Почти полвека в отношениях с мусульманскими общинами на своей территории власти Великобритании придерживаются так называемой политики мультикультурализма, суть которой сводится к предоставлению различным этническим и религиозным группам равных прав и возможностей для участия в жизни государства. Такой подход призван способствовать максимально быстрой и безболезненной интеграции этих групп и меньшинств в социальную структуру государства. В 1960-х гг. был принят ряд антидискриминационных законов. Мусульманские общины активно пользуются такими благоприятными условиями, результатом чего стало значительное увеличение их численности с 1960-х гг. Однако, требуя и нередко получая все новые права и уступки, выходцы из мусульманских стран и их потомки вовсе не спешат интегрироваться в социальную структуру государства, как на то рассчитывает британское правительство. Ярким примером этого утверждения может служить ситуация в области образования и организации мусульманских школ в Соединенном Королевстве.

Законы, принятые правительством Великобритании в 1965 и 1968 гг., запрещали расовую дискриминацию в общественных местах, а также по цвету кожи, признаку расового или этнического происхождения в области занятости, найма жилищ, предоставления услуг [Козлов, 1991, с. 164]. Эти законы стали одной из причин, способствовавших формированию в стране благоприятных условий для развития и деятельности мусульманских общин. В некоторых городах Великобритании, к примеру таких, как Бирмингем или Брэдфорд, мечети давно стали неотъемлемой частью городского облика, а по улице нельзя пройти без того, чтобы не увидеть человека в характерном мусульманском облачении. Чем больше мусульманская община в том или ином месте, тем активнее адепты ислама в своих инициативах и требованиях новых прав для себя и своих единоверцев.

Местные и центральные власти обычно не препятствуют учреждению и деятельности мусульманских общественных и политических организаций. Об этом говорит хотя бы тот факт, что на территории страны вплоть до конца 1990-х гг. функционировал европейский филиал организации "Аль-Каида", подготовившей теракты в Нью-Йорке в начале XXI в. В связи с этим уместно вспомнить широко известный комментарий профессора Геттингенского университета Б. Тиби: "Сегодня нет ни одного фундаменталистского движения в мире ислама, которое бы не имело своего бюро в Лондоне" [цит. по: Соболев, 2004, с. 121]. В настоящее время на территории Великобритании функционирует множество различных организаций, учрежденных мусульманами, таких, как Исламский культурный центр и ассоциация "Мусульманская помощь" в Лондоне, объединение "Исламская поддержка" в Бирмингеме, организация "Аль-Мухаджирун", "призывающая всячески помогать борцам за свободу в Палестине, Кашмире, Чечне, Боснии" [Ланда, 2000, с. 113 - 117]. Деятельность этих организаций зачастую не прове-

стр. 74
ряется годами и только что-то экстраординарное, наподобие терактов в Лондоне летом 2005 г., может послужить поводом для проверки.

Начавшийся в 1960-х гг. усиленный приток иммигрантов-мусульман в Великобританию повлек за собой ряд проблем, что во многом и спровоцировало власти принять законы, ограничивающие въезд в страну (а также побудило консерватора Пауэлла выступить с предложением о реэмиграции с выплатой каждому уезжающему по 500 фунтов). Одна из проблем была связана с непропорционально возросшим числом детей-мусульман в английских школах. В городах с крупными мусульманскими общинами наподобие Брэдфорда (на примере которого главным образом и будет показана ситуация в области организации мусульманских школ) в некоторых учебных заведениях их было более четверти от всего числа учащихся. Две мечети города давали уроки Корана, которые посещались большинством детей пакистанцев по 15 - 20 часов в неделю сверх обычной программы. Такое положение дел подтолкнуло мусульман Великобритании к учреждению организаций, которые, подобно Совету мечетей Брэдфорда (учрежден в 1981 г.), в качестве одной из главных целей избирают продвижение интересов общин в области образования, и в частности учреждение мусульманских школ со статусом добровольного финансирования [Voluntary Aid status]. Суть этого статуса заключается в том, что государство в случае удовлетворения прошения берет на себя основную часть финансового бремени негосударственного (созданного частными лицами) учебного заведения.

В тот же период начинаются и первые серьезные трения, касающиеся содержания образования, между мусульманскими общинами и местными властями. Согласно Акту об образовании от 1944 г. обязанности по организации процесса обучения возлагались на местные органы образования (MOO) [Local Educational Authorities] - окружные муниципальные советы. Как в государственных, так и в частных школах должно было в обязательном порядке осуществляться религиозное образование. Такое образование состоит из двух частей: коллективных богослужений и религиозного обучения. И изначально оно базировалось только на христианских догматах и Библии. Согласно положению 25.4 Акта об образовании родители могут освободить своих чад от одной или обеих составляющих. Школьные власти также могут предложить религиозным общинам проводить религиозное обучение в качестве факультатива (вне обычной школьной программы). Тем не менее они не обязаны этого делать. В Акте также говорится о том, что МОО не должны заботиться о своем участии в обеспечении религиозного обучения в школах, существующих на добровольные пожертвования. В пределах общих рамок, устанавливавшихся местным советом, руководители школ получали определенную автономию. В их ведении и ответственности находились: содержание и выполнение учебного плана, подбор преподавателей, условия приема в школу учащихся.

В государственных школах религиозное обучение должно следовать согласованной программе. Такая программа была утверждена комитетом, собранным местными образовательными управлениями и организовавшим конференцию по выработке программы. В конференции участвовали представители различных структур, таких как союзы учителей, религиозные группы, англиканская церковь и МОО. МОО имели право голоса и несли ответственность за содержание программы. Вполне естественно, что ситуация с абсолютным доминированием христианского религиозного образования в школах категорически не устраивала окрепшие и все увеличивавшиеся мусульманские общины.

В октябре 1969 г. Мусульманская ассоциация Брэдфорда подала прошение о введении исламского религиозного образования в средних школах. Глава Департамента образования решил, что это войдет в противоречие с интеграционной политикой Брэдфорда, и отклонил просьбу. Через два года появилось новое прошение, на этот раз поддержанное также Мусульманским образовательным трестом, организацией, специально учрежденной для того, чтобы продвигать идею введения мусульманского религиозного

стр. 75
обучения в средних школах. В июле 1972 г. местное образовательное управление дало разрешение на проведение мусульманских религиозных занятий в средних школах Брэдфорда во внеурочное время, а в 1975 г. в Бирмингеме был утвержден первый устав (программа), учитывавший интересы нескольких религий, а не только христианства. В течение нескольких следующих лет многие МОО, например в Хэмпшире и Брэдфорде, последовали примеру Бирмингема. В образовательных программах, принятых в эти годы, предпочтение отдавалось, как правило, преподаванию информации о христианстве и других религиях, а не конфессиональному обучению как таковому.

То, что фактически явилось первой попыткой учредить частную мусульманскую школу, датируется 1974 г. В этом году Брэдфорд ввел совместное обучение мальчиков и девочек в средних школах, что дало повод для двух отцов-мусульман забрать своих дочерей из школ. Это событие получило широкий резонанс в прессе, после чего один из этих двух отцов основал Ассоциацию родителей-мусульман (АРМ). Совет удовлетворил лишь некоторые из требований АРМ, и те - частично. К примеру, на уроки физкультуры можно было приходить в абсолютно закрытой одежде, а также отменялись совместные занятия по плаванию. Просьба о раздельном обучении и, следовательно, о сохранении преподавания для девочек не была поддержана. После этого АРМ проявила инициативу по вопросу об учреждении мусульманских школ для девочек, но из-за недостаточной поддержки со стороны родителей-мусульман эта идея так и не воплотилась в жизнь.

В 1978 г. Союз мусульманских организаций учредил Национальный мусульманский совет по образованию в Соединенном Королевстве, который спустя год охватывал около 130 организаций. Этот совет избрал своей целью внесение предложений об изменениях в существующих государственных школах, а также организацию мусульманских школ со статусом добровольно финансируемых. Тем не менее сначала усилия этой организации были сконцентрированы преимущественно на частных школах. Первая частная мусульманская школа была учреждена в Ковентри в 1979 г. - "Дом исламских арабских наук" [the Dar al-Uloom al-Arabiya al-Islamiya], средняя школа для мальчиков [Rath, Penninx, Groenendijk, Meyer, 2001, p. 242].

В декабре 1978 г. Исламский культурный центр и Центральная лондонская мечеть организовали в Лондоне первую конференцию для мусульманских преподавательских кадров Великобритании. Один из участников, бывший школьный инспектор, работавший во Внутренней образовательной организации Лондона, подчеркнул, что пришло время для мусульман развивать планы по учреждению их собственных школ, так же как это сделали ранее евреи и романо-католики. После этого появилось еще несколько мусульманских школ, и вопрос об их государственном финансировании вновь оказался в повестке дня. Однако еще долгое время попытки добиться от правительства субсидий для школ, основанных мусульманами, не имели успеха, что хорошо видно на примере исламской начальной школы города Брента, учрежденной в 1982 г. После положительного доклада об обучении детей в школе, подготовленного членами комитета по образованию муниципального совета города, учредители подали заявку в министерство образования о присвоении соответствующего статуса. Министерство отклонило заявку на том основании, что школа слишком мала, чтобы вместить всех желающих. Следующая заявка была отклонена под предлогом того, что в других школах Брента есть пустые места, которые должны быть заполнены в первую очередь. В то же время АРМ Брэдфорда неудачно пыталась добиться государственного финансирования для пяти школ, подавляющее большинство учеников которых были мусульманами.

Получить статус государственно-финансируемого учебное заведение могло согласно Акту об образовании от 1944 г. Изначально это задумывалось для того, чтобы позволить церковно-приходским школам получать большую часть эксплуатационных расходов от государства, оставаясь при этом в ведении церкви. К середине 1980-х гг. ан-

стр. 76
гликанская и римско-католическая церкви имели более чем 2000 таких школ каждая, в то время как еврейские общины и церковь методистов имели несколько дюжин каждая. В законе не было никакой причины, запрещавшей другим сообществам иметь собственные школы со статусом добровольного финансирования.

Даже если британские власти не оказывают финансовой поддержки частным мусульманским школам, они все равно осуществляют контроль над ними. Согласно Акту об образовании такие школы подлежат регистрации. Чтобы получить ее, они должны соответствовать специфическим критериям, установленным для школьных помещений, преподавательских кадров и качества образования. Все это проверяется служащими Инспекционной службы Ее Величества (ИСЕВ). Школа может быть исключена из реестра, если она не удовлетворяет всем требованиям, что автоматически ведет к ее закрытию.

Британское образовательное законодательство позволяет выбрать форму, с помощью которой будет осуществляться правительственное финансирование. Его существующие частные мусульманские школы могут добиться, обращаясь за получением статуса добровольно финансируемых учебных заведений. Общины могут взять на попечение государственную школу с большим количеством учеников-мусульман и после этого обратиться за вышеуказанным статусом.

Очевидно, что государственное финансирование дает школе ряд преимуществ. Учредительный совет вносит небольшой процент от первоначальной стоимости содержания школы, куда включены еще и такие области, как подбор персонала и компоненты учебного плана. Две трети руководящего состава школы выбираются из числа основателей религиозной общины, а остальные места предназначены для представителей местных властей. В начальном образовании светское преподавание находится под надзором МОО, но содержание религиозного обучения контролируется руководителями. В среднем образовании как светское, так и религиозное обучение является сферой ответственности школьного руководства. Фактически руководство мусульманской школы на деньги британского правительства может обучать учеников чему угодно, особенно если принять во внимание хорошо известную политику невмешательства британских властей во внутренние дела общин.

К началу 1990-х гг. существовало около 20 частных мусульманских школ, но прошения некоторых руководителей таких школ о государственном финансировании также были отклонены. Причины для отказа могли быть разными: и неудовлетворительное качество школьных помещений, не соответствующих требованиям, и наличие свободных мест в школах по соседству, а также школ для девочек и многие другие. Основной же причиной служило то, что подобные заявки находились в противоречии с принятой муниципальной политикой и могли наложить на местный бюджет дополнительное финансовое бремя, что было для властей, естественно, крайне нежелательным.

Следует сказать, что к 1980-м гг. мусульмане, получившие британский паспорт, начали все больше пользоваться своими активными и пассивными избирательными правами, преимущественно на местном уровне. Это привело, в частности, к резкому увеличению числа мусульман в городском совете города Брэдфорда: в 1981 г. из 90 членов лишь трое были мусульманами, но уже к 1993 г. их число возросло до 12. Увеличение представительства в политической жизни выгодно отразилось на существовании мусульманских организаций, которые претендовали на особые условия. Одними из первых достижений были появление в 1983 г. новой согласованной программы, которая придавала особое значение переводу религиозного обучения на мультирелигиозную основу, а также включение в 1984 г. в школьные меню мяса животных, забитых в соответствии с ритуальными нормами - халал. Это решение вызвало протестные отклики, в том числе со стороны организаций по защите животных. В ответ Совет мечетей призвал всех родителей-мусульман бойкотировать школы и выйти на демонстрацию. В результате мясо халал было оставлено в школьном меню. Тогда же появилась допол-

стр. 77
нительная надежда на получение финансовой поддержки от государства для мусульманских школ.

Целесообразность государственной поддержки мусульманских школ стала предметом широкой дискуссии, развернувшейся в британском обществе. Обсуждение проблемы началось еще в 1970-х гг. Национальное светское общество (НСО) (National Secular Society), к примеру, предупреждало, что если правительство решит субсидировать мусульманские школы, то это может привести к сегрегации, основанной на расовом признаке и цвете кожи. Организация эта была учреждена еще в XIX в. и основными целями провозгласила отделение церкви от государства и борьбу против доминирующего положения Англиканской церкви в общественной сфере (в частности в образовании) и в политической жизни страны. НСО провозглашает себя наиболее активной организацией в британском обществе, защищающей права неверующих от требований и давления религиозных политиков и общественных деятелей. НСО проводит кампании в различных областях, среди которых можно выделить борьбу против религиозного влияния в правительстве, за упразднение Англиканской церкви и Скамьи Епископов в Палате Лордов. Изначально критика была адресована только христианским церквам, но с появлением и увеличением в стране мусульманских общин НСО стало с большим вниманием относиться и к их деятельности. Данная организация неоднократно высказывалась по проблемам, связанным с мусульманским образованием и в будущем [About National Secular Society...].

Дополнительную остроту проблема получила, когда брэдфордский совет захотел ввести совместное обучение, а Ассоциация родителей-мусульман попыталась основать мусульманскую школу для девочек. Ассоциация МОО полагала, что требование о раздельном обучении мальчиков и девочек необходимо уважать до тех пор, пока оно будет основываться на образовательных и социальных выгодах.

К началу 1980-х гг., когда мусульманские общины развернули активную деятельность, направленную на получение государственного финансирования для своих школ, в дискуссию оказались вовлечены все типы организаций. Многие высказывались против учреждения мусульманских школ, их возражения чаще всего базировались на страхе возможной изоляции и разделения по расовому признаку. Так, Национальный союз учителей категорически высказался против мусульманских школ, поскольку они могли посеять семена сегрегации, и выражалось опасение, что на местном уровне эти школы спровоцируют усиление расовых предрассудков.

Общественную ассоциацию образования, консультативные органы по образованию лейбористской партии удовлетворяло то, что многокультурная образовательная система могла обучать представителей всех рас и религий вместе, и раздельные школы, таким образом, не являлись шагом вперед. Эта точка зрения разделялась также государственной комиссией, которую возглавил лорд Свонн (Комитет Свонна). Комитет по просьбе британского правительства подготовил и выпустил в 1985 г. доклад "Образование для всех" об обучении детей из этнических меньшинств. Реакция общественности на доклад была свидетельством существенных изменений, происшедших за предыдущие два десятилетия. С одной стороны, появились признаки растущего недовольства родителей-англичан тем, что проблемы этнических меньшинств все чаще берут верх над интересами "белого" большинства. С другой стороны, реакция мусульманских организаций, в целом удовлетворительная, содержала резкую критику отношения Комитета Свонна к исламу и мусульманским проблемам.

Мнения Комитета и лидеров мусульманских общин разошлись по двум проблемам: религиозное образование и мусульманские школы. В докладе говорилось о том, что религиозное образование - одна из немногих областей, где всерьез находит отражение мультикультурный характер британского общества, поэтому комитет настоятельно рекомендовал продолжать соответствующую политику. Реакция мусульманских об-

стр. 78
щин содержала несогласие со светскими основами и целями британского образования, которые исходили из того, что все религии одинаково хороши. Что касается мусульманских школ, то Комитет также поддержал позицию, что подобные учебные заведения не способствуют интеграции этнических и религиозных меньшинств в социальную структуру британского общества [Nielsen, 1995, р. 57].

Как бы то ни было, пять лет спустя Комиссия по расовому равенству (КРР) высказала мнение, что "количество требований о свободном статусе мусульманских школ существенно уменьшится, если государство больше внимания будет уделять оказанию поддержки школам с подлинным, деятельным компонентом многокультурного, антирасового и антидискриминационного образования, включающим понимание нужд верующих, потребностей в соответствующей пище и одежде и в особенности уважение к культуре поведения в межрасовых отношениях" [Rath, Penninx, Groenendijk, Meyer, 2001, p. 247].

В существовании специальных школ для мусульман определенно были положительные аспекты. Рост численности детей иммигрантов в британских школах практически спровоцировал серьезный кризис системы образования. Прежде всего преподаватели столкнулись с плохим знанием такими детьми английского языка (многие не знали его вовсе), отпрыски же выходцев из бывших колоний зачастую говорили на местных диалектах английского языка, что также процесс преподавания не упрощало. Учителя же, в свою очередь, не знали родных языков таких учащихся. Еще одной проблемой было несовпадение учебных программ и уровня подготовки у старшеклассников. В силу этих причин большинство детей иммигрантов объективно отставали в обучении от своих сверстников. Это заставляло преподавателей адаптировать учебный материал к их возможностям и уровню подготовки, что влекло понижение качества образования английских детей, соответственно резко понижался и общий уровень образования.

Вместе с тем после принятия антидискриминационных законов учителя оказались под прессингом и контролем со стороны общественности. Когда директор одной из школ Брэдфорда, где около половины учеников составляли плохо знавшие язык дети иммигрантов (главным образом пакистанцы), опубликовал в начале 1980-х гг. статью о целесообразности раздельного обучения пакистанцев и английских детей, его сочли расистом. Родители-мусульмане провели акции протеста и подвергли школу бойкоту, поэтому городские власти были вынуждены уволить директора.

Активная позиция британских мусульман вызвала ответные меры со стороны английских властей, выразившиеся в новых формулировках и определениях в Акте о реформе образования от 1988 г. Теперь уже в нем было строго закреплено положение о том, что коллективные богослужения будут в целом и по преимуществу носить широкий христианский характер и любые согласованные программы должны отражать тот факт, что религиозная традиция в Великобритании основана прежде всего на христианстве [Nielsen, 1995, с. 59]. От всех МОО потребовали пересмотреть согласованные и утвержденные ранее программы религиозного обучения в свете Акта от 1988 г. Однако этот Акт не касался школ, существовавших на добровольные пожертвования, руководители таких школ были вольны устанавливать собственные ограничения религиозного преподавания, которых должен был придерживаться персонал.

Таким образом, правительство фактически ставило крест на надеждах мусульман обрести государственную поддержку их школ. При этом в новом законодательстве были и положительные моменты для британских мусульманских общин. Согласно новому закону увеличивалась роль родителей и местных общин в управлении школами вплоть до передачи под их контроль львиной доли школьного бюджета. В результате множество школ по всей стране имело к концу 1980-х гг. советы, половину или даже большинство из которых составляли родители, исповедующие ислам, а в некоторых

стр. 79
случаях мусульмане в таких советах председательствовали. Дополнительные средства, выделенные школам для выборов управляющих советов, помогли им освободиться от существенной части контроля местных органов и обрести автономию, получить которую до этого можно было, лишь обратившись за статусом государственно-финансируемого учебного заведения. Поскольку на момент вступления в силу Акта от 1988 г. в Брэдфорде (и некоторых других городах) уже была весьма многочисленная мусульманская диаспора, то МОО просто не могли не учитывать пожелания родителей-мусульман. К примеру, было достигнуто соглашение об удобствах для молящихся мусульман, и школы отныне могли по пятницам приглашать имама для проведения служб. Мусульмане также были допущены к участию в Консультативном совете по религиозному образованию.

Именно в том, что в Англии и Шотландии законодательно закреплен ведущий статус христианской церкви, а глава государства одновременно является и главой церкви, некоторые авторы склонны видеть причины длительного противодействия властей инициативам мусульманских общин в области образования. Однако в конце 1980-х гг. епископы римско-католической и англиканской церквей выразили свою поддержку идее получения мусульманскими школами статуса добровольно финансируемых учебных заведений, и, касаясь этой проблемы, некоторые из них провели параллели с историей их собственных церквей. Вот что сказал католический епископ Лидса: "Опыт моей общины (которая была преследуемым меньшинством) показывает, что наличие собственной школы внутри государственной системы помогает преодолеть первоначальную изоляцию и обрести уверенность. Последствием отдельных школ является интеграция, а не разделение" [Rath, Penninx, Groenendijk, Meyer, 2001, p. 248]. Однако британские власти, похоже, придерживались иного мнения и небезосновательно.

Отказ британских властей обеспечить государственную поддержку мусульманским школам вызвал весьма неоднозначную реакцию со стороны мусульманской общественности. Самой распространенной ее формой стали акции протеста, но были и весьма жесткие заявления. В частности, директор Мусульманского института в Лондоне Калим Сиддики призвал в 1992 г. к налоговому бойкоту в качестве протеста на отказ финансовой поддержки мусульманских школ. В "Мусульманском Манифесте" он изложил свои взгляды на положение мусульманской общины в Великобритании. По его мнению, мусульмане не обязаны были подчиняться ни одному британскому закону, который противоречил бы их интересам; должны были развивать свою культуру и религию с целью обращения как можно большего количества европейцев в ислам, для чего, не останавливаясь перед трудностями, добиваться все больших прав и возможностей для мусульман от британского правительства [Соболев, 2004, с. 106 - 107]. Сиддики практически сразу же получил жесткий ответ от госсекретаря Паттена: "Любой гражданин Великобритании и любой, кто постоянно проживает в нашей стране, должен соблюдать законы государства. Это мое послание к любой общине нашей страны, будь то мусульманская или любая другая" [Rath, Penninx, Groenendijk, Meyer, p. 232].

Тем не менее требования и протесты исламских общин, вероятно, все же возымели действие, так как, несмотря на то что вплоть до середины 1990-х гг. в Соединенном Королевстве ни одна мусульманская частная школа не смогла получить статус государственно-финансируемой, к концу XX в. несколько школ обрели-таки заветный статус [Левин, 2002, с. 10]. Число мусульманских школ продолжает расти, и общины не прекращают борьбу за получение государственного субсидирования для возможно большего количества таких учебных заведений. Это вызывает определенные опасения у представителей власти. Некоторые из них, подобно Дэвиду Беллу, руководителю инспекции школ в Офстеде, говорят, что "независимые мусульманские школы создают потенциальную угрозу сплоченности британского общества" [Well Performing Muslim Schools...].

стр. 80
Несмотря на значительно улучшившиеся за последние десятилетия условия для обучения, выходцы из мусульманских стран и бывших колоний все еще зачастую отстают от своих сверстников. Об этом говорится в последнем докладе Детского национального бюро. Для того чтобы обеспечить потребности учащихся из числа этнических меньшинств, обучающихся в обычных школах, создаются различные организации наподобие Национальной благотворительной поддержки школы и дома. Такие организации являются движущей силой участия родителей в деятельности мультиэтнических школ, а также прилагают немалые усилия для повышения посещаемости, решения поведенческих и прочих проблем. Чтобы помочь родителям и учащимся, плохо знающим (или не знающим вовсе) английский язык, в школу приглашаются кадры, владеющие двумя и более языками [Charity prevents multi-ethnic schools...].

Однако нередко происходят инциденты, ставящие под сомнение возможность совместного обучения представителей различных вероисповеданий в обычных школах. В середине 1990-х гг. в британской печати достаточно широко освещался случай, когда рождественский концерт в одной из школ Бирмингема был прерван учителем-мусульманином. Во время репетиции хора, треть участников которого имели азиатское происхождение, исполнявшего песню про рождество, учитель математики Исрар Хан встал и начал кричать: "Кто ваш Бог?! Хлопайте в ладоши и кричите "слава Аллаху"!" Действия учителя тогда осудили не только родители, потребовавшие публичных извинений и заявившие, что Хан должен был высказать все свои опасения директору заранее, а не орать на детей, проявив таким образом неуважение к другим религиям, но и 18-летний ученик-мусульманин, сказавший: "Я не согласен с тем, что говорил г-н Хан. Ислам учит тебя уважать все религии, и мы также признаем Иисуса в качестве пророка" [Charter, 1996]. Вне всяких сомнений, это и подобные происшествия наносят серьезный удар по политике мультикультурализма и ожиданиям британских властей, что мусульманские общины легко интегрируются в социальную структуру Соединенного Королевства.

Частные мусульманские школы, где дети воспринимают суть мусульманской религии и приоритеты своего воспитания через отношения с учителями и однокашниками-школьниками, а также приобретают навыки, которые помогут им добиться успеха в других дисциплинах, ограждают учеников и учителей от подобных эксцессов. Однако, по мнению некоторых исследователей, в том числе и Тарика Рамадана, подобные школы не могут рассматриваться как "единственное" решение проблемы мусульманского образования на Западе, поскольку в них, как правило, обучаются лишь дети состоятельных родителей в силу того, что вступительные взносы высоки и зачастую выше, чем весьма ограниченное число стипендий. Обычно такие школы создаются для того, чтобы защищать детей от плохого влияния общества, поместить их в исламскую среду и дистанцироваться от нездоровой обстановки. В результате получается искусственно закрытое исламское пространство, созданное на Западе, но практически полностью отрезанное от окружающего общества. "Мы успокаиваем себя, утверждая, что программы составлены в соответствии с национальными предписаниями, но реальность такова, что эти молодые люди живут в обществе в окружении подростков, которые не разделяют их веры и с которыми они никогда не встречаются. Школа выдвигает на первый план такой образ жизни и параллельной реальности, который не имеет практически никакой связи с обществом вокруг нее", - пишет Рамадан [Ramadan, 2004, р. 131].

Он считает, что необходимо учить детей контактировать и общаться со сверстниками-немусульманами, развивать у них не только их исламскую, но и британскую идентичность, чего в существующих мусульманских школах, как правило, не происходит. Рамадан пишет, что сегодня существует несколько мусульманских школ нового типа (главным образом в Швеции, США и Британии), которые открыты для квалифицированных кадров любого происхождения и вероисповедания "и различными способами

стр. 81
помогают своим учащимся составить более адекватное представление о том, что их окружает, контактировать со сверстниками и друзьями в городе и применять свои этические навыки на практике, через реальные акты, основанные на солидарности с обществом, в котором они живут" [Ramadan, 2004, р. 132 - 133].

Но гораздо чаще представители мусульманских общин, в том числе и в Соединенном Королевстве, отказываются от такого образа действий, опасаясь ненароком отойти от строгих догматических норм религии, и предпочитают ограждать своих чад от каких бы то ни было контактов с немусульманским миром вокруг.

Нет ничего удивительного в том, что правительство крайне неохотно идет на предоставление мусульманским школам государственного финансирования. Сегодня можно с полным основанием утверждать, что надежды властей и политика, направленная на быструю и безболезненную интеграцию исламских общин в структуру британского общества, себя не оправдали. Одним из главных условий реализации такой политики было обучение детей-мусульман в государственных школах с мультирелигиозным контингентом учащихся, а отнюдь не создание закрытых исламских мирков в частных школах на деньги государства. С этой целью в 1970 - 1980-х гг. власти страны удовлетворяли многие просьбы приверженцев ислама, такие как закрытая одежда для девочек или мясо-халал в школьном меню. Но вместо ожидаемого результата государство столкнулось с постоянно растущими требованиями и массовыми акциями протеста. Политика благоприятствования привела к тому, что на территории Великобритании сформировалась самостоятельная мусульманская диаспора, фактически полностью обособленная от британского общества, одним из важнейших элементов которой являются школы.

В настоящее время многие политики, исследователи и общественные деятели, подобно Тарику Рамадану, ищут и предлагают выходы из сложившейся ситуации: развитие у учащихся обеих идентичностей, широкие контакты с немусульманами уже на этапе средней школы, максимально возможный учет европейских законодательных норм, британских традиций и ценностей в процессе обучения, усиление контроля власти за содержанием образования в мусульманских учебных заведениях. Главным же условием взаимовыгодного сотрудничества и сосуществования, а также хотя бы частичной интеграции мусульманских общин в британское общество по-прежнему остается желание исламской диаспоры достигнуть этого. Однако сегодня крайне мало свидетельств того, что это желание вообще существует.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Козлов В. И. Сущность бытового расизма и проявление его в Британии // Расы и расизм. История и современность. М.: Наука, 1991.

Ланда Р. Г. Мусульманские партии и организации в Великобритании // Россия и мусульманский мир. 2000. N 5.

Левин З. Мусульмане - иммигранты на Западе // Мусульмане на Западе. М., 2002.

Соболев В. Г. Мусульманские общины в государствах Западной Европы в 1990-е гг. Дисс. на соиск. ст. канд. истор. наук. СПб., 2004.

About National Secular Society II Internet: http://www.secularism.org.uk/about.html7CPID=6202a24af9727b8ada69232a2890a3 97 (информационный сайт Национального светского общества Великобритании)

Charity Prevents Multi-Ethnic Schools Segregating II Internet: www.themuslimweekly.co.uk (электронный журнал британских мусульман).

Charter D. Muslim Teacher Berates Carolers // The Times. l9.12.1996.

Nielsen Y. Muslims in Western Europe. Edinburgh: Edinburgh University Press, 1995.

Rath J., Penninx R., Groenendijk K., Meyer A. Western Europe and it's Islam. Leiden: Koninklijke Brill NV, 2001.

Ramadan T. Western Muslims and the Future of Islam. New York-Oxford: Oxford University Press, 2004.

Well Performing Muslim Schools Singled out for Criticism II Internet: www.muslimdirectory.co.uk (Информационный портал мусульман Великобритании).

Permanent link to this publication: