальных контрастов, остроту социальных противоречий, то можно считать, что она оберегает общество от социальных потрясений.

Конечно, демократия в Индии имеет свои особенности, которые определяются культурной традицией и уровнем развития человеческого фактора. Но другой демократии - с английским, американским, французским и т.д. "лицом" - в Индии быть не может. И самое главное - индийская демократия имеет ресурс для саморазвития. Это проявляется прежде всего в том, что в политику постоянно вовлекаются все новые и новые слои и группы населения, включая самые мелкие и самые отсталые. Политика, таким образом, утрачивает свой элитарный характер. Такой процесс может восприниматься как откат к традиционализму. Но в действительности он означает лишь один из этапов развития демократии в конкретных индийских условиях. Участие в политике само по себе служит хорошей школой гражданственности, средством повышения политической культуры, а следовательно, и условием прогрессивного развития демократического процесса. Этому же способствует и рост грамотности, и повы-

стр. 80

шение общей культуры, развитие средств массовой информации и их все большая доступность для простых людей. Сдвиги в общественном сознании, индивидуализация интересов и политического поведения граждан, отмечаемые многочисленными обследованиями, свидетельствуют о том, что страна, хотя и медленно, но неуклонно движется в направлении формирования индийского варианта гражданского общества.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Singh K.S. Ethnography, Caste and Ethnicity in India // Ethnicity, Caste and People. Proceedings of the Indo- Soviet Seminars held in Calcutta and Leningrad. 1990 / Ed. K.S. Singh. New Delhi, 1992. P. 14.

² Mandelbaum David G. Society in India. Bombay, 1989. P. 101-102.

³ Ibid. P. 545.

⁴ Assadi Muzaffar. Communal Violence in Coastal Belt // Economic and Political Weekly. February 20-26. 1999. p.447-448.

⁵ Fernandes Walter. Attacks on Minorities and a National Debate on Conversions // Economic and Political Weekly. January 16-23. 1999. P. 81.

⁶ Bhagabati A.C. Perspectives on Ethno-Cultural Identity Movements in North-Eastern India // Ethnicity, Caste and People / Ed. K.S. Singh. New Delhi. P. 154.

⁷ Ibid. P. 151.

⁸ См.: Ломова-Оппокова М.Ю. Доминирующая каста Махараштры // Индия: страна и ее регионы / Отв. ред. Е.Ю. Ванина. М" 2000. С. 197-222.

⁹ Подробнее см.: Куценков А.А. Эволюция индийской касты. М., 1983. С. 305.

¹⁰ Mandelbaum David G. Op. cit. P. 19.

¹¹ Куценков А. А. Указ. соч. С. 105-133, 268-291.

¹² Jha Hetukar. Decline of the Village and the Rise of Negative Ethnicity in Intercaste Relations // Ethnicity, Caste and People. P. 89.

¹³ Gopal Surendra. Ethnicity, Nationality and Nationalism: the Indian Experience // Ethnicity, Caste and People. P. 47.

¹⁴ The Times of India. 17.10.1998.

¹⁵ Kumar Pradip. Bahujan Samaj Party Breaking Gorund in Uttar Pradesh - 2// Mainstream. May 8. 1999. P. 21.

¹⁶ Ibid. P. 22.

¹⁷ Bhagabati A.C. Op. cit. P. 151.

¹⁸ Ibid. P. 152.

¹⁹ Venkatesam V. End of a Tribal Conflict // Frontline. April 9. 1999. P. 50-51.

²⁰ Chaudhuri Kalyan. Extremist Resurgence in Tripura // Ibid. P. 46.

²¹ Chaudhuri Kalyan. Back on Warpath // Frontline. March 26. 1999. P. 46-47.

²² Chaudhuri Lakyan. Extremist Resurgence in Tripura // Frontline. April 9. 1999. P. 17.

²³ Ibid. P. 46-48.

²⁴ Bhalla V. Aspects of Gene Geography and Ethnic Diversity of the People of India // Ethnicity, Caste and People. P. 54.

²⁵ Jain Madhu. My God Hasn't Died Young // India Today. October 5. 1998. P. 50-56. Из результатов опроса может сложиться впечатление, что меньше всего верующих среди индусов. Но это впечатление обманчиво в силу расплывчатости простонародного понятия Бога. Работая в Индии в 1960-х годах, я однажды спросил своего шофера, верит ли он в Бога. В ответ Моханджи отрекомендовал себя полным атеистом. Он сказал, что ни в какого Бога - "ни в Шиву, ни в Вишну, ни в Кришну" - он не верит. Молится он только "Мате", т.е. духу-хранителю его рода. Мата живет в его доме, она опекает его семью и помогает ей в трудное время.

²⁶ Abdullah Hasan. Communalism versus Secularism Debate, What It Actually Means // Mainstream. Oktober 2. 1999. P. 10.

²⁷ Raval Sheela. Unholy War // India Today. April 26. 1999. P. 32.

²⁸ Клюев Б.И. Опасные связи // Азия и Африка сегодня. 1999. N 12. С. 60.

²⁹ Fernandes Walter. Attacks on Minorities and a National Debate on Conversions // Economic and Political Weekly. January 16-23. 1999. P. 81.

³⁰ The Economic Times. 19.12.1997.

³¹ Walia Kaajal. Crossfire // Sunday. January 17-23. 1999. P. 15.

стр. 81

³² Ibid. P. 18.

³³ 1 лакх = 100 000

³⁴ Saxena Deshdeep. Dindori Drama // Sunday. February 28.02-6.03.1999. P. 12.

³⁵ Ibid. P. 12-14.

³⁶ Ibid. P. 14.

³⁷ Клюев Б И. Указ. соч. С. 58-61.

³⁸ Петров В.В. Народонаселение Индии. Демографическая характеристика / Отв. ред. Б.Ц. Урланис. М., 1976. С. 85-86.

³⁹ Арутюнов С.А. Введение // Этногенез и этническая история народов Южной Азии / Отв. ред. С.А. Арутюнов. М., 1994. С. 5.

⁴⁰ Там же. С. 4.

⁴¹ Семашко И.М. Регион и этнос // Индия: страна и ее регионы. С. 56.

⁴² Там же.

⁴³ Singh K.S. Op. cit. P. 14.

⁴⁴ De Barun and Das Suranjan. Ethnic Revivalism: Problems in the Indian Union // Ethnicity, Caste and People. P. 74.

⁴⁵ Gopal Surendra. Op. cit. P. 47.

⁴⁶ Lok Sabha Members. Thirteenth Lok Sabha. Permanent Delhi Addresses and Telephone Numbers. Lok Sabha Secretariat. New Delhi, Februari 2000.

⁴⁷ Ibid.

⁴⁸ См.: Kutsenkov АЛ. Ethnic Consolidation in a Caste Society // Ethnicity, Caste and People. P. 170-178.

⁴⁹ Клюев Б. Три уровня политики // Азия и Африка сегодня. 1999. N 12. С. 25.

⁵⁰ The Economic Times. 17.03.1998.

⁵¹ Ibid.

⁵² Gopal Surendra. Op. cit. P. 48.

⁵³ The Economic Times. 11.12.1997.

⁵⁴ Yadav Yogendra and Karandikar Rajeena. India's Alliance Arithmetic//India Today. January 19. 1998. P. 31.

⁵⁵ Ibid.

⁵⁶ The Economic Times. 1.12.1997.

⁵⁷ Bhattacharya Pinaki. Testing Times // Sunday. December 24-30. 1999. P. 32.

⁵⁸ Ibid.

⁵⁹ Ibid.

⁶⁰ The Sunday Times of India. 22.03.1998.

⁶¹ Yadav Yogendra. Blurred Battle Lines // India Today. February 2. 1998. P. 39-41.

⁶² Dasgupta Swapan. BJP's Early Surge // India Today. January 5. 1998. P. 14-20.

⁶³ The Times of India. 2.12.1997.

⁶⁴ The Economist. October 16. 1999. P. 75.

⁶⁵ Ibid.

⁶⁶ См.: Economic Survey. Government of India. 1997- 1998. P. 128-130.

⁶⁷ The Times of India. 20.12.1997.

⁶⁸ Yadav Yogendra, Mcmillan Alistair and Chandra Kanchan. Post-Poll: Who Voted for Whom? // India Today. March 16. 1998.

⁶⁹ Ghosh Arun. Parties, Personalities and Politics // Mainstream. May 22. 1999. P. 3.

⁷⁰ Ibid.

⁷¹ Yadav Yogendra. Op. cit.

⁷² The Economist. October 16. 1999. P. 76.

⁷³ Ibid.

⁷⁴ Ibid. P. 79.

⁷⁵ Ibid. P. 76.

⁷⁶ Sunday. August 29 - September 4. 1999. P. 14-15.

⁷⁷ The Vajpayee Wawe // India Today. August 23. 1999. P. 14-25.

⁷⁸ См.: Kothari Rajni. State against Democracy / Search of Human Governance. Delhi. 1988. P. 309.

Permanent link to this publication: