"Власть канцелярии" - вот слова "бюрократия" перевод

Вл. Маяковский

Бюрократия!.. Зло, причиняемое ею как системой и ее представителями - чиновниками, в России ощущается исторически очень давно. Неприязнь "управляющих" ("начальников") и народа друг к другу прочно вошла в нашу генную память.

Чиновники как особая социальная группа (сословие) появились на Руси одновременно с образованием первых государственных учреждений. Из истории мы помним их первые названия: дьяки, подьячие, приказные и др. Слово чин существовало уже в древнерусском языке, имея около полутора десятков разных смысловых оттенков. Знали в древней и средневековой Руси также слова чиновьникъ (сановник, правитель) и чиновный - относящийся к чину (Срезневский И.И. Словарь древнерусского языка). Чиновник в значении "служебное лицо, облеченное особой доверенностью" встречается в старославянском тексте Ветхого Завета: царь Дарий поставил над царством 120 князей; "над ними же три чиновники", т.е. трех высших правителей империи.

Как утверждают историки, сильная бюрократия (правда, на отечественный манер) была у нас уже в XVI-XVII вв. (Исторический вестник. 1913. N 3). В XVII веке в России существовали думные чины (члены Боярской думы), чины московские (столичное служилое дворянство) и проч. Большое значение чиноположению придавал царь Алексей Михайлович Романов. В своей книге "Урядник" (1656), в которой расписаны чины и порядок (регламент) соколиной охоты, он подчеркивал, что "без чина же всякая вещь не утвердится и не укрепится; бесстройство же теряет дело и восставляет безделье" (Собрание писем царя Алексея Михайловича. М., 1856). Издатели этого сочинения поясняли в примечаниях, что существительное урядник - это изложение постановлений, правил, распорядка (уряда); оно "подобно слову чиновник" (Там же). В этом значении существительное чиновник зафиксировано

стр. 113

Э. Вейсман ном в его "Немецко-латинском и русском лексиконе" (1731) как перевод немецкого Kirch-ordnung, т.е. тот же "урядник", свод церковных правил, который в России иногда назывался еще - чиновная книга, служебник.

Со временем за словом чин закрепилось значение "должность, служебное место". Этому способствовало утверждение Петром I "Генерального регламента" (1720) и "Табели о рангах" (1722). Эти документы сотворили "свой мир, свою собственную бюрократическую вселенную, где властвовал аскетический дух служения Государству и только ему!" (Наш современник. 1998. N 5), т.е. возникла иллюзия хорошо настроенного механизма, чего в идеале и добивался Петр. В действительности же все получилось иначе: "Гражданский аппарат [Петра. - А.Ш.] был неотлаженным, неуклюжим, медлительным, вороватым, лишенным сознания своей миссии" (Гордин Я. Меж рабством и свободой. СПб., 1994; курсив мой. -А.Ш.).

Современный историк пишет о русском XVIII веке: "Развитие производительных сил, внутриполитические и внешнеполитические задачи ставили правительство перед необходимостью укреплять государственный аппарат, а для этого усложнять его и увеличивать власть его отдельных винтиков - бывших дьяков и подьячих, которые теперь (...) стали получать соответствующие чины и называться чиновниками. Процесс усложнения государственного аппарата и усиление роли чиновников являлся процессом бюрократизации государства и был характерен для абсолютной монархии" (Водарский Я.Е. Население России за 400 лет. М., 1973). Уже во времена Екатерины II "стали не роды почтенны, а чины и заслуги. И так каждый стал добиваться чинов, а как не всякому удается прямые заслуги учинить, то за недостатком заслуг стали стараться выслужиться всякими образами, льстя и угождая государю и вельможам" (ЛЦербатов М.М. О повреждении нравов в России). Чин стал своеобразной "маркой" служащего. Побывавший тогда у нас иностранец метко заметил, что "в России нет джентльменов, но есть майоры, капитаны, асессоры и регистраторы" (Водарский. Указ. соч.).

Управленческий аппарат в России разрастался удивительно быстро, образовав огромную пирамиду, на вершине которой в сиянии орденов и мундиров находились министры, сенаторы. Эти высокие государственные лица назывались еще сановниками. Поскольку чины давали не только "зарплату", но и множество различных льгот, погоня за чинами и чинопочитание для многих стали своеобразной нормой, образом жизни. Таких искателей А.П. Сумароков высмеял в басне "Чинолюбивая Свинья" (1769).

Для названия канцелярских служителей в середине XVIII века некоторое время употреблялось субстантивированное существительное чиновный (Аблесимов А. Дворянка в купчихах. 1769; Попов М. Два вора. 1772). К концу XVIII века "воскресло" и старое слово чиновник, как

стр. 114

собирательное для названия лиц, наделенных чином. Оно наверняка родилось в среде многочисленных просителей, общавшихся с "госслужащими" и терпевшими от них различные притеснения и унижения. Словарь Академии Российской дает такое определение чиновника: "человек честию какою, чином, достоинством почтенный" (1794. Ч. 6.). Толкование, как видим, - нейтральное и весьма благопристойное: это просто - "чиноноситель".

В целях создания управленческого кадрового резерва в 1811 году был открыт знаменитый Царскосельский Лицей... Основанием же пирамиды являлась многотысячная армия мелких (в основном уездных) чиновников, получивших в народе кличку крапивного семени. Это были классические рутинеры и крючкотворы, мишени сатирических стрел: такой чиновник "новой мысли (...) не внесет в дело: ему неоткуда ее взять да и не к чему о ней заботиться" (Современник. 1859. N 11. Отд. III). Своего апогея русское чиновничество достигло во времена Николая I. Чиновная иерархия соблюдалась тогда особенно строго как на официальном, так и на бытовом уровне (вспомним окрик гоголевского городничего из "Ревизора": "Не по чину [взятку] берешь!").

У существительного чиновник постепенно появилось новое устойчивое значение: "человек, относящийся к делу с казенным равнодушием". "Мздоимство, равнодушие, унижение, которому подвергает просителя самый мелкий чиновник в органах власти. (...) Попросту все это и есть Россия" (Русская мысль. 1996. N 4130, 13-19 июня).

Нравы русских чинуш вызывали недоумение и неприязнь не только V соотечественников. Как уже упоминалось, заезжие иностранцы долгое время не могли понять сущности этого сословия. Интересно свидетельство старой ялтинской газеты: автор приводит (со своими комментариями) любопытное мнение немецкого писателя, который пытался "разгадать шараду, почему Tschinownik, обозначающий в сущности то же самое, что немецкое слово Beamte, т.е. человека, состоящего на государственной службе, вызывает какое-то специфическое представление? Чем, собственно, отличается русский чиновник от европейского Beamte? [С точки зрения способностей, общей культуры и т.п. они практически не отличаются, как считает автор очерка. - А.Ш.] Дело в атмосфере, в которой приходится действовать чиновнику в России. И эта-то атмосфера, освободившая чиновника от ответственности и доставившая торжество принципу "рука руку моет", создала совершенно особую чиновничью касту, образовавшую государство в государстве, создавшую для себя свою собственную мораль, обособившую свои интересы от интересов всей страны и превратившуюся в столь сплоченный и сильный своей сплоченностью организм, что об него разбивались все направленные против него меры. (...) Если в России можно кого-нибудь обвинять в сознательном игнорировании закона и самом грубо-пренебрежительном отношении к нему, - то именно русское

стр. 115

чиновничество, т.е. тех самых, которые призваны проводить закон и охранять его силу. Результат этого - полное отсутствие правосознания: никто не знает, на что он имеет право и что ему может быть запрещено. (...) В последние годы даже суд, который в течение долгого времени был нашею величайшею гордостью, перестал быть оплотом закона и законности под влиянием систематического давления, которое на него оказывалось сверху" (Крымский курьер. 1905. 21 июня). Не верится, что это сказано почти сто лет назад, а не сегодня...

В самом начале XIX века у русского чиновника появился импортный синоним бюрократ. Энциклопедически понятие бюрократии ясно и ни в каких особых уточнениях не нуждается: бюрократия - это "чинуше- правие", как метко перевел писатель Л.В. Успенский. Однако историко- лингвистический аспект термина бюрократия не лишен интереса, тем более, что с самого начала лексикографы пытались (или были вынуждены?) давать и оценку самого явления. Рассмотрим бюрократию с этой точки зрения.

Во французском языке группа двухосновных слов (bureau - канцелярия + crate [из греч.] - управление) фиксируется во 2-й половине XVIII века: bureaucratic (бюрократия, 1759), bureaucrate (бюрократ, 1790), hureaucratique (бюрократический, 1798). А.Г. Преображенский в свое время привел такую цепочку развития значений исходного слова бюро (bureau - уменьшит, от hure - грубая шерстяная ткань): толстое сукно -> скатерть -> письменный стол, покрытый сукном (конторка), -> комната, где работают писцы за таким столом, -> контора -> канцелярия (Этимологический словарь русского языка. М., 1959. Т. I).

В русском языке слово бюро в значении "конторка" фиксируется под 1769 годом (Словарь русского языка XVIII в. Л., 1985. Вып. 2). Иногда оно включалось в русский текст без перевода: "...миниятюрный портрет (...), который у него над его bureau стоял как; достойный зрения лет пять" (Сумароков А.П. Письмо к Г.А. Потемкину от 8 июня 1775 // Письма русских писателей XVIII века. Л., 1980). Составитель французских лексиконов (1778 и 1785 гг.) С. Волчков дает различные русские эквиваленты французскому существительному bureau, но только не бюро.

Один из новейших на начало XIX века французско-русских словарей помимо разнообразных смысловых оттенков существительного bureau (в т.ч. - канцелярия, палата, приказ, в котором отправляются разного рода канцелярские дела) фиксирует два слова; bureaucratic и hureaucra-tique (с пометой: новое), которые на русском даются в развернутых переводах "влияние канцелярии в правление" и "имеющий влияние на правление" (Полный французско-российский словарь [изд. "исправленное и во многом дополненное"!]. СПб., 1824). Эти же слова с таким же переводом включены и в "Полный французско-российский словарь'' И. Татищева (1827). Естественно, такие неуклюжие

стр. 116

переводы-толкования не передавали существа понятии.

Именно в этот период (1-я четверть XIX в.) французские термины вошли в русский язык без перевода с транслитерацией кириллицей. И при этом сразу же приобрели негативный оттенок. Старый чиновник A.M. Тургенев, подводя итоги XVIII века, писал в своих записках (начало 1830- х гг.): "Век бюрократии!" (Былое. 1919. N 14), имея в виду правление Павла I, который по сравнению со своей относительно либеральной матерью чрезмерно формализовал систему управления. Если это не анахронизм европейски образованного автора (он работал над мемуарами свыше 10 лет), то - одно из ранних употреблений слова в русском языке.

Следующий по времени "Всеобщий французско-русский словарь" И. Татищева (М., 1839) уже фиксирует неологизм: bureaucrate - канцелярский служитель, чиновник, бюрократ. Интересно толкование существительного бюрократия в энциклопедии А.А. Плюшара тех же лет: "Это слово встречается в разных французских и немецких брошюрах, и по новости своей не имеет почти никакого определенного значения. (...) В бюрократии производство дела получает скорейшее течение, нежели в коллегиях. (...) Слово бюрократия французы и немцы употребляют иногда в сатирическом смысле, разумея под ним злоупотребление власти, вверенной разным местам и чиновникам. (...) В таком смысле бюрократия есть великое зло, которое незаметно производит большое расстройство в управлении. До некоторой степени подобное значение придавали в старину слову волокиты" (Энциклопедический лексикон. СПб., 1836. Т. 7).

Волокита как затяжка, отсрочка какого-либо дела практиковалась русскими чиновниками давно. Само слово в этом значении известно уже с конца XV века. У него был и свой синоним - ябеда, означающий судейское крючкотворство (вспомним комедию В.В. Капниста под таким названием из времен Екатерины II).

Одновременно с Плюшаром "Карманную книжку для любителей чтения русских книг, газет и журналов или краткое истолкнование встречающихся в них слов (...) из иностранных языков заимствованных, коих значения не каждому известны" (СПб., 1837) издал И. Ренофранц. Как ни странно, существительные бюрократия и бюрократ автор в нее не включил.

А десятилетие спустя К. Край писал в своей "энциклопедии": "Бюрократия (bureaucratic). Слово это во Франции имеет два значения: 1) правление бюро [канцелярии. - А.Ш.}; 2) собрание всех чиновников по какой-либо части управления. Оно преимущественно употребляется в сатирическом смысле. Слово "бюрократический" противуполагается иногда слову "коллегиальный"; такое установление, где одно лице [единолично. - А.Ш.], начальнику вверяется управление или где дела решаются без формального совещания одним начальствующим лицом,

стр. 117

называется бюрократическим. Впрочем, слово это не получило еще определенного точного значения" (Справочный энциклопедический словарь. СПб., 1849. Т. 2; курсив мой. -А. Ш.).

В свободной русской зарубежной печати А.И. Герцен резко критиковал отечественное чиновничество; новые термины встречаются у него весьма часто: "Бюрократия или чиновничество и канцелярство";

"Бюрократ считает себя как бы гражданином иной земли, даже и не в государстве, а над государством"; "Бюрократия, эта язва новейшей Европы, нигде не свирепствует, как у нас; у нас она пуще холеры"; "В России проглядывается часто даже поэзия канцеляризма"; "Бюрократизм развит до такой степени с целью подчинить всех надзору и опеке" (Голоса из России. Лондон, 1856. Ч. 1) и т.д. Заметим, кстати, что это один из ранних примеров употребления существительного бюрократизм в русском языке - оно родилось во Франции незадолго до этого (1842)...

В картотеке Словарного отдела Института лингвистических исследований РАН (Петербург) зафиксирован ряд неологизмов, возникших в основном в XX веке: бюрократизировать, бюрократист, бюрократичный, бюрократовский, бюрократствовать и др. А совсем недавно родился еще один - забюрократизирован (Русская мысль. 1998. 19-25 ноября).

Почти за два столетия существительное бюрократия и небольшая группа его производных обрусели. Слова приобрели свои "точные значения" (что смущало Края), которые являются, кстати, весьма узкими и сугубо отрицательными (почти бранными); бюрократия - это система, которая "характеризуется формализмом, рутиной, произволом администрации" (Эльцин Б. Политический словарь, М., 1922). Власть канцелярии в России оказалась настолько живучей, что даже нынешнее перестроечное реформирование страны практически не сломало основ чиновничье-бюрократического аппарата. Этой старой, и все еще очень сильной власти впору присвоить сегодня 5-й порядковый номер (после 4- го - прессы).

Санкт-Петербург

Permanent link to this publication: