Ушла из жизни последняя представительница той когорты ученых, которая основала современную отечественную индологию.

Единственное в своем роде имя подчеркивает, что это была необыкновенная женщина. Родилась в Санкт-Петербурге, детство прошло в Московском Кремле, отрочество - в Брайтоне, побывала в ссылке в Таре на Иртыше, в докторантуру поступила в Ташкенте. Но все же основная часть ее жизни прошла в Москве.

Мать Коки Александровны Софья Михайловна была членом РСДРП(б) с 1904 г., в 1920-х гг. была секретарем Г. Е. Зиновьева, что и сказалось на ее дальнейшей судьбе. Отец вступил в партию в апреле 1917 г. (месяц важен; он означал дореволюционный стаж, особое положение в партии). Он был журналистом, стал работником внешней торговли, был направлен в Англию. Вот почему Кока Александровна окончила среднюю школу в Брайтоне. С тех пор она свободно владела английским, французским и немецким языками. В зрелом возрасте выучила персидский, урду, арабский и испанский.

Вернувшись в Москву, Кока Александровна поступила на историко-филологический факультет МГУ, который окончила в 1931 г. Но, еще будучи студенткой, поступила на работу в Международный аграрный институт при Крестинтерне. Этот институт сыграл в ее жизни особую роль. В нем она не только начала научную работу, но и познакомилась с Владимиром Михайловичем Поповым, который потом стал известным историком под псевдонимом Турок, и вышла за него замуж. В. М. Турок оставил яркий след в жизни всех знавших его людей. Их совместная жизнь была счастливой и продолжалась почти полвека. Они жили друг для друга и для своей науки. Они становились первыми читателями и первыми критиками трудов друг друга.

В 1934 - 1935 гг. К. А. Антонова работала в Институте мирового хозяйства и мировой политики, директором которого был Е. С. Варга. Здесь она продолжала заниматься аграрными от-

стр. 216

ношениями в Ирландии и колониальной политикой в Канаде и Австралии, а к Индии пришла "через" проблемы Британской империи.

В 1935 г. К. А. Антонова меняет характер своей научной деятельности. Она поступает в аспирантуру на кафедру колониальных и зависимых стран МГУ. Ее научным руководителем становится И. М. Рейснер. Этот блестящий ум сыграл в становлении К. А. Антоновой как индолога выдающуюся роль. Несмотря на то что их подходы к методам изучения Индии оказались различными, а потому значительно различались и выводы, к которым они приходили, Кока Александровна всегда испытывала пиетет и глубокое уважение к И. М. Рейснеру и всю жизнь продолжала считать его своим учителем.

Диссертация на тему "Индия в период генерал-губернаторства Уоррена Гастингса" защищена в декабре 1940 г. и успевает пройти утверждение в ВАКе до того, как началась война. Везение необыкновенное, особенно если учесть, как были проведены "счастливые" аспирантские годы.

Дело в том, что в 1937 г. Софью Михайловну арестовывают, а Коку Александровну как ЧСИР ("член семьи изменника Родины", имелась тогда такая категория советских граждан) высылают в Сибирь. Владимир Михайлович решает ехать вместе с нею. Через два года - "прощение", возвращение в Москву. Защищена диссертация, Кока Александровна становится кандидатом наук, которых в то время было немного. Но нет квартиры, и нет работы. Кока Александровна и Владимир Михайлович мыкаются по знакомым и перебиваются случайными заработками. В частности, Кока Антонова готовит к публикации рукопись К. Маркса "Хронологические выписки по истории Индии". Но эта книга вышла в свет уже после войны, так что денег за нее в то время К. А. Антонова не получила. По обычаям того времени в вышедшей книге не было имен тех, кто над ней работал. Предисловие подписал "Институт Маркса-Энгельса-Ленина при ЦК ВКП(б)".

В 1941 г. Кока Александровна и Владимир Михайлович уезжают в эвакуацию в Ташкент. Там она начинает работать в Институте литературы, языка и истории Узбекского филиала АН СССР, а затем поступает в докторантуру Института востоковедения АН СССР, который был "прописан" в Ленинграде, но значительная его часть была эвакуирована в Среднюю Азию. Кока Александровна начинала учить персидский язык еще в ссылке в Таре, но здесь, в Ташкенте, берется за него всерьез. Она занимается с преподавателями, читает персоязычные индийские рукописи, вырабатывает в себе медиевиста. Ее феноменальные лингвистические способности позволили ей работать над расшифровкой (иначе это и не назовешь) радиоперехвата. Радисты, не знавшие ни одного языка, кроме родного, записывали кириллицей азбуку Морзе, передаваемую на латинице. Получалась полная абракадабра, которую она после нескольких дней тренировок читала и переводила с листа. После возвращения в Москву у нее осталось много друзей-коллег в Средней Азии и - стойкая любовь к тюбетейкам.

Вместе с группой ученых из ИВ АН К. А. Антонова возвращается в Москву, но не успевает закончить диссертацию и снова оказывается без работы.

Удается устроиться старшим редактором в Фундаментальную библиотеку по общественным наукам (ФБОН, ныне ИНИОН). Оклад - 1070 руб., примерно равен окладу младшего научного сотрудника без степени. Но два года в ФБОН были плодотворными. К. А. Антонова редактирует библиографический бюллетень "Новая иностранная литература по востоковедению", читает индологическую литературу, спасает от "складирования" многие книги, поступившие из Германии в счет репараций, заканчивает диссертацию. Судя по характеристике, выданной ей в связи с переходом в ИВ АН в 1950 г., она "вела и ведет работу, требующую серьезной научной квалификации"; бюллетень "регистрирует и аннотирует около 7000 востоковедных работ в год на иностранных языках". К. А. Антонова "много способствует подготовке этого издания своим широким востоковедным кругозором, большой работоспособностью и оперативностью".

Затем начинается полоса удач. В июне 1950 г. Кока Александровна защищает докторскую диссертацию "Религиозная политика Акбара (К истории индо-мусульманских разногласий)", и тут же выясняется, что Институт востоковедения переводится в Москву, значительно расширяется его штат. Приказом от 9 августа 1950 г. шесть индологов во главе с А. М. Дьяковым, включая Антонову, становятся первыми сотрудниками сектора Индии, зародыша будущего отдела Индии, предка Центра индийских исследований ИВ РАН.

С тех пор Кока Александровна не меняла ни место работы, ни сферу интересов.

стр. 217

Ее книга [Антонова, 1952] явилась первым в нашей стране монографическим исследованием по индийскому средневековью. Она была встречена не слишком радостно, потому что резко выделялась из тогдашних работ большим объемом использованных оригинальных источников и нестандартностью выводов. Возможно, сыграло роль и то, что И. М. Рейснер, признанный глава нарождающейся школы советских индологов, чувствовал себя ущемленным, так как не защитил тогда еще докторской диссертации и не имел на своем счету подобной монографии. Но книга Антоновой явилась краеугольным камнем последующих исследований. С одной стороны, ее выводы отразились в текстах учебников на протяжении нескольких десятилетий. С другой - некоторые положения монографии вызывали возражения и, как следствие, появление новых работ - статей и монографий. Создалась творческая атмосфера взаимной критики, которой гордился Отдел Индии Института.

Вторая книга Коки Александровны [Антонова, 1958] явилась своего рода ответом на дискуссию, развернувшуюся вокруг ее первой монографии, а также другой дискуссии - по проблемам оценки колониальной политики. Она не имела такого же принципиального значения, как первая, но тоже в течение длительного времени служила основой нашего понимания начального периода колониализма.

Можно, пожалуй, сказать, что во времена, когда больше всего ценилась концепция, К. А. Антонова отдавала приоритет фактам, данным источников.

Материал, накопленный в ходе работы над этими двумя монографиями, позволил написать ряд обобщающих работ - глав по истории Индии в XVI - начале XIX в. в ряде коллективных монографий и учебников [Новая..., 1961; История..., 1968; История..., 1970; Антонова, 1973(2)]. Последняя из перечисленных книг оказалась бестселлером и долгие годы служила чем-то вроде стандартного учебника для студентов-востоковедов (и сохраняет это значение до сих пор, что можно считать упреком отечественным индологам, не сумевшим пока создать подобный учебник на новом уровне знаний). Она была переиздана в 1979 г., в том же году вышла еще раз уже в двух томах, переведена на английский, французский, другие европейские, а также на ряд индийских языков.

Интерес К. А. Антоновой к документальной основе исторического исследования выразился прежде всего в ее работе по изданию источников: Сборники документов [Русско-индийские отношения..., 1958; Русско-индийские отношения..., 1965], вышедшие под ее редакцией, пролили новый свет на торговые связи в Евразии в раннее Новое время. Небольшая публикация писем Типу Султана французскому наместнику на Маврикии [Борьба..., 1962; Антонова, 1963] произвела сенсацию в Индии.

Особенно интересна история с записками Клода Гюго. Г. Г. Котовский, большой знаток библиотек и книгохранилищ, как-то сказал Коке Александровне, что в библиотеке Львовского университета есть старофранцузская рукопись, касающаяся Индии. Она поехала во Львов, нашла эту рукопись, сделала копию и перевела на русский язык. Оказалось, что это обработанный автором дневник поездки драгунского капитана Клода Гюго в Индию, где он служил в войсках Хайдара Али в 1770 - 1771 гг. Источник, практически неизвестный ни в Индии, ни на родине. К. А. Антонова связалась с архивом в Эврё и получила оттуда микрофильм с сотней документов об этом человеке, который, оказывается, был президентом Уголовного трибунала департамента Эврё во время Великой французской революции. Увлекательный очерк об этом человеке и перевод его записок вышел в 1977 г. [Гюго, 1977]. Эта работа еще ждет должной оценки со стороны индологов.

Кока Александровна отличалась независимым характером, острым языком и потому всегда была бельмом на глазу начальства. Ее не трогали только благодаря свойственному ей редкому трудолюбию и эффективности работы. Ее монографии и главы в коллективных трудах демонстрировали уровень осмысления материала, которому трудно было что-то противопоставить. Она не обладала даром убеждать, захватывать, вести за собой. Но у нее были упорство, настойчивость и сознание, что она стоит на твердой почве фактов, данных источников. Чтобы ее в чем-то переубедить, требовались громадные усилия, существенные доказательства.

Среди наиболее важных положений, которые она отстаивала в споре со "школой Рейснера" (а она составляла, по существу, весь Отдел Индии), был тезис об отсутствии в средневековой Индии капиталистических отношений, даже их зачатков. Это отрицание оспаривали В. И. Павлов и Э. Н. Комаров, а также "полуталантливая молодежь" (так В. И. Павлов называл Л. Б. Алаева и А. И. Чичерова). Она отбивалась [см. Антонова, 1957; Антонова 1962]. Но время

стр. 218

шло, оппоненты К. А. Антоновой взрослели. В. И. Павлов отказался от идеи о генезисе капитализма в средневековой Индии и стал еще более пессимистичен в отношении ее судеб, чем когда-либо была Кока Александровна. Л. Б. Алаев тоже пересмотрел свои взгляды и стал сторонником "феодального тупика". Э. Н. Комаров с 1950-х гг. не занимался этой проблематикой, но тоже явно отошел от прежних позиций. А. И. Чичеров дрейфовал в сторону признания глубокой отсталости доколониального индийского общества. Лишь К. З. Ашрафян до конца дней осталась приверженной идее о начале развития капитализма в Индии еще в доколониальный период. В 1973 г. К. А. Антонова получила редкое удовольствие сплясать канкан "на костях" поверженных ею оппонентов [см. Антонова, 1973(1)]¹.

Другая идея, высказанная Кокой Александровной и долгое время не находившая понимания, - идея о множественности прав собственности на землю при феодализме вообще и в Могольской Индии в частности. Нужно пояснить, что в то время господствовала догма, согласно которой собственность служит основой производственных отношений, и, следовательно, при феодализме собственником земли являлся феодал, а крестьянин собственности по определению не имел. Существует "монополия класса феодалов на земельную собственность". К. А. Антонова увидела, что владельческими правами на землю обладали как те, кого считали феодалами (джагирдары, заминдары и т.п.), так и те, кого считали крестьянами (налогоплательщики, общинники). Таким образом, она, не формулируя этого прямо, выступила против тезиса о монополии класса феодалов на землю, и это в 1952 г., т.е. сразу после опубликования брошюры И. В. Сталина "Экономические проблемы социализма в СССР", где в директивном тоне утверждалось, что именно феодальная собственность на землю (а не личностные отношения) являлась основой феодализма. Л. Б. Алаев резко критиковал формулировки Антоновой с позиций догмы [Алаев, 1964, с. 160 - 161], но в то время никто из научных властей предержащих не заметил ни неортодоксального тезиса, ни его критики.

Оригинальность ее понимания проблем восточного средневековья выразилась также в том, что она не поддалась на модную в 1950-е гг. идею о разложении государственной собственности на землю и развитии частной. Этой идеи нет ни в монографии 1952 г., ни в монографии 1958 г., ни в последующих работах. К. А. Антонова стойко переносила обвинения в том, что в ее трудах отсутствует динамика, что индийское общество под ее пером выглядит неподвижным. Да, следует признать, что она не видела динамики, а придумывать ее в угоду научно-политической конъюнктуре не считала нужным.

Наконец, вопреки общепринятому тогда обыкновению К. А. Антонова не находила бранных слов в отношении британской аграрной политики в Индии. Она отмечала все ее негативные последствия, но считала, что намерения колонизаторов были достаточно прогрессивны: ввести буржуазную частную собственность на землю. За эту формулировку она также подвергалась критике коллег.

В конце жизни Кока Александровна много думала о том, внесла ли она какой-то вклад в отечественную науку, или же вся ее работа пошла насмарку, поскольку базировалась на марксизме, учении, которое оказалось несостоятельным. "Меня охватило отчаяние: неужели я не сделала ничего полезного в той области, которой посвятила свою жизнь, неужели все, над чем я работала, был мартышкин труд?" [Антонова, 2000, с. 130]. Нам, ее друзьям, беседовавшим с нею последние годы, кажется, что она ушла из жизни, придя к утешительному выводу, что ее работа не останется втуне. Ее воспоминания, опубликованные в журнале "Восток (Oriens)", послужат важным источником для изучения советского периода эволюции востоковедения. Они написаны ярко, увлекательно, наполнены живыми людьми и, в частности, свидетельствуют, что Кока Александровна до последних дней жила работой, научными идеями. Они проникнуты оптимизмом и верой в ненапрасность научных усилий. Одной из замечательных ее черт была внутренняя, совершенно искренняя, естественная скромность: "Я всегда, как мне кажется, трезво оценивала свои способности и возможности и считала себя добросовестным середняком. Это означает, что я не халтурила, не чуждалась никакой работы, не гналась за деньгами, и мои труды отвечали предъявляемым требованиям. Однако я не была талантливой: талант обязан хоть на один-два шага быть впереди своего времени, а мои действия укладывались в его рамки" [Антонова, 1991, N 1, с. 152].

¹ См. историографический обзор этой дискуссии: [Алаев, 2000].

стр. 219

Последней своей научной работой К. А. Антонова считала разборку и систематизацию архива В. М. Турока и передачу документов на хранение в Архив РАН.

При всей увлеченности работой Кока Александровна имела массу иных интересов. Ее комната была всегда заваленной книгами - не только по специальности, но и всякими другими. Она могла часами читать наизусть стихи на разных языках. Особенно любила детективы и собрала большую их коллекцию. Была страстной кошатницей. Сочиняла стихи, в том числе довольно язвительные эпиграммы на коллег. Этим она любила заниматься на скучных заседаниях. Одним из ее хобби были путешествия. Она объездила с экскурсиями весь Советский Союз, удалось ей побывать и в Индии, а также в нескольких странах Восточной Европы, "социалистических странах", как их тогда называли. Из всех поездок она привозила массу фотографий, которые потом демонстрировала, сопровождая комментариями, друзьям. До преклонных лет она ездила на велосипеде, занималась плаванием и гимнастикой. Некая эксцентричность, отпугивавшая многих, не была позой, это было свойство ее характера, которое она не считала нужным скрывать. Те, кто мог не обращать на это внимания, были вознаграждены общением с интереснейшей личностью.

Кока Александровна прожила долгую жизнь (вспомните К. Чуковского: "В России надо жить долго"), наполненную трудами и заботами, а также радостями и удачами. Она знала большую любовь, была увлечена своим делом, окружена многочисленными друзьями, оставила заметный след в науке. Ее не забудут даже те, кто ее не знал лично.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Алаев Л. Б. Проблема уровня развития Индии к началу нового времени в советской историографии 50 - 90-х гг. // Индия и мир. Сборник статей памяти А. М. Чичерова. М.: Муравей-Гайд, 2000.

Алаев Л. Б. Южная Индия. Социально-экономическая история XIV-XVIII веков. М.: Наука, 1964.

Антонова К. А. Очерки общественных отношений и политического строя Могольской Индии времен Акбара (1556 - 1605). М.: Наука, 1952.

Антонова К. А. О генезисе капитализма в Индии // Советское востоковедение. 1957. N 6.

Антонова К. А. Английское завоевание Индии в XVIII веке. М., 1958.

Антонова К. А. О генезисе капитализма в Индии // О генезисе капитализма в странах Востока (XV - XIX вв.). М.: ИВЛ, 1962.

Антонова К. А. Новые архивные документы о борьбе Типу Султана против английских захватчиков в конце XVIII в. // Проблемы истории национально-освободительного движения в странах Азии. Л.: 1963.

Антонова К. А. Советские индологи о причинах падения Могольской империи // Очерки экономической и социальной истории Индии. М.: ГРВЛ, 1973(1).

Антонова К. А., Бонгард-Левин Г. М., Котовский Г. Г. История Индии. М.: 1973(2).

Антонова К. А. Мы - востоковеды... // Восток (Oriens). 1991. N 1, 3.

Антонова К. А. Мы - востоковеды... // Восток (Oriens). 1992, N 2, 4, 5.

Антонова К. А. Мы - востоковеды... // Восток (Oriens). 2000. N 4.

Борьба Типу Султана против английских колонизаторов (Новые архивные материалы. Публикация и предисловие К. А. Антоновой) // Народы Азии и Африки. 1962. N 6.

Гюго, Клод. Записки об Индии. Пер. с французской рукописи, примечания и вступительная статья К. А. Антоновой. М.: ГРВЛ, 1977.

История Индии в средние века. Отв. ред. Л. Б. Алаев, К. А. Антонова, К. З. Ашрафян. М.: ИВЛ, 1968.

История стран зарубежной Азии в средние века / Отв. ред. А. М. Голдобин, Д. И. Гольдберг, И. П. Петрушевский. М.: ГРВЛ, 1970.

Новая история Индии / Отв. ред. К. А. Антонова. Н. М. Гольдберг, А. М. Осипов. М.: ИВЛ, 1961.

Русско-индийские отношения в XVII в. Сборник документов / Отв. ред. К. А. Антонова, Н. М. Гольдберг, Т. Д. Лавренцова. М.: ИВЛ, 1958.

Русско-индийские отношения в XVIII в. Сборник документов. М.: ГРВЛ, 1965.

Permanent link to this publication: