Статья посвящена проблеме участия малых диадохов в процессе политического распада империи Александра Македонского. В центре внимания находятся так называемые списки сатрапий - соглашения о распределении сатрапий, заключенные между диадохами в 323 г. до н.э. в Вавилоне и в 320 г. до н.э. в Трипарадисе. Детальный анализ списков, а также традиции Иеронима из Кардии показывают изменения в распределении властных полномочий между диадохами, которые произошли за достаточно короткий период - с 323 по 320 гг. до н.э.

Ключевые слова: эллинизм, диадохи, Иероним из Кардии.

Феномен малых диадохов - политических наследников Александра, которых условно можно назвать фигурами второго порядка эпохи раннего эллинизма, никогда не привлекал специального внимания исследователей'. Традиционное восприятие обстоятельств распада империи Александра Македонского сквозь призму событий, связанных с личностями больших диадохов, выработало конкретную систему знаний и представлений о политической истории данного периода. Безусловно, центральное место в ней занимают лидеры своего времени - Антигон Одноглазый, Птолемей, Кассандр, Эвмен, Пердикка и некоторые другие. Напротив, остальные участники, казалось бы, тех же самых политических процессов остаются в тени своих современников: их историческая роль и значение заметно преуменьшены, вплоть до практически полного забвения². Порой складывается впечатление, что более чем из четырех десятков исторических деятелей, которых можно называть диадохами (политическими наследниками Александра, начавшими свою карьеру еще при его жизни и участвовавшими в

Работа выполнена в рамках гранта РГНФ 14-31-01233 "Распад империи Александра Македонского в контексте политических биографий "малых" диадохов".

¹ Исключения здесь могут составить лишь просопографические исследования. См.: [Berve, 1926; Heckel, 1992; Hуckel, 2006].

² Такой подход наилучшим образом выражен в классической работе Р. М. Эррингтона [Errington, 1970, p. 49-77]. Однако и в последующие 45 лет изучения истории войн диадохов существенных изменений в данном направлении практически не последовало, если не считать того, что время от времени малые диадохи все же выделяются в отдельную группу, но скорее по остаточному принципу (см.: [Meeus, 2013, р. 132-133]).

разделе его государства), активное участие в войнах за наследство Александра принимали только полтора десятка. Стоит отметить и то, что географически с большими диадохами в этой системе представлений чаще ассоциируется Восточное Средиземноморье, на котором и фокусируется все внимание исследователей. Между тем держава Александра Македонского простиралась гораздо восточнее и включала территории Среднего Востока, Средней Азии и частично Индии. Но как эти регионы переживали политические изменения, связанные со смертью Александра, известно плохо³.

Можно назвать несколько причин такого забвения, но главной остается проблема источников. Активность малых диадохов крайне слабо отражена в античных источниках. Связано это с тем, что для древних авторов, которые так или иначе уделяли внимание войнам диадохов, основным источником служило повествование Иеронима из Кардии [Смирнов, 2014, с. 161-164]. Иероним был активным участником описываемых им событий. Он участвовал в походе Александра, служил при дворе Эвмена из Кардии, а затем и первым трем Антигонидам. Уже во время войн диадохов Иероним не раз был членом дипломатических миссий, лично знал многих диадохов. С высокой долей вероятности можно предположить, что в распоряжении Иеронима находился и царский архив, доступный, в свою очередь, Эвмену, долгие годы служившему царским секретарем [Klinkott, 2000, S. 38-39].

Работы Иеронима отличал высокий научный уровень, а также прагматичный подход к написанию истории, характеризовавшийся последовательностью и взвешенностью изложения. Его сочинение было столь масштабным и фундаментальным, что его использовали все последующие авторы, писавшие о событиях войн диадохов. Иными словами, Иероним являлся настолько серьезным авторитетом, что не знать его работы было попросту невозможно⁴. Вероятно, отсюда берет начало практически полная согласованность в повествовании всех авторов. По сути, главные расхождения наблюдаются только при сравнении сведений литературной традиции с данными эпиграфики и клинописных документов, в то время как сочинения древних авторов в основном дают однородную картину событий.

Однако традиция Иеронима чрезвычайно тенденциозна, что отмечалось еще в античности. Будучи слугой династии Антигонидов, Иероним писал свои сочинения в русле общей истории династии, стараясь не только выставить ее представителей в лучшем свете, но и акцентировать внимание лишь на сюжетах, связанных с ней. Следуя этому принципу, все историки, испытавшие влияние иеронимовской традиции, так или иначе отводят центральное место именно Антигонидам и событиям, происходившим вокруг этой династии. История более отдаленных территорий, например восточных сатрапий, оказывается для них на втором месте.

Для определения причин этого забвения малых диадохов большое значение имеет понимание характерной как для древних авторов, так и для современной историографии тенденции к определенному историческому анахронизму (ретроспективному взгляду на события эпохи эллинизма в целом). С этой точки зрения в истории эллинизма, начиная еще с И. Г. Дройзена, принято видеть историю трех больших монархий и нескольких малых. Ранний эллинизм, имеющий таким образом подчиненное положение, воспринимается как время становления этих монархий. Зная общий исход всех войн диадохов - распад империи Александра и образование системы эллинистических государств, многие исследователи рассматривают данный период именно с позиций этих формирующихся монархий и их основателей.

Для более глубокого исследования необходимо абстрагироваться от подобного восприятия данной исторической эпохи, что и делает А. Мееус для того, чтобы оп-

³ Исключение составляют лишь отдельные события политической истории, например восстание греческих наемников в Бактрии и Согдиане в 323-322 гг. до н.э. См.: [Кошеленко, 1972, с. 59-78].

⁴ Так, уже в IV в. н.э. св. Иероним (FGH 260, K 36), перечисляя источники сочинения Порфирия, предполагает, что тот должен был знать сочинение Иеронима.

ровергнуть царящую в историографии идею стремления диадохов к разделу единого государства [Meeus, 2013, р. 113-147; Meeus, 2014, р. 263-306], в то время как большинство современных исследователей, традиционно воспринимающих период эллинизма как сосуществование нескольких государств, a priori считают войны диадохов уже оформившимся распадом империи и наделяют почти каждого из них намерением захватить и удержать определенный участок территории. Похожая ситуация обстоит и с малыми диадохами. Поскольку большинство из них погибло в первые два десятилетия после смерти Александра, то их историческое значение для истории эллинизма в целом кажется незначительным, и те политические процессы, которые не связаны или слабо связаны с будущими большими монархиями, в лучшем случае приобретают второстепенное значение.

При этом важно отметить, что почти все авторы (исключая, пожалуй, Диодора), освещавшие события раннего эллинизма, делали это тогда, когда эллинистические государства уже исчезли, и для многих ученых время войн диадохов было овеяно романтическим ореолом борьбы. Вероятно, поэтому все внимание этих авторов было приковано к тем личностям, которые дали начало новым царским династиям или были наиболее яркими фигурами раннего эллинизма. И в данном случае, даже если кроме сочинений Иеронима и существовали альтернативные источники (в чем сомневаться не приходится)⁵, многие авторы все же предпочли труды историка из Кардии.

В данной статье будут рассмотрены политические процессы первых лет после смерти Александра, конкретно - период 323-320 гг. до н.э., или, как его еще принято именовать в историографии, "от Вавилона до Трипарадиса". Однако в центре внимания будут находиться не центральные персонажи политической арены (как в работе Р. М. Эррингтона [Errington, 1970, р. 49-77]), а, наоборот, малые диадохи. И в данном контексте важно обратить внимание на те изменения, которые произошли в составе корпуса сатрапов, почти полностью представленного малыми диадохами, за этот достаточно короткий промежуток времени.

Первые три года после смерти Александра стали одними из самых напряженных за весь период войн диадохов. Именно в это время наметились контуры будущего противостояния, сформировались первые союзы диадохов. События этих лет развивались стремительно. Сразу же после смерти царя в Вавилоне вспыхнула борьба между несколькими группами диадохов из-за наследника. В результате победителем оказался Пердикка: он стал регентом империи при формальном правлении Филиппа Арридея и еще не родившегося Александра IV. Однако его власть не была достаточно крепкой. На пути к регентству он столкнулся с оппозицией Мелеагра и явным антагонизмом со стороны Антипатра, который, получив должность опекуна царей и фактического правителя всех европейских владений, стал готовиться к войне [Errington, 1970; Bosworth, 2002; Meeus, 2008, p. 39-82].

В Вавилоне в 323 г. состоялось первое собрание диадохов, на котором при непосредственном участии Пердикки⁶ произошло распределение сатрапий между бывшими сподвижниками Александра (Diod. XVIII.3.1-3; Just. XIII.4.10-25). Итоговые решения о распределении сатрапий, принятые в Вавилоне в 323 г., а затем повторно в Трипарадисе в 320 г., были представлены в виде документов, получивших условное название списков сатрапий (die Satrapienregister) [Klinkott, 2000; Смирнов, 2015]. Текст вавилонского списка в том или ином виде содержится в 13 источниках, восходящих к разным традициям. С уверенностью можно предположить, что наиболее полный список, со-

⁵ См.: [Смирнов 2009, с. 74-79].

⁶ О роли Пердикки в распределении сатрапий в историографии нет единства мнений [Rosen, 1967, S. 106-107; Bosworth, 2002, p. 57-58; Rathmann, 2005, S. 26-27; Wheatley, 2009, p. 56; Meeus, 2008, p. 68-76]. Ввиду противоречивости данных источников едва ли можно утверждать, раздавал Пердикка должности сатрапов своим сторонникам или нет. Однако полностью исключать участие в этом процессе Пердикки, одного из наиболее влиятельных диадохов, невозможно.

хранившийся в сочинении Диодора, принадлежит традиции Иеронима из Кардии. Трипарадисский список представлен только в сочинениях Диодора и Арриана и относится к одной традиции, вероятно иеронимовской.

Сложно сказать, по какому принципу подбирались сатрапы, кроме знатности происхождения, степени приближенности к Александру и вовлеченности в политический процесс, однако едва ли можно допустить, что это распределение было случайным [Rathmann, 2005, S. 32-33]. Б. Босворт полагал [Bosworth, 2002, р. 58], что сатрапии были распределены таким образом, чтобы наиболее влиятельные диадохи - Лисимах, Леоннат, Антигон, Эвмен - не имели необходимых стратегических ресурсов для успешного восстания. Похожих взглядов придерживался и Я. Зайберт [Seibert, 1969, S. 27-38], полагая, что при распределении сатрапий учитывались некоторые особенности - географическое положение территории, этническая принадлежность сатрапа и возможности его политического влияния. Все это должно было помешать созданию союзов против центральной власти. Напротив, А. Мееус считает [Meeus, 2008, р. 73-74], что сатрапы имели все возможности объединяться в союзы. Более того, вавилонская система распределения сатрапий была далека от совершенства и сама собой подталкивала к конфликту, а многие назначенные сатрапы были (тайно или явно) противниками Пердикки.

Важно обратить внимание и на то обстоятельство, что из 24 диадохов, назначенных на должности сатрапов в Вавилоне, 16 уже являлись на тот момент сатрапами⁷. При этом все они просто были подтверждены в своих должностях. Одни из них получили сатрапии еще во время восточного похода Александра, другие стали сатрапами за несколько месяцев до смерти царя. Это обстоятельство наводит на мысль, что если не все, то, вероятно, некоторые из них могли отсутствовать в Вавилоне (ср.: [Rathmann, 2005, S. 33]). Такое сохранение более чем наполовину прежнего состава сатрапов могло быть, с одной стороны, принципиальной позицией Пердикки, с другой (что более вероятно) - следствием обстоятельств, с которыми должен был считаться регент, учитывая слабость своего положения. С первых же дней после смерти Александра выделилась группа наиболее амбициозных диадохов, чьи интересы были отражены в итоговом решении, принятом в Вавилоне, и чья политическая активность представляла собой серьезное испытание для Пердикки.

Таким образом, Пердикка действительно нуждался в поддержке со стороны сатрапов⁸. Это подтверждают последовавшие сразу после собрания в Вавилоне кадровые изменения в системе управления сатрапиями, инициированные самим Пердиккой. Если сравнить вавилонский и трипарадисский списки, то можно убедиться, что за короткий период времени (323-320 гг.) между принятием этих двух соглашений сатрапский корпус претерпел существенные изменения. Так, уже в 320 г. было назначено 10 новых сатрапов при сохранении общего числа сатрапий. Это были именно целенаправленные смещения, проводимые центральной властью, а не вынужденные замены, возникшие, к примеру, в связи со смертью прежнего сатрапа (см. ниже). Очевидно, что такие перемены имели исключительно политические причины и отражают, с одной стороны, борьбу между Пердиккой и Антипатром, а с другой - стремление самого Пердикки

⁷ Филота (?) - Киликия (Diod. XVIII.3.1), Атропат - Мидия (Arr. Anab. IV.18), Менандр-Лидия (Агг. Anab. III.6.8), Антипатр dc facto управлял Македонией, Таксил и Пор делили греческие владения Александра в Индии (Arr. Anab. V.8.2-3), Пифон, сын Агенора, - территории Индии, граничащие с Паропамисадами (Arr. Anab. VI.15.4), Оксиарт - Паропамисады (Arr. Anab. VI. 15.3), Сибиргий Арахосия и Гсдросия (Агг. Anab. VI.27.1), Тлуполум - Кармания (Arr. Anab. VI.27.1), Стасанор Ария и Дрангиана (Arr. Anab. III.29.5), Филипп (?) Бактрия и Согдиана (Diod. XVIII.3.3), Фратаферн Парфия и Гиркания (Arr. Anab. III.23.4), Певкест - Персида (Arr. Anab. VI.30.2), Архон (?) - Вавилония (Diod. XVIII.3.3), Аркесилай (?) - Месопотамия (Diod. XVIII.3.3).

⁸ Едва ли можно согласиться с мнением Л. Шобера [Schober, 1981, S. 38], что восточные сатрапии играли лишь второстепенную роль. Напротив, в первые годы противостояния диадохов в этом регионе наблюдалась большая политическая активность.

контролировать власть в сатрапиях. Для достижения этого Пердикка использовал несколько методов.

Во-первых, практика сохранения сатрапий за прежними сатрапами. В целом благодаря этому ему удалось добиться лояльности от некоторых, в первую очередь восточных, сатрапов. Среди них можно назвать Пифона, сына Агенора, Сибиртия, Оксиарта, Тлеполема и Певкеста [Кошеленко, Гаибов, 2014, с. 158]. Если сравнить вавилонский и трипарадисский списки, то эти диадохи оба раза были подтверждены в правах на свои сатрапии. О приверженности восточных сатрапов Пердикке говорят и некоторые другие факты. Во время кампании Пифона против греков-колонистов в Средней Азии восточные сатрапы безоговорочно снабдили его сильным войском (Diod. XVIII.4.8; 7.1-9). После гибели Пердикки все восточные сатрапы выступили на стороне Эвмена против Антигона. Исключением здесь может быть только случай с Пифоном, сыном Кратея. В 323 г. он был назначен сатрапом Великой Мидии, потеснив тем самым тестя Пердикки Атропата, который был сатрапом этого региона до того и теперь вынужден был довольствоваться Малой Мидией. Однако Пифон не был смещен со своего поста, но, напротив, являлся одним из наиболее близких сподвижников Пердикки. В 320 г. вместе с Антигоном и Селевком Пифон принял участие в заговоре против Пердикки, в результате которого последний был убит (Diod. XVIII.36.5; Nep. Eum. 5).

Во-вторых, своеобразная перетасовка и смена некоторых старых александровских сатрапов⁹, очевидно не выказывавших лояльность Пердикке. Яркой иллюстрацией этого является ситуация с Филиппом, Стасанором и Фратаферном [Кошеленко, Гаибов, 2014, с. 158]. Диодор в своем вавилонском списке называет Филиппа правителем парной сатрапии Бактрии и Согдианы, Стасанора из Сол - Арии и Дрангианы, а Фратаферна - Парфии и Гиркании (Diod. XVIII.3.3). В трипарадисском списке Диодора Филипп стал сатрапом Парфии, Стасанор из Сол - Бактрии и Согдианы, а некто Стасандр с острова Кипр (как считается, один из приближенных Стасанора) - сатрапом Арии и Дрангианы (Diod. XVIII.39.6). Стоит обратить внимание на один нюанс. В списке Юстина (Just. XIII.4.22-23) отмечено, что сатрапом Арии и Дрангианы был Стасанор, Бактрии - Аминта (назначенный еще Александром), Согдианы - некто Стаганор из Сол (явная ошибка), Гиркании - Фратаферн, а Парфии - Филипп. Список Юстина, как считает Л. Шобер, совмещает вавилонский и трипарадисский списки [Schober, 1981, S. 45]. Напротив, Х. Клинкотт полагает, что в данном случае Трог/Юстин мог использовать какие-то несохранившиеся документы [Klinkott, 2000, S. 23]. Вторая версия кажется более предпочтительной, поскольку характерные для трипарадисского списка ключевые анахронизмы, например раннее приписывание Селевку Вавилонии, у Юстина отсутствуют. По всей видимости, эти источники, которые использовал Трог/Юстин, фиксировали определенную тенденцию ротации сатрапов.

Допустимо, что Фратаферн в период между 323 и 320 гг. был смещен со своих постов и заменен Филиппом¹⁰, который, в свою очередь, был заменен Стасанором, а тот - новым сатрапом Стагандром.

Наиболее простым и распространенным способом для Пердикки стала простая замена нелояльных сатрапов лояльными. Так, в 323 г. в должности сатрапа Киликии был подтвержден один из полководцев Александра Филота, получивший этот пост еще при жизни царя [Heckel, 1992, р. 330; Rathmann, 2005, S. 42]. Филота, вероятно, пользовался большим влиянием при дворе, по крайней мере, в так называемой книге о смерти и завещании Александра он упоминается в качестве участника пира, на котором Александру был поднесен смертельный яд (Ps.-Call. III.31.8-9). В 321 г, Пердикка сместил Филоту с должности сатрапа Киликии, заподозрив его в связях с Антипатром

⁹ О сатрапах восточных областей империи, назначенных Александром, см.: [Кошеленко, Гаибов, 2007, с. 202-222; Кошеленко, Гаибов, 2014, с. 141-175].

¹⁰ Б. Босворт считал [Bosworth, 2002, р. 105], что Фратаферн был смещен на собрании в Трипарадисс как сторонник и, возможно, даже родственник Пердикки.

(FGHist. 156, F. 10.2). Вместо Филоты Пердикка поставил на первый взгляд лояльного Филоксена. Однако и Филоксен не был столь предан Пердикке и, так же как и Филота, поддерживал тесные контакты с Антипатром. Уже после гибели Пердикки Филота ждал возвращения ему Киликии, но Антипатр, который руководил распределением сатрапий в Трипарадисе, предпочел оставить на этом посту Филоксена (Diod. XVIII.39.6).

Схожим образом обстояла ситуация и с сатрапом Вавилонии Архоном [Schober, 1981, S. 38-39; Heckel, 2006, p. 43]. Он также был поставлен сатрапом еще при Александре и состоял в сговоре с противником Пердикки - на этот раз Птолемеем. Для свержения Архона Пердикка организовал военную операцию, которой руководил Доким. Он сумел одолеть Архона, погибшего в ходе противостояния, и занять его место (FGHist. 156, F. 10.3). В Трипарадисе Доким как приверженец Пердикки был заменен Селевком (Diod. XVIII.39.6).

Сатрап Лидии Менандр, став сатрапом еще при Александре, был подтвержден в правах в 323 г. (Diod. XVIII.3.1; Just. XIII.4.15). Однако в 321 г. он был снят со своего поста Пердиккой, который поставил вместо него сестру Александра Клеопатру (FGHist. 156, F. 10.7). Но в Трипарадисе Антипатр решил не возвращать Менандру, стороннику Антигона, Лидию и передал ее Клиту Белому.

Обращает на себя внимание тот факт, что в Трипарадисе из 22 сатрапов 10 получили новые назначения. Однако это не столько отражение целенаправленной политики, сколько показательное разделение диадохов на два лагеря: сторонников и противников Пердикки и Эвмена. И тем не менее распределение сатрапий в Трипарадисе, как и в Вавилоне, не было случайным. Если в первом случае именно Пердикка пытался расположить к себе сатрапов, то во втором борьба шла между Антипатром и Антигоном. Вероятно, Антипатр, обладавший большим авторитетом и влиянием, не мог не считаться с возросшей властью Антигона, которому было поручено уничтожить сторонников Пердикки и прежде всего Эвмена [Errington, 1970, р. 68-69; Bosworth, 2002, р. 162]. Антипатр попытался нейтрализовать его влияние, в том числе и посредствам расстановки нужных сатрапов. Так, в 320 г. на должности сатрапов были поставлены убийцы Пердикки Селевк и Антиген. Сатрапию получил Арридей, который после гибели Пердикки вместе с Пифоном недолго был регентом. Сам Пифон получил в управление всю Мидию.

Таким образом, одной из черт политики Пердикки в 323-320 гг. стала попытка замены части старых сатрапов новыми, более лояльными представителями. Отчасти именно эта борьба с сатрапами привела к трагическим для Пердикки последствиям. Распределение сатрапий было чрезвычайно важно для тех диадохов, кто пытался объединить всю империю Александра под своей властью. При этом роль самих сатрапов - малых диадохов - в данных условиях представляется весьма значительной. Попытки подчинения или воздействия на сатрапов со стороны некоторых больших диадохов продолжались и после встречи в Трипарадисе. Очередной виток этой борьбы был связан с противостоянием Эвмена и Антигона, в ходе которого выделились две группы сторонников каждого из полководцев. После победы над Эвменом в 316 г. Антигон провел последнее перераспределение сатрапий на подвластной ему территории. Однако центр новой войны диадохов был перенесен в регион Восточного Средиземноморья, и большинство малых диадохов, которые к тому времени занимали посты сатрапов восточных областей, утратили свое политическое влияние. Установившаяся в регионе в 312-305 гг. власть Селевка I стала концом истории малых диадохов.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Кошеленко Г. А. Восстание греков в Бактрии и Согдиане 323 г. до н.э. и некоторые аспекты греческой политической мысли IV в. до н.э. // Вестник древней истории. 1972. N 1.

Кошеленко Г. А., Гаибов В. А. Судьбы сатрапов Востока. Эпоха Александра Македонского // Проблемы истории, филологии, культуры. Вып. XVII. Москва-Магнитогорск, 2007.

Кошеленко Г. А., Гаибов В. А. Эллинистический Восток: колонизация верхних сатрапий (масштабы, динамика, характер) // Проблемы истории, филологии, культуры. 2014. N 2.

Смирнов С. В. Гиероним из Кардии о Селевке I // Политика, идеология, историописание в римско-эллинистическом мире / Ред. О. Л. Габелко. Казань, 2009.

Смирнов С. В. Пифон, Селевк и традиция Иеронима из Кардии // Мнемон. Вып. 14. СПб., 2014.

Смирнов С. В. Вавилонский "список сатрапий": проблемы источников // Мнемон. Вып. 15. СПб, 2015 (в печати).

Berve H. Das Alexanderreich auf prosopographischer Grundlage. Munchen, 1926.

Bosworth B. The Legacy of Alexander. Oxford, 2002.

Errington R.M. From Babylon to Triparadcisos: 323-320 B.C. // Journal of Hellenic Studies. Vol. 90. 1970.

Heekel W. The Marshals of Alexander's Empire. L.-N.Y., 1992.

Heekel W. Who's Who in the Age of Alexander the Great: Prosopography of Alexander's Empire. Oxford, 2006.

Klinkott H. Die Satrapienregister der Alexander- und Diadochenzeit. (Historia: Einzelschritten; H. 145). Stuttgart, 2000.

Meeus A. The Power Struggle of the Diadochoi in Babylon 323 BC // Ancient Society. 2008. Vol. 38.

Meeus A. Confusing Aim and Result? Hindsight and the Disintegration of Alexander the Great's Empire // Hindsight in Greek and Roman History / Ed. by A. Powell. Swansea, 2013.

Meeus A. The Territorial Ambitions of Ptolemy I // The Age of Successors and the Creation of the Hellenistic-World / Ed. by H. Hauben, A. Meeus. Peeters, 2014.

Rathmann M. Perdikkas zwischen 323 und 320: Nachlassverwalter des Alexanderreiches oder Autokrat? Wien, 2005.

Rosen K. Die Rcichsordnung von Babylon (323 v. Chr.) // Acta Classica. Vol. 6. 1967.

Seibert J. Untersuchungen zur Geschichte Ptolemaios' I. Munchen, 1969.

Schober L. Untersuchungen zur Geschichte Babyloniens und der Oberem Satrapien von 323-303 v. Chr. Frankfurt am Main-Bern, 1981.

Wheatlcy P. The Diadochi, or Successors to Alexander // Alexander the Great: A New History / Ed. By W. Heckel and L.A. Tritle. Oxford, 2009.

Permanent link to this publication: