На подъеме националистической волны власти Японии решают сложную с юридической точки зрения задачу создания в стране современной армии, оснащенной новыми видами оружия. Благодаря политике государственного национализма в Японии быстро уходят в прошлое времена, когда служащим сил самообороны было некомфортно появляться в своих униформах на улицах японских городов. Военных не любило население, которое их оскорбляло, считало паразитами, транжирящими государственные средства. Сегодня, однако, японские военные вновь на коне, они - в почете и даже раздают советы депутатам японского парламента, каким образом лучше пересмотреть Конституцию в том, что касается содержания ст. 9 Основного закона. Они требуют, в частности, создания полноформатной армии, которая существует в любой "нормальной стране", предоставления ей права участия в коллективных военных действиях за пределами Японии, расширения задач вооруженных сил и улучшения их оснащенности.

Повышение роли военных в политической жизни страны уже привело к тому, что в Японии фактически был снят запрет на высказывания представителей органов власти по вопросам ускорения милитаризации и даже ядерного вооружения страны. Так, бывший министр обороны Японии в кабинете Йосиро Мори Гэн Накатани в апреле 2001 г. открыто призывал власти к радикальному пересмотру оборонной концепции, предоставлению армии и силовикам "чрезвычайных полномочий" на случай внешней угрозы. Накатани настаивал на скорейшем пересмотре ст. 9 Конституции, на укреплении силового потенциала страны, на обеспечении готовности сил самообороны к отражению любой вооруженной агрессии на ее территорию, используя для этого все виды современного оружия [Асахи симбун, 29.04.2001]. В середине 2002 г. секретарь кабинета министров Японии Ясуо Фукуда официально утверждал, что Конституция Японии 1947 г. не препятствует обладанию ядерным оружием [Асахи симбун, 15.02.2002]. Это высказывание Фукуда немедленно поддержал мэр Токио Синтаро Исихара, признанный лидер националистических сил Японии, идеолог политики государственного национализма. Итиро Одзава, лидер Либеральной партии Японии, также высказался в поддержку Исихара, подчеркивая, что страна может столкнуться с прямой угрозой со стороны Китая или Северной Кореи и поэтому должна иметь на вооружении как минимум от 3 до 4 тысяч ядерных боеголовок. Наличие такого количества ядерных боезарядов, по его мнению, реально обеспечит интересы Японии в области национальной безопасности от любого потенциального противника [Foreign Affairs, 2003, p. 76].

На растущей волне национализма, не встречая серьезного сопротивления со стороны японской общественности планам укрепления силового потенциала Японии, ее власти приступили к активной реализации программ военного строительства. Только в 2004 г. расходы на развертывание новой системы ПВО страны составили 1.2 млрд. дол., что оказалось в 9 раз больше, чем все расходы на эти цели в период 1999 - 2003 гг. Стало

Окончание. Начало см.: Восток (Oriens), 2006, N 1, с. 79 - 91.

стр. 83

возможно игнорировать ограничения, наложенные на процесс милитаризации ст. 9 Конституции 1947 г. Этот процесс, по сути, начался еще в 1987 г., так как с 1970 г. доля военного бюджета страны была ограничена 1% ВВП (в 1955 г. доля военных расходов в ВВП Японии составляла 1.78%, в 1960 г. - 1.23, в 1965 - 1.07%). С тех пор японские законодатели предпринимали различные меры к тому, чтобы обойти ограничения, накладываемые Статьей 9 Конституции на военные приготовления в стране.

Особое внимание после "холодной войны" власти уделяли обработке общественного мнения в сторону его отхода от идеологии пацифизма к признанию необходимости быстрого укрепления силового потенциала страны. В результате сегодня большинство японцев искренне верят в существование внешней угрозы национальной безопасности, разделяют озабоченность властей проблемами создания полноценной современной армии. Так, если еще в 2000 г. 41% японцев выступали в поддержку изменения ст. 9 Конституции, то уже в 2001 г. эта доля увеличилась до 47%. Данный показатель превысил половину населения страны после событий, связанных с атакой на северокорейское судно в 2001 г., а также вылазками террористов в Индонезии и на Филиппинах в 2003 - 2004 "".

Националистические настроения, как бы дремавшие в японском обществе в период "холодной войны", после ее окончания быстро оживились. Сегодня считается признаком хорошего тона вести патриотические разговоры, слыть государственником, рассуждать о внешних угрозах национальной безопасности. Патриотизм с националистической окраской широко распространился как среди политиков, так и в кругах научной общественности. В конце 2002 г. Синго Нисимура, видный представитель правого крыла правящей ЛДП, публично позволил себе оскорбления в адрес лидера КНДР Ким Чен Ира, сравнив его с Гитлером. Он критиковал японское правительство, считая, что оно допускает серьезную ошибку, пытаясь умиротворить и задобрить северокорейского руководителя. Нисимура прямо сказал, что в своей политике на северокорейском направлении Токио допускает ошибки, сопоставимые с ошибками правительства Невилла Чемберлена в Англии в конце 1930-х гг., когда последнее умиротворяло фашистскую Германию и согласилось на подписание в 1938 г. Мюнхенского соглашения. Япония, по мнению Нисимура, должна действовать на северокорейском направлении более решительно и наступательно [Асахи симбун, 20.12.2002].

Комментируя столь резкое выступление Нисимура, не свойственное традиционной японской дипломатии, английская "Таймс" от 22 февраля 2003 г. писала, что еще несколько месяцев тому назад Нисимура рассматривался на Западе как одиозная личность на фоне японских политиков, а все его рассуждения на тему о ядерном вооружении Японии или призывы "наказать" Пхеньян не воспринимались всерьез. Однако в условиях усиливающегося национализма подобного рода высказывания в сегодняшней Японии не кажутся столь безобидными, и многие представители правящего истеблишмента, академических кругов и высшей бюрократии считают за правило высказываться в подобном духе [см.: Times, 22.02.2003].

После "холодной войны" во внешней и оборонной политике Японии все явственнее стали проявляться признаки нарастающих державных амбиций в вопросе создания "азиатской зоны сопроцветания". Наиболее заметно это было продемонстрировано на февральской 2005 г. японо-американской встрече по так называемой формуле "2 + 2" [Асахи симбун, 10.02.2005]. Тогда главы внешнеполитических и военных ведомств двух стран активно обсуждали вопросы новой концепции стратегического взаимодействия в регионе Восточной Азии, планирования совместных операций на китайском и корейском направлениях, а также общие стратегические интересы на Тихом океане [Асахи симбун, 10.02.2005]. Японцы, в частности, добились согласия США на возложение на них доли ответственности за контроль над положением в Тайваньском проливе. Эту проблему японцы заинтересованно обсуждали с США на протяжении последних

стр. 84

10 лет. Дело в том, что, добившись, наконец, согласия на это американской стороны, Япония "получила добро" на то, чтобы ее ВМС в нарушение Конституции 1947 г. действовали далеко за пределами страны и решали стратегические задачи, которые имеют весьма отдаленное отношение к самообороне Японии.

На февральской 2005 г. японо-американской встрече была достигнута договоренность о том, что впредь Токио и Вашингтон совместными усилиями будут оказывать давление на Китай с тем, чтобы сделать его военную политику более транспарентной и доступной для международного мониторинга. При этом Япония также заявила, что она намерена совместно с США решать тайваньскую проблему. Не менее державно амбициозной выглядела по итогам встречи и позиция Японии в отношении КНДР. Так, она предложила Пхеньяну "без выдвижения каких-либо предварительных условий" вернуться за стол переговоров "шестерки" для обсуждения заранее составленной для него в Вашингтоне и Токио повестки дня, а именно отказа Северной Кореи от ядерных и ракетных программ - полного, окончательного и проверяемого. Разумеется, ни о каких гарантиях безопасности для КНДР ни Япония, ни США даже не вели и речи.

В Японии быстро растет популярность политиков, не скрывающих своих откровенно националистических убеждений. Так, за последние годы резко возрос рейтинг известного в стране идеолога государственного национализма мэра Токио Исихара Синтаро. Его популярность в обществе сегодня настолько велика, что руководство правящей ЛДП сочло возможным не дистанцироваться от него в ходе избирательной кампании на пост мера Токио, а, напротив, поддержать его кандидатуру на апрельских 2003 г. выборах, хотя он баллотировался как независимый кандидат. Исихара набрал тогда 70% голосов избирателей, что оказалось рекордным показателем для кандидатов, поддержанных ЛДП. Уже в сентябре 2003 г., опираясь на удачный опыт выборов с кандидатом-националистом на пост мэра Токио, премьер Койдзуми призвал общественность начать дискуссии по вопросу об изменении ст. 9 Конституции.

Тенденции роста националистических настроений в Японии на фоне ускоренной милитаризации страны не остаются незамеченными в европейских столицах. Летом 2002 г. международная организация "Гринпис" (Greenpeace International), а также ее европейское отделение (Greenpeace European Unit) призвали страны - члены Евросоюза разорвать все двусторонние торговые соглашения с Японией в ответ на курс ее правительства по превращению страны в военную и ядерную державу, расходы которой на эти цели превышают 45 млрд. дол., а военный бюджет является вторым в мире после США [An International comparison..., 2004, p. 32]. "Гринпис" обратил внимание мировой общественности, что Япония быстро увеличивает запасы оружейного плутония. Страна уже имеет 38 т радиоактивных материалов и намерена к 2020 г. увеличить их до 145 т. Поскольку для создания одного ядерного заряда необходимо всего 5 кг оружейного плутония, то к этому времени Япония будет способна произвести не менее 30 тыс. ядерных боеголовок. Одновременно руководство "Гринпис" обеспокоено тем, что Страна восходящего солнца сделала большие успехи в освоении космического пространства и тесно сотрудничает с США в развертывании космических компонентов противоракетной обороны театра военных действий. Это значит, что она в скором времени может претендовать на статус космической державы, обладающей к тому же современным ядерным оружием и средствами его доставки.

Японские националисты сегодня настолько уверены в своих силах, что позволяют себе не прибегать к популистской демагогии, а вместе с правительством выступать за столь непопулярные и столь болезненные для японцев структурные реформы в экономике, следствием которых является рост безработицы, отказ от системы пожизненного найма, снижение жизненного уровня и экономический застой. Многие националистически настроенные представители крупного капитала особенно рьяно поддерживают американскую модель управления экономикой, принципиально отличающуюся от

стр. 85

традиционного патерналистского стиля японских корпораций. Они убеждены, что старая японская экономическая система более не работает и что ее сохранение угрожает выживанию нации как великой державы. С их точки зрения, непопулярные структурные реформы обеспечат прочный фундамент Японии на долгие годы вперед в XXI в., а без радикальных преобразований в экономике нация обречена на упадок и на скатывание до уровня третьеразрядных стран.

Японские националисты сегодня открыто выступают против усиления государственного регулирования и эффективного контроля над деятельностью крупных национальных корпораций. Они утверждают, что в таких современных высокотехнологических областях, как телекоммуникации, государственное регулирование сдерживает технический прогресс в производстве новых видов продукции, что вынуждает японских производителей откатываться назад, уступать место на мировом рынке китайским и южнокорейским компаниям, хотя в прошлом японские фирмы в этом секторе промышленности были доминирующими. Японские националисты исходят из того, что национальные корпорации могут добиться успеха только на путях усиления международной и внутренней конкурентной борьбы.

Но самое удивительное в экономической программе японских националистов - это откровенное лоббирование политики отказа от традиционной японской системы управления, то есть от системы пожизненного найма (нэнко дзёрэцу ), и поддержка перехода японской системы управления на американскую контрактную систему найма рабочей силы. Как известно, традиционная японская система менеджмента предполагала, что должность работника, размер его заработной платы и уровень квалификации базировались на таком, казалось бы, незыблемом критерии, как продолжительность работы в данной компании или в государственном учреждении. Рост заработной платы и продвижение по службе строго регламентировалось лояльностью сотрудника к данной фирме и стажем работы в ней. Сегодня, однако, в немалой степени благодаря стараниям националистов в верхних эшелонах власти, многие ведущие японские корпорации стали отказываться от системы пожизненного найма и переходить на американскую контрактную систему, следствием которой в первую очередь станут массовые увольнения и рост безработицы. Кроме того националисты выступают против традиционной для Японии государственной поддержки ведущих корпораций, обеспечивавшей им в прошлом сильные конкурентные позиции на мировом рынке. Националисты убеждены в том, что государству незачем более поддерживать те сектора экономики, которые сегодня не являются высококонкурентоспособными и рентабельными.

Весьма нестандартным в поведении и логике японских националистов является то, что они подталкивают правительство к активному привлечению дешевой иностранной рабочей силы на японские предприятия для замещения ими быстро стареющей местной рабочей силы. По оценкам министерства здравоохранения, труда и благосостояния, в ближайшие 10 лет лица старше 65 лет в стране составят 26% всей численности населения, а в 2050 г. - эта доля повысится до 36%. И если сегодня на одного японского пенсионера приходится четверо активно работающих, то в 2050 г. - их будет приходиться всего 1.5, что, по сути, может привести национальную экономику к краху. Поэтому националисты и настаивают на увеличении притока мигрантов для компенсации недостающей рабочей силы. Исихара Синтаро, например, открыто призывает правительство увеличить приток в Японию трудоспособных мигрантов из других стран, независимо от того, как ее коренные жители к этому относятся, ибо, по его мнению, это крайне необходимо для выживания нации в XXI в.

Проявление национализма просматривается и в вопросах территориальных притязаний Японии к соседним странам. Особенно настойчивыми становятся претензии Токио к России. В пропагандистском плане ее правящие круги не упускают ни одного случая для того, чтобы внедрить в массовое сознание японцев мысль о том, что, несмотря

стр. 86

на невнятную позицию российской стороны в этом вопросе, сам Токио будет твердо и до конца добиваться возвращения четырех островов Южно-Курильской гряды - Кунашира, Итурупа, Шикотана и Хабомаи [Латышев, 2005, с. 128 - 154]. Для усиления пропагандистского эффекта официальные лица Японии периодически совершают визиты на Южные Курилы. Последний такой визит состоялся 30 мая 2005 г., когда в рамках безвизового обмена губернатор Хоккайдо Такахаси Харуми осуществила "инспекционную поездку" на Южные Курилы и провела "ревизию" спорных территорий [Асахи симбун, 2.05.2005]. Такахаси заявила тогда, что "мы, японцы, настаиваем на необходимости проведения переговоров по дипломатическим каналам для возвращения четырех северных островов, и я хочу посмотреть своими глазами, что за территории мы требуем". Другими словами, она публично заявила, что посещает российские острова не в качестве туриста, а в роли ревизора и хочет проверить, в каком состоянии находятся эти территории, которые, по ее мнению, юридически входят в состав префектуры Хоккайдо и только из-за упрямства русских до сих пор не возвращены Японии.

Для усиления пропагандистского эффекта губернатор Хоккайдо с разрешения властей Кунашира провела "встречи-диалоги" с местными жителями для обмена мнениями по вопросу о том, какие задачи по благоустройству территории следует предусмотреть, когда проблема возвращения островов Японии будет наконец решена. Аналогичные встречи и беседы губернатора Хоккайдо по поводу возвращения островов Японии имели место и на Итурупе.

В территориальном споре с Россией японские власти заботит отнюдь не историческая правда. Официальный Токио в первую очередь интересуется националистической составляющей этой проблемы. Ведь с приобретением Южно-Курильских островов Япония получает немалые политические и экономические выгоды в ущерб интересам России. Южно-Курильские острова нужны Японии в целях утверждения себя в новой роли в системе международных отношений после "холодной войны". Она заинтересована в том, чтобы контролировать как можно большую территорию, к тому же богатую природными ресурсами. Ведь, согласно международноправовым нормам, вместе с островами Япония получает в качестве 200-мильной экономической зоны значительную акваторию морей, омывающих берега Южных Курил, богатую рыбой и морепродуктами. К тому же в этом районе имеются значительные запасы нефти и газа, заполучить которые Япония также не прочь. Экономические интересы лежат и в основе споров Японии с Китаем вокруг богатых нефтью островов Сэнкаку и с Южной Кореей по поводу островов Токто, прибрежные воды которых богаты морепродуктами.

Таким образом, современный этап в развитии японского национализма отличается своей наступательностью и амбициозностью новых задач, которые власти намерены решать, опираясь на его идеологию.

Но насколько и чем опасен новый японский национализм?

Как и любой другой национализм, японский опасен в первую очередь способностью глубоко проникать в политическую ткань государства и модифицировать его политическую культуру, радикализировать процесс принятия властями важных внешнеполитических решений. Он нередко искажает понимание национальных интересов и ведет к попыткам их реализации любой ценой, не считаясь при этом с интересами других членов международного сообщества. Национализм опасен тем, что он мобилизует массы на поддержку агрессивных, наступательных действий правящих кругов во внутренней и внешней политике, дестабилизирует ситуацию и делает ее развитие труднопредсказуемым, что, в свою очередь, может подтолкнуть другую страну на принятие превентивных, упреждающих мер, способных в итоге привести к межгосударственному конфликту.

Японский национализм глубоко проник в сознание верхних эшелонов власти. Основными носителями националистической идеологии в Японии сегодня являются ши-

стр. 87

рокий круг профессиональных политиков, высшее чиновничество, руководители военного ведомства. В этот круг входят также представители крупного капитала, которые хотят видеть Японию сильной экономической и военной державой мира и намерены активно влиять на принятие политических решений для реализации этой цели. Японские националисты сегодня - это те, кто хотел бы окончательно закрепить за Японией статус страны-победительницы в "холодной войне", обеспечить подобающее ей место в Совете Безопасности ООН и гарантировать роль одного из ведущих игроков на мировой арене.

Японские националисты - профессионалы в своей области. Они имеют хорошее образование и опыт работы в США, странах Западной Европы, Советском Союзе и Китае. Многие из них не являются ультрарадикалами, но весьма чувствительны к любым угрозам, реальным и мнимым, национальным интересам и поддерживают идею нанесения Японией превентивных ударов по потенциальному противнику.

К наиболее типичным представителям японских неонационалистов, на наш взгляд, можно отнести мэра Токио Исихара Синтаро. В свои 23 года он был награжден самой высокой в Японии литературной премией, аналогом Букеровской, за свои националистические произведения. В 1989 г., будучи членом парламента, он стал автором весьма нашумевшей в Японии и за рубежом книги "Япония, которая может сказать "Нет"", содержащей националистические воззрения на будущую внешнюю политику страны [Ishihara Shintaro, 1989]. Эту книгу Исихара написал вместе со своим единомышленником, основателем одной из крупнейших в мире электронных корпораций "Сони" -Акио Морита. Это произведение разошлось в Японии тиражом более 1 млн. экземпляров. Оно стало своего рода Манифестом японского неонационализма. Исихара доказывал в своей работе, что США нуждаются в стратегической поддержке Японии больше, чем последняя нуждается в гарантиях безопасности со стороны Америки. Оставаясь независимым депутатом, Исихара формально лишил себя возможности стать выбранным премьер-министром, однако он много сделал для популяризации и распространения идей неонационализма.

Популярность Исихара в Японии основывается не только на его националистических убеждениях. Он получил широкую известность, будучи харизматической личностью. Многие японцы смотрят на него как на политика нового поколения, который даже по внешним данным выгодно отличается от представителей старой правящей элиты из ЛДП. Японцы верят высказываниям Исихара, когда он заявляет, что хочет видеть Японию в качестве одного из ведущих мировых лидеров и что она непременно возродится как ведущая мировая держава. Характерно, что когда Исихара в апреле 2005 г. встречался в Токио с легендой Голливуда, актером и режиссером Клинтом Иствудом и обсуждал с ним проект съемки нового фильма "Флаги наших отцов: герои Иводзима", многие в Японии, затаив дыхание, ждали окончания переговоров. Проект был одобрен, и фильм выйдет на экраны в 2006 г. Дело в том, что в конце Второй мировой войны на этом острове шли кровопролитные бои и от рук американских солдат погибло более 20 тыс. японцев. Несмотря на то что остров Иводзима находится на расстоянии 1120 км от Токио, мэр японской столицы Исихара лично распорядился перевести его под юрисдикцию Токио, так как рассматривает остров как священную для каждого японца землю [http://j-mus.narod.ru]. И это понравилось очень многим в Японии.

В руководстве ЛДП считают, что если бы Исихара Синтаро стал членом правящей партии, то последняя быстро повысила бы свой рейтинг среди электората, потому что националистически ориентированные политики пользуются в современной Японии особой популярностью. Стремясь продемонстрировать свой патриотизм и в то же время как бы подражая Исихара, премьер-министр Койдзуми в середине июня 2005 г. неожиданно сделал в Токио ряд резких заявлений в адрес властей Франции по поводу их незаконных, по его мнению, претензий на строительство на своей территории первого

стр. 88

в мире реактора управляемого термоядерного синтеза в рамках международной программы ITER (International Thermonuclear Experimental Reactor). Койдзуми упрекал французов за то, что своими действиями они лишают законного права на его строительство Японию, которая, как основной донор совместного японо-французского проекта, уже вложила в него 13 млрд. дол. и хотела бы видеть его реализованным на японской территории. Койдзуми категорически выступил против любых планов Парижа соорудить реактор на своей территории и подчеркнул, что Япония приложит все усилия к тому, чтобы отстоять проект за собой и построить реактор в городе Роккасё в префектуре Аомори, даже невзирая на то, что власти Франции намерены этому помешать [Асахи симбун, 14.06.2005]. Такая тональность в дипломатических переговорах была несвойственна японским лидерам ранее, сегодня же она становится нормой для националистически настроенных японских политиков.

Идеи национализма быстро распространяются и в академических кругах. Так, в мае 2003 г. два профессора Киотоского университета Тэрумаса Наканиси и Кадзуо Фукуда со страниц газеты "Санкэй симбун", которая считается трибуной националистических кругов Японии, с ежедневным тиражом более 2 млн. экз., официально обратились к премьер-министру Японии Койдзуми с просьбой довести до широкой мировой общественности мысль о том, что единственным средством защиты национальной безопасности Японии является обладание ею ядерным оружием и что страна в скором времени должна стать новой ядерной державой, так как в противном случае она легко станет объектом ядерного шантажа со стороны Китая и Северной Кореи [Санкэй симбун. 3.05.2003]. При этом характерно, что в японских националистических кругах сегодня все реже можно услышать голоса осуждения политики северокорейского руководства по реализации программ ядерного и ракетного вооружения. Японские националисты сегодня больше критикуют лидеров США за то, что последние не в состоянии принять эффективные меры по разоружению КНДР и тем самым отвести от Японии угрозу ядерного шантажа.

Судя по данным последних опросов общественного мнения, японским властям, целеустремленно проводящим на протяжении последних лет политику государственного национализма, в итоге удалось убедить население страны в необходимости пересмотра ее основного закона с целью превращения Японии в "нормальную" державу с сильной армией и державными амбициями. Сегодня такой вариант развития страны хотели бы видеть от 60 до 65% всего населения Японии [Йомиури симбун, 17.04.2005]. Среди сторонников правящей ЛДП 64% из числа опрошенных одобряют такой вариант ее будущего развития, 40% сторонников находящейся в оппозиции компартии Японии также поддерживают пересмотр Конституции. Более половины респондентов поддерживают направление японских военнослужащих за рубеж в качестве миротворцев [Йомиури симбун, 17.04.2005].

Данные опросов общественного мнения, проведенных за последние два года, четко свидетельствуют о том, что благодаря целеустремленной националистической пропаганде, нагнетанию страха перед потенциальными внешними угрозами многие японцы сегодня действительно выступают за превращение страны в сильную военную державу, имеющую современную армию и флот. Вместе с тем очевидно и то, что японцы не хотят оказаться втянутыми в международные конфликты на стороне США и защищать ценой жизни своих соотечественников американские геополитические интересы. Как писала по этому поводу газета "Асахи", "японцы согласны иметь сильную армию, но в то же время они согласны и с духом Статьи 9 Конституции, которая, по сути, исключает возможность втягивания Японии в войну за чужие интересы" [Takafumi Yoshida, 2005].

Опасность возрождения государственного национализма в Японии состоит также и в том, что ее внутренняя и внешняя политика становится менее предсказуемой, менее

стр. 89

прозрачной. На волне националистических настроений в 1992 г. парламент Японии одобрил закон о направлении частей сил самообороны за рубеж для участия в миротворческих операциях по линии ООН, подготовив тем самым юридическую почву для направления японских военнослужащих в Ирак для участия в войсках антииракской коалиции. Принятие данного закона было расценено рядом японских ученых и политиков как опасный симптом далекоидущего процесса милитаризации страны. Как подчеркивал профессор Токийского университета Ватанабэ Огути, после принятия закона 1992 г. об участии сил самообороны в миротворческой деятельности ООН за рубежом власти Японии четко обозначили внешнеполитические приоритеты на проведение неоимпериалистической политики и упрочение военного союза с США [Ватанабэ Огути, 1996]. Профессор права Токийского университета Синъити Китаока в публичном выступлении в начале 2003 г. также откровенно признал, что в Японии начался процесс ремилитаризации, который пока еще удается как-то сдерживать существующими конституционными рамками. Вместе с тем эти ограничения будут скоро сняты и превращению Японии в сильную военную державу будет дан зеленый свет [Асахи симбун, 4.02.2003].

Политика государственного национализма способствует подготовке общественного мнения к возможности превращения Японии в ядерную державу. Обладание ядерным оружием облегчит ее праящим кругам в новых исторических условиях реализовывать планы укрепления национальной безопасности в регионе Восточной Азии, эффективнее участвовать в политике стратегического сдерживания Китая и КНДР. Очевидно, однако, что обладание Японией ядерным оружием сделает общую ситуацию в Восточной Азии еще более нестабильной, чреватой ростом напряженности и серьезным конфликтом. В регионе может начаться беспрецедентная гонка вооружений. Китай не замедлит отреагировать на создание ядерного потенциала Японии увеличением производства собственного ядерного оружия и прежде всего сосредоточит внимание на выпуске подводных ядерных ракетоносцев. В итоге в Азии увеличится число ядерных держав: Китай, Индия, Пакистан и Япония. Пороговые державы - Тайвань, КНДР и Южная Корея также смогут быстро наладить производство собственного ядерного оружия, что приведет к нарушению стратегического баланса сил и приблизит опасность возникновения в регионе разрушительного конфликта, который трудно будет погасить.

Реакция США на превращение Японии в сильную военную державу в Восточной Азии пока официально не озвучивается и поэтому неизвестно, заинтересована ли Америка сохранить за ней привычный статус "младшего брата" с безъядерным статусом или США готовы иметь дело с полноценной военной державой в этом регионе, стратегические интересы которой не обязательно будут совпадать с американскими. Ближайшее время все должно расставить по своим местам. Однако уже сегодня очевидно, что между США и Японией существуют прочные стратегические связи, и если Пекин заподозрит Америку в поощрении ремилитаризации Японии, то напряженность в американо-китайских отношениях быстро возрастет.

Нельзя, впрочем, исключать и того, что на подъеме националистической волны сильная в военном отношении Япония может пойти на заключение "Договора безопасности" с Китаем, преследуя при этом единственную цель - предотвратить невыгодную ей самой эскалацию гонки вооружений в Восточной Азии. Очевидно, что реакция США на такой японо-китайский "Договор безопасности" будет резко негативной. Вместе с тем существуют признаки того, что власти КНР прилагают усилия к смягчению исторических противоречий с Японией, что, впрочем, не мешает Пекину периодически устраивать крупномасштабные антияпонские кампании, подобные тем, которые были устроены весной 2005 г. во всех крупных городах Китая. Примером попытки китайских властей наладить стратегический диалог с Токио может служить встреча в сентябре

стр. 90

2003 г. министра обороны КНР Цао Ганчуаня с начальником Управления национальной обороны Японии Сигэру Исиба. Это была первая такая встреча за многие годы. Тогда было заявлено, что Япония впервые после 1949 г. согласна принять в свои доки для ремонта китайские военные корабли. В свою очередь, китайская сторона объявила о готовности принять эскадру японских военных кораблей с визитом дружбы в любое удобное для сторон время [Йомиури симбун, 4.09.2003]. Подобное нельзя было себе представить еще несколько лет тому назад.

Очевидно, что, по замыслу японских националистов, военное сотрудничество с Китаем должно быть направлено на ослабление стратегической зависимости Японии от США, но косвенно оно может также привести к ослаблению их влияния в Восточной Азии, к чему сама Америка еще не готова. Разыгрывая "китайскую карту" в отношениях с США, японские националисты рассчитывают стимулировать американцев к углублению двусторонних отношений в военной области. И действительно, на фоне первых шагов по развитию японо-китайского диалога по стратегическим вопросам Пентагон поспешил реализовать планы приглашения японских военнослужащих на военные базы в США для отработки совместных боевых действий в "горячих точках". Руководство американского военного ведомства стало заметно активнее выступать за сокращение американских военных баз на территории Японии и, к большому удовлетворению японских националистов, больше прислушиваться к мнению ведущих ее политиков и представителей военных кругов по вопросам двустороннего сотрудничества в стратегической области.

Националистически ориентированная внешняя политика Японии немало затрудняет аналитикам определение ее будущих приоритетов. Так, обычно японский премьер официально не выступает с критикой гегемонистской политики США в мире, не осуждает войну Америки против Ирака. Однако в действительности Койдзуми и его ближайшее окружение исходят из того, что поведение американцев в системе международных отношений далеко не всегда отвечает интересам национальной безопасности Японии. Такого же мнения придерживаются многие известные японские националисты, в том числе упоминавшийся выше мэр Токио Исихара Синтаро, губернатор преф. Акита Сукэсиро Тэрата, губернатор преф. Тотиги Акио Фукуда, бывший премьре-министр Ясухиро Накасонэ и многие другие. В последнее время эта группа влиятельных политиков особенно резко критикует власти США за полное бездействие в отношении руководства КНДР, политика которой, по их убеждению, представляет для Японии наиболее реальную опасность, они не одобряют власти за беспомощность японской дипломатии на российском направлении, ее неспособность использовать развал СССР и победу Запада в "холодной войне" для окончательного разрешения территориального спора в пользу Японии и т.п.

На подъеме националистической волны в Японии будут усиливаться антиамериканские настроения. Поводом для этого, в частности, может послужить позиция Вашингтона по вопросу включения Японии в состав постоянных членов Совета Безопасности ООН. Америка действительно не склонна оказывать Японии содействие в принятии ее в постоянные члены СБ ООН. 16 июня 2005 г., вероятно, войдет в историю послевоенных японо-американских отношений как самый черный для Японии день. Тогда Соединенные Штаты разрушили надежды Токио занять, наконец-то, спустя 60 лет после окончания войны, место постоянного члена СБ ООН [Takashi Oda, 2005]. Американцы, по сути, отвергли проект реформирования Совета Безопасности ООН, разработанный группой четырех стран в составе Японии, Бразилии, Германии и Индии и предлагавший увеличить число членов СБ ООН, добавив к ныне действующим 15 шесть новых постоянных членов и четырех новых непостоянных членов, доведя общее их число до 25. США, игнорируя предложения Японии, официально заявили, что Америка согласна увеличить общее число членов СБ ООН только до 19 стран, а число постоянных

стр. 91

членов СБ ООН - только на два места. Тем самым Вашингтон перечеркнул надежды Токио претендовать на это место, так как кроме Америки против принятия Японии в постоянные члены СБ ООН категорически выступает также и Китай. Преодолеть очевидное сопротивление двух постоянных членов СБ ООН с правом вето для Токио будет практически невозможно. Японцы не ожидали от своего стратегического союзника такого недружественного шага. Этот факт серьезно подогрел антиамериканские настроения японских националистов.

Опасность дальнейшего распространения политики государственного национализма в Японии связана с тем, что Токио, в свою очередь, демонстрирует пренебрежение протестами со стороны общественности стран Восточной Азии против роста японского милитаризма и усиления державных амбиций. Вместе с тем подъем антияпонских настроений в странах региона серьезно дестабилизирует ситуацию, провоцирует вспышки насильственных действий в отношении японских представительств и ответных действий японских националистов в Японии. Власти страны хорошо знают, какое резкое неприятие вызывает в странах Восточной Азии посещение японскими официальными лицами синтоистского храма Ясукуни. И тем не менее визиты в этот храм продолжаются. На встрече премьера Японии Койдзуми и президента Южной Кореи Ро Му Хэна 20 июня 2005 г. был вновь поднят этот вопрос. Встреча была посвящена важной дате в истории двусторонних отношений - 40-летию установления дипломатических отношений между Сеулом и Токио. В беседе с премьером Койдзуми южно корейский лидер пытался побудить последнего отказаться от визитов в храм Ясукуни, подчеркнув, что "народ Южной Кореи выступает категорически против этих посещений, которые наносят ему сильную боль" [Асахи симбун, 21.06.2005]. Однако японский премьер остался глух к этим высказываниям и не обещал никаких изменений в этом вопросе. Японский лидер также проигнорировал просьбу южнокорейского президента об исправлении содержания школьных учебников по истории и ушел от обсуждения территориального спора между Японией и Южной Кореей по вопросу принадлежности островов Токто (Такэсима) [Асахи симбун, 21.06.2005].

Протестным движением против политики японского национализма охвачена не только общественность Китая и Южной Кореи. В июне 2005 г. в Токио были отмечены попытки группы тайваньцев "вынести" из храма Ясукуни прах своих соотечественников, насильственно мобилизованных в японскую армию и погибших в годы Второй мировой войны. Такая попытка была предпринята 15 июня 2005 г. в знак протеста против того, что тайваньцы покоятся вместе с прахом японских военных преступников [Асахи симбун, 15.06.2005]. По мере приближения тайваньцев к храму Ясукуни они были атакованы группой японских ультраправых националистов, которые, в свою очередь, "охраняли" синтоистский храм от надругательств со стороны тайваньцев и не пускали их к своим святыням. Полиция заняла сторону японских националистов, избивала и отгоняла тайваньцев от храма Ясукуни. Все это чревато угрозой возникновения взрывоопасной ситуации.

Руководитель тайваньской группы, член парламента Тайваня Као Шин Сумэй, официально заявил тогда японским журналистам, что, несмотря на то что его соотечественникам не удалось "освободить души своих предков из храма Ясукуни", они наверняка вернутся туда и будут оставаться у храма до тех пор, пока не добьются своей цели [Асахи симбун, 15.06.2005]. Тайваньцы настаивали на том, чтобы руководители храма Ясукуни вычеркнули из общих списков имена китайцев, погибших на фронтах Второй мировой войны по вине японских милитаристов. Тайваньские демонстранты подали апелляцию в окружной суд города Осака с требованием осудить официальные визиты премьер-министра Койдзуми в Ясукуни, как грубо нарушающие Конституцию Японии [Асахи симбун, 15.06.2005].

стр. 92

Наибольший размах в последние годы антияпонские выступления получили в Китае весной 2005 г. Эти выступления были самыми крупными с тех пор, как в 1972 г. между двумя странами были установлены дипломатические отношения. Только в Пекине, Шанхае, Гуанчжоу, в Шенчжене в провинции Гуандун, в Ченджу в провинции Сычу ань в них приняло участие более 100 тыс. человек. Демонстранты протестовали перед зданием японского посольства в столице КНР, а также забрасывали камнями, бутылками с зажигательной смесью, яйцами, помидорами окна офисов японских представительств, компаний и ресторанов. Имели место случаи избиения японских граждан. В руках у демонстрантов были лозунги: "Смерть японцам", "Война с Японией продолжается". Антияпонские акции неизменно заканчивались сожжением японского национального флага. Показательно, что китайская милиция не вмешивалась в беспорядки, а власти - бездействовали [Асахи симбун, 12.04.2005].

По сути, все требования китайских демонстрантов были направлены против подъема японского национализма, принявшего в последнее время самые разнообразные формы, начиная от регулярных посещений лидерами страны храма Ясукуни и кончая принятием законов, разрешающих отправку японских военнослужащих в "горячие точки" планеты. Однако, судя по лозунгам, которые несли участники антияпонских выступлений в Китае, китайцы не только протестовали по поводу событий исторического прошлого, но и выражали несогласие с политикой Японии на мировой арене в настоящее время, в частности с ее попытками занять место постоянного члена СБ ООН в год, когда вся мировая общественность отмечает 60-летие поражения империалистической Японии во Второй мировой войне.

Власти Китая хотели бы чаще напоминать Японии, кто оказался победителем, а кто -побежденным во Второй мировой войне. Поэтому на встрече министров иностранных дел Японии и КНР, состоявшейся в апреле 2005 г. в Пекине, китайский министр твердо заявил, что Китай не будет извиняться за ущерб, причиненный японской стороне в ходе антияпонских выступлений китайской общественности, ибо сама Япония провоцирует их своей националистической политикой [Асахи симбун, 19.04.2005]. Китайская сторона, по словам министра иностранных дел КНР, возмущена не только визитами японских лидеров в храм Ясукуни, но и выпуском в новой редакции школьного учебника по истории Японии, в котором полностью отсутствуют эпизоды, свидетельствующие о зверствах и жестокости японских солдат по отношению к мирному китайскому населению в ходе Второй мировой войны. Китай также выступает категорически против выдачи властями Японии официальных разрешений на разведку нефтегазовых месторождений в Восточно-Китайском море, игнорирующими то обстоятельство, что территориальный спор о юридической принадлежности этого района все еще не разрешен. Китай, по словам министра иностранных дел КНР, рассматривает такие шаги Токио как "антикитайскую провокацию" и требует прекратить нагнетание националистической истерии.

Масло в огонь антияпонской кампании в Китае подлило решение Верховного суда Японии от 19 апреля 2005 г. об отказе китайским гражданам в выплате компенсаций за ущерб, причиненный японской армией в результате применения биологического оружия во время Второй мировой войны. Высшая судебная инстанция Японии подтвердила решение Токийского районного суда о том, что иностранные граждане не могут рассчитывать на компенсационные выплаты за события Второй мировой войны непосредственно от правительства Японии. Верховный суд страны объяснил свой вердикт тем, что все вопросы компенсации были урегулированы в рамках послевоенных соглашений между Японией и другими странами [Асахи симбун, 20.04.2005].

Иск правительству Японии с требованием принести извинения и выплатить компенсации за нанесенный ущерб в результате применения биологического оружия накануне и в ходе Второй мировой войны был предъявлен еще в 1997 г. группой из 180 граж-

стр. 93

дан КНР. Истцы утверждали, что официальный Токио должен выплатить компенсацию семьям 2100 китайцев, погибших в результате различных болезней, вызванных применением биологического оружия. Токийский районный суд 27 августа 2002 г. принял решение отказать в удовлетворении этого иска, после чего китайские граждане подали апелляцию в Верховный суд Японии [Йомиури симбун, 20.04.2005].

Лето 2005 г. стало в Китае временем крупномасштабных антияпонских выступлений в связи с празднованием 60-й годовщины победы над империалистической Японией во Второй мировой войне. К освещению этого исторического события были подключены все ведущие СМИ КНР. Правительство Китая использовало разнообразные рычаги политического давления на Токио, с тем чтобы японские власти отказались от проведения великодержавной политики и встали на путь широкого регионального сотрудничества, учитывающего интересы всех стран Восточной Азии.

Не рассчитывая на то, что Токио откажется от продолжения политики государственного национализма, власти Китая, в свою очередь, приступили к развертыванию в стране патриотической кампании с антияпонским подтекстом. Пекин активизировал патриотическое воспитание школьников и студентов. Летом 2005 г. эта кампания проходила на фоне таких знаменательных дат, как годовщины образования КПК 1 июля, инцидента на мосту Марко Поло, послужившего началом японской агрессии против Китая 7 июля 1937 г., а также образования НОАК - 1 августа, и, наконец, капитуляции Японии - 15 августа. Руководство КПК организовало празднование всех этих важных дат в истории Китая под девизом великой победы китайского народа над милитаристской Японией.

В связи с этой датой китайское руководство особо отметило решающий вклад, который внесли рядовые китайские солдаты в победу над Японией. Оставшимся в живых ветеранам войны с Японией, а также родным и близким погибших на фронтах борьбы с японскими захватчиками власти страны выразили особую благодарность и признательность и вручили ценные подарки. С 16 июня 2005 г. китайское телевидение ежедневно демонстрировало специальные программы и сериалы, посвященные победе китайского народа над японскими оккупантами. Все центральные газеты публиковали объявления, приглашающие китайцев, имевших в прошлом отношение к сопротивлению японским оккупантам, живых участников тех исторических событий, поделиться своими воспоминаниями перед китайской молодежью, принять участие в праздновании победы китайского народа [Йомиури симбун, 20.06.2005].

Антияпонские выступления, прокатившиеся волной в странах Восточной Азии в 2005 г., произвели сильное впечатление на правящие круги Японии. Впервые в послевоенной истории страны премьер-министр Койдзуми, выступая на Афро-азиатской конференции в Джакарте в апреле 2005 г., получившей известность как современный вариант Бандунгской конференции 1955 г., был вынужден официально сформулировать японское видение послевоенной истории и формально дистанцироваться от политики японского милитаризма. В Джакарте Койдзуми, в частности, заявил, что "выражает глубокое сожаление и приносит искренние извинения за японскую агрессию и факты недружественного поведения японской армии на оккупированных территориях в период Второй мировой войны". Японский премьер особо подчеркивал, что Япония не намерена превращаться в военную сверхдержаву. Она будет расширять экономическую помощь в восстановлении национальных экономик в странах Азии и Африки, предполагая удвоить размеры такой помощи в ближайшие три года. В своем выступлении он также отмечал, что "Япония в прошлом, будучи колониальной державой, принесла большие страдания народам Восточной и Юго-Восточной Азии. Японцы не отказываются признавать эти факты истории. Однако японский народ никому не позволит, чтобы ему диктовали, как жить и что делать" [Асахи симбун, 24.04.2005].

стр. 94

Политические лидеры восточноазиатских стран не столько верят словам и обещаниям японских лидеров, сколько оценивают их по реальной политике, которая, к сожалению, предстает на практике как политика сугубо националистическая и великодержавная: официальные лица Японии не отказываются от посещения храма Ясукуни и приравнивают захороненных там военных преступников к национальным героям, ее правящие круги не хотят выпускать школьные учебники с объективным освещением роли страны во Второй мировой войне, Япония продолжает выдвигать территориальные претензии к своим соседям по региону. Она пересматривает мирную Конституцию и посылает солдат за многие тысячи километров от национальных границ для обозначения там своего военного присутствия. Япония наращивает военные расходы и разрабатывает национальную систему ПРО. Она готовится стать ядерной державой и укрепляет военно-политический союз с единственной сверхдержавой - Соединенными Штатами Америки, - претендующей на мировую гегемонию.

В заключение хотелось бы сказать следующее. Японский национализм имеет глубокие и прочные корни. Историки прослеживают его следы еще в феодальном обществе периода Токугава, однако только после реставрации Мэйдзи политика государственного национализма приняла в Японии опасные формы, как идеология с элементами фашизма в своей основе, способная серьезно дестабилизировать ситуацию не только на региональном, но и на глобальном уровне. Мировая общественность не забывает, как в 1920-е гг. Япония, униженная невыгодными для нее результатами Первой мировой войны, насильственно разоруженная великими державами и экономически ослабленная мировым кризисом, стала одним из воинствующих националистических центров в системе международных отношений наряду с Германией и Италией. Многие страны мира тогда заплатили высокую цену за последствия реализации японскими властями политики государственного национализма.

Спустя 80 лет после тех исторических событий, в начале XXI в., опасность возрождения японского национализма становится еще более угрожающей, даже по сравнению с периодом между двумя мировыми войнами XX в. Это обусловлено хаосом в системе международных отношений после разрушения биполярного мира и формирования однополюсного мирового порядка во главе с США, а также попытками Японии стать великой военной державой, способной посылать свои войска на многие тысячи километров от Японских островов и готовящейся стать ядерной державой. Японский национализм усиливается в условиях роста общей нестабильности в мире в целом и в Восточной Азии в частности, т.е. в регионе, где быстро нарастают антияпонские настроения и развивается процесс распространения ядерного оружия.

Разумеется, можно было бы направить подъем патриотического движения в Японии в конструктивное русло, то есть поддержать стремление националистически настроенных политических и деловых кругов Японии возродить страну как мировую экономическую и высокотехнологическую сверхдержаву. Такой сценарий был бы возможен при согласованных действиях двух сверхдержав - Соединенных Штатов Америки и Китая. Однако его реализация сегодня вряд ли осуществима, так как отношения между двумя ведущими игроками современной системы международных отношений еще не вышли на уровень стратегического партнерства и подлинного взаимопонимания. Между тем сегодня для многих стран становится очевидным, что необходимо приложить усилия к тому, чтобы воспрепятствовать попыткам японских националистов превратить страну в ядерную державу, ибо в этом случае избежать серьезной дестабилизации ситуации в регионе Восточной Азии будет весьма затруднительно.

стр. 95

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Асахи симбун.

Ватанабэ Огути. Гэндай Нихон - но тэйкокусюгика: кэйсэй то кодзо (Империализм современной Японии: формирование и структура). Токио: Оцуки сётэн, 1996.

Документы. Конституция Японии // Современная Япония. М., 1973.

Ерёмин В. Н. Синто в наши дни // Синто. Путь японских Богов. СПб.: Гиперион, 2002.

Йомиури симбун.

Латышев И. А. Путин и Япония. Будут ли уступки? М.: Алгоритм, 2005.

Санкэй симбун.

Синто. Путь японских Богов. СПб.: Гиперион, 2002.

Сигрейв П., Сигрейв С. Династия Ямато. М.: Люкс, 2005.

Amur River Society // Japan. An Illustrated Encyclopedia. Tokyo: Kodansha, 1993.

An International comparison. Japan 2004. Tokyo: Keizai Koho Center, 2004.

Benedict R. The Chrysantemum and the Sword. Tokyo, 1974.

Calder K. Japanese Foreign Economic Policy Formation: Explaining the Reactive State // World Politics, 40. 1988. N4.

Христиане Японии отказываются признавать национальный флаг и гимн // Catholic News Service (www.agnuz.info. 15.06.2005).

Foreign Affairs. Vol. 82. N 6. November/December 2003.

http://j-mus.narod.ru

Japan. An Illustrated Encyclopedia. Tokyo: Kodansha, 1993.

Isamu Kanaji. Hirohito. Japan's Compassaionate Emperor. Tokyo, 1989.

Ishihara Shintaro. The Japan that Can Say No. Tokyo, 1989.

Japanese Education Since 1945. A Documentary Study. N.Y., 1994.

Kohn H. Nationalism: Its Meaning and History. N.Y., 1955.

Kokutai-no hongi // Japan. An Illustrated Encyclopedia. Tokyo: Kodansha, 1993.

Kotoku Shusui // Japan. An Illustrated Encyclopedia. Tokyo: Kodansha, 1993.

National Flag. National Anthem // Japan. An Illustrated Encyclopedia. Tokyo: Kodansha, 1993.

Nishimura Shigeki // Japan. An Illustrated Encyclopedia. Tokyo: Kodansha, 1993.

Okawa Shumei // Japan. An Illustrated Encyclopedia. Tokyo: Kodansha, 1993.

Takafumi Yoshida. Public Accepts the Realities of the SDF and Pacifist Ideals // The Asahi Shimbun. 4.05.2005.

Takashi Oda. U.S. Deals Fatal Blow to Japan // Daily Yomiuri. 17.06.2005.

Tanaka Giichi // Japan. An Illustrated Encyclopedia. Tokyo: Kodansha, 1993.

The Meiji Japan Trough Contemporary Sources. Vol. II. Tokyo, 1969.

The Times.

The Washington Post.

www.agnuz.info. 15.06.2005.

Permanent link to this publication: