УДК 572

В антропологии средневекового населения Новгородской земли X-XV вв. отмечается диахронная тенденция. Основная часть более поздних новгородцев по своим антропологическим особенностям сближается с финнами. Ранние (XI-XIII вв.) обитатели Северо-Запада обнаруживают значительное сходство с болтами. В соответствии с географическим распределением признаков они являются частью антропологически однородного массива, в древнерусское время локализованного на западной границе Восточной Европы, который включал также различные группы болтов I-II тыс. н.э. и восточно-славянское население начала II тыс. н.э. с территорий современных Беларуси, Украины и Молдовы. Существование подобной общности может объясняться участием в генезисе болтов и славян единого субстрата с выраженными европеоидными чертами - носителей культуры боевых топоров.

Ключевые слова: Новгородская земля, средние века, славяне, балты, антропология, этногенез.

Введение

Черепа из древнерусских некрополей XI - первой половины XIII в. на территории Русского Северо-Запада отличаются долихокранной мозговой коробкой и резкой профилировкой лица. Серии из могильников XIII-XVI вв. являются смешанными. Комплекс взаимосвязанных признаков, выделенный по высоким коэффициентам корреляции, указывает на участие двух компонентов в сложении антропологических особенностей этого населения. Один из них связан по происхождению с ранними обитателями той же территории. На основании внутри- и межгруппового анализа был выделен комплекс признаков с высоким разграничивающим эффектом, противопоставляющий ранние серии поздним: ширина орбиты, высота носа и угол выступания носовых костей, варьирующие в одном направлении. Этот же комплекс разграничивает также балтские и финские группы.

Археологические и лингвистические данные пока не позволяют говорить о значительном балтском влиянии на рассматриваемой территории, достаточном для того, чтобы воздействовать на антропологический облик местного финского или славянского населения. Хотя, несомненно, инфильтрации в местную среду происходили (часть балтов могла быть увлечена волной славянской колонизации, часть - появиться позже с территории Прибалтики). Цель данного исследования - выяснение истоков антропологических особенностей ранних новгородцев.

Рассматривается материал из могильников XI-XIII вв., раскопанных на территории современных Ленинградской, Псковской и Новгородской областей. Черепа изучены по стандартной краниометрической программе [Алексеев, Дебец, 1964]. Использованы методы многомерной статистики: на внутригрупповом уровне - метод главных компонент, на межгрупповом - канонический анализ.

Результаты и обсуждение

Для 84 групп Северо-Восточной Европы I и II тыс. н.э. был проведен канонический анализ по 14 признакам. Кроме серий с территории Новгородской земли (табл. 1), для анализа привлекались сле-

Таблица 1. Краниологические материалы II тыс. н.э. с территории Новгородской земли

Примечание: даты для групп 19 - 29 по: [Лесман, 1982].

* По данным В. В. Седова - группы с вероятным водским субстратом.

Таблица 2. Элементы канонических векторов для 84 групп Восточной Европы I и II тыс. н.э.

дующие восточно-славянские группы: кривичи (полоцкие, смоленские, тверские, ярославские, костромские, владимиро-рязанско-нижегородские), поляне (киевские, переяславские, черниговские), северяне, радимичи, вятичи, дреговичи [Алексеева, 1973]*; славяне Прутско-Днестровского междуречья (Браненгты, Василев) [Великанова, 1975]; близкие к современности серии финнов, саамов, карел и коми-зырян [Алексеев, 1974; Хартанович, 1980, 1986, 1991]; различные группы эстонцев [Битов, Марк, Чебоксаров, 1959], аукштайтов и жемайтов [Cesnys, Balciuniene, 1988] XIV-XVIII вв.; латышей [Денисова, 1977]. Также привлекались краниологические материалы балтов I тыс.: латгалов VII-X вв. [Денисова, 1975], земгалов V-VII вв., литовских земгалов и селов VIII-XI вв., восточных и западных аукштайтов, жемайтов V-VI вв. [Cesnys, 1986], ятвягов II-V вв. [Чеснис, 1990]. Результаты анализа приведены в табл. 2.

Изменчивость по KB I определяется горизонтальными диаметрами и формой черепной коробки. Минимальные значения данного вектора имеют ранние группы, причем крайнее положение занимают массивные долихокранные балты.

По KB II большие положительные величины имеют группы с сильно выступающим высоким носом при относительно пониженном переносье, резко профилированным лицом и широкой орбитой: балты I и II тыс. н.э., дреговичи, ранняя и поздняя подгруппы Удрая, серии Ижорского плато. Высокими отрицательными значениями (и, следовательно, противоположным сочетанием признаков) характеризуются финские группы, кроме эстонцев, карел, коми-зырян и финнов-суоми, и восточно-славянские, за исключением прутско-днестровских славян, дреговичей и полоцких кривичей.

На плоскости, образованной первым и вторым каноническими векторами, три более или менее обособленных формирования (рис. 1). Одно из них (слева вверху) составляют группы балтов и основная часть ранних новгородских серий; здесь же оказались дреговичи, полоцкие кривичи и славяне Прутско-Днестровского междуречья. Границу другого (справа внизу) обрисовали финские серии (кроме эстонских). Здесь две древнерусские новгородские группы: с территории бывших Ретенского, Гдовского и Лужского уездов; серия Сланцевского р-на, включающая поздний материал; позднее население Верхнего Полужья и Пскова; близкие к современности группы русских Олонецкой губ. и Старой Ладоги. Сюда попали латыши с ливским субстратом (Яункандава). В левой нижней части графика расположились восточно-славянские группы южных и юго-восточных территорий. Среди них - серия черепов из Которска. Часть волжских кривичей заходит в область концентрации финских групп. Эстонские серии занимают скорее промежуточное положение между балтами и финнами, но ближе к первым. К северо-восточным кривичам, вятичам и северянам из Новгородской земли близка лишь которская группа. Любопытно, что в районе могильника Которск обнаружены культовые сооружения, характерные для вятичей (устное сообщение С. Л. Кузьмина и Н. И. Платоновой). По расстояниям Махаланобиса ранним балтам нашлись аналогии среди древнерусского (XI-XIII вв.) населения Полужья и Ижорского плато.

Женские новгородские серии, проанализированные с более узким кругом сравнительных материалов (по причине отсутствия многих соответствующих серий), дают примерно ту же картину (рис. 2): часть ранних групп объединяется с балтами, поздние же в основном тяготеют к финнам. Дреговичи, население Прутско-Днестровского междуречья и полоцкие кривичи, по результатам анализа, приближаются к балтам и сходным с ними новгородским сериям.

Т. И. Алексеева, исследуя географическое распределение антропологических признаков у населения Восточной Европы, отмечала, что угол выступания носа, горизонтальные диаметры черепной коробки и ширина лица у восточных славян увеличиваются к западу и уменьшаются к востоку. Наиболее отчетливо "западный" комплекс проявился у волынян, древлян, по-

* Здесь следует оговорить, что речь идет, конечно, не о летописных полянах, северянах и др., а о более позднем населении с бывших территорий вышеназванных славянских племен. Тем не менее в настоящей статье древнерусские группы обозначены этнонимами, под которыми они были опубликованы Т. И. Алексеевой.

Рис. 1. Положение 84 мужских групп I и II тыс. н.э. на плоскости, образованной KB I и KB II.

а - ранние новгородские группы; б - поздние новгородские группы; в - балты I и II тыс. н.э., латыши и литовцы; г - финны (кроме эстонцев); д - группы Эстонии; е - группы Древнерусского государства (кроме новгородских).

1 - Псков А; 2 - Псков Б; 3 - Которск; 4 - Удрай А; 5 - Удрай Б; 6 - Раглицы А; 7 - Раглицы Б; 8 - Конезерье; 9 - Славенка; 10 - Ретенское; 11 -Репьи; 12 - Озертицы; 13 - Великино; 14 - Юго-Восточное Приладожье; 15 - Заборье; 16 - Хрепле; 17 - Беседа; 18 - Калитино; 19 - Артюшкино; 20 - Борницы; 21 - Холоповицы; 22 - Ожогино; 23 - Рутилицы; 24 - Волосово; 25 - Волгово; 26 - Плещевицы; 27 - Глядино; 28 - Жабино; 29 - Бегуницы; 30 - Лашковицы; 31 - Гатчина; 32 - Виски; 33 - бывш. Гдовский и Лужский уезды; 34 - Вологодская обл.; 35 - Ольгин Крест; 36 - Сланцевский р-н; 37 - бывш. Псковско-Новгородская губ.; 38 - Старая Ладога; 39 - бывш. Олонецкая губ.; 40 - 45 - кривичи: 40 - полоцкие, 41 - смоленские, 42 - тверские, 43 - ярославские, 44 - костромские, 45 - владимиро-рязанско-нижегородские; 46 - вятичи; 47 - северяне; 48 - радимичи; 49 - дреговичи; 50 - 52 - поляне: 50 - переяславские, 57 - киевские, 52 - черниговские; 53 - Василев; 54 - Бранешты; 55 - западные аукштайты I тыс.; 56 - восточные аукштайты I тыс.; 57 - жемайты I тыс.; 58 - латгалы 1; 59 - латгалы 2; 60 - литовские земгалы и селы; 61 - земгалы; 62 - селы; 63 - ятвяги; 64 - 67 - аукштайты II тыс.: 64 - белорусского пограничья, 65 - южные, 66 - восточные, 67 - западные; 68 - жемайты II тыс.; 69 - 72 -латыши: 69 - Уп-ланты, 70 - Селспилса, 71 - Тервете, 72 - Яункандавы; 73 - ливы; 74 - эсты; 75 - Иыуга; 76 - 79 - эстонцы: 76 -Отепя, 77 - Варболы, 78 - Кабины, 79 - Кохтла-Ярве; 80 - карелы; 81 - финны-суоми; 82 - саамы (Финляндия); 83 - саамы (Кольский п-ов); 84 - коми-зыряне.

Рис. 2. Положение 38 женских серий Новгородской земли и Восточной Прибалтики I и II тыс. н.э. по KB I.

а - ранние новгородские серии; б- балты I тыс.; в - новгородские серии с промежуточной датировкой; г - Кольские саамы и средневековая водь; д - поздние новгородские группы.

лоцких кривичей и славян Поднестровья. Автор также обнаружила сходную комбинацию в некоторых балтских группах (латгалы, земгалы, жемайты) [Алексеева, 1973]. М. С. Великанова [1975] говорит о "первоначальной этногенетической общности" славян Прутско-Днестровского междуречья, древлян и полоцких кривичей, основываясь на их сходстве по ширине лица, которая больше, чем у других восточных славян.

Существование общих черт в указанных группах подтвердилось в результате проведенного в настоящей работе сравнительного анализа. Ширина лица, однако, не играет в данном случае большой роли, а наибольшее значение имеют размеры черепной коробки, угол выступания и высота носа, ширина орбиты, в этих сериях они довольно велики. Те же особенности характеризуют дреговичей, у которых сравнительно узкое лицо; преимущественно ранние и промежуточные по времени серии Новгородской земли (кстати, последние относительно широколицы); большинство групп Латвии и Литвы I и II тыс. н.э.; раннее население Эстонии.

Таким образом, в X-XIII вв. в западной пограничной области Руси (с северо-запада на юго-запад, от Новгородчины до Прутско-Днестровского междуре-

Рис. 3. Население Восточной Европы в X-XIII вв.

а - словене новгородские; б - кривичи полоцкие; в - дреговичи; г - древляне; д - население Прутско-Днестровского междуречья; г - группы Русского Севера [Санкина, 2004] (в данной статье не рассматриваются); ж - северяне; з - поляне; и - вятичи; к - радимичи; л - кривичи Волго-Окского междуречья и смоленские; м - область распространения антропологических вариантов, характеризующихся крупными размерами черепной коробки, высоким, сильно выступающим носом и широкой орбитой.

чья) проживало население более или менее сходного антропологического облика, объединяющего его с балтами I и II тыс. н.э. и ранними группами Эстонии (рис. 3). Обитатели центральных и восточных районов Руси обладали иным комплексом признаков, характеризующимся ослаблением европеоидных черт, который сближает их с поздними новгородцами, испытавшими финское влияние. Как уже отмечалось Т. И. Алексеевой, антропологическую основу вятичей и северо-восточных кривичей составляют местные финские племена. Ослабление европеоидности у полян - потомков черняховцев - она связывает с влиянием кочевников Приднепровья, а впоследствии - крымских [1973].

Т. И. Алексеева также предполагает участие среднеевропейского субстрата в сложении антропологических особенностей уличей, тиверцев и волынян [Там же]. Действительно, по результатам анализа, население Прутско-Днестровского междуречья, древляне, а также дреговичи заняли как бы промежуточное положение между балтами и новгородцами, с одной стороны, и западными славянами - с другой. Минимальные расстояния Махаланобиса связали их с западно-славянскими группами с наиболее массивной длинной и высокой долихо-мезокранной черепной коробкой, имеющими более широкие орбиты и более высокие лицо и нос по сравнению с остальными - особенности, сближающие их с ранними балтами (табл. 3). Отсюда не следует, что эти особенности не были характерны также для ранних славян и части финнов. Однако в массе на территории Европы ими характеризуются именно балты, а славяне и финны в данном отношении довольно разнородны.

Выводы

Суммируя результаты исследования, можно сказать, во-первых, что ранние обитатели Новгородской земли были очень сходны с балтами: даже крайне массивным долихокранным балтским сериям I тыс. н.э. находятся аналоги среди ранних новгородских. Во-вторых, основная часть

Таблица 3. Сравнительные данные по западно-славянским группам*

* Составлено по: [Rosing, Schwidetzky, 1981].

более позднего населения характеризуется особенностями, сближающими его с финнами. Примечательно, что группы Эстонии и по параметрам черепной коробки, и по описанному выше комплексу признаков занимают промежуточное положение между финнами и балтами, ближе к последним.

Ранние новгородцы - часть большого антропологически однородного массива, локализованного на западной границе Восточной Европы. Он включал также различные группы балтов I и II тыс. н.э. с территорий Латвии и Литвы, эстов XI-XIII вв. и восточно-славянское население начала II тыс. н.э. с территорий современных Беларуси, Украины и Молдовы. Последнее имело гораздо большее, чем у новгородцев, сходство с некоторыми наиболее массивными и высоколицыми западно-славянскими группами Центральной Европы.

Существование подобной общности может объясняться участием в генезисе балтов, славян, а также древних обитателей Эстонии единого субстрата с выраженными европеоидными чертами - носителей культуры боевых топоров. Далее можно предположить, что славянское влияние распространялось на более восточные территории медленно и постепенно, причем речь могла идти в основном о продвижении культуры и языка. Здесь в эпоху средневековья отмечены черты местного дославянского населения. В облике радимичей и северян все же прослеживаются некоторые особенности, сближающие их с западными соседями. Нельзя исключить вторичного взаимного влияния населения контактных областей, что дало в результате большее сходство серий славян, обитавших от верховьев Припяти до Прутско-Днестровского междуречья, с массивными центрально-европейскими. Наконец, можно допустить изначальную антропологическую общность восточных и западных славян.

На облике ранних новгородцев могли сказаться краниологические комплексы, характерные для ранних балтов и эстов, возможно, издревле имевшие распространение и на территории Новгородской земли.

Список литературы

Алексеев В. П. Происхождение народов Восточной Европы. - М.: Наука, 1969. -234 с.

Алексеев В. П. Краниологическая характеристика населения Восточной Фенноскандии // Расогенетические процессы в этнической истории. - М.: Наука, 1974. - С. 85 - 105.

Алексеев В. П., Дебец Г. Ф. Краниометрия. - М.: Наука, 1964. - 127 с.

Алексеева Т. И. Этногенез восточных славян по данным антропологии. - М.: Наука, 1973. - 329 с.

Беневоленская Ю. Д., Давыдова Г. М. Псковские поозеры // Антропология современного и древнего населения Европейской части СССР. - Л.: Наука, 1986. - С. 3 - 52.

Великанова М. С. Палеоантропология Прутско-Днестровского междуречья. - М.: Наука, 1975. -282 с.

Битов М. В., Марк К. Ю., Чебоксаров Н. Н. Этническая антропология Восточной Прибалтики: Тр. Прибалтийской объединенной комплексной экспедиции. - М.: Изд-во АН СССР, 1959. -237 с.

Денисова Р. Я. Антропология древних балтов. - Рига: Зинатне, 1975. - 400 с.

Денисова Р. Я. Этногенез латышей (по данным краниологии). - Рига: Зинатне, 1977. - 359 с.

Коваленко В. Ю. К антропологии курганного населения XI-XIII вв. Вологодской области // Вопр. антропологии. -1975. - Вып. 49. - С. 92 - 107.

Лесман Ю. М. Хронологическая периодизация курганов Ижорского плато // Северная Русь и ее соседи в эпоху раннего средневековья. - Л.: Наука, 1982. - С. 69 - 73.

Марк К. Ю. Палеоантропология Эстонской ССР // ТИЭ. Нов. сер. - 1956. - Т. 32. - С. 170 - 227.

Санкина С. Л. Антропология средневекового населения Русского Севера // Палеоантропология, этническая антропология, этногенез: К 70-летию И. И. Гохмана. - СПб.: МАЭ РАН, 2004. - С. 83 - 107.

Седов В. В. Антропологические типы населения северо-западных земель Великого Новгорода // КСИЭ. - 1952. -Вып. 15. - С. 78 - 85.

Хартанович В. П. Новые материалы к краниологии саамов Кольского полуострова // Сб. МАЭ. - 1980. - Т. 36. -С. 35 - 47.

Хартанович В. И. Краниология карел // Антропология современного и древнего населения европейской части СССР. - Л: Наука, 1986. - С. 63 - 120.

Хартанович В. И. Новые материалы к краниологии коми-зырян // Сб. МАЭ. - 1991. - Т. 44. - С. 108 - 126.

Хартанович В. И., Чистов Ю. К. Антропологический состав средневекового населения Ижорского плато // Проблемы антропологии древнего и современного населения Севера Евразии. - Л: Наука, 1984. - С. 74 - 105.

Чеснис Г. А. Многомерный анализ антропологических данных как средство решения проблемы выделения балтских племенных союзов в эпоху железа (преимущественно на территории Литвы) // Балты, славяне, прибалтийские финны: Этногенетические процессы. - Рига: Зинатне, 1990. - С. 9 - 27.

Rosing F.M., Schwidetzky I. Vergleichend-statistische UntersuchungenzurAnthropologie des Hochmittelalters (1000 - 1500 n.d.Z.) // Homo. - 1981. - Bd. 32, H. 3/4. - S. 211 - 251.

Cesnys G. On the craniology of the Baits // Ethnogenese europaischer Volker. - Stuttgart; N.Y., 1986. - S. 349 - 361.

Cesnys G., Balciuniene I. Senuju Lietuvos gy ventoju antropologija. -Vilnius: Mokslas, 1988. - 199 с.

Материал поступил в редколлегию 19.06.08 г.

Permanent link to this publication: