М. Наука. 1984. 272 с.

Научно-политическое значение новой книги известного советского историка международных отношений России XVIII в. доктора исторических наук Г. А. Некрасова (Институт истории СССР АН СССР) бесспорно. Книга является составной частью необходимого научного ответа советской историографии на усилившиеся в западной историографии попытки изобразить выдвижение России к Балтийскому морю ни хозяйственно, ни юридически не обоснованным (при этом фактически проводится старый тезис ^прибалтийско-немецкой историографии XIII - XVII вв., изображавшей Россию в качестве вечного агрессора)¹ . Кроме того, работа посвящена нуждающейся в разработке тематике, особенно важной для истории городов Прибалтики, в которых торговля на различных этапах борьбы соседних государств за господство в Балтийском море (dominium maris Baltici) с XIII до XVIII в. всегда господствовала над ремеслом.

Таллин (Ревель) вел торговлю на балтийском направлении, важнейшем для России того времени. Из трех видов торговли Таллина в XVIII в. - торговля купеческая, ремесленников и сельская - в книге рассматривается часть первого из них, внешняя торговля России во второй четверти XVIII века.

Книга отличается рядом положительных сторон; в ней представлены результаты долголетних кропотливых исследований автора., обобщение поистине огромного количества неопубликованных источников (использовано девять архивов, в том числе три иностранных - в Финляндии) и все основные печатные источники на русском, немецком, польском, английском, шведском и французском языках.

Таллинская внешняя торговля рассматривается в книге в тесной взаимосвязи с развитием всей русской внешней торговли, особенно балтийской. Это стремление выражено у автора сильнее, чем в работах некоторых прибалтийских историков.

Отметим уважительное отношение автора к топонимическим названиям эстонского народа. В Прибалтике сменилось несколько политических властей (немецкие, польские, шведские, частично датские феодалы), которые почти все пытались ввести свои названия городов, мыз и т. д. Поэтому наряду с народными названиями многие места имеют ряд официальных названий (иногда ставших историческими). Говоря об Эстонии, автор соблюдает в принципе в качестве первых названия эстонские (с. 93, 267 - 270 и др.).

Использованию книги способствуют указатели (именной и географический), метрологическая справка; круг читателей расширяется благодаря резюме на немецком языке. Хорошим дополнением к тексту являются малоизвестные документальные изображения.

В каких географических, хозяйственно-политических условиях развивалась внешняя торговля Таллина в XVIII веке?

¹ См. Зутис Я. Очерки по историографии Латвии. Ч. 1. Рига. 1949, с. 244.

стр. 117

Среди положительных условий ее развития следует упомянуть близость его к городам Средней и Западной Европы, в том числе и капиталистическим, в XVIII в., старые торговые традиции и торговую специализацию города, одноструктурность, одноязычность и однорелигиозность большинства купечества Таллина и ряда торговавших с ним городов, в том числе, конечно, бывших ганзейских. Среди причин, обусловивших трудности развития внешней торговли Таллина в XVIII в., имелись объективные, созданные природой: отсутствие крупных рек, подводящих из хинтерланда к городу, соседство крупных портов на Балтике (Рига, Нарва и Пярну, появление Петербурга - "русского Ливерпуля"). Были и причины, обусловленные надстройкой (феодальные торговые ограничения, торговая политика государств). Среди некоторых аспектов, рассмотренных в книге, отметим оценку значения присоединения Прибалтики к Российской империи в XVIII в. и влияния внешнеторговой политики государства.

Присоединением Эстонии к России (в 1711 - 1721 гг.) в основном были созданы лучшие условия для развития внешней торговли Таллина. К такому выводу приходят все советские историки, однако их суждения, в том числе выводы Г. А. Некрасова, не только однозначно положительны. "Характеризуя социально- экономические итоги выхода России к Балтийскому морю, - указывает автор, - надо различать объективно прогрессивные результаты балтийской политики России и реакционные цели царского правительства" (с. 46, 48). К сожалению, следуя этому выводу, особенно второй его половине, автор иногда допускает и отступления.

Хотя "хинтерланд Ревеля был сравнительно невелик" (с. 214), ограничение его путем неразрешения торговли русскими транзитными товарами превратило этот порт в филиал столичного, в перевалочный порт. Автор прав, отмечая, что "Петербург в значительной мере поглотил торговлю и других портов, в частности Ревеля и Нарвы", но он не ставит это явление в связь с протекционистской политикой правительства, и влияние таможенных тарифов империи на развитие Таллина в значительной части остается не раскрытым (с. 48 - 67). Правда, иногда автор указывает, что тот или другой тариф облегчил экспорт или импорт через Таллин, но какими тарифами это было" затруднено, как и насколько, неизвестно. Не сообщается, какие русские товары (а не суда), в каком размере, от каких губерний и в какие страны вывозились через таллинский порт раньше по сравнению с рассматриваемым временем, экспорт каких русских товаров и насколько увеличивался или уменьшался к середине XVIII века. В этом направлении необходимо кропотливое исследование таможенных книг таллинского порта, микроанализ имеющегося обширного статистического архивного материала. Глухие сноски также ослабляют доказательность выводов.

Внешняя торговля Таллина в XVIII в. развивалась в сложных феодальных социальных условиях, которые не ветшали в середине XVIII в., а, наоборот, укреплялись. Как городские жители вообще в Прибалтике, так и купцы в Таллине в большинстве своем не принадлежали к коренному населению, являлись в основном немцами по национальности; к XVIII в. они окружили себя системой корпоративно-сословных привилегий. Торговлей в Таллине занималось лишь небольшое число привилегированных городских жителей (члены большой гильдии), которые, с одной стороны, организовывались в компании, а с другой - пытались не допустить к торговле русских и других купцов. Это все, конечно, ограничивало возможности свободного развития внешней торговли города.

Итак, ограничения таллинской внешней торговли принимали форму сужения хинтерланда, запрета на экспорт и импорт ряда товаров, обложения других товаров пошлинами и сборами, сохранения особых торговых привилегий некоторых групп купечества.

Фактическое же положение торговли таллинского порта как бы непроизвольно раскрывает и сам автор, указывая, что общий оборот русской внешней торговли в 20 - 50-х годах увеличивался в среднем в 3 раза (в денежном выражении), а общий оборот таллинского порта в конце XVIII в. не достиг уровня его в начале того же века (с. 44), кануна Северной войны². Выводы автора о росте таллин-

² Стродс Х. П. Влияние торговой политики Российской империи на развитие сельского хозяйства Латвии в XVIII в. В кн.: Экономические связи

стр. 118

ской внешней торговли в XVIII в. находятся в противоречии с неоспоренными выводами других историков "Своеобразие товарооборота ревельского порта и характера его торгового баланса" (с. 226), уменьшение экспорта и пассивное сальдо являлись отражением недостаточного эсинтерланда, торговой политики абсолютизма и социальной структуры Таллина. Политика меркантилизма, протекционизма и предоставления торговых привилегий Петербургу не могла не привести к торможению внешней торговли других, особенно близлежащих прибалтийских городов, в том числе Таллина. Политика меркантилизма и протекционизма петербургской торговли практически закрепляла экономическую изоляцию Прибалтики от России. В результате Таллин в российской экспортной торговле оставался на заднем плане, и теоретически существовавшие возможности роста внешней торговли этого города после присоединения к Российской империи практически не только оказались неиспользованными, но и сократились. Иногда создается впечатление, что некоторые связи рассмотрены в книге детально, а некоторые негативные стороны самодержавного строя и классовой политики царизма оставлены в тени или освещены слишком осторожно.

В книгу вкрались некоторые опечатки. Так, женская фамилия Э. Хардер- Герсдорф (специалиста в области истории торговли между Востоком и Западом) не должна склоняться (с. 15).

Хотя интересно задуманный научный ответ консервативной западной историографии пока еще не получил полного обоснования и требует дальнейших исследований, в прочих отношениях книга представляется положительным приобретением советской историографии российской и балтийской внешней торговли.

Прибалтики с Россией. Рига. 1968, с. 149; История Таллина (до 60-х годов XIX века). Таллин. 1983, с. 294, 319; ср.: Витлевский В. Торговая, таможенная и промышленная политика России со времени Петра Великого до наших дней. СПб. 1909, с. 10; Heller K. Die Geld - "sind Kreditpolitik des russischen Reiches (1768 - 1839). Wiesbaden. 1933.

Permanent link to this publication: