Желание сказать не так, как это делали раньше, стремление к свободе отличают наше речевое поведение сегодня. Одна из возможностей здесь состоит в том, что мы создаем новые слова. Особую их группу составляют так называемые потенциальные слова, окказионализмы (от лат. occasionalis - случайный). Это слова, которые уже существуют, но еще не закреплены традицией употребления, а также слова, которые могут быть созданы по образцу уже имеющихся в языке единиц;

это новые слова разового употребления, слова "к случаю", придуманные кем-то (писателем, поэтом, журналистом, ученым), чтобы наиболее точно, выразительно передать свою мысль: легендарь. пианинить, бродвешце (В. Маяковский), светлозмейный (А. Блок), березь, цветь (С. Есенин), звонкокопытный (А. Фадеев), повсеградно, оэкранить

(И. Северянин).

Грамотное потенциальное слово создается по известным правилам:

1) потенциальное слово образуется по определенным схемам, заложенным в системе языка, с использованием "живых морфем", которые есть в русском языке; адресат должен видеть, как слово сделано;

2) потенциальное слово является понятным для адресата; смысл слова соответствует контексту;

3) потенциальное слово имеет какое-то смысловое или стилистическое

задание.

В газетах и журналах, на радио и телевидении потенциальных слов не так-то много. Объясняется это, по-видимому, тем, что вернуть к жизни старое слово многим журналистам кажется более простым делом, чем создать новое. Многим, но не всем (заметим, что, по нашим наблюдениям, новые слова чаще придумывают молодые журналисты). Другое дело, насколько они следуют правилам, придумывая новые слова. Рассмотрим примеры:

1 ) "Возвращение Пугачевой будет обязательно. Мы уже начали работу над новым альбомом Аллы. Ее надо куражировать".

2) "Его ("Русский суп" - Н.М.) необходимо запивать пивом, иначе язва желудка для любого здраводышащего русского человека обеспечена".

стр. 51

3) "Якутинская подруга Володи в это время что-то варила на костре у стенки бывшего военно-медицинского архива".

4) "Женщины стесняются легкодоступности" (Частная жизнь, 1997. N8).

5) "Но совершенно чуждой осталась эта достоевщинка здоровой душе Ридли Скотта" (НГ. 1996. 16 июля).

6) "Приятно, что наши хоккеисты смогли реваншироваться за тот разгром, который учинила им на Кубке "Карьяла" финская сборная" (МК. 1996. 19 дек.). 7) "Спидоносное решение не за горами" (заголовок; Известия).

Как видим, не всегда новое слово оказывается удачным. В чем состоят просчеты журналистов? Назовем основные ошибки при создании нового слова.

Во-первых, новое слово нередко бывает просто неправильным, т.е. создается по неестественным для нашего языка моделям. К таким единицам можно отнести слово здраводышащий. Здесь нарушено смысловое согласование основ: нельзя здраво дышать. Неправильным (или, точнее, неправильно использованным) можно назвать и слово достоевщинка, но не из-за способа его образования, а из-за того, что оно в нашем языковом сознании оказывается в ряду таких единиц, как щербинка, хитринка, живинка, а это создает в приведенном предложении неправильную стилистическую тональность (панибратство по отношению к Достоевскому, что в задачу журналиста не входило).

Во-вторых, новое слово может быть непонятным. Допустим, слово куражировать восходит к слову кураж (в значении "непринужденно- развязное состояние, смелость") и, по-видимому, имеет значение "привести в непринужденно-развязное состояние, ободрить, заставить действовать смелее", однако из предлагаемого контекста неясно, кого или что "надо куражировать" - Аллу или работу над новым альбомом; если верно первое, то сомнительно, что Аллу Борисовну надо "куражировать", если верно второе, то слово куражировать вообще трудно вписать в контекст.

Еще более опасная ситуация со словом спидоносный. Оно находится в ряду многочисленных сложных прилагательных - венценосный, смертоносный, вредоносный, молниеносный. Смысл этих слов можно описать так: это обозначение признака предмета, который приносит с собой то, что названо первой частью этого сложного слова. Между тем в газетной заметке говорится о решении, которое имеет огромное значение для борьбы со СПИД ом.

В размышлениях о ясности нового слова интересно сопоставить слова звездность - звездизм: "Миронов очень хороший артист. Можно сказать, звезда, но признаков ''звездизма" не подавал" (МК. 1996. 29 но-яб.); "В Палтроу и Питте (американские актеры. - Н.М.) действительно чувствуется нечто от изысканной звездности старого Голливуда"

стр. 52

(МК. 1997. 11 февр.). Оба этих существительных имеют значение качества, но, судя по контекстам, в которых они употребляются, слова эти наделяются разным оценочным ореолом: звездизм - это нечто отрицательное, по ассоциации с сочетанием звездная болезнь', а звездность -нечто положительное, по ассоциации со словом звезда, с сочетанием звездный час. Правда, неясно, почему именно так распределяются здесь оценки.

В-третьих, новое слово может быть ненужным, необоснованным. Обычно это бывает тогда, когда произвольно, без какого-либо стилистического задания старое, существующее слово заменяется новым, при этом говорящий или пишущий часто не осознает, что он создает потенциальное слово. Допустим, слово якутинская - вместо обычного слова якутская, легкодоступностъ - вместо обычного в этом смысле слова доступность, реваншироваться - вместо не менее выразительного слова отыграться. Еще несколько подобных примеров: "Главное в жизни практичного человека это не теоретика, а сама практика, практическое применение" (вместо обычного слова теория); "Теперь эта процедура сбюрократизирована в лучших традициях режимного предприятия" (вместо обычного слова забюрократизирована)', маррийская теория языка - вместо правильного прилагательного марровский, образованного от имени собственного Марр.

Однако если новое слово создается с учетом основных правил, журналист получает необычное, выразительное языковое средство: "Дело в том, что пять лет назад г-жа Софищенко (видимо, ярая борчиха за гражданские права) попросила здесь политическое убежище, каковое и было ей радушно предоставлено".

Отметим только, что новые слова используются сегодня в СМИ прежде всего для выражения яркой оценочное?. Между тем, у нового слова есть и другие возможности: выделить особый признак предмета, подчеркнуть авторский взгляд на предмет, признак или действие, заострить авторскую мысль, обновить средство выражения, чтобы избежать речевого штампа: "у нас природа грустнее, лиричнее, левитанистее, здесь же она - ни то ни се, точно хорошие звучные, но холодные стихи" (А.П. Чехов); "Но утверждал, что я попал в страну безумия и абсурда. В этой Абсурдии все заняты куплей и продажей. Если японец не едет в машине, то он что-либо покупает. Если же он не покупает, то он продает" (Д. Гранин). Наконец, такое слово может стать средством речевой характеристики, если она используется в прямой речи. Все это возможности, пока, к сожалению, остаются нереализованными в текстах СМИ в полной мере.

Permanent link to this publication: