Ю. Н. НЕТЕСИН. Промышленный капитал Латвии (1860 - 1917 гг.). К изучению социально-экономических предпосылок Великой Октябрьской социалистической революции . Рига. Изд-во Зинатне. 1980. 240 с.
Современная советская историография российского капитализма охватывает практически всю территорию страны, исследуя предпосылки Великого Октября, процесс вызревания их по стране в целом и в отдельных ее местностях 1 Важную роль в решении проблемы играют региональные исследования. Однако при всей бесспорной научной значимости этой литературы части ее свойственно подчинение изложения готовой общероссийской схеме, в которой местный материал служит лишь иллюстрацией. Иначе обстоит дело в монографии старшего научного сотрудника Института экономики АН Латвийской ССР доктора экономических наук Ю. Н. Нетесина о промышленном развитии Латвии.
Тема ее уже получила освещение в историко-экономической литературе 2 . Аспект исследования в рецензируемом труде своеобразен тем, что тенденции, закономерности и особенности пореформенного промышленного развития Латвии рассматриваются автором через призму процесса воспроизводства капитала. Такой подход позволяет выделить наиболее существенное в процессе вызревания материально-организационных и классовых предпосылок социалистической революции в промышленности - главном звене капиталистической хозяйственной системы.
Весьма интересным представляется обоснование методов системного анализа, применяемых автором при исследовании воспроизводства промышленного капитала в условиях многоукладной капиталистической экономики. Обычно общую теорию воспроизводства капитала используют для анализа "чистых" форм капитализма. Дав свое определение социально-экономического уклада и приведя перечень укладов, имевшихся в России конца XIX - начала XX в., Ю. Н. Нетесин рассматривает их не как простую сумму слагаемых, а как исторически определенную систему, в которой господствующий капиталистический уклад со своими законами воспроизводства подчиняет себе и налагает свой отпечаток на все остальные уклады, придает разнородной социально-экономической структуре известное единство, характер, свойственный капиталистической формации (с. 9 - 11). В книге рассматриваются сложные и еще мало изученные вопросы: взаимоотношения метрополии с окраинами, формы национальной зависимости и эксплуатации, процесс капиталистического обобществления промыт-
1 См. Советская историография Великой Октябрьской социалистической революции. М. 1981, с. 32 - 33.
2 Маркон И. Очерки по истории промышленности Латвии. Рига. 1951; Очерки экономической истории Латвии (1900 - 1917). Из истории экономических предпосылок Великой Октябрьской социалистической революции в Латвии. Рига. 1968; Очерки экономической истории Латвии. 1860 - 1900. Рига. 1972, и др.
стр. 131
ленности с присущими ему закономерностями и особенностями, обусловившими высокий уровень концентрации и централизации производства и капитала, тенденции воспроизводства пролетариата. Эти исходные посылки служат автору для теоретической характеристики условий экономического развития страны в целом и раскрываются на конкретно-историческом материале Латвии.
В книге отмечается, что предпосылки формирования латвийской промышленности с ее специализацией возникли как органический результат роста российского капитализма в целом. Но в силу ряда местных особенностей по времени своего возникновения и темпам роста она опередила общероссийские показатели. Этому способствовали значительное накопление свободных средств у местного купечества и прибалтийского немецкого дворянства, наличие торговцев-посредников с большим опытом операций на всероссийском и западноевропейском рынках и ресурсов рабочей силы с сравнительно высоким уровнем грамотности - в лице обезземеленных латышских крестьян. Имело значение и то, что Латвия оказалась в зоне интенсивного взаимодействия российского капитала с мировым капиталистическим хозяйством: это усиливало действие механизма международной конкуренции.
Приведенным в книге материалом автор убедительно доказывает ошибочность мнения о возникновении и развитии латвийской капиталистической промышленности по английскому варианту (с. 73). Имея в качестве предпосылки такого развития разложение феодально- крепостнического хозяйства, в дальнейшем Латвия служит яркой иллюстрацией промышленного развития стран позднего капитализма. Это в значительной мере объясняет, почему облик латвийской промышленности определяли такие прогрессивные отрасли, как электро- и теплотехника. Характер и темпы промышленного развития латвийской промышленности в конце XIX - начале XX в. оцениваются по оригинально интерпретированным данным фабрично- заводской статистики. Внося коррективы в имеющиеся представления по данному вопросу, автор показал процесс постепенного превращения Латвии в промышленный центр всероссийского значения.
Картина монополизации российской промышленности конкретизирована и дополнена новыми сведениями о вхождении латвийских предприятий как в местные объединения, так и в международные союзы. В связи с недостаточной изученностью роли иностранных капиталов в России и имеющейся тенденцией переоценивать их удельный вес, важно то, что, несмотря на их особую активность в латвийском регионе, подсчет Ю. Н. Нетесина выявляет преобладание в промышленном накоплении российских источников (с. 134 - 135).
В ряду факторов, ускорявших процесс концентрации производства и капиталов, автор выделяет сложившийся в международном масштабе высокий уровень минимальных затрат на организацию нового производства и, с другой стороны, узость рынка в России, пережитки крепостничества (с. 30 - 33). Сам по себе уровень концентрации производства и капиталов еще не создает готовности той или иной отрасли промышленности для высших форм капиталистического обобществления, появления монополий; в то же время монополизация может развиваться на самых различных технико-экономических уровнях производства. Поэтому, пишет Ю. Н. Нетесин, при определении степени концентрации, рождающей монополию, необходимо принимать во внимание связь производства с конкретными подразделениями рынка, соотношение объема и структуры производства с наличным платежеспособным спросом (с. 90 - 92). Монополии складывались зачастую на сравнительно слабой производственно-технической базе ? что, однако, не мешало им обретать в российских условиях зрелые формы и силу. И это, как отмечает автор, не было особенностью России (с. 38).
В целом к началу первой мировой войны в Латвии сложились материально-организационные предпосылки, необходимые для социалистических преобразований. Вместе с тем здесь вызревали и социальные предпосылки пролетарской революции. Эта проблема представлена в монографии разделами о формировании и положении латышского пролетариата. Как считает автор, национальная однородность массы рабочих, высокая плотность их территориального размещения обусловили весьма интенсивное взаимодействие различных групп пролетариата. Высокий удельный вес и концентрация кадровых рабочих, полностью порвавших с землей, сосредоточение почти половины рабочих в наиболее прогрессивных отраслях требовавших значительной профессиональ-
стр. 132
ной подготовки, - все это способствовало развитию классовой организации и сознательности пролетариата Латвии, руководимого революционной социал-демократией.
Экономическое и правовое положение латышских рабочих в своих существенных чертах не отклонялось от общероссийских стандартов. Чрезмерный труд (заметим, что этот термин Маркса весьма точно отражает характер эксплуатации рабочих в российской промышленности), оплата которого составляла менее 80% прожиточного минимума, произвол властей и заводской администрации, бесправие, усугубляемые национальным гнетом, - во всем этом проявлялось буржуазно-крепостническое давление на жизненный уровень трудящихся, толкавшее рабочих на протест. К тому же в формах борьбы предпринимателей и властей против рабочего движения преобладали приемы открыто насильственного подавления. Основные причины этого автор видит, во-первых, в огромном избытке трудовых ресурсов, исключавшем необходимость дорогостоящей системы подкупа и развращения пролетариата путем создания слоя рабочей аристократии, и, во- вторых, в слабости материально-технической базы производства в сравнительно низкой его эффективности. Наглядный расчет экономических данных свидетельствует, что сколько-нибудь заметное улучшение жизненного уровня рабочих не могло быть достигнуто на капиталистических основах, при неприкосновенности фонда нетрудовых доходов буржуазии, в пределах экономических форм борьбы. Решение этой проблемы возможно было только на путях пролетарской революции (с. 164- 165, 167 - 169).
Таким образом, высокий уровень капиталистического обобществления производства и маломощная база для подкупа и развращения пролетариата, организационная зрелость капитализма и интенсивное действие абсолютного закона капиталистического накопления обрекали сложившуюся систему на взрывное разрешение ее коренных противоречий.
Не все авторские положения и выводы бесспорны. Не вполне аргументированным представляется тезис о российской системе капитализма как системе особого типа (с. 5). Все же это разновидность типа капиталистического развития стран "второго эшелона", вступивших на путь буржуазного развития когда капитализм стал уже определяющим фактором мирового исторического процесса. Роль самодержавного государства в развитии промышленности не рассматривается в монографии как самостоятельная проблема, а там, где этот вопрос затрагивается, воздействие государства трактуется в основном в качестве фактора, ускорявшего индустриализацию страны. Между тем экономическая политика царского правительства (в частности, и в области промышленности) носила полукрепостническую окраску и была ориентирована на самый реакционный тип развития капитализма.
Реакционный характер этой политики показан главным образом путем анализа форм и методов эксплуатации пролетариата. К полуфеодальным, пережиточным формам отнесены и национальное неравенство различных групп рабочих и регулирование государством отношений труда и капитала (с. 85 - 86) тогда как эти явления типичны и для передовых капиталистических стран.
Не доказан тезис автора о том > что латвийский район "оставался едва ли не самым крепостническим в системе российского капитализма" (с. 57). Скорее здесь можно говорить о наиболее "чистом" в условиях России варианте прусского пути развития капитализма. При характеристике численности и состава рабочих (с. 83, 158) едва ли правильно включать в состав пролетариата всех лиц наемного труда (в том числе прислугу и т. п.), относившихся по своему положению к мелкобуржуазным слоям.
В целом монография представляет интерес как по новизне исследовательского подхода к проблеме вызревания предпосылок Великого Октября, оригинальности постановки и решения ряда теоретических вопросов этой важной темы, так и с точки зрения весьма редко встречающегося в нашей литературе удачного синтеза методов исторического и экономического анализа в историко-экономическом исследовании.
New publications: |
Popular with readers: |
News from other countries: |
![]() |
Editorial Contacts |
About · News · For Advertisers |
![]() 2014-2025, LIBRARY.EE is a part of Libmonster, international library network (open map) Keeping the heritage of Estonia |