Динамичный экономический рост и укрепившееся геополитическое положение КНР вызвали оживленные дискуссии в мире о месте и роли внутрикитайского национализма, а также тенденциях развития многомиллионной китайской диаспоры. Как полагает ведущий российский эксперт А. Москалев, официальный подход Китая к данной проблеме выглядит сегодня как отказ от концепции Сунь Ятсена о национализме этнического большинства - ханьцев (по последней версии создателя и идеолога Гоминьдана, учитывающего и чаяния национальных меньшинств). Одновременно сегодняшняя линия означает и новые приоритеты постмаоцзедуновского и постдэновского руководства в сфере национальной идеологии и политики: национализм уже не рассматривается как "вредное проявление" человеческой психологии, как это считалось на протяжении нескольких десятилетий истории КНР. Сегодня национализм легализован, но его право на существование связывается с неким общекитайским комплексом, общекитайскими чаяниями.
Проблемы китайского национализма и транснационализма активно обсуждаются мировыми СМИ, а в последние годы особое внимание им уделяется и в академических кругах. Так, институт "Открытое общество" впервые с 2001 г. организует в рамках традиционного летнего университета при Центрально-Европейском университете (Будапешт) курс по данной теме. Примечательной особенностью данного курса стало расширенное международное представительство слушателей (обычно к конкурсу на участие в подобных мероприятиях допускались лишь граждане бывшего СССР, либо стран, где имеются филиалы/офисы ИОО), что отражает диверсификацию и расширение профиля программ ЦЕУ, традиционно ориентированных лишь на постсоциалистическую проблематику, локализованную Европой и бывшим СССР. Данные
стр. 156
новации, будучи интересными сами по себе, отражают в то же время и процесс совершенствования модели/форм соросовского мегапроекта, в том числе и ЦЕУ, который во многом приблизился к статусу жизнеспособного западного (европейского или североамериканского) высшего учебно- научного заведения. Для участия в курсе "Китайский национализм и траснационализм" была отобрана и группа китайских слушателей, что придало занятиям большую дискуссионность и приблизило их к изучаемому объекту.
Слаженными усилиями также многонационального (азиаты, европейцы, русские, американцы) коллектива лекторов с международной репутацией были воспроизведены новейшие научно-теоретические построения по проблемам возникновения и развития китайской государственности, взаимоотношения Китая с соседями и мировым сообществом и, главное, основные модели китайского национализма - внутреннего (в КНР и на Тайване) и зарубежного (в условиях диаспоры) образца. Лекторское мастерство и теоретическую глубину продемонстрировали ученые европейской школы: директор Института Китая Лондонского университета Ф. Дикоттер, старший научный сотрудник Оксфордского университета, директор данного курса П. Нири (П. Нири - венгр, получивший образование и ученую степень в России, он учился также в американском университете, безупречно владеет русским, английским и китайским языками), а также американцы - профессор Калифорнийского университета (Бэркли) Айва Онг и профессор Гавайского университета (Гонолулу) Дрю Глэдни. Глэдни - эксперт и ученый уникального диапазона с солидными деловыми связями, в том числе в КНР и даже малодоступном для других Синьцзяне, бесспорный мировой лидер в исследовании китайских меньшинств (тюрко-мусульманских групп) и их диаспор в Центральной Азии (Казахстане, Турции и др.), блестящий оратор и полемист. Вероятно, именно он будет руководить следующим аналогичным курсом летнего университета в Будапеште - поручения такого рода Д. Глэдни неоднократно приходилось выполнять в США и Азии.
Бесспорны оригинальность и высокий уровень профессионального мастерства российского лектора А.В. Ломанова (Институт Дальнего Востока РАН).
На семинаре была предпринята попытка соединить новаторские подходы как приглашенных лекторов, так и других авторитетных китаеведов и этнологов с реалиями сегодняшнего Китая и китайской диаспоры, причем результативность такого соединения должны были продемонстрировать итоговые презентации/защиты научных проектов самих слушателей.
И ход занятий, и заключительные дискуссии продемонстрировали эклектичность понимания феномена китайского национализма и транснационализма: даже весьма уважаемые профессора-лекторы подчас мыслят категориями и фактическим материалом своих собственных исследований и индивидуального опыта, и еще больший разнобой демонстрируют слушатели, как правило, весьма квалифицированные специалисты - китаисты, международники, этнологи, политологи, историки. Не осмыслены в достаточной степени проблемы периферийного национализма в Китае, исламский, тюрский и некоторые другие факторы, нет четкого представления о происходящем в Синьцзяне. Весьма отличную от общей позицию заняли по ряду вопросов китайские слушатели, которые иногда крайне болезненно реагировали на сентенции о "желтой угрозе", национальных противоречиях в китайском обществе и пр. В их реакции чувствовалась идеологическая подоплека, а иногда и великодержавный подход, восприятие своей страны и нации как глобального фактора. При этом китайские участники неоднократно подчеркивали укорененность традиций российско-китайского культурного, политического и иного взаимодействия, открыто демонстрировали дружеский настрой и готовность к сотрудничеству с российскими коллегами.
Высокий статус на семинаре получили проблемы китайской диаспоры и ее отдельных сообществ - экономическая, интеллектуальная и другие, роль этого феномена является общепризнанным фактом реальной жизни и науки. Контраргументы, выдвигаемые российской стороной, состояли в том, что китайская диаспора должна быть контролируемым и законопослушным инонациональным сообществом, способным трансформироваться и в местную (в том числе и российскую) этническую группу. Прогнозируемыми должны быть и последствия массовой китайской иммиграции в сопредельные государства, а также внешнеэкономическая стратегия и подходы китайских директивных структур в вопросах миграционной/демографической политики.
В связи с перспективами российско-китайского межрегионального экономического сотрудничества в пределах Большого Алтая (включая его возможные миграционные последст-
стр. 157
вия) Д. Глэдни отметил, что китайская сторона при любых обстоятельствах будет рассматривать Россию как главного партнера, и поэтому вектор китайской активности будет больше направлен на Сибирь, а не на Казахстан и другие страны Центральной Азии. Но он же добавил, что немаловажное значение для темпов, конкретных планов такого сотрудничества будут иметь истинные геополитические и другие намерения китайцев и что Запад, в частности США, не препятствует российско-китайскому взаимодействию в сопределеных центрально-азиатских областях (Алтайский край - СУ АР). Вместе с тем научно-экспертная активность Д. Глэдни, скрупулезное изучение им настроений уйгурского населения Казахстана, Киргизстана, Турции и др., осуществление ряда специальных и, по существу, закрытых проектов по Синьцзяну тщательно отобранной немногочисленной командой американских экспертов, включая самого Д. Глэдни, позволяет предположить, что этнорелигиозный фактор (прежде всего его синьцзянское измерение) будет играть существенную роль при разработке внутри- и внешнеэкономической политики КНР, взаимоотношениях Китая и Запада, а также Китая и России. Правда, серьезные западные аналитики, особенно те, кто установил рабочие отношения с китайской стороной на пекинском уровне, подчеркивают, что ситуация в центре и на местах не имеет признаков конфликтности. О том же говорили и китайские "курсанты" летнего университета в Будапеште. Касаясь положения национальных меньшинств, они даже приводили факты мимикрии ханьцев под национальные меньшинства с целью получения определенных социальных льгот. Лекторы подчеркивали, что, например, группы, исповедующие ислам (объединенное название - хуэй) рассредоточены по всему Китаю и уже поэтому не могут составить некоего гомогенного оппозиционного элемента. Но специальная литература и СМИ не уменьшают алармизма и предположений по поводу "исламского взрыва", уйгурского сепаратизма в Китае.
Рассматривая данный вопрос, нельзя исключать и того, что нагнетание слухов вокруг ситуации в Синьцзяне и других областях/регионах проживания национальных меньшинств, обстановка информационной и иной закрытости этих областей для большинства иностранцев, включая россиян, создаются умышленно - для повышения степени неопределенности китайской внутренней и внешней политики и создания дополнительных трудностей для аналитической/прогностической работы, практической деятельности региональных и прочих участников международных отношений, ориентированных на Китай.
New publications: |
Popular with readers: |
News from other countries: |
Editorial Contacts | |
About · News · For Advertisers |
Digital Library of Estonia ® All rights reserved.
2014-2024, LIBRARY.EE is a part of Libmonster, international library network (open map) Keeping the heritage of Estonia |