Соцэкгиз. Л. 1936. 282 стр. + 7 карт. 2 р. 75 к.

Политическая актуальность и научная ценность рецензируемой книги И. Г. Ринга заключаются в том, что в ней на основании богатого фактического материала освещаются основные этапы развития буржуазной Латвии вплоть до сегодняшнего дня. И. Г. Ринг описывает историю перехода основных групп буржуазии от демократии к фашизму и дает анализ внутренней политики фашизма, политики ограбления трудящегося крестьянства и рабочего класса. С особым вниманием он останавливается на внешней политике последних лет - политике предательства национальных интересов Латвии и превращения ее в один из военных плацдармов фашизма, направленного против СССР. Последняя, заключительная глава посвящена истории коммунистической партии Латвии и тактике единого фронта.

К сожалению, не все вопросы разработаны в книге с достаточной полнотой.

Исключительный интерес представляет собой характеристика тех методов и способов, при помощи которых германский фашизм в Латвии завоевывает себе новые позиции и укрепляет уже ранее занятые. Оказывается, что вместе с экспортом товарок и капиталов из Германии в принудительном порядке навязываются также фашистские "специалисты", хотя в Латвии имеется большое количество безработных специалистов. Но автор об этом говорит вскользь и в разных местах книги, а не там, где читатель, следуя оглавлению, будет прежде всего искать материал о Латвии и германском фашизме. Следовало бы углубить анализ отношений отдельных групп мелкой буржуазии к германскому фашизму, чтобы читатель мог правильно судить о действительных размерах влияния последнего.

Отношения Латвии к СССР заслуживают, безусловно, отдельной главы. Правда, автор в общем немало говорит о советско-латвийских отношениях, но опять-таки все это разбросано по разным главам его книги.

Недостатком книги является пестрота географических названий. Как правило, прежде распространенные в русской литературе немецкие названия автор заменяет латышскими без всяких указаний на прежние. Но из этого правила делаются нередко исключения, и даются немецкие географические названия, и опять-таки без всяких указаний на их латышские обозначения. На стр. 279 упоминается город Лепая и Либава; на стр. 280 - Венден и тут же рядом - Цесис, или Вольмар (стр. 277) и Валмера (стр. 279 и др.); река Даугава и Западная Двина (стр. 9); Вента и Виндаза (стр. 9); провинция Курземе и Курляндия (стр. 12 и 18). Для малоосведомленного в местных названиях читателя создаются неудобства, которые затрудняют понимание текста. Неудачным является частая замена общераспространенного слова "латыши" новым словом "латвийцы". Последнее слово можно применять лишь для обозначения

подданных Латвии, между тем автор часто употребляет это слово и в смысле определения национальности, например на стр. 7.

Однако наиболее слабой частью работы И. Г. Ринга следует считать ее историческую вводную часть. Автор не сумел в ней вскрыть подлинный характер роли немецких крестоносцев, на "культуртрегерские" исторические заслуги которых ссылаются фашистские "исследователи", стремясь "научно обосновать" притязания "третьей империи" на Прибалтику. Некоторые положения автора, некритически позаимствованные им, прямо вызывают недоумение. Так, он утверждает, что "с установлением немецкого орденского государства население вначале сохранило свои земли, личную свободу, права и обычаи. Епископы и Орден присваивали лишь свободные земли или получали их в порядке покупки и дарения. Крестьяне могли распоряжаться своей землей по своему усмотрению" (стр. 12). Идиллия нарушается лишь в XV-XVI вв., когда дальнейшее развитие ленной системы "шло по пути превращения в крепостничество" (стр. 13). Во-первых, противопоставление феодализма крепостничеству противоречит основам марксистско-ленинской методологии. Во-вторых, "вначале" господства немецких феодалов шли беспрерывные восстания местных племен. Ограничимся фактами и событиями, перечисляемыми самим И. Г. Рингом в хронологической таблице, приложенной к его книге (стр. 276 - 280): 1206 г. - восстание местных племен против немецких крестоносцев; 1207 г. - восстание куров; 1212 г. - восстание ливов, эстов и латышей; 1259 г. - восстание в Земгале; 1260 г. - разгром вооруженных сил Ордена восставшими латышскими племенами и их союзниками - литовцами; 1267 г. - Орден подавил непокорных куров, и в 1290 г. подобная же участь постигла Земгале. Из немецких же хроник мы узнаем, что после расправы над восставшими племенами целые области оказывались опустошенными и, действительно, немало "свободных земель перешло в распоряжение Ордена и епископов. Думается, что приводимые И. Г. Рингом факты опровергают им же защищаемую историческую концепцию. На основании последней историки "третьей империи" делают политические выводы, с которыми И. Г. Ринг, понятно, не захочет иметь ничего общего, а именно, что под властью немецких крестоносцев прибалтийские племена лишь приобщались к благам западноевропейской культуры, а крепостное рабство развивалось под властью Польши, Швеции и России. Так возводится "теоретический базис" союза германских фашистов и дельцов из латвийского "крестьянского союза". Задача же советских историков - разоблачить подобную фальсификацию истории фашистскими "учеными", показывая действительную роль крестоносцев и их потомков в порабощении прибалтийских народов.

Следует отметить отдельные неточности в тексте. На стр. 7 автор говорит, что "современем куры и ливы были побеждены и отчасти ассимилированы латвийцами". На самом деле мы ничего не знаем о победах латышей над курами и ливами, наоборот, Генрих Латышский рассказывает о притеснении ливами и эстами латышских племен. Ассимиляция куров и ливов латышами началась лишь под властью немецких завоевателей. Также следует отметить, что из Исландии никогда не предпринимались набеги на Курземе (стр. 276), а саги отражают военную борьбу и отчасти торговые поездки из Скандинавии в Прибалтику. Гофман распространял учение Мюнцера не столько в Латвии (стр. 17), сколько, главным образом, на территории Эстонии (Тарту). Не соответствует действительности и то, что "полухозяева", или "будочники", в XVI или в XVII вв. "составляли основную массу крестьян" (стр. 15), процесс дробления крестьянских наделов и преобладание так называемых осьмовников (1/8 гакена¹ ) - явления XVIII и начала XIX веков. Организация барщины сводилась к тому, что с каждого крестьянского двора, состоявшего из хозяина, членов его семьи и батраков, поставлялись в зависимости от размеров двора в имение конные и пешие работники, поэтому неточным является выражение на стр. 22, будто с 1760 по 1798 г. "крестьянин должен был работать у помещика три дня в неделю". Вопреки утверждению И. Г. Ринга в польские границы 1772 г. "значительная часть Лифляндии" (стр. 198) никогда не входила, и правильно, что еще "в 1629 г. Лифляндия, по Альтмаркскому мирному договору, была присоединена к Швеции" (стр. 20).

Несмотря на отдельные промахи книга И. Г. Ринга все же принесет пользу в смысле ознакомления советского читателя с современной Латвией.

¹ Гак, или гакен, - единица податного обложения в Ливонии. Крестьянские дворы в зависимости от размера их повинностей в пользу помещика делились на гакнеров, полугакнеров, четвертьгакнеров и т. д. По межевым инструкциям шведского правительства, крестьянин-гакнер должен был иметь от 30 до 60 га пахотной земли, не считая сенокосов, пастбищ и других угодий.

Publisher:

Permanent link for scientific papers (for citations):

Found source (search robot):

Publication author(s) - Я. ЗУТИС :

Comments: