Критика и библиография. РЕЦЕНЗИИ

М.: Гуманитарий, 2001. 592 с.

(c) 2002

В начале 90-х годов прошлого века в отечественной африканистике, прежде всего в общетеоретических исследованиях, обозначился явный кризис. Прежний подход к Черному континенту как к основному резерву "социалистической ориентации", обнаружил свою несостоятельность вместе с идеями социализма советского образца. Чтобы войти в русло мирового обществознания, необходимо было в короткий срок овладеть новыми для нас теоретическими подходами и методологиями, которые раньше критиковались как "буржуазная наука". И тут оказалось, что у России и Африки много общего: проблемы переходных обществ, социокультурных инверсий, становления демократии и многопартийности, политической мифологии в кризисных ситуациях и многое другое. Это придало новый импульс и новый смысл развитию российской африканистики, свидетельством чему является книга Л. В. Гевелинга.

Фундаментальное исследование наиболее опасных для общества форм организации власти - клептократии (власти воров), лутократии (власти грабителей) и плутократии (власти богачей) - создано на базе широкого круга источников и литературы (всего 1249 названий). В качестве объекта исследования выбрана Нигерия, которую часто называют "Африкой в миниатюре" за разнообразие этнических и конфессиональных групп, неравномерность и специфичность развития регионов, а также неизменное лидерство в рейтингах наиболее коррумпированных государств. И хотя сам автор избегает параллелизмов и прямых намеков на сходство исследуемых деструктивных явлений в Нигерии и России, у читателя невольно возникают аналогии с современной российской действительностью. Определенный настрой на такое восприятие материала создают предпосланные каждой главе эпиграфы из произведений М. Е. Салтыкова-Щедрина, Н. В. Гоголя, А. С. Грибоедова, А. Н. Островского и других классиков русской литературы, обличавших извечное отечественное казнокрадство.

В первом разделе монографии ("Клептократия и коррупция") большое внимание уделяется анализу основных концептуальных трудов, в которых исследуются теоретические аспекты этих и смежных с ними явлений социальной действительности. Впервые в отечественной политологии подробно и корректно описаны и систематизированы все основные учения о коррупции, точки зрения, теории, что делает книгу полезной для тех, кто хочет разобраться в сути этих антиобщественных явлений. Суммируя различные взгляды, Л. В. Гевелинг приходит к выводу, что коррупция как социальное явление имеет глубокие исторические корни, приобретает в XX в. глобальное значение и служит безусловным фактором становления клептократии. Саму клептократию автор определяет как "способ организации власти, складывающийся на грани доведенной до абсурда коммерциализации политического процесса и институционализированной коррупции в ее материальных и нематериальных формах" (с. 487).

Одним из главных условий становления клептократии в Нигерии Л. В. Гевелинг считает вмешательство государства в экономическую жизнь, что обеспечивается монопольным правом высшей бюрократии на разработку, принятие и контроль стратегических и тактических решений в области регулирования рыночных сегментов хозяйства. Экономическая коррупция в стране предстает многоликим явлением, основными каналами реализации которого служат вымогательство госслужащих, взяточничество, личная заинтересованность чиновников в заключении государственных контрактов, тайное получение комиссионных вознаграждений и подарков, купля-продажа государственных должностей, хищение чиновниками государственной собственности, препятствование законной предпринимательской деятельности и разрешение заведомо противозаконных сделок. Масштабы коррупционного самообогащения нигерийской клептократии варьировались в зависимости от установок сменявших друг друга режимов, но всегда были впечатляющими.

Большое внимание автор уделяет анализу политической коррупции (ПОЛКОРР), опирающейся в значительной мере на негативную экономику (своего рода "антиэкономику", функционирующую вопреки общественным нормам) и экономическую коррупцию. "Функционирова-

стр. 173

ние и развитие ПОЛКОРР, - пишет он, - постепенно привело к формированию своеобразной культуры политической коррупции, порождавшейся практическими интересами, а также интеллектуальными, нравственными, эстетическими запросами клептократии и смежных социальных групп, их субъективными представлениями о политике" (с. 77). Исходя из степени негативного влияния на политическую систему, Л. В. Гевелинг выделяет две формы ПОЛКОРР - умеренные и крайние. Первые (клевета, диффамация, ложные обвинения в адрес политических и общественных деятелей, провокация взятки, препятствование реализации избирательных прав граждан, введение необоснованных запретов и ограничений на предвыборные митинги, фальсификация итогов голосования, надуманные ограничения в области предоставления информации журналистам и общественным организациям и др.) направлены на извращение принципов организации власти и переоценку культурных ценностей, но не претендуют на полное разрушение политических институтов общества и его коммуникационных систем; вторые (хулиганство и вандализм с политической подоплекой, организация массовых беспорядков по заказу политических сил, индивидуальный политический террор, создание подпольных террористических организаций, пропаганда религиозной и этнической исключительности, публичные призывы к массовому отказу от исполнения гражданских обязанностей или насильственному изменению конституционного строя и др.) ведут к развалу политической системы, краху государства и аномии общества (с. 77 - 78). Обе формы широко распространены в Нигерии, и их социальными носителями являются представители клептократии и лутократии. В связи с этим интересны рассуждения автора о гипотетической возможности создания клептократией некоторых африканских стран своего рода "антигосударства" через формирование политической антисистемы в условиях кризиса государственной идеи и распространения антиэтатистских настроений (с. 98 - 111).

Отдельная глава посвящена использованию денег в нигерийской политике, прежде всего в процессах финансирования предвыборных и избирательных кампаний, политических партий и организаций. Как отмечает Л. В. Гевелинг, "по мере расширения и усложнения "политической функции" денег в Нигерии и ряде других стран богатство не только стало представлять собой цель и инструмент власти, но и превращалось в основной путь к вершинам партийного и государственного управления, а в каком-то смысле было даже идентично ему" (с. 131). Автор на нигерийском примере ставит и анализирует проблемы политического финансирования, имеющие глобальный характер, что делает его исследование важным подспорьем в борьбе с этим злом во многих странах мира, в том числе и в России.

Выделяя клептократию как особую группу, социально и политически отторгаемую другими общественными стратами общества, а потому склонную к маскировке под благопристойные группы, Л. В. Гевелинг рассматривает взаимодействие нигерийской клептократии и элиты, бюрократии, "политических классов". Он приходит к выводу, что в своем нынешнем виде нигерийская клептократия функционирует в ипостаси влиятельного элемента социальной криптоструктуры, а также составляющей неформального сектора общественного развития (с. 225).

Во втором разделе ("Лутократия и негативная экономика") автор исследует симбиоз лутократии и негативной (теневой) экономики (НЭК), но прежде дает подробную классификацию проявлений последней. Он рассматривает НЭК не только как совокупность преступлений в хозяйственной сфере, но и как общественно-аномальное предпринимательство, в пределах которого исключена свобода труда, внутренний суверенитет личности, свобода воли. В своей деятельности НЭК опирается на формы организованной преступности. Автор анализирует деятельность криминальных синдикатов (КС) Нигерии с точки зрения формирования лутократии и особенностей развития НЭК и делит ее на четыре сектора: первый связан с незаконным оборотом наркотиков, выпуском и распространением фальшивых банкнот, контрабандными операциями, неуплатой налогов; второй - с псевдолегальной предпринимательской деятельностью, в том числе ссудно-кредитными операциями, оборотом фальсифицированных лекарств, нарушением авторских прав и массовым выпуском контрафактной продукции, нелегальным бизнесом с антиквариатом, экологическими преступлениями; третий - с игорной индустрией, противозаконными видами бизнеса в сфере развлечений и услуг, нелегальным импортом и производством оружия и др.; четвертый включает шантаж, мародерство и грабеж в нигерийских портах, рэкет, похищение людей, заказные убийства и работорговлю.

Л. В. Гевелинг вводит понятие негативного управления в отношении нигерийских криминальных синдикатов, представляющих собой сложные в системном и управленческом смысле

стр. 174

организации, и отмечает, что большинство лутократов являются социальным воплощением функции негативного управления (с. 309). Он подробно рассматривает сходства и различия негативного и позитивного (законного) менеджментов, анализирует различные типы власти в КС, привлекает внимание к появлению "глобальных менеджеров" НЭК как следствие экспансии нигерийских КС за пределы страны, в том числе и в Россию.

Склонность лутократии к скрытой деятельности позволила Л. В. Гевелингу обозначить элементы общества, представляющие НЭК, в качестве криптосоциальных. На основании этого автор разрабатывает оригинальную теорию криптосоциальных общностей. Весьма интересны его попытки найти корни современной лутократии в охотничьих обществах эпохи мезолита (рэкет, грабеж, разбой и др.), саму ее представить как результат самоорганизации возрождающихся архаизированных общественных структур, а также воспроизводства соответствующих моделей сознания и культуры (с. 314). Оригинальное объяснение развития криптосоциальных организаций в терминах паразитологии, придает разрабатываемой автором теории наглядность и убедительность.

Отмечая, что по мере политизации общества происходит и политизация организованной преступности, Л. В. Гевелинг делает важный вывод о том, что, с одной стороны, НЭК оказывает разрушительное воздействие на социальную структуру нигерийского общества в целом, а с другой - служит основой для формирования собственной, параллельной и криптосоциальной, структуры. Автор не исключает, что "в перспективе эта преступная социальная "пирамида" будет выступать в качестве самостоятельной и весьма грозной политической силы" (с. 330).

Третий раздел ("Плутократия как референтная группа клептократии и лутократии"), пожалуй, более других насыщен теоретическим материалом. Исходя из структурной логики анализа "власти богатства", Л. В. Гевелинг поэтапно конструирует три модели этого феномена: 1) логическую (абстрактную, эталонную); 2) генетическую (усреднение - идеальную, общеисторическую, планетарную); 3) национальную (страновую или конкретно-историческую). Все они анализируются в тесной взаимосвязи и могут служить методологическим ориентиром для исследований любых национальных форм плутократии. Наибольшее внимание уделено логической модели плутократии в рамках системной теории. Автор рассматривает и обобщает самые разные методы изучения плутократии (от интуитивного до структурно-функционального) и ратует за междисциплинарный характер анализа явления.

Значительным вкладом в исследование политических систем Западной Африки следует признать концепцию Л. В. Гевелинга о первичном и вторичном уровнях организации власти. Первый соединяет в единое целое отдельные принципы и институты традиционных и пробуржуазных форм демократии и автократии, а также элементы неполитического архаического властвования. Этот способ власти, по мнению автора, развивался как структурно-горизонтальная система, как своеобразная несущая конструкция политической сферы и "в целом отражает степень соответствия политических систем и всего политического пространства магистральному направлению развития общественного прогресса стран Западной Африки в нынешний исторический период" (с. 361). Вторичные формы организации власти возникали по мере самоопределения и самореализации тех социальных групп, которые созрели для активного и целенаправленного участия в системе политических отношений: бюрократии, клептократии, лутократии, партократии и др. Плутократия и другие параллельные формы власти соперничают за контроль над основным способом организации власти, но могут и конструктивно сотрудничать.

Определяя плутократию как власть богачей, осуществляемую богачами в своих узкокорпоративных интересах, Л. В. Гевелинг выявляет сходство и различия между общественными характеристиками финансовой олигархии и плутократии и отмечает, что в концептуальном отношении понятие плутократия неизбежно остается более расплывчатым и аморфным, отражающим множество свойственных объекту социальных атавизмов и архаизмов. Плутократия заинтересована не в том, чтобы формально властвовать, а в том, чтобы реально управлять. "Именно поэтому основная задача ее политического бытия состоит в расширении масштабов своего участия в распоряжении общественными ресурсами и установлении... гласного или негласного контроля над процессом принятия политически важных решений" (с. 377).

Несомненный интерес представляют рассуждения Л. В. Гевелинга о формировании культуры НЭК, которая характеризуется высоким уровнем толерантности общества ко многим видам хозяйственных правонарушений. Эта контркультура не только выступает в качестве соци-

стр. 175

альной патологии, но и стремится заложить основы собственной морали, разработать свои собственные социальные и культурные нормы. Считая "коррупционную толерантность" одним из решающих императивов развития клептократии, автор утверждает, что такое состояние нигерийского общества свидетельствует не о его молчаливом согласии с верхушечной коррупцией, а лишь о его традиционной покорности властям, политической "усталости" и индифферентности, а также о переизбытке диффамационной информации (с. 402). И вновь, уже в который раз, возникают аналогии с российской действительностью.

В начале последнего раздела ("Эволюция стратегий борьбы нигерийских правительств с клептократией и лутократией. Вторая половина XX в.") автор обобщает международный опыт обуздания рассматриваемых деструктивных явлений, включая деятельность различных международных организаций. В отдельной главе он анализирует политику правящих режимов Нигерии, гражданских и военных (от провозглашения независимости до сегодняшнего дня), рассматривает позитивные и негативные схемы наступления на антиобщественные нормы властвования. Этот опыт, несомненно, представляет большой интерес для организаторов борьбы с коррупцией и негативной экономикой в любой стране мира.

Подводя итоги исследования, автор делает умеренно оптимистичные прогнозы относительно будущего клептократии и лутократии в Нигерии и в мире, что связано с растущим сознанием губительности этих антиобщественных явлений как на страновом, так и на планетарном уровнях. Он не верит в возможность "великой криминальной революции" в Нигерии, в подтверждение чего приводит ряд убедительных доводов, главным из которых является несовпадение фундаментальных целей и общая конфликтность бытия лутократии и клептократии. В перспективе, с наступлением нового мирового порядка эти деструктивные формы организации власти должны исчезнуть на системном уровне. Но война с ними, предполагающая сочетание национальных и международных усилий, по мнению автора, будет долгой и упорной. Одним из залогов победы должны стать расшифровка "генетических кодов" клептократии и лутократии, а также уяснение механизмов их воспроизводства. Это, несомненно, так.

Монография Л. В. Гевелинга стала весомым вкладом в создание политической теории деструктивных способов организации власти. Читать эту книгу не просто, из-за сложности проблем, которые в ней анализируются, а также постоянного поиска аналогий в российской действительности, но интересно и полезно, особенно тем, кто не приобрел еще толерантности к злу и верит в достойное будущее.

Permanent link to this publication: