Влияние иранской культуры на Восточную Европу никем не оспаривается. Исследователи пишут о южно-иранском потоке, который шел с юга от парфян, от Персии и Закавказья, и североиранском пути через Хорезм на Волгу. Менее всего известны иранские влияния до нашей эры на племена юга Сибири. Есть мнение, что предками чувашей были савиры/сувары. Хотя тезис и остается открытым, он содержит достаточную почву для историко-филологических разысканий. В статье на примере материалов по географии, религии и языкам прослеживаются взаимоотношения между иранскими племенами и предками чувашей - савирами.

Ключевые слова: иранские племена, савиры, география, религия, лингвистика, взаимовлияние.

География. Открытое на Южном Урале поселение Аркаим идентично Вару, сооруженному Йимой по велению Ахура-Мазды. Неподалеку от Аркаима обнаружены захоронения с колесницами (могильник Синташта), раскопаны древние ступки. Отсюда, из полосы степей, во II тыс. до н.э. могла начаться экспансия ариев на юг [Гаты Заратуштры, 2009, с. 18].

О том, что население Кавказа с I по IX в. испытывало иранское влияние, говорит и сохранившаяся топонимия. Возьмем провинцию Пайтакаран, располагавшуюся в IV-V вв. на берегу Каспийского моря между низовьями рек Куры и Аракса. "Пайтакаран состоит из двух компонентов: пайтак - искаженное от пайтахт (на перс. яз.) - "столица" и Арам - местное название Албании. Пайтакаран означает "столица Арана"" [Ашурбейли, 1983, с. 26]. Название округа Хракот-Перож, входящего в провинцию Пайтакаран, получено путем слияния армянского слова хракот - "огонь" и иранского имени Пероз. Топоним Ротибага означает "река бога", а Баганрод - "река богов", т.е. река поклоняющихся богу (солнцу, огню). Как справедливо замечает С. Ашурбейли, эти топонимы свидетельствуют о поселениях вдоль рек и о бытовании культа огня. "Вероятно, Баганрод был центром одноименной области, расположенной в районе реки Баганрод (нынешней Булгарчай)" [Там же, с. 27]. Топоним Атеш-и Багаван означает "огни города бога" и локализуется на территории Баку. Согласно византийскому автору V в. Приску Панийскому, гунны из Мидии в Скифию прошли путем, где "пламя поднимается из скалы подводной". Речь идет о бакинских вечных огнях, т.е. горении газа. Согласно преданию, Джума-мечеть, находящаяся в крепости Баку, построена на месте древнего храма огнепоклонников. По описанию путешественника, видевшего ее в 1873 г., посреди мечети возвышались четыре арки (чортак) без покрытия. Эти арки остались от храма огнепоклонников, переделанного в мечеть [Там же, с. 28]. В свою очередь, топоним Сураханы на персидском и татском языках означает "источник, бьющий из ямы".

Места, прилегающие к побережью, заняли разные народы, в их числе - аорсы, писал Плиний Старший [Plinius. Historia Naturalis, IV. 80]. Конечно, он имел в виду море Понтийское (Черное). В начале II в. территорию к северу от дельты Истра (Дуная), впадающего в Черное море, занимало множество племен. В их числе - сильные аланы [Дионисий. Описание ойкумены, 300 - 305]. Согласно Птолемею, выше Дакии жили певкины и бастерны, по всему берегу Меотиды - язиги и роксоланы, а далее внутрь страны - гамаксобии и аланы [Ptolemaei. Geographia, III. 5, 19]. Однако они не всегда оставались вблизи Кавказа или на Кавказе.

стр. 112
В 288 г., к примеру, аланы имели стычки с римскими войсками, возглавляемыми кесарем Константием, в Галлиях [Феофан. Хронография]. Как сообщал Аммиан Марцеллин, на востоке они были рассеяны между многолюдными племенами, их земли простирались до р. Ганга. В 375 - 378 гг. аланы с целью грабежа и охоты доходят до Меотийского болота и Киммерийского Боспора, даже до Армении и Мидии [Ammianus. Romische Geschichte, XXXI. 2, 16, 21]. Описывая события 395 - 396 гг., Клавдий Клавдиан называл и аланов. В частности, строка из поэмы "Против Руфина" "алан (Alarms), Меотиду отческу пьющий" [Claudien. Invectives, 312] позволяет говорить о побережье Меотийского озера как о месте обитания этого иранского племени в данное время. "Нашествие гуннов явилось причиной массового ухода алан в горы Центрального Кавказа и заселения обоих склонов Главного Кавказского хребта. Это была первая крупная волна миграции алан в горы Центрального Кавказа" [Калоев, 2009, с. 79]. В V-VI вв. они обитали к северу от Дербентского ущелья [Пигулевская, 1939, с. 111]. Сирийский историк Захария Ритор в 555 г. отмечал, что непосредственными соседями алан являются бургары, куртаргары, сабиры и авары [Захария. Хроника, XII. 7]. В V-VII вв. они занимали северокавказские степи от Кубани до Дагестана [Равеннский. Космография, IV. 2; Подосинов, 2002, с. 249].

Басилы кочевали в пространстве от низовьев Аракса и Куры до ворот Чора включительно [Хоренаци. История Армении, II. 85]. Их страну источники называют Берзилия (Феофан) или Верилия (Никифор). Михаил Сириец помещал ее на Северном Кавказе. А. П. Новосельцев полагал, что к Берсилии следует отнести также значительную часть Восточного Предкавказья и низовья Волги. В VIII-IX вв. так могла именоваться более ограниченная территория в пределах Северного (Приморского) Дагестана [Новосельцев, 1990, с. 79].

Буртасы занимали равнинную местность между хазарами и булгарами. Об этом, в частности, писали Ибн-Русте, Ал-Бекри и Гардизи. "Земля буртасов лежит между хазарскою и болгарскою землями, на расстоянии пятнадцатидневного пути от первой" [Ибн-Даста. Известия, II. 1]. А согласно эль-Балхи, от р. Итиля до границы Буртасии 20 дней пути [Ибн-Даста, 1869, с. 79]. "Некоторые совершают путь из страны буртасов в страну хазар по реке Итилю, на судне; другие едут сухим путем" [Бартольд, 1973, с. 58]. Страну буртасов в ширину и длину можно было обойти за 17 дней [Ибн-Даста. Известия, II. 5]. Ал-Бекри утверждал, что "земля их имеет в длину 1 1/2 месяца пути и в ширину столько же" [1879, с. 62].

С середины VIII в. до середины X в. археологи отмечают буртасов в бассейне среднего Дона, куда те пришли из предгорий Северного Кавказа. Буртасы обитали в низовьях Волги выше современного Волгограда. Согласно арабским источникам IX-X вв., их страна была расположена между Хазарией и Волжской Булгарией на расстоянии 15-дневного пути от хазарской столицы, а от г. Исиля до первых рубежей земли буртасов - 20 дней; между хазарами и буртасами нет никакого другого народа [Ал-Идриси, 2006, с. 120, 121]. По Гардизи (XI в.), страна буртасов простиралась на расстояние 17-дневного пути. Согласно Ибн Са'иду (XIII в.), их главный город расположен к востоку от г. ас-Сарир (горный Дагестан) и стоит на вершине горы Кирманийа (Западный Дагестан). "Буртасы занимают обширные территории по берегам реки Атил, которая течет к юго-востоку от них" [Ибн Са'ид, 2009, с. 32]. Через их земли проходили на север булгары. Как показывают источники, в Волжской Булгарии буртасы оказались значительно позже и булгар, и суваров. Полагают, что и в X в. это племя обитало намного южнее Булгарии. "У них [есть] два города - Бургас и Сувар", - писал Ал-Идриси [2006, с. 121]. Однако до этого он констатировал, что Сувар - город булгарский, а не буртасский. Также Ибн Хаукал ничего не сообщал о городах буртасов. Видимо, такой путанице есть объяснение. Известно, что буртасы после монголо-татарского нашествия смешались с булгарами, мордвой и чувашами. И во времена Ал-Идриси (1100 - 1165 гг.) сувары и булгары занимали один и тот же район Волжской Булгарии: на севере и западе - булгары, к западу и югу от них - сувары и вплотную к ним - буртасы. Таким образом, Ал-Идриси легко мог спутать принадлежность Сувара, расположенного южнее г. Булгар. Одновременно следует допустить, что Ал-Идриси не различал буртасов и суваров, одинаково занимавших в XII в. западную и южную окраины Волжской Булгарии. В Пензенской области около г. Городище находятся развалины г. Бургас. В Чувашской Республике есть три населенных пункта под названием Буртасы (Партас).

Савиры, живя на Кавказе [Salmin, 2013], имели тесные взаимоотношения с персидским миром. Птолемей, в частности, упоминал реку Сура (Zoapa) в Иберии [Ptolemaei. Geographia, V. 10, 2]. По-видимому, об этой же реке (в форме Surius), протекающей в Колхиде, писал Плиний [Plinius. Historia Naturalis, II. 106, 5]. Можно полагать, что гидроним Сар (в русском произношении - Сура) в Чувашию был принесен потомками савиров. Корень *ser- /*sor- /*sr значит "двигаться", "струиться", "течь" и восходит к индоевропейской основе sar-, sru-. В Чувашской Республике встречается множество топонимов Сурам (по-русски - Сорма), также восходящих к понятиям "вода", "течь", "течение". Н. И. Егоров считает, что топоним Сура, несомненно, индоарийского происхождения [2003, с. 107]. Преимущественные связи савиров с Ираном объясняются географическим расположением. С Византией у них общих границ не было,

стр. 113
а соседние аланы закрывали горные проходы. В конце IV в. гунно-савиры оттеснили алан, проживавших в степях Предкавказья, в предгорья и горы Кавказа. Союзные отношения Византии и савиров не помешали большому отряду последних появиться в 528 г. в персидском войске, вторгшемся в Армению [Феофан. Хронография].

Религия. Сам термин тêн пришел к суварам-чувашам из персидского языка в значениях "религия, вероисповедание", "закон, право". Та же семантика этого слова в авестийских, согдийских и вавилонских памятниках, а также в китайском, арабском, арамейском, древнееврейском, таджикском и других языках. Например, в авестийских источниках daêna значит "правильная, зороастрийская религия" [Гаты Заратуштры, 2000, с. 299]. Отсюда Денкарт - "свод религиозных предписаний", ср. чуваш, тêн - "религия", карт - "письмена на бирке".

"У них не видно ни храмов, ни святилищ, нигде не усмотреть у них даже покрытых соломой хижин; они по варварскому обычаю втыкают в землю обнаженный меч и с благоговением поклоняются ему как Марсу, покровителю стран, по которым они кочуют. О будущем они гадают странным образом: собирают прямые ивовые прутья, в определенное время раскладывают их с какими-то тайными наговорами и таким образом ясно узнают, что им предвещается" [Ammianus. Romische Geschichte, XXXI. 2, 23 - 24]. Идолопоклонниками назвал аланов и Гардизи (см.: [Бартольд, 1973, с. 61]). Констатацию этого факта Аммианом Марцеллином в 375 г. в целом можно применить как к гуннам, так и к савирам. Для них объектом поклонения служили отдельно стоящие деревья и другие примечательные объекты ландшафта. В это время на Кавказе христианство еще не имело силу.

Естественно, усиление влияния Византии через Албанскую церковь в Закавказье вызывало беспокойство шахского двора, издавна насильственно насаждавшего здесь зороастризм. "Не случайно, освободительное движение в Закавказье, как правило, носило религиозный характер и было направлено как против политического господства Ирана, так и против его государственной религии" [Джафаров, 1985, с. 87]. На этой основе возникали войны. Так, Агафий, описывая события последнего десятилетия V в., отмечал, что армяне боялись мести Кавада за разрушение храмов огня, но не намерены были подчиниться. Тогда Кавад собрал войска и взял верх. Тем не менее он обещал, что не станет принуждать к почитанию огня, если армяне будут его союзниками против ромеев. Из боязни армяне согласились [Иешу. Хроника, 24].

Одним из отличительных обрядов зороастрийцев был погребальный. Например, Агафий оставил рассказ о прощании с полководцем Мермероем. Обнаженное тело героя близкие вынесли за город, по отцовскому обычаю, на растерзание нечистым псам и птицам, которые питаются трупами [Agathiae. Historiaram, II. 22]. В результате оставались голые кости. Если птицы и собаки не нападали на тело, то человек, считали, был порочных нравов. Тяжелобольных простых людей выносили за город еще дышащих и находящихся в сознании, рядом клали кусок хлеба, воду и палку, чтобы защищаться от хищников. Нередко эти отверженные возвращались домой. О следах зороастризма в Армении, Азербайджане и Дагестане писали многие (см., напр.: [Хоренский, 1877, с. 50]). Прямые его рудименты находим и в Волжской Булгарии через пять с половиной веков после Аммиана. Ибн-Фадлан, в частности, подметил: "Если заболеет из их числа человек... никто из его домочадцев не приближается к нему. Для него разбивают палатку в стороне от домов, и он остается в ней до тех пор, пока не умрет или не выздоровеет. Если же он был рабом или бедняком, то они бросают его в дикой местности и отъезжают от него" [1956, с. 128]. Выживший в такой ситуации человек возвращался домой, в противном случае он доставался диким зверям и птицам. О ком идет у Ибн-Фадлана речь (о булгарах, суварах или эскелах) - неизвестно. Впрочем, обычай вкладывать в руку умершего палку для защиты от злых духов четко зафиксирован у чувашей. С этой целью использовали какой-нибудь прутик, в основном таволговый. Чуваши заготавливали таволгу задолго до своей кончины, что свидетельствует о традиционной вере в ее защитную функцию. Например, в начале XX в. в д. Трехизб-Шемурша (Буинский уезд) берегли таволговые прутики на случай смерти. В качестве заменителей таволги могли выступать мордовник, красная полынь или какая-нибудь засохшая жесткая трава. В тех же целях могли вложить в руку покойника тупой нож [Салмин, 2011, с. 295 - 296].

Р. М. Юсупов писал о намогильных деревянных срубах у башкир. По его мнению, такие сооружения "свидетельствуют о бытовании в глубокой древности у предков башкир обряда наземных форм выставления покойников внутри срубов с целью отделения мягких тканей от скелета мелкими хищниками и птицами и дальнейшего погребения чистых костей в землю" [Юсупов, 2009, с. 60 - 61]. Конечно, речь идет о зороастрийской идеологии в религиозных воззрениях предков башкир, также являвшихся жителями Волжской Булгарии. "Совершенно очевидно, что каждый народ считает лучшим и справедливейшим тот обычай, к которому привык за долгое время его существования, а поэтому избегает, осмеивает и не доверяет всему тому, что делается в его нарушение", - заключил о данном обычае Агафий [Agathiae. Historiarum, II. 23].

Гунно-савиры, жившие в VII в. на Кавказе, "думали, что почитаемый ими бог Куар производил искры громоносных молний и эфирные огни. Когда молния

стр. 114
поражала человека или другое вещество, они приносили ему жертвы" [Каганкатваци, 1861, с. 93]. Таким образом, Куар у гуннов и савиров - это божество молнии. Слово кавар относится к самому древнему пласту чувашской лексики и имеет этимологические параллели в иранских, европейских, тюркских, кавказских, финно-угорских, балтийских и других языках. В грузинской религии божество Квириа управляет огнем. "У мгрелов k + var-i 'колобок', 'хлебец', 'лепешка', в частности 'культовая', св. kvar (тавр, говор) 'хлебец'... св. kver-ol (халд, говор) 'маленький хлебец', обыкновенно выпекаемый для детей... раньше, несомненно, имевший значение 'жертвенного хлеба'" [Марр, 1935, с. 265]. Укажем также на афганское геар - "яркий" (о пламени) [Асланов, 1966, с. 615]. С. Г. Амаякян считает Куера божеством индоевропейского происхождения [1986, с. 13]. В качестве раннего источника этого слова исследователи указывают на язык Авесты. П. И. Лерх в рецензии на книгу "История агван", в частности, писал о том, что Куар напоминает иранское слово и ссылался на авестийское hvare, означающее "солнце" [1861, с. 490]. В. И Абаев находил это слово у осетин в форме xur/xor и у персов в форме xwar [1949, с. 18,168]. И. М. Стеблин-Каменский, кроме древнеиранского hvar и согдийского xwr, указывает на варианты из ваханского языка и из языков шугнано-рушанской группы: hvar - "солнце", xzwur - "солнцепек" и hvartapana - "время около полудня" [1999, с. 415, 426; 1981, с. 239; Бикерман, 1976, с. 182, 183 (примеч. пер.)]. Таким образом, подтверждается гипотеза В. Г. Егорова о родстве чувашского кавар с древнеиранским понятием "солнце". В этой связи исследователь напомнил древнее название Хорезма: персы называли его Хуваразмиш, арабы - Хваризм, т.е. "солнечная страна" [Егоров, 1964, с. 57]. Варианты слова кавар зафиксированы в IX в. Ибн Хордадбехом: ал-Ха-варустан (город в иранской провинции Шираз), Кувар (округ и город в Иране), Хаварнак (дворец в Месопотамии) [Ибн Хордадбех. Книга, 23, 76]. Если учесть, что у чувашей божество грома - Аслати, то понятию Кавар соответствует божество молнии у гунно-савиров [Салмин, 2011, с. 102 - 106]. По этой же причине нуждается в корректировке следующее утверждение А. Б. Булатова и В. Д. Димитриева: "...суварскому богу молнии и грома Куара соответствует чувашский бог Аслати Тура" [1962, с. 233]. Как видим, несмотря на то, что Кавар у савиров символизировал молнию, а также имел этимологическую и функциональную связь с божеством Хêвел - "Солнце", эти два понятия в последующем не закрепились за ним. Оказавшись в X в. на правобережье Волги, савиры/сувары окончательно стали оседлыми земледельцами, а за божеством Кавар утвердили функцию покровителя очага и семейного благополучия. При этом исконная семантика слова сохранилась.

Известно также, что божество Солнце характеризует верования скифов, почиталось оно массагетами. Эти народы, как и савиры, приносили в жертву Солнцу лошадь. Персы почитают воду, не моют ею даже лицо и другим образом не касаются, за исключением питья и поливки растений, писал Агафий [Agathiae. Historiaram, II. 24].

Согласно источникам, своих древних традиций придерживались буртасы. По крайней мере, к началу X в. среди них не было ни мусульман, ни христиан [Ибн-Даста. Известия, П. 3]. Замечание Якута о приверженцах ислама среди этого народа основано на недоразумении, а слова Истахри о булгарах были ошибочно перенесены на буртасов [Бартольд, 1963, с. 868]. Их традиции Ал-Бекри считал сходными с верованиями гуззов [1879, с. 62]. На уровне реконструкции допустимо, что и персоязычные буртасы вели зороастрийский образ жизни, но к X в. они приняли ислам.

Рассуждая об исконной религии народов Волжской Булгарии, А. Ф. Лихачёв заметил, что "она в силу давности и посторонних влияний очень искажена, но и в том виде, в котором мы ее находим теперь у чувашей, она изобличает свое происхождение от древней парсийской религии и была занесена к булгарам из Персии, вместе с большим количеством слов персидского языка, доныне оставшихся в языке чувашей" [1876, с. 3]. Имело место влияние зороастрийской религии и через Согдиану (др. - перс. Suguda, перс. Sogd, тадж. Sughd, греч. Сугуд, на чувашском - название ряда деревень и речки Сакат).

К числу заимствованных из персидского языка религиозных терминов следует отнести и эрне - "неделя, пятница" у чувашей. Б. Мункачи возводил его к персидскому *aδina и объяснял изменение δ > z > r в чувашском [Munkacsi, 1926]. В других персидских заимствованиях чувашского языка такое изменение не обнаруживается. Оно было характерно для персидского диалекта VII в. в окрестностях Баку и Дербента. Из него древние чуваши и заимствовали это слово в форме ar'(i)na. Как известно, пятница стала священным днем и для предков чувашей. Иранизмы до сих пор бытуют в чувашских деревнях в виде прозвищ. Например, в д. Старое Ахпердино Батыревского р-на живет Иван Салмин, более известный в народе как Ахун Ванюк. Естественно, ахун - персидское слово, вошло оно через ислам ("ахун, старший мулла") и отражает исторические реалии.

Лингвистика. В фонетическом и отчасти лексическом плане имеются серьезные основания относить предков чувашей к индоиранцам. Например, как языку Ригведы, так и чувашскому характерно чередование звуков r/l [Бенцинг, 1986, с. 22; Ригведа, 1995, с. 456]. Как пишет языковед Н. И. Егоров, в X-VIII вв. до н.э. происходят ассимиляция восточно-иранских племен (динлинов, археологически - кара-

стр. 115
сукцев) и формирование тюркского R-языка булгаро-чувашского типа (т.е. появление этнических огуров). Поскольку в восточно-иранском в середине и конце слов не было звонкого z, то они вместо тюркского z начинают произносить г. Таким образом возникает тюркский R-язык булгаро-чувашского типа, который в науке принято называть огурским [Егоров, 2009, с. 31]. Насколько это объяснение реалистично - сказать трудно по той простой причине, что пока нет прямых исторических свидетельств о тюрко-булгарах X-VIII вв. до н.э., тем более - о тюрках-савирах.

Б. Мункачи доказывал общность коневодческой терминологии во всех угорских языках и ее заимствование не из тюркских, как полагали некоторые исследователи, а из иранских или индоевропейских языков. Возникновение коневодческого кочевого быта у древних угров он объяснял соседством с ираноязычными кочевниками, возможно, с саками (см.: [Чернецов, 1953, с. 239]). В древнеиранский период угро-финны разделяются на этноязыковые группы. Лингвисты и историки утверждают, что в I в. до н.э. они заимствовали у иранцев как никогда много слов, даже называют точное количество - 57 [Вереш, 1996, с. 19], хотя на самом деле значительно больше.

В конце III - II в. до н.э. на Центральный Кавказ с Дона и из Нижнего Поволжья вторгаются ираноязычные племена - сарматы. Греческие и римские историки часто упоминают эти племена. Среди них и аорсы - одни из первых соседей савиров на Кавказе. Таким образом, савиры также подвергались глобальному иранскому воздействию - в антропологическом, культурном и лингвистическом отношениях. Например, общее для осетин и чувашей слово дон/тан - "вода, река" является наследием скифо-сарматских времен: скифо-сармат. danu, отсюда - Danuvius. Притом авестийское обозначение реки (danu- доел, "вода, река") сохранилось во многих гидронимах Южной России и Северного Причерноморья: Дон, Днепр, Днестр, Дунай, Донец. На рубеже эр прилегающие к ним территории были заселены скифами [Гаты Заратуштры, 2009, с. 172, 176]. Савирские следы находим в топонимике Осетии. Так, Дигорское ущелье прежде именовалось Сафариком, т.е. "Ущелье савиров". Аналогичное название имело поле у с. Тменикау [Цагаева, 1971, с. 148, 188].

Следует заметить, что остяки и вогулы после греко-македонского завоевания Ирана в среднеиранский период заимствовали из иранского языка примерно столько же слов, сколько мордва и черемисы. В последующее время у финно-угров появляется совсем незначительное количество иранских заимствований - называют от 12 до 30 слов. Данный факт, несомненно, говорит в пользу версии о наиболее тесных финноугорско-иранских этнокультурных взаимосвязях до I в. до н.э. Именно по этой причине, справедливо считает П. Вереш, "район Среднего Поволжья должен быть исключен из тех территорий, на которых ищут этногенез венгерского народа, хотя этот район в России является одной из территорий, лучше всего обследованной в археологическом отношении" [Вереш, 1996, с. 21]. Сказанное касается не только мадьяр, остяков, вогулов, черемисов и мордвы, но и савиров. Самое интересное то, что половина или чуть больше заимствованных слов относятся к восточно-иранским. Следовательно, финно-угры, а также исторические предки чувашей в I в. до н.э. имели прямые контакты не со всем иранским миром, а с восточными иранцами. Через посредство последних предки чувашей и венгров заимствовали ряд слов из монгольского языка, например, чуваш, нукер и венг. nyoger, о чем писали А. Амбери, Б. Я. Владимирцов и Д. Немет [Nemeth, 1953, S. 23]. Монгольское слово nökür - "солдат, боец" в чувашском языке используется теперь в составе свадебного термина кёрнукер - "старший дружка".

Общим для манси и чувашей следует считать слово "дом" - соответственно kwcil и kil [Munkacsi, 1905; Дмитриева, Адягаши, 2001, с. 25]. Б. Мункачи включал в этот ряд и удмуртское kwala. Конечно, сюда же следует отнести и марийское слово куста. Б. Мункачи ошибочно считал, что оно происходит из кавказских языков и указывал на лезгин, k'el, k'val, авар, k'al, хазар, kel в значении "дом". Желание венгерского исследователя найти предков непременно в Предкавказье понятно. Он также пытался на основе названий металлов локализовать финноугорскую прародину на Кавказе. Тем не менее Б. Мункачи корректно указал на наличие этого слова у манси и удмуртов, которые, как известно, не проходили кавказский маршрут вместе с савирами. Кроме того, слово означало не только обычный дом, но и дом, где проводили родовые, общинные и племенные моления, т.е. в прямом смысле храм. Поэтому следует констатировать, что персидское слово кил и его исторические, культовые и этимологические значения бытовали на юге Западной Сибири до нашей эры, не говоря уже о ностратических корнях этимона. Иранское gil могло попасть в язык юго-западных тюрков в период непосредственных контактов начиная с VI в. [Czegledy, 1953; Дмитриева, Адягаши, 2001, с. 89] (дополнительно см.: [Golden, 2011, р. 228]). В чувашский язык оно могло войти через хазарское посредство, вытеснив первоначальное обозначение дома - civ, от которого сохранилось единственное производное avian - "жениться", т.е. "заиметь дом". Чужеродность слова кил проявляется и в том, что оно не имеет производных, хотя и является одним из наиболее часто употребляемых. Для иллюстрации приведем еще ряд иранских заимствований: лошадь - чуваш, лаша (осет. lasœg), конь - чуваш, ут (перс. ahta - "конь кастрированный"), бык - чуваш, вăкăр (авест. uχsa). Сюда же относится чуваш, турхан - "тархан"

стр. 116
(согд. trγ'n, trχ'n, сак. ttarkana, осет. tœrxon, вост. - иран. *tarkanaya-/*tarkani-) [Дыбо, 2007, с. 119]. Чувашское слово тёмен в значениях "мир", "множество" является среднеиранским заимствованием. Источник - перс. tuman "десять тысяч". В тюркских языках числительное явно связано с названием воинского подразделения [Там же, с. 126]. Персидское слово γavγa вошло во все тюркские языки. Зафиксировано оно и в поэме Юсуфа Баласагунского (XI в.). В чувашском языке означает "молва, слух, шум". Слово вошло также и в арабский язык [Наделяев и др., 1969, с. 196; Федотов, 1996, с. 304], а не наоборот, как полагал В. Г. Егоров [1964, с. 283]. Ср. также: авест. suγδ, чуваш. Сакат; согд. zaγar, чуваш, духар - "кричать"; тадж. савоб, чуваш, савап - "блаженство, благодарность" и т.д.

Н. В. Пигулевская считала, что "гуннское и тюркское письмо, которое названо скифским, было письмо согдо-манихейское или согдийское" [1941, с. 87]. Епископ Кардост, пришедший в 537 г. из Арана, принадлежал к области, населенной арийцами и, возможно, говорившей на одном из иранских наречий. Тогда вполне допустимо, что он владел согдийской письменностью. Одновременно "много оснований предполагать, что гунны, с которыми имели дело Кардост и Макар, были гунно-сабиры" [Там же]. Такая гипотеза подтверждается и тем, что византийские историки очень часто писали о "гуннах, называемых савирами". Выходцем именно из их среды был савирский князь Aμ(β)αζoυχης, носивший иранское имя [Дёрфер, 1986, с. 100]. Конечно, имя третьего сына Куврата - Аспаруха также иранское (ср. иран. asp-, др. - бактр. аcра "лошадь").

"Этническая принадлежность буртасов остается спорной проблемой: их считают финно-уграми, тюрками или иранцами" [Коновалова, 2006, с. 146]. Сообщения восточных географов позволяют исключить из дешифровки этнонима буртас булгарский, хазарский и славянские языки. Термин не укладывается в арабскую графическую систему. Наиболее вероятным считается иранский язык. По мнению Г. Е. Афанасьева, первоначальной формой было написание, встречающееся у Бакри, - фурдас. Такой же этноним в форме фуртас встречается у персидского историка Рази. Первая часть фурт (или бурт, санскр. путра, скиф, фурт, осет. фырт, перс, пур) значит "сын", а вторая - ас - известное подразделение аланской этнолингвистической общности. "Поэтому этноним "фурт-ас" вполне можно перевести как "сын асский"" [Афанасьев, 1985, с. 93]. В пользу такой точки зрения свидетельствует и "Худуд ал-'алем", где говорится, что к востоку от Волги жили буртасы [Бартольд, 1930, с. 30]. Вне сомнения, слово состоит из двух частей, и вторая - асы (или ясы) - указывает на связь с аланами. Также известно, что речь персоязычных буртасов отличалась от языков хазар и болгар. "Известие о том, что они тюрки, конечно, не имеет значения, равно как и множество других этнографических известий арабов" [Ибн-Даста, 1869, с. 78].

В праязыке пермяков имеются заимствования из среднеиранского языка, весьма близкого к древнеосетинскому. Например: коми емдон - удм. андан ← иран., осет. œndon "сталь" (- чуваш, янтал/ янтав?); коми гундыр - "змей, дракон" - удм. гондыр - "медведь" ← иран., осет. (kœf)qwyndar - "дракон". В. В. Напольских склонен датировать эти заимствования V-VII вв. [2010, с. 13]. Тогда следует говорить о южных территориях обитания пермяков и о том, что предки коми и удмуртов вполне могли иметь контакты с западными иранцами, как и савиры на Южном Кавказе. В древнем и средневековом Ширване проживали как булгары, так и савиры, говорившие на персидском языке или по крайней мере понимавшие персидскую речь.

Этноним башкорт, интерпретируемый тюркологами как "главный волк", видимо, имел иранскую основу в форме бачагурт: пача - ср. чуваш, ачапача - "потомок, дитя, ребенок" + гурт - ср. чуваш, кёрт - иран. "волк", т.е. "потомки волка".

* * *

Как видим, основу языка и культуры населения Кавказа до IX в. составлял иранский субстрат. Кроме того, оказывали влияние армянский и тюркские языки. Прямые интенсивные контакты савиров с иранскими племенами (кроме персов, это - аорсы, аланы, массагеты, басилы и буртасы) имели место по крайней мере со II по IX в. На Кавказе савиры установили тесные взаимоотношения с персидским миром. За этот исторический период у них сложились общие религиозные воззрения. Сам экзоэтноним происходит от персидского savar - "всадник, наездник, умелый". Часть аланов и савиров, обитавших в Алвании, стали подданными римлян. Здесь они долгое время жили в тесном соседстве. А это, естественно, сказалось на их этнической культуре.

Список литературы

Абаев В. И. Осетинский язык и фольклор. - М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1949. - Т. 1. - 601 с.

Ал-Бекри. Известия о славянах и их соседях / издал и перевел барон В. Розен // Зап. Имп. Акад. наук. - 1879. - Т. 32. - С. 1 - 64.

Ал-Идриси. Отрада страстно желающего пересечь мир // Коновалова И. Г. Ал-Идриси о странах и народах Восточной Европы: текст, перевод, комментарий. - М.: Вост. лит., 2006. - С. 108 - 275.

Амаякян С. Г. Государственная религия Ванского царства. - Ереван: Ин-т археологии и этнографии АН АрмССР 1986. - 22 с.

стр. 117
Асланов М. Х. Афганско-русский словарь (пушту). - М.: Сов. энцикл., 1966. - 994 с.

Афанасьев Г. Е. Исчезнувшие народы: Буртасы // Природа. - 1985. - N 2. - С. 85 - 93.

Ашурбейли С. Государство Ширваншахов (VI-XVI вв.). - Баку: Элм, 1983. - 344 с.

Бартольд В. Введение // Худуд ал-'алем: Рукопись Туманского / введ. и указат В. Бартольда. - Л.: Изд-во АН СССР, 1930. - С. 1 - 32.

Бартольд В. В. Соч. - М.: Наука, 1963. - Т. II, ч. 1. - 1024 с; 1973. - Т. VIII. - 723 с.

Бенцинг И. Языки гуннов, дунайских и волжских болгар // Зарубежная тюркология. - М.: Наука, 1986. - Вып. I. - С. 11 - 28.

Бикерман Э. Хронология древнего мира: Ближний Восток и античность / пер. с англ. И. М. Стеблина-Каменского. - М.: Наука, 1976. - 336 с.

Булатов А. Б., Димитриев В. Д. Параллели в верованиях древних суваров и чувашей // Учен. зап. Науч. - исслед. ин-та языка, литературы, истории и экономики при Совете Министров Чуваш. АССР. - Чебоксары, 1962. - Вып. XXI. - С. 226 - 236.

Вереш П. Древневенгерская эпоха //Acta Ethnographica Hungarica. - 1996. - Т. 41. - С. 11 - 40.

Гаты Заратуштры/вступ. ст., пер. и коммент. И. М. Стеблина-Каменского // ВДИ. - 2000. - N 2. - С. 290 - 300.

Гаты Заратуштры /пер. с авест., вступ. ст., коммент и прил. И. М. Стеблина-Каменского. - СПб.: Петербург, востоковедение, 2009. - 192 с.

Дёрфер Г. О языке гуннов // Зарубежная тюркология. - М.: Наука, 1986. - Вып. I. - С. 71 - 134.

Джафаров Ю. Р. Гунны и Азербайджан. - Баку: Элм, 1985. - 124 с.

Дионисий Александрийский (Периэгет). Описание ойкумены / вступ. ст., пер. и коммент. Е. В. Илюшечкиной // ВДИ. - 2006. - N 2. - С. 234 - 251.

Дмитриева Ю., Адягаши К. Hungaro-Tschuvaschica: аннотированный библиографический указатель исследований венгерских ученых XIX-XX вв. - Чебоксары: ЧГИГН, 2001. - 239 с.

Дыбо А. В. Лингвистические контакты ранних тюрков: Лексический фонд: пратюркский период. - М.: Вост. лит., 2007. - 222 с.

Егоров В. Г. Этимологический словарь чувашского языка. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1964. - 355 с.

Егоров Н. И. Заговорят ли абашевцы?.. (К этимологии гидронима Сура и проблеме этноязыковой принадлежности создателей абашевской культуры) //Изв. Нац. акад. наук Чувашской Республики. - 2003. - N 4. - С. 93 - 114.

Егоров Н. И. Узловые проблемы ранних этапов огуро-булгаро-чувашского этноглоттогенеза и современные проблемы алтаистики // Чувашский язык и современные проблемы алтаистики. - Чебоксары: ЧГИГН, 2009. - Ч. 1. - С. 29 - 33.

Захария Ритор. Хроника // Пигулевская Н. В. Сирийская средневековая историография: Исследования и переводы / сост. Е. Н. Мещерская. - СПб.: Дмитрий Буланин, 2011. - С. 570 - 597.

Ибн-Даста. Известия о хозарах, буртасах, болгарах, мадьярах, славянах и руссах Абу-Али Ахмеда бен Омар Ибн-Даста, неизвестного доселе арабского писателя X века, по рукописи Британского музея / изд., пер. и коммент. Д. А. Хвольсон. - СПб.: [Тип. Имп. ун-та], 1869. - XIII, 199 с.

Ибн Са'ид ал-Магриби. Книга распространения земли в длину и ширину // Коновалова ИГ. Восточная Европа в сочинениях арабских географов XIII-XIV вв.: Текст. Перевод. Комментарий. - М.: Вост. лит., 2009. - С. 19 - 75.

Ибн-Фадлан. Книга // Ковалевский А. П. Книга Ахмеда Ибн-Фадлана о его путешествии на Волгу в 921 - 922 гг. - Харьков: Харьков, гос. ун-т, 1956. - С. 119 - 148.

Ибн Хордадбех. Книга путей и стран / пер., коммент., исслед., указатели и карты Н. М. Велихановой. - М.: Наука, 1986. - 527 с., карты.

Иешу Стилит. Хроника // Пигулевская Н. В. Сирийская средневековая историография: Исследования и переводы / сост. Е. Н. Мещерская. - СПб.: Дмитрий Буланин, 2011. - С. 598 - 648.

Каганкатваци М. История агван. - СПб.: Имп. АН, 1861. - XV, 376 с.

Калоев Б. А. Осетины: ист.-этногр. исследование. - М.: Наука, 2009. - 472 с.

Коновалова И. Г. Ал-Идриси о странах и народах Восточной Европы: текст, перевод, комментарий. - М.: Вост. лит., 2006. - 328 с.

Лерх П. И. [Рецензия]//Изв. Имп. археол. об-ва. - 1861. - Т. III. - С. 479 - 499. - Рец. на кн.: Каганкатваци М. История агван. - СПб.: Имп. АН, 1861. - XV, 376 с.

Лихачёв А. Ф. Бытовые памятники Великой Булгарии. - СПб.: [Тип. Имп. АН], 1876. - 50 с.

Марр Н. Я. Избранные работы. - М.; Л.: Гос. соц. - экон. изд-во, 1935. - Т. 5. - XXI, 668 с.

Наделяев В. М., Насилов Д. М., Тенишев Э. Р., Щербак А. М. Древнетюркский словарь. - Л.: Наука, 1969. - XXXVIII, 676 с.

Напольских В. К начальным этапам этнической истории коми // Арт. - Сыктывкар, 2010. - N 2. - С. 10 - 21.

Новосельцев А. Н. Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа. - М.: Наука, 1990. - 263 с.

Пигулевская Н. В. Сирийский источник VI в. о народах Кавказа//ВДИ. - 1939. - N 1. - С. 113 - 115.

Пигулевская П. Сирийские источники по истории народов СССР. - М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1941. - 171 с.

Подосинов А. В. Восточная Европа в римской картографической традиции: Тексты. Перевод. Комментарии. - М.: Индрик, 2002. - 486 с.

Равеннский Аноним. Космография // Подосинов А. В. Восточная Европа в римской картографической традиции: Тексты. Перевод. Комментарии. - М.: Индрик, 2002. - С. 161 - 286.

Ригведа: Мандаты V-VIII / подгот изд. Т. Я. Елизаренкова. - М.: Наука, 1995. - 745 с.

Салмин А. К. Энциклопедия традиционных обрядов и верований чувашей / The Encyclopedia of Chuvash Folk Rites and Beliefs. - Pewiston: Edwin Mellen Press, 2011. - 408 p.

Стеблин-Каменский И. М. Памирские языки и мифологии древних иранцев // Этнические проблемы истории Центральной Азии в древности (II тысячелетие до н.э.). - М.: Наука, 1981. - С. 238 - 241.

Стеблин-Каменский И. М. Этимологический словарь ваханского языка. - СПб.: Петербург, востоковедение, 1999. - 478 с: ил.

стр. 118
Федотов М. Р. Этимологический словарь чувашского языка. - Чебоксары: ЧГИГН, 1996. - Т. П. - 511 с.

Феофан Исповедник. Хронография: Текст на др. - греч. и рус. яз. / пер. и коммент И. С. Чичурова // Чичуров И. С. Византийские исторические сочинения. - М.: Наука, 1980. - С. 24 - 144.

Хоренаци Мовсес. История Армении / пер. с др. - арм., введ. и примеч. Г. Саркисяна. - Ереван: Айастан, 1990. - L,291 с.

Хоренский М. Армянская география VII века по Р. Х. / пер. с др. - арм., примеч. и изд. К. П. Патканова. - СПб.: [Тип. Имп. АН], 1877. - XXVIII, 84, 26; 2 карты.

Цагаева А. Дз. Топонимия Северной Осетии. - Орджоникидзе: Сев. - Осетин. НИИ истории, экономики, языка и литературы, 1971. - Ч. 1. - 238 с.

Чернецов В. Н. Усть-полуйское время в Приобье // МИА. - 1953. - N 35. - С. 221 - 241.

Юсупов Р. М. Древние этапы этно- и расогенеза башкир и происхождение этнонимов "башкорт" и "иштяк" // Проблемы востоковедения. - Уфа, 2009. - N 4. - С. 59 - 61.

Agathiae Myrinaei. Historiarum libri quinque. Iaxopicov. - Bonnae: Impensis Ed. Weberi, 1828. - XXXVII, 420 p.

Ammiaiuis Marcellinus. Romische Geschichte /Latenisch und Deutsch und mit einem kommentar versehen von W. Sey-farth. - B.: Akademie-Verlag, 1970. - T. 3, B. 22 - 25. - 255 S.; 1971. - T 4, B. 26 - 31. - 400 S.

Claudien. Tiuvres. - P.: Les belles letters, 1991. - T. I: Le rapt de Proserpine texte etabli et traduit par J. - L. Charlet. - XC, 195 p.

Czegledy K. A kazar kil-kel eredete // Magyar Nyelv. - 1953. - N49. - P. 175 - 178.

Golden P.B. Studies on the Peoples and Cultures of the Eurasian Steppes. - Bucuresji: Editura Academiei Romane, 2011. - 424 p.

Munkacsi B. Cuwas. kil "Haus" // Keleti Szemle. - Budapest, 1905. - Kot. 6. - Old. 184.

Munkacsi B. Die heidnischen Namen der Wochentage bei den alten Volker des Wolga-Uralgebietes // Korosi Csoma Archiving - Budapest, 1926. - Kot. 2. - Old. 42 - 64.

Nemeth J. Wanderungen des mongolischen Worter nbkilr 'genosse' // Acta Orientalia Academiae scientiarum Hungaricae. - 1953. - T. III, f. 1/2. - S. 1 - 23.

Pline l'Ancient. Histoire Naturelle. - P.: Les Belles Lettres, 1980. - Liv. V, lere partie: 1-46 (L'Afrique du Nord)/texte etabli, traduit et commente par J. Desanges. - 501 p., maps.

Ptolemaei Claudii. Geographia. - Lipsiae: Simptibus et typis Caroli Tauchnitii, 1843. - T. I. - XXIV, 284 p.

Salmin A. The Savirs in the Caucasus //Acta Ethnographica Hungarica. - 2013. - Vol. 58, N 1. - P. 197 - 201.

Материал поступил в редколлегию 29.05.13 г. в окончательном варианте - 01.06.13 г.

стр. 119

Permanent link to this publication: