I

Над столицей Сомалиленда сияла луна, которой любовался, путешествуя по этим местам восемьдесят три года назад, Николай Гумилев:

Помню ночь и песчаную помню страну

И на небе так низко луну.

И я помню, что глаз я не мог отвести

От ее золотого пути ² .

Увиденное на земле Сомали произвело на поэта тревожное впечатление:

В целой Африке нету грозней сомали,

Безотраднее нет их земли...

Однако страна, по которой путешествовал Гумилев, была населена не только воинами: еще в 1854 г. английский арабист и путешественник Р. Бартон заметил, что Сомали "изобилует поэтами" ³ . Возможно, Гумилев об этом знал - отдельные строфы его "Полуострова" написаны с применением аллитерации, лежащей в основе сомалийского стихосложения:

Столько белых пронзило во мраке копье

У песчаных колодцев ее,

Чтоб о подвигах их говорил Огаден

Полосами голодных гиен.

Примечательно, что в работе конференции участвовали два знаменитых сомалийских поэта - Хадрави и Гаррие, что естественно для страны, одна половина жителей которой является поэтами, а другая считает себя таковыми. Страсть сомалийцев к стихотворчеству пока не получила научного объяснения. Возможно, дело в местном воздухе, который, по моим ощущениям, сродни греческому эфиру. Равным образом он сказывается и на пришельцах. Надышавшись им, стал известным польским поэтом выдающийся сомаливед Б. Анджеевский ⁴ . А Дж. Джонсон, автор бестселлера "Heellooy, Heelleellooy..." ⁵ и других работ по теории сомалийского стиха? К жанру поэмы в прозе я бы отнес его доклад о поэтических традициях сомалийцев и народов, говорящих на языке манде. Финал работы навеян воистину поэтическим вдохновением: "Метрические шаблоны классической сомалийской поэзии настолько сложны, что стремятся исключить любые вариации, кроме самых предсказуемых и минимальных, являющихся следствием несовершенства памяти, а иногда - "корректирующих" манипуляций исполнителя/запоминателя ⁶ . Если к этому добавить набор тем, приемлемых для каждого поэтического жанра, и музыкальную структуру, подчас прямо влияющую на метрику, то можно понять, как цель словесного запоминания становится нормой этой традиции. Поэты манде, имеющие дело со сложной фабулой,.. выработали замысловатые формулы и темы, помогающие запоминать стихотворные строки, и память не является доминирующим фактором в сюжетной поэзии эпических форм. Проблему создания устных поэтических жанров с упрощенными метрическими шаблонами оба общества решают схожим образом..." ⁷ .

Ч. Гешектер ⁸ и в Харгейсе, и во время поездки в Борамо, Гебилей, Берберу и Шех не расставался с блокнотом, в котором то и дело что-то писал. Не сомневаюсь, что член Международного общества юмористов постоянно сочинял лимерики. Ли Касанелли ⁹ вообще говорил стихами, что объясняет, почему из всех американцев на конгрессе его я понимал хуже всего. Имеются подозрения, основанные на косвенных признаках (рассеянная улыбка, отсутствующий взгляд) в отношении Р. Форда ¹⁰ и В. Лулинг ¹¹ .

Да и я, попав в страну одноглазых ¹² , стал как все. Глотнув эфира и закусив верблюжатиной (в доме бывшего киевлянина Али Юсуфа Ахмеда), я написал три стихотворения. В первом я уподобил Эдну ¹³ Этне, не упустив, однако, из вида и то, что их рознит: энергия женщины - созидательная и постоянная, энергия вулкана - разрушительная и лишь изредка дающая о себе

стр. 163

знать. Во втором стихотворении я исправил историческую ошибку - фамилию Гешектер заменил на Гешихтлер ¹⁴ , полагая, что она больше подходит ученому, посвятившему свой талант исследованию прошлого Сомали. В третьем я признался, что всегда завидовал Андрэ Жиду, который, по его словам, "стал кочевником, чтобы сладострастно прикасаться ко всему, что кочует". Четвертое стихотворение осталось неоконченным: едва самолет покинул сомалийское воздушное пространство, вдохновение оставило меня. Чтобы дописать, надо вернуться.

II

Конгресс был посвящен проблемам мира, власти и реконструкции. Доклады (их было около ста) касались, в основном, следующих тем: прекращение конфликта и мирное строительство; послевоенное экономическое восстановление; культура и язык в контексте мира и согласия; роль сомалийской диаспоры в политическом, культурном и технологическом развитии; кланы и гражданское общество; роль женщин в достижении согласия и в мирном строительстве; проблема прав человека; вопросы окружающей среды; здравоохранение и образование; управление и демократизация.

Помня трюизм Пруткова, не буду пытаться отразить все разнообразие идей, высказанных в Харгейсе. Это и не нужно, так как большая часть докладов будет опубликована в Трудах конгресса. Упомяну, не претендуя на объективность выбора, лишь те из них, которые прослушал сам (кроме пленарных заседаний, было много параллельных сессий) или которые были переданы мне их авторами. Представляется удобным расположить материал согласно его внутренней хронологии: уроки прошлого, интерпретация настоящего, варианты будущего, хотя не все работы, разумеется, укладываются в прокрустово ложе этой схемы.

Ч. Гешектер (США) в докладе "Концентрация и рассредоточение власти в Сомали XX в.: от колониализма и независимости к крушению государства и диаспоре" выделяет три особенности мирового порядка конца XX в., с которыми связан крах сомалийской государственности: 1) характер национального государства, устройство, стабильность и будущее которого в качестве фактора прогресса стали в высшей степени проблематичными; 2) возникновение активного этноса, поглотившего широкий спектр сомалийских субкультур; 3) наднациональные влияния, включая миграцию рабочей силы, политических беженцев и устранение барьеров на пути к свободной торговле. С окончанием холодной войны, впервые в XX в. Сомали потеряла свою геополитическую привлекательность. Государство рухнуло в 1991 г., когда источники поступления международной помощи иссякли и централизованные институты исчезли. Страдания и увечья отметили возникшую затем "экономику смерти". В независимой Республике Сомалиленд и автономной провинции Пунтленд сомалийцы экспериментируют с рассредоточенными политическими структурами, сочетающими традиционные установления и письменные конституции с новаторскими способами, отличающимися от централизованных систем европейского колониализма и независимого Сомали. Похоже, что с рассредоточением политической власти в начале XXI в. многие сомалийцы стали отождествлять себя с сообществами, создаваемыми по признаку родства (дома или за рубежом), а не с единым государственным национализмом, базирующимся на правах и обязанностях, вытекающих из общего гражданства. Возрождение централизованного государства в Сомали означало бы реставрацию института, роль которого в современном мире трудно переоценить, но который подавлял сомалийцев и подчеркивал различия между ними. Поскольку Африканский Рог остается регионом ограниченных ресурсов и материальных ценностей, поддержание законности и порядка, судя по всему, лучше удается с помощью разрозненных институтов местной власти.

В. Лулинг (Великобритания) проинформировала о своей недавно вышедшей книге "Сомалийский султанат". Работа посвящена городу Афгое, в древности называвшемуся Геледи. Он описывается как политический организм до колониальной эпохи. Прослеживаются его дальнейшие трансформации, не затронувшие, впрочем, ключевых институтов ни в период пребывания под властью итальянских колонизаторов, ни после обретения Сомали независимости, ни во время существования режима "научного социализма" Сиада Барре, ни, наконец, в годы насилия и политического распада, последовавшие за его падением. По мысли автора, изучение такой структуры может стать частью общей переоценки традиционных и местных институтов в современном контексте. Как и повсюду в Сомали, старые политические институты султана и знати, казалось, исчезнувшие навсегда под натиском современных механизмов власти, стали действенным средством защиты от анархии. История Геледи (Афгое) свидетельствует о том, что выбор всегда делается в пользу местной автономии и федерализма, а не распада, что подтверждается и реалиями сегодняшнего дня.

стр. 164

Хуссейн М. Адам (США) в докладе "Формирование и признание государств: Сомалиленд в отличие от Эритреи" рассматривает Сомалиленд как относительно однородное общество, способное развивать властные структуры путем адаптации к единой традиции религиозной и общественной жизни, законов, языка и мировоззрения. Страна переживает возрождение ислама, а не радикального фундаментализма ввиду отсутствия харизматических лидеров фундаменталистского толка и, что важнее, благодаря роли кланового фактора в сомалийской политике. Сомалиленду предстоит осознать, что демократия не ограничивается процедурой разделения власти - она нуждается в развитии политических структур и создании институтов, способных бороться с нищетой, содействовать эмансипации женщин, обеспечить достойную жизнь детей, защитить права меньшинств, отрегулировать рынок частных услуг и решить множество других важных проблем. Оставляя в стороне вопрос международного признания, Эритрея и Сомалиленд накопили опыт, которым могут поделиться друг с другом и прочими африканскими странами, желающими его усвоить. У Эритреи и, в меньшей степени, у Сомалиленда борьба за независимость опирается на историческую память угнетенной нации. По сравнению с Биафрой и Катангой, у Эритреи и Сомалиленда есть более веские юридические основания - восемьдесят или более лет существования в качестве отдельных колониальных структур.

В работе "Предотвращение конфликтов и мирное строительство в Африке" Дж. Л. Хирш (США) привлек внимание к жестокому насилию, которому Сиад Барре подверг Харгейсу в конце 1980-х годов, и суровым испытаниям, которые народу Сомалиленда приходится преодолевать по прошествии более десятка лет. Война между Эфиопией и Эритреей, региональные конфликты в Центральной и Западной Африке, боевые действия в Судане и вооруженные столкновения в ряде сомалийских территорий усугубляют нестабильность, сохраняющуюся на большей части континента. Бывший дипломат видит в движении к культуре демократии, правам человека и верховенству закона способ преодоления этнического и религиозного насилия.

Без мира нет развития, а без развития - мира, утверждают Р. Форд (США) и Адан Юсуф Абокар (Сомали) в докладе "Использование механизмов участия для достижения мира в децентрализованном Сомалиленде: новые модели управления в Африке". По их мнению, Сомалиленд демонстрирует различные модели властных структур. Новые механизмы управления, разделения власти и принятия решений возникли в результате умелого сочетания традиционной и современной практики. При отсутствии центрального планирования и инвестирования альтернативные модели управления и планирования помогают решению многих проблем. Пример деревни Дарарвейне, расположенной в 35 км к северо-востоку от Харгейсы, наглядно демонстрирует способность общины найти пути решения своих проблем, устанавливая прецедент фактической децентрализации, которая почти наверняка будет составной частью управления в Африке XXI в. Во- первых, мирное строительство должно начинаться и осуществляться на местном уровне. Во-вторых, инструменты для такого строительства и развития известны и могут быть легко освоены с помощью учебных программ и политических инициатив. В-третьих, мирное строительство и планирование на местах могут дать наибольший эффект в децентрализованной среде, дающей людям ощущение участия в процессе и владения результатом. В-четвертых, независимо от того, насколько хороши руководители и продуманы планы, развитие не может быть успешным без наличия крепких общинных институтов и методов поддержания мира, диалога, доверия, сотрудничества и взаимопомощи. Исследователи предлагают активизировать молодежь сомалийской диаспоры. При скромных затратах можно создать Корпус мира сомалийцев за рубежом, который бы посылал молодых и талантливых выпускников университетов на родину для работы в течение годы или двух лет.

Проблемы диаспоры широко обсуждались на конгрессе. Исторические и сравнительные данные говорят о том, что участие диаспор в жизни своих стран может значительно меняться во времени, утверждает Ли Кассанелли (США) в докладе "Диаспора и развитие: исторические и сравнительные модели". Характер и эффективность участия зависит от особенностей как самой диаспоры, так и исторической родины. Способность диаспорных общин вносить вклад в развитие стран предков частично зависит от их способности к самоорганизации. Заграничным диаспорам нет нужды говорить одним голосом, чтобы эффективно влиять на правительства и народы приютивших их государств или серьезно заниматься политикой и лоббированием. Проявляя такую инициативу (как это делают, например, кубинские, еврейские и ирландские иммигранты в США, что бы ни думали об их идеологии), диаспоры могут играть значительную роль в формировании мирового общественного мнения и таким образом косвенно влиять на состояние дел на ро-

стр. 165

дине. Равным образом способность правительств мобилизовать умения и ресурсы зарубежных общин частично зависит от их чувствительности к проблемам диаспор, а частично - от способности управлять справедливо и эффективно. Энергичное и открытое правительство может вдохновить членов диаспоры вкладывать идеи и средства в развитие исторической родины и облегчить их усилия по приобщению детей, большей частью рожденных за рубежом и в силу этого склонных идейно и личностно отождествлять себя с новой средой обитания, к традиционным целям и ценностям.

Исход наиболее дееспособной части населения - одно из самых тяжких последствий опустошительной гражданской войны в Сомали, полагает Абдулкадир Осман Фарах (Дания). По его данным, около 90% сомалийцев с высшим образованием оказались в изгнании ("Сомалийские и датские неправительственные организации: восстановление интеграции с реабилитацией и реконструкцией"). Автор считает, что многие из 15 тыс. сомалийских беженцев в Дании не могут приспособиться к "непривычному и сложному" обществу, главным образом из-за "смеси законодательных ограничений и собственной инертности".

Г. Кронер (Австрия) свидетельствует, что с подобными проблемами сомалийские беженцы сталкиваются повсюду. Она анализирует особенности отношения к "пришельцам" в христианской Австрии и в мусульманском Египте ("Становление личности и условия жизни сомалийских беженцев в разных странах").

М. Тиликайнен (Финляндия) использовала метод интервью для исследования роли ислама в жизни женщин диаспоры. В докладе "Диаспора и повседневный ислам: сомалийки в Финляндии" она рассматривает религию как фактор, объединяющий сомалийцев в этой северной стране. Ислам дает сомалийским женщинам надежду на мир, единство и восстановление нормальной жизни. Он объясняет природу страданий и помогает их облегчать. Для некоторых женщин осознание себя в исламе стало важнее принадлежности к сомалийской нации.

Халиф Хассан Фарах (Сомали) в докладе "Роль ислама в восстановлении мира и разрешении конфликта в Сомали" отметил, что в период десятилетней непрекращающейся клановой борьбы, при отсутствии эффективных органов управления и в условиях произвола и анархии исламские группы возникли в качестве главной общественной и политической силы, способной обеспечить безопасность, наладить функционирование жизненно важных социальных служб и гарантировать духовное возрождение. Роль исламских групп оказалась особенно значительной там, где политические фракции не смогли создать институтов власти, - в Могадишо, центральных и южных провинциях Сомали.

Фовзия Абдулкадир (Канада) в докладе "Может ли участие кланов в органах власти внести вклад в возрождение Сомали в XXI в.?" подвергла критическому анализу возможности кланового представительства в сомалийском контексте с учетом последствий десятилетней гражданской войны. В попытке ответить на вопрос, давший название докладу, автор рассуждает о способах функционирования кланового представительства в органах власти разных уровней до европейской колонизации и после обретения Сомали независимости.

В рамках дискуссии о правах человека всеобщее внимание привлек доклад Хусейна Мохамеда Мусе (Сомали) "К истории общины сомалийских банту в Сомали". По его данным, бантоидные меньшинства живут в провинциях Хиран, Среднее Шабелле, Бенадир, Бай, Бакол, Гедо, Нижнее Шабелле, Средняя Джубба и Нижняя Джубба и составляют около 35% населения Сомали. Это главным образом крестьяне и рыбаки, но есть среди них технические специалисты, торговцы и поставщики. Банту, языком общения которых не является сомали, - это вазигува, говорящие на кизигува, баджуни, говорящие на кибаджуни и барава, родной язык которых - чинини. Доклад, описывающий этапы заселения Африканского Рога племенами банту, их взаимоотношения с сомалийцами и проблемы, с которыми они сталкиваются сегодня, заканчивается "Призывом к спасению народа банту в Сомали". В документе, в частности, говорится: "Как многие из вас, очевидно, знают, банту в Сомали перенесли много лишений, и их страданиям не видно конца. Ситуация станет невыносимой, если не принять срочных мер. Вот почему мы публикуем призыв к спасению этого забытого народа. Банту нуждаются в помощи, без которой не решить их социальноэкономических и правовых проблем, равно как и вопросов, связанных с реконструкцией и образованием. По нашему мнению, образование является единственным оружием, с помощью которого наш народ может себя защитить. Нужны стипендии, возможности переподготовки, международные и местные спонсоры. Мы взываем к вашему состраданию. Мы надеемся на вас".

Разумеется, на конгрессе прозвучало немало докладов, касавшихся важных вопросов экономики и здравоохранения. Большинство из них, однако, в полной мере были понятны лишь специалистам. Паскаль Жоан (Франция), например, в докладе "Берберский коридор" рассуждал о

стр. 166

потенциале портовых сооружений, маршрутах, состоянии подъездных путей, грузоподъемниках, транспортных расходах и т.п., а Адам Муса (Сомали) поделился наблюдениями "об осложнениях и побочных эффектах, связанных с местным применением активных кортикостероидов для лечения пациенток кожного диспансера в Харгейсе" и т.п.

В заключение несколько слов о "вечных темах", касающихся изучения языка, поэзии и фольклора. Участников филологической секции было немного, однако это компенсировалось активностью упомянутых выше Мохамеда Варсаме Хадрави, Мохамеда Хаши Гаррие и Джона Уильяма Джонсона.

Салан Хаши Араб (Сомали) рассказал о работе над "Толковым словарем сомалийского языка на 45 тыс. слов", Мохамед Хаджи Раби (Сомали) остановился на некоторых особенностях сомалийского синтаксиса, а Ахмед Аббас Ахмед (Сомали) поделился размышлениями о поэзии Хадрави как источнике гуманистической мысли.

Мой доклад "К паремиологическому минимуму языка сомали" был посвящен результатам полевого эксперимента, преследовавшего две цели: 1) установить, сколько пословиц и какие из них широко используются в современной сомалийской культуре; 2) выяснить, от каких факторов зависит у сомалийцев знание пословиц. Эксперимент выявил 226 пословиц и поговорок, активно используемых большинством информантов.

III

Молодая непризнанная республика сделала все, чтобы обеспечить организационный и интеллектуальный успех конгресса. И ей это удалось. На церемонии представления иностранных участников я напомнил собравшимся сомалийскую сказку о путнике, который заночевал у незнакомого человека. "Стояла засуха, и в доме было мало еды. Но хозяин хорошо принял гостя. Он накормил его ужином, а спать уложил на самую лучшую циновку. Утром он дал гостю на дорогу еду и запас воды. Прощаясь, тот сказал: "Добрый человек, ты проявил щедрость и радушие. Мне хочется отблагодарить тебя. Что лучше сделать: дать тебе пять вещей или рассказать о тебе в пяти кочевьях?" "Расскажи обо мне в пяти кочевьях", - ответил хозяин".

О щедрости и гостеприимстве хозяев конгресса я обещал рассказать в пяти кочевьях. Будем считать, что это одно из них.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Имеется в виду Сомалиленд - республика в пределах бывшей английской колонии, провозгласившая независимость в 1991 г. после падения в Сомалийской Демократической Республике режима Мохамеда Сиада Барре. Однако автор вынужден признать, что иногда все земли, на которых живут сомалийцы, в его аполитичном сознании сливаются в одно Сомали. В этих отдельных случаях слово "страна" получает как бы расширительное толкование.

² Гумилев Николай. Стихотворения и поэмы. М., 1989.

³ Burton R. First Footsteps in East Africa. V. 1. L., 1894.

⁴ В предисловии к сборнику Б. Анджеевского "Podrоz do krajow legendarnich" ("Поездка в края легенд") выдающийся польский поэт Czesiaw Milosz написал: "Как мне представляется, картина поэзии нашего века без Бугумила Анжеевского была бы неполной".

⁵ Johnson Jhon William. Heellooy, Heelleellooy: The Development of the Genre Heelo in Modem Somali Poetry. Bloomington, Indiana University. 1974.

⁶ О традиционных способах запоминания и распространения произведений сомалийских поэтов см. рецензию Г.Л. Капчица на сборник Б. Анджеевского "An Antology of Somali Poetry" // Восток (Oriens). 1994. N 2. С. 196- 198.

⁷ Johnson Jhon Wm. A Comparison of the Oral Poetic Styles of Performance Between Somali and Mande Traditions: Toward a Unified Theory of Oral Poetic Composition.

⁸ Профессор Калифорнийского университета (Чико, США).

⁹ Профессор Пенсильванского университета (США).

¹⁰ Профессор университета Кларка (США).

¹¹ Независимый исследователь, автор работ по этнографии и истории Сомали.

¹² Первая (моделирующая) часть сомалийской пословицы: "Если ты пришел в страну одноглазых, вырви и себе глаз".

¹³ Edna Adam - одна из организаторов конгресса.

¹⁴ Историк.

Permanent link to this publication: