Статья посвящена взаимодействию среднеевфратской Ханы, Вавилонии и их северного соседа, хурритского Ханигальбата в XVI в. до н.э. Автор приходит к следующим выводам: ок. 1600 г. Хана входила в Вавилонию, затем, с падением династии Хаммурапи в 1595 г. и захватом вавилонского престола касситами обособилась и образовала независимое аморейское царство, а ок. 1560 была занята хурритскими династами Ханигальбата. После захвата ханигальбатского престола новой, "индоарийской" митаннийской династий (ок. 1550) старые правители Ханигальбата еще какое-то время удерживались в Хане, присоединенной митаннийцами лишь к концу XVI в. Судьба знаменитой статуи Мардука, вывезенной хеттами из Вавилона в 1595 г., обсуждается в этой связи заново и восстанавливается так: около 25 лет она находилась в Хатти, затем была захвачена хурритами Ханигальбата, а новая, " митаннийская" династия последнего вернула ее в Вавилон.

В настоящей работе мы хотели бы продемонстрировать новые возможности реконструкции месопотамской истории "темного" XVI в. до н.э. Частично эти возможности открываются благодаря недавним открытиям в Хане на Среднем Евфрате ¹ , частично - за счет предложенной ниже реинтерпретации некоторых важных источников. К 1970-м годам были разработаны довольно подробные "политические портреты" Месопотамии по состоянию примерно на 1650 и 1500 гг. до н.э., и различие между ними оказалось достаточно велико, чтобы констатировать настоящий геополитический переворот ² . В середине XVII в. в Нижней Месопотамии доминировало Вавилонское царство династии Хаммурапи, в Верхняя была поделена между двумя державами: аморейским царством Хана на Среднем Евфрате и хурритским объединением, известным под названиями "Хурри" и "Ханигальбат", к северу от него. При этом, как давно установлено, именно в царстве Хана еще с XVIII в. обитала группа пришельцев-касситов, управлявшаяся родом некоего Гандаша - тем самым родом, который в XVI в. захватил вавилонский престол. Не исключено, что в XVII в. род Гандаша временами поднимался и на престол самой Ханы (по крайней мере, в одном таком случае трудно сомневаться ³ ), но в основном его все же занимали аморейские династы - выходцы из племенной общности ханеев, по которой называлась и вся страна.

К концу XVI в. картина радикально изменилась. После взятия Вавилона хеттами в 1595 г. (единственное существенное и достоверно известное событие политической жизни Месопотамии в XVI в.) династию Хаммурапи в Вавилонии сменил дом Гандаша, т.е. касситы Ханы. Аналогичным образом к 1500 г. Хурри-Ханигальбат был захвачен индоарийской по происхождению династией - носительницей политонима "Митанни" (ставшего новым, дополнительным наименованием Ханигальбата) ⁴ .

стр. 5

1 - границы государств Передней Азии около 1600 г.

2 - Касситская Вавилония в XVI в. до н.э.

3 - Хурри-Ханигальбат накануне прихода к власти митаннийской динаситии и хурритские набеги на хеттские владения в правление Хантилиса I (1570-е гг.)

стр. 6

Среднеевфратское царство Хана к этому времени, по- видимому, перестало существовать и больше в источниках не фигурирует.

О конкретном ходе всех этих перемен оставалось только гадать. Наиболее популярна была гипотеза, согласно которой вожди касситов Ханы в какой-то момент сменили аморейских династов в самой Хане, а впоследствии, базируясь на Хану, воспользовались победой хеттов над домом Хаммурапи в 1595 г. и захватили Вавилон (находясь при этом, видимо, в союзе с хеттами, проходившими, по всей вероятности, через их территорию) ⁵ . Эта концепция отвечала фактам, известным ориенталистике около полувека назад, но чем дальше, тем хуже согласовывалась с новыми данными. В частности, правление Каштилиаша, царя Ханы, по материалам самой Ханы намного предшествовало времени касситского завоевания Вавилона ⁶ , между тем этот Ка- штилиаш остается пока единственным касситом в весьма плотно заполненном именами ряду аморейских династов Ханы, большинство из которых по палеографически- стратиграфическим данным ему наследовало. При включении этих данных в реконструкцию, изложенную выше, получилось бы, что на ханейском престоле кассита Каштилиаша снова надолго сменили амореи, а гипотетически сменившая их в конце концов поздняя группа касситских царей, якобы захвативших, опираясь на Хану, Вавилон после 1595 г., вообще не отразилась в довольно подробных ханейских источниках.

Далее, в весьма детализированной титулатуре Агума II Какриме - раннего касситского царя Вавилона, привившего между 1595 г. и концом XVI в., - перечисляются отдельные этносы и районы его державы: касситы, аккадцы, кутии, Страна Вавилона, Ашнуннак, Падан, Альман, но не упоминается Хана. Насколько нам известно, И.М. Дьяконов первым заметил, что на фоне перечисления всех прочих областей это означает, что Ханой Агум не владел ⁷ . Тем самым открывались три возможности: Хану у Касситской Вавилонии отняли усилившиеся в это время верхнемесопотамские хурриты Хурри-Ханигальбата ⁸ ; Хана отложилась от нее сама; Хана вообще не принадлежала касситским вождям (за единственным исключением Каштилиаша) и после 1595 г. продолжала оставаться аморейским царством, независимым от Вавилонии. Состояние доступных источников не позволяло решить этот вопрос.

Между тем недавно открытые документы Ханы ⁹ требуют радикального пересмотра вышеизложенных концепций. Тексты из Терки, выполненные в обычном специфическом стиле табличек Ханейского царства XVIII-XVI вв. до н.э., содержат датировки:

(а) по ранее известным царям Ханы (касситу и аморейским династам);

(б) по старовавилонским Аммицадуке (1646-1626) и Самсудитане (1625-1595) -последним царям династии Хаммурапи;

(в) по нескольким неизвестным ранее царям с хурритскими именами (заметим, что Ханой хурриты могли править только из верхнемесопотамского Хурри-Ханигальбата);

(г) по Парраттарне и Сауссадаттару, известным митаннийским царям первой половины - середины XV в. ¹⁰ .

Последние два звена могут соответствовать лишь приведенной выше последовательности двух царств в Верхней Месопотамии (сугубо хурритского Ханигальбата XVII в. и того же Хурри-Ханигальбата, занятого новой, индоарийской династией, связанной с названием "Митанни") и сами окончательно доказывают эту последовательность. Приведенные датировки подтверждают и то, что к концу XVI в. Хана действительно оказалась подвластна верхнемесопотамским хурритам. Еще более принципиальный характер носят датировки по царствованиям Аммицадуки и Самсудитаны: они доказывают, что при этих царях, т.е. в конце XVII в., Хана уже не существовала как самостоятельное государство, будучи поглощена Вавилонией ¹¹ ! Очевидно, эту

стр. 7

ситуацию и застало падение Самсудитаны в 1595 г. Тогда касситы захватили Вавилонию и сменили династию амореев, будучи не царями или жителями особого Ханейского царства, а подданными самой Вавилонии, и речь идет о вполне обычном внутреннем перевороте в разгромленной стране, совершенно аналогичном приходу к власти самих амореев в государствах, наследовавших III династии Ура полутысячелетием ранее ¹² .

Однако в условиях такого внутреннего переворота от Вавилонии, пораженной смутой и борьбой касситов с приморцами, вполне могла отделиться и аморейская Хана, восстановив утраченную два поколения назад независимость. Итак, мы остаемся при следующих вариантах реконструкции вавилоно-ханейского взаимодействия в первой половине XVI в.:

А. Ок. 1600 г. Хана принадлежит Старовавилонскому царству Самсудитаны. После его гибели в 1595 г. Хана отделяется от Вавилонии и ко времени Агума II остается вне вавилонской власти, а касситы "группы Гандаша", т.е. выходцы из среды ханей-ских касситов, захватывают власть в основной части Вавилонии. Впоследствии независимая Хана подпадает под власть Хурри-Ханигальбата и к 1500 г. оказывается в руках сменивших его хурритскую династию митаннийских царей (Параттарны и сл.);

Б. Ок. 1600 г. Хана - в составе Вавилонии. После 1595 г. это положение не меняется, и ханейские касситы приходят к власти в Вавилонском царстве, включающем Хану. Соответственно, затем Хана отторгается Хурри- Ханигальбатом от самой Вавилонии; ко времени Агума II она уже лежит вне сферы вавилонского владычества, а впоследствии переходит в руки митаннийских покорителей Хурри-Ханигальбата.

Сделать выбор между этими вариантами позволяет открытие А.Х. Подани, продемонстрировавшей, что аморейские цари Ханы, начиная с Ишарлима (седьмой царь в давно установленной последовательности из одиннадцати- двенадцати известных нам независимых ханейских династов), должны были править уже в Средневавилон-ское время, т.е. после 1595 г., а не в XVII в., как считали ранее ¹³ . Речь идет о пяти царях, принадлежавших к двум семейным группам ¹⁴ и, по крайней мере, трем-четырем поколениям ¹⁵ . В целом подобный ряд царей едва ли мог править менее нескольких десятилетий ¹⁶ , и тогда самым ранним возможным временем смены аморейских династов Ханы хурритскими надо будет считать примерно 1560-1550 гг. Таким образом, независимая аморейская Хана в XVI в. действительно еще существовала после 1595 г., что однозначно заставляет нас из двух вышеприведенных вариантов выбрать вариант А.

Полученный ряд событий может быть существенно дополнен за счет сведений о перемещении статуи Мардука из Вавилона к хеттам и обратно, часто привлекавшихся к исследованию данной темы ¹⁷ . Об этом событии говорят два важнейших памятника: "Пророчество Мардука" и надпись Агума II.

Поздний вавилонский религиозный текст, так называемое "Пророчество Мардука", представляет всякое вынужденное отсутствие статуи Мардука в Вавилоне (в реальности вызванное, несомненно, захватом ее врагами) как добрую волю самого Мардука, направленную к тому же на благо вавилонян. При этом от лица Мардука говорится: "(I, 13-22) Я пошел в страну Хатти (mat Hat-ti), учинил разбирательство над хеттами (Hat-ti-i, без детерминатива), установил посреди нее (этой страны) трон своего владычества. Я провел в ней 24 года, и устроил, (чтобы) туда (приходили) караваны вавилонян. [Рабы?], имущество и добро этой (страны) отправились в Сиппар, Ниппур и Вавилон" ¹⁸ . Далее в таблице, гипотетически составленной из двух обломков ¹⁹ , сообщалось об исходе Мардука из Хатти обратно в Вавилон ²⁰ .

Затем, после лакуны неопределенной, но едва ли значительной величины, следует рассказ о таких же "путешествиях" Мардука сначала в Ассирию, а затем в Элам (т.е. реально о вывозе статуи Мардука Тукультининуртой I и эламитами в XIII в.). Особый

стр. 8

интерес представляют окончания соответствующих пассажей: в обоих случаях, описав свое пребывание в Ассирии и Эламе и деяния, совершенные им там, Мардук продолжает: "(I, 10-16: описывается пребывание Мардука в Ассирии). (...) Я благословил Ассирию. Я даровал ему (покровительствуему лицу. - А.Н .) судьбу, я дал ему верные обетования. Я повернул домой. Двинувшись назад (ahhisa) к Вавилону, я сказал: "Принесите, (о) страны, свою подать в Вавилон!"; (I, 18.ff. + II, 1-18: описывается пребывание Мардука в Эламе) (...) Я завершил мои дни, я завершил мои годы. Тогда я устремился (ubia) к Вавилону, моему городу, Экуру и Эсагиле. Я созвал всех богинь воедино; я приказал: "Принесите, (о) страны, свою подать в Вавилон!" Далее (II 19ff.) следует уже собственно пророчество, где Мардук говорит только о том, что случится с ним в будущем ²¹ .

Хеттское "путешествие" Мардука естественно сопоставлялось всеми исследователями со взятием Вавилона войсками Мурсилиса I - единственным историческим эпизодом, способным повлечь за собой перемещение главной религиозно-государственной ценности Вавилона в Хатти и, к тому же, совершенно аналогичным таким же насильственным вывозам статуи Мардука в Ассирию и Элам, представленным в "Пророчестве" как ее второе и третье "путешествия". Следовательно, в Хатти Мардук должен был находиться около 1595-1571 гг. Подчеркнем, однако, что "24" - с вавилонской точки зрения "круглое" (кратное шести) число, и реально к этому виду могли быть приведены числа по крайней мере от 21 до 27, если не шире, так что точнее было бы относить конец пребывания Мардука у хеттов к 1574-1568 гг.

Далее заметим, что наш текст - позднего происхождения и его задача - не описывать историю Вавилонии или судьбу статуи Мардука вообще, а лишь извлечь отдельные эпизоды отбытий последней из Вавилона и интерпретировать их выгодным для Мардука и его города образом. В частности, как можно усмотреть уже из разрушенного контекста I, 30-37 (см. прим. 20) и окончательно установить по заключениям ко второму и третьему "путешествиям" Мардука, сам процесс его возвращения в Вавилон составителя текста не интересует вовсе: во всех случаях изложение событий завершается отбытием Мардука из страны временного пребывания, а не прибытием в Вавилон. Последнее, по-видимому, воспринималось как автоматическое следствие решения Мардука вернуться в родной город и тем самым не привлекало внимания в рамках задания "Пророчества".

Таким образом, общепринятое предположение о том, что по истечении 24-летнего пребывания в Хатти Мардук сразу вернулся в Вавилон, является не более чем условным, хотя и удобным, допущением. В действительности в этот момент Мардук только покинул Хатти, а попасть оттуда в Вавилонию он мог и через третьи страны, причем оставаясь в них достаточно долго; мы все равно не должны были бы ожидать, чтобы такое пребывание отразилось в тексте, ибо оно естественно воспринималось бы лишь как промежуточный этап возвращения Мардука в Вавилон, а последнее вообще не подлежало специальному описанию ²² .

Итак, покинув Хатти, Мардук не обязательно отправился прямо в Вавилон; любой промежуточный эпизод мог быть вовсе не упомянут в тексте, учитывая его характер (или описан им в стк. 23-37, см. прим. 22). Смысл этих замечаний станет ясен, когда мы перейдем ко второму важнейшему источнику по нашей теме - полуапокрифической надписи Агума II Какриме, правившего как раз около того времени, когда Мардук "пребывал" в Хатти ²³ . В надписи, составленной от имени Агума, говорится: "(I, 44 - II, 17) Когда Мардука (...) великие боги склонили к возвращению в Вавилон, Мардук обратил свой лик к Вавилону. (...) Я обратился на помощь к Мардуку (...) и послал в далекую страну, страну Хани (mat Ha-ni-i); руки Мардука и Царпанит они (люди Хани) обняли, и я вернул Мардука и Царпанит (...) в Эсагилу и Вавилон" ²⁴ .

стр. 9

Учитывая время этого события, приведенный эпизод специалисты единогласно считают завершением того самого странствия Мардука, которое началось с вывоза статуи в Хатти, отраженного в "Пророчестве". Однако то, что указанный эпизод завершает 24-летнее пребывание Мардука в Хатти, как его определяет "Пророчество", является, опять-таки, всего лишь условным допущением: как мы только что видели, Мардук мог какое-то время находиться в третьей стране. И если при прочих равных условиях такое допущение было бы удобно, то в нашем случае ему имеются прямые противопоказания. Ведь хотя по "Пророчеству" Мардук, покинув Вавилон, пребывал в "стране Хатти", судя по надписи, Агум возвращает его из "страны Хани" - так что при естественном восприятии источников нам останется только считать, что из Хатти статуя Мардука каким-то образом попала в третью страну, Хани, и какое-то время принадлежала ей, а уж оттуда ее по просьбе Агума переправили в Вавилон. Казалось бы, такая интерпретация с самого начала должна была считаться предпочтительной, поскольку она удовлетворяет требованиям обоих источников и ничему не противоречит ²⁵ . Тем не менее значительная часть исследователей, молчаливо приняв, что конец 24-летнего пребывания Мардука в Хатти по "Пророчеству" должен совпадать с его прибытием в Вавилон по надписи Агума, т.е. с возвращением из Хани, оказалась перед необходимостью устранить усматриваемое здесь (на самом деле ложное) противоречие. При этом одни произвольно исправляли "Хатти" "Пророчества Мардука" на "Хани" и идентифицировали эту страну как среднеевфратскую Хану ²⁶ , а другие так же произвольно считали Хани Агума II эквивалентом Хатти ²⁷ . Оба эти исправления представляют собой примеры совершенно произвольной эмендации текста, и до тех пор, пока у нас будет возможность непротиворечиво объяснять наличие в источниках обоих хоронимов (а как мы видели выше, такая возможность, причем вполне естественная и не требующая никаких натяжек, у нас есть), мы не получим права апеллировать к "ошибкам писцов".

Другие специалисты, следуя прямому смыслу обоих текстов, признают, что из Вавилона статую Мардука вывезли хетты, но Агум вернул ее из "страны Хани" ²⁸ . Тем самым перед ними возникают новые вопросы: как статуя могла попасть от хеттов в "страну Хани", и что это за страна? Рассмотрим сначала первую проблему, вызывающую большие разногласия. Так, одни считают, что на момент, отраженный в надписи Агума, статуя Мардука принадлежала "стране Хани", и делают отсюда тот вывод, что хетты в 1595 г. вывозили статую из Вавилона через "страну Хани" (далее - решение А) и либо сами передали ее туда ²⁹ , либо она задержалась там по каким-то причинам, и Мурсилис вернулся в Хаттусу без нее, а по его смерти статуя была присвоена правителями Хани ³⁰ . Другие полагают, что к правлению Агума статуя находилась в Хатти, и "страна Хани" была не более, чем неким промежуточным этапом ее возвращения в Вавилон, осуществленным хеттами (далее - решение Б) ³¹ ; тот же факт, что в текст Агума попала только "страна Хани" (т.е. не отправной, а лишь промежуточный пункт возвратного пути), гипотетически объясняется тем, что именно в "Хани", на полдороге, статую якобы встретили и приняли вавилоняне ³² . В обоих случаях 24-летний промежуток пребывания Мардука в Хатти практически совпадает с его отсутствием в Вавилоне ³³ . При оценке этих версий нужно учитывать следующее:

1) Если бы хетты оставили статую в "Хани", не довезя ее до Хаттусы, то подробное описание "Пророчеством" 24-летнего пребывания Мардука в самой стране Хатти ("пошел в страну Хатти... и провел в ней 24 года") вместо простого указания на вывоз его хеттами, о котором в "Пророчестве" как раз ничего не говорится, оказалось бы совершенно бессмысленно. В свою очередь, было бы странно, что "Пророчество" подробно не упоминает "Хани", где Мардук, при решении А, в основном и пребывал. Тем самым остается постулировать пресловутую "ошибку писца" ³⁴ . Между тем, согласно прямым и весьма значимым описаниям "Пророчества", Мардука привезли

стр. 10

именно в Хатти. Да и возможно ли, чтобы победоносный Мурсилис увез из Вавилона воплощение наиболее яркой "царственности" всей Передней Азии, чтобы тут же оставить его мелким правителям сопредельной страны? ³⁵ . Таким образом, решение А кажется нам неприемлемым;

2) Возвращать же статую в Вавилон было бы куда естественнее именно правителям некоей сопредельной с Вавилонией и не особенно значительной страны, а не могущественному Древнехеттскому царству. Чем могли быть так заинтересованы древ-нехеттские цари XVI в., не имевшие с Вавилоном никакой связи, чтобы отдать Агуму столь редкостное сокровище, захваченное их предшественником, которым они, кстати, весьма гордились ³⁶ ? Далее, тот факт, что Агум посылает за Мардуком именно в "Хани" (и именно жители "Хани" обнимают в ответ руки Мардука и Царпанит), доказывает, что эта страна была не просто транзитным пунктом, через который Мар-дук вернулся в Вавилон, а очередной страной его постоянного пребывания, бесспорной обладательницей его статуи. Тем самым отпадает и решение Б.

Очевидно, мы должны поискать какое-то иное объяснение переезда статуи из Хатти в "Хани" и признать общий ход событий таким, каким его рисует прямое сопоставление наших текстов: вывоз статуи Мардука в Хатти в 1595 г. (1) - ее перемещение в "Хани" (2) - ее возвращение в Вавилон (3).

При дословном восприятии "Пророчества Мардука" промежуток между событиями (1) и (2) равен 24 годам, а промежуток между событиями (2) и (3) неизвестен (т.е. писец не привел его, или привел в разрушенном отрывке, или вообще не знал о нем; напомним, что в "Пророчестве" мы имеем дело с поздним извлечением) ³⁷ .

Итак, о моменте возвращения Мардука в Вавилон нам известно лишь то, что он последовал через какое-то время после 1574-1568 гг. Связь этого события с правлением Агума II для нас хронологически бесполезна, потому что о самом Агуме II можно сказать только, что он начал царствовать уже после утверждения касситской династии в Вавилоне, т.е. после 1595 г. ³⁸

Далее, что за страну может обозначать термин "Хани"? Большинство исследователей отождествляет ее с кассито- аморейской Ханой на среднем Евфрате ³⁹ . Однако название этой страны во всех остальных известных случаях - с XIX по XIII в. - неизменно пишется как несклоняемое (mat) Hana, с окончанием на -а ⁴⁰ . В результате эти исследователи вынуждены считать, что в тексте Агума опять- таки употреблена описательная конструкция "Страна Ханеев", где "hani" (с основой *hana + релативный i-, "ханайск-") будет правильной формой относительного "ханей", образованного от несклоняемого хоронима Hana ⁴¹ . Другие специалисты предпочитают видеть в "стране Хани" какую-то иную страну, пока неизвестную ⁴² .

При оценке приведенных мнений имеем:

1) В аккадоязычных источниках термин mat Hani можно сопоставлять только с двумя конкретными зарегистрированными топонимами: среднеевфратской Ханой (только теоретически, см. выше) и верхнемесопотамским Ханигальбатом (с уверенностью, см. ниже). Очевидно, прежде чем обращаться к иным предположениям и до-мышлять новые, неизвестные "Ханы", следует проверить возможность выбора одного из этих топонимов;

2) Обе страны удовлетворяют выдвинутому нами выше предположительному критерию, согласно которому "страна Хани", уступившая Мардука Вавилону, должна была лежать в сфере его реального воздействия. Однако эпитет "страна далекая" (ruqti II, 9), подчеркнуто употребленный Агумом применительно к его "стране Хани", как давно отмечено, не может относиться к пограничной с Вавилонией и еще недавно входившей в его состав Хане, бывшей к тому же долговременным местопребыванием династии самого Агума. Зато этот эпитет очень хорошо подходит для Ханигальбата, отрезанного от Вавилонии Ханой по Евфрату и Ашшуром по Тигру;

стр. 11

3) В качестве названия страны "Хана", повторим, всегда пишется как несклоняемое имя с окончанием на -а, в том числе в Среднеассирийскую эпоху. Зато в ту же эпоху Шульмануашаред I, описывая в своей надписи "поход на страну Ханигальбат" (mat Hanigalbat), в одном из вариантов в титуле Саттуары, царя Ханигальбата, вместо обычного mat Hanigalbat пишет mat Ha-ni - "страна Хани ⁴³ . Таким образом, интересующий нас термин (как сокращение или, скорее, редкий синоним) действительно применялся для обозначения Ханигальбата. Это и неудивительно, поскольку между этими названиями может быть легко продемонстрирована реальная и филологическая связь. Во- первых, хороним Ханигальбат, несомненно, композитный, причем первая его часть - это и есть наше Hani-. Поэтому позволительно предположить, что весь хороним является производным от этой основы, и, соответственно, вполне возможно их синонимичное употребление ⁴⁴ . Во- вторых, в XVIII в. до н.э. ханеи - западносемит-ское племя, по которому и названа была "страна Хана", - жили в основном в долине Хабура вплоть до его истоков с одной стороны (покрывая географический регион Идамарац) и до места его слияния с Евфратом, с другой, - эта прихабурская территория и составляла "страну Хана", отличную от "стран" Туттуля и Мари по титулатуре царей Мари ⁴⁵ . Но именно на этой территории - точнее, в ее северной половине, на верхнем Хабуре - располагалось в последующие столетия сердце хурритского Ханигальбата ⁴⁶ , в то время как северная граница Ханы отодвинулась на юг, к Сагаратуму ⁴⁷ ! Государство Ханигальбат, таким образом, возникло на территории Ханы/ханеев (и, действительно, оно известно лишь с XVII в. до н.э., т.е. с эпохи вытеснения хур-ритами амореев из Верхней Месопотамии); отсюда неудивительно и сходство наименований этих двух стран. В-третьих, композит Ханик/гальбат носит аккадопо-добный, а не хурритский вид (окончание на -at); напомним, что он и употреблялся исключительно в аккадоязычных текстах ⁴⁸ . Тогда этот термин удобно объяснять как сочетание аккадских основ: хоронима Hani- и нарицательного galb- "отрезать, отделять" - с общим значением "отрезок" (от территории) "хан/хани-". Но как мы только что выяснили, ранний Ханигальбат как раз и являлся "отрезком" от территории среднеевфратских ханеев.

Все сказанное, на наш взгляд, позволяет сделать следующий вывод: в XVIII в. ак-кадоязычные тексты знают среднеевфратскую страну Хана (mat Hana), населенную народом hanu ⁴⁹ . Когда хурриты образовали на большой части ханейской территории собственное государство, оттеснив ханейцев на юг, отторгнутая область получила у аккадцев релативно-генитивное название mat Hani "страна ханейская, относящая к Хане" (а не "Хана"!) или композитное mat Hanigalbat - "Область, отрезанная у ханеев". Последнее наименование было воспринято официальным аккадоязычным словоупотреблением ханигальбатских хурритов, распространилось и почти совершенно вытеснило первое.

Если принять этот вывод, то "страна Хани" Агума II должна обозначать Ханигальбат; если не принимать его, такая возможность все равно обеспечивается словоупотреблением Шульмануашареда 1 (особенно важным на фоне повсеместного написания среднеевфратской Ханы через - а) ⁵⁰ ;

4) Считать же, что mat Hani у Агума означает "страна ханейцев", не особенно удобно уже потому, что действительная страна ханейцев всегда называлась по- аккадски просто "Хана", и неясно, для чего бы составители надписи Агума стали изобретать для нее описательную генитивную конструкцию вместо того, чтобы просто назвать эту страну ее именем (тем более что все остальные аккадские тексты так и поступают);

5) Как статуя Мардука могла попасть из Хатти в страну Хани? Если Хани - это среднеевфратская Хана как особое кассито- аморейское государство, то указанное перемещение будет очень трудно объяснить (ср. выше, разбор решения А). Зато если

стр. 12

Хани - это Ханигальбат или даже его часть (в том числе и сама среднеевфратская Хана, вошедшая к тому времени в его состав), продолжающая его государственную традицию, возможности для такого перемещения будут совершенно очевидны: как хорошо известно, при Хантилисе I (хеттский царь первой трети XVI в.) хурриты опустошили чуть ли не все Хеттское царство ⁵¹ и вполне могли овладеть там любыми сокровищами, включая статую Мардука.

Все эти соображения согласуются друг с другом и побуждают нас считать, что "страна Хани" Агума II была Ханигальбатом.

Что же в это время происходило с Ханой? Датировочные формулы ханейских документов заставляют считать, что аморейской Ханой овладели цари Хурри-Ханигальбата, причем еще до того, как в последнем утвердилась митаннийская династия (или, по крайней мере, одновременно с этим событием) ⁵² .

Сводя воедино все наши наблюдения, мы получим следующий ряд событий:

(A) 1600 г. Царство Самсудитаны простирается от границ Приморья вплоть до Ханы (включительно). В Хане и в районе старого ханейско-вавилонского пограничья обитают касситы, способные перемещаться и в сам Вавилон ⁵³ ;

(B) 1595 г. и ближайшие годы. Хеттский разгром Вавилона ⁵⁴ . Уход хеттов, увозящих с собой статую Мардука, развал и безвластие в стране, отделение Ханы как самостоятельного аморейского царства, вторжение войск Гулькишара Приморского в Вавилонию ⁵⁵ , захват вождем ханейских касситов из дома Гандаша власти над большей частью Старовавилонского царства (без Ханы);

(C) Конец аморейского правления в Хане, захват ее хурритами домитаннийского Хурри-Ханигальбата - не ранее - 1560 г. (иначе не хватит хронологического места для выявленных А. Подани династов Ханы, правивших после 1595 г.). С этого события начинается период правления в Хане царей с хурритскими именами (самое раннее - третья четверть XVI в.);

(D) Правление Хантилиса I в Хатти (примерно 1580-1560-е гг.). Правители Хани-гальбата при разгроме Хатти захватывают там статую Мардука (= конец 24-летнего "хеттского путешествия" Мардука между 1574 и 1568 гг.?);

(Е) После события (D), с неизвестным интервалом. Правители Ханигальбата ("Страны Хани") выдают статую Мардука Агуму II;

(F) Захват индоарийской "митаннийской" династией власти в Ханигальбате. Его нужно помещать не ранее события (С), так как иначе в ханейских датировочных формулах неоткуда было бы появиться царям с хурритскими именами;

(G) С неизвестным (возможно, нулевым) интервалом после событий (С) и (F): переход от "хурритской" к "митаннийской" Хане; ок. 1500 г. Хана подвластна митан-нийским царям. Точный характер указанного перехода нам неизвестен; при прочих равных проще всего было бы считать, что митаннийцы унаследовали Хану как часть поглотившего ее ранее Хурри- Ханигальбата при своем утверждении в последнем ⁵⁶ .

Ключевым событием периода, от размещения которого зависит та или иная интерпретация всего приведенного ряда событий (прежде всего, неизвестное пока взаимное соотношение сегментов [В-С], [D-E] и [F-G, при F после С либо одновременно с С]), является событие F - утверждение "митаннийской" индоарийской династии в Ханигальбате. Примем как вероятную гипотезу, что это утверждение было неким важным переворотом, как-то изменившим геополитическую ситуацию в регионе; проверим теперь, нет ли намеков на подобный переворот в наших источниках.

Как известно, в правления древнехеттских Хаттусилиса, Мурсилиса и Хантилиса, т.е. на протяжении четырех поколений подряд (ок. 1645-1565), Хурри-Ханигальбат был злейшим врагом хеттов, дважды подвергавшим Хеттское царство страшному разгрому (при Хаттусилисе и Хантилисе), несмотря на то, что это было время наивысшего могущества Древнего Хатти. Однако после отражения хурритского нашест-

стр. 13

вия при Хантилисе хурриты и Ханигальбат совершенно исчезают из числа хеттских врагов и не упоминаются в этом качестве ни при Аммунасе (середина XVI в.), когда множество сопредельных стран стало враждовать с хеттами, ни при Телепинусе (ок. 1500 г.), когда тот сам воевал в юго-восточной Малой Азии. В итоге, Ханигальбат выбыл из числа хеттских врагов примерно на столетие ⁵⁷ . Итак, около второй четверти XVI в. во внешней политике Ханигальбата произошел крутой поворот, надолго исключивший его выступление против хеттов. Само Хатти, находившееся в это время по большей части в несомненном упадке, разумеется, не могло обеспечить такой результат (недоступный для него, как видели, и в лучшие времена). Тогда остается связывать последний с некими внезапными внутренними переменами в Ханигальбате, резко и надолго изменившими его внешнеполитическую концепцию или просто заставившими его отказаться от активной внешней политики.

Далее, примерно в то же время, около 1550-х гг. (если не позже!), "страна Хани", т.е. Ханигальбат отдает Агуму по его требованию удерживаемую ею до того времени статую Мардука. Что это не было актом доброй воли самих правителей Ханигальбата, видно из того, что Агум достаточно ясно подчеркивает свою инициативу в деле возвращения статуи. Учитывая ценность последней, мы должны заключить, что речь идет о весьма существенной уступке со стороны Ханигальбата. Тем самым можно предполагать некие перемены во внешнеполитическом положении этой страны, способные придать Агуму надежду на успех инициативы по возвращению Мардука в Вавилон и действительно обеспечившие такой успех.

Как видим, около второй четверти XVI в. международное положение Ханигальбата резко меняется в худшую сторону: от прежней бурной экспансии он переходит к продолжительной пассивности на хеттском направлении и существенным уступкам на вавилонском. Поскольку внешних факторов, способных вызвать такое изменение, в эту эпоху мы как будто не знаем, его целесообразно считать плодом некоего внутреннего переворота в Ханигальбате, повлекшего за собой внешнеполитическое ослабление и, соответственно, крайнее миролюбие этой страны.

Поскольку захват митаннийской династией власти в Хурри- Ханигальбате приходится именно на тот период, в границах которого должен был совершиться реконструированный выше внутренний переворот, нам кажется возможным соотнести эти события друг с другом. В самом деле, именно правители новой, индоарийской по происхождению династии, чуждые новоприобретенной стране и не успевшие укорениться в ней, были бы существенно ограничены в своих возможностях вести активную внешнюю политику или эффективно противостоять претензиям традиционных держав региона.

Если принять предложенные соображения в качестве рабочей гипотезы, то мы получим и terminus ante quern для воцарения митаннийской династии в Ханигальбате - конец второй четверти XVI в. (время выдачи статуи Мардука в Вавилон ⁵⁸ и прекращение хурритского натиска на Хатти).

Итак, разбирая сюжеты, имеющие отношение к нашей теме, мы пришли к выводу, что утверждение хурритов Ханигальбата в Хане и митаннийцев - в самом Ханигальбате произошло примерно в одно и то же время (1560-1550-е гг.), а присоединение митаннийцами Ханы состоялось уже к концу XVI в. Если не жертвовать одной из этих предположительных датировок ради другой, то они будут предполагать следующее уточнение нашего событийного ряда:

- около 1570 г. Хурриты домитаннийского Ханигальбата захватывают в Хатти статую Мардука. Конец "24-летнего" пребывания Мардука в Хатти (событие D);

- не ранее конца 1560-х гг. (около 1560 г.?). Хурриты Ханигальбата захватывают Хану (событие С);

стр. 14

- около 1550 г.? Митаннийская династия приходит к власти в Ханигальбате и отдает статую Мардука в Вавилон (события F и Е); в то же время старые хурритские правители Ханигальбата удерживаются в Хане, на недавно приобретенной окраине своего государства. Тем самым начинается период сосуществования хурритской Ханы (постаморейские правители Терки с хурритскими именами) и нового, "митаннийского" Хурри-Ханигальбата;

- конец XVI в. Захват хурритской Ханы митаннийцами. Датировки по Парраттар-не в Хане (ок. 1500 г. и позднее).

Полученную схему можно было бы существенно упростить, соединив второе и третье из этих событий воедино и полагая, что именно митаннийская династия, захватив около 1560 г. власть в Ханигальбате, вытеснила его прежних хурритских правителей в Хану (ставшую на несколько десятилетий их базой, но к рубежу XVI-XV вв. поглощенную той же митаннийской династией).

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Padany A.H. A Middle Babylonia Date for the Hana Kingdom // Journal of Cuneiform Studies (далее - JCS). V. 43-45. 1991-1993. P. 53-62 (с библиографией).

² См. Landsberger B. Assyrische Konigsliste und "Dunkles Zeitalter" // JCS. V. 8. 1954. S. 63-68; Carter Т.Н. Studies in Kassite History and Archaelogy. Bryn Mawr, 1962. P. 32, 53-64, 87; Buccellati G. The Kingdom and Period of Khana // Bulletin of the American Schools of Oriental Research. V. 270. 1988. P. 43-61; Дьяконов И.М. История Древнего Востока. Ч. 1/1. М., 1983. С. 386, 390-391, 416-419.

³ Один из царей Ханы интересующего нас времени носит касситское имя Каштилиаш, обнаруживающееся также и в перечне ранних правителей касситской династии Гандаша, в части, относящейся к XVII в. См.: Goetze A. On the Chronology of the Second Millennium B.C. // JCS. V. 11. 1957. P. 64-65.

⁴ Верхнемесопотамское государство Хурри- Ханигальбат известно под этими названиями по источникам, начиная с правления Хаттусилиса I (вторая половина XVII в.). Еще одно название этого государства, "Митанни" - появляется в источниках лишь с конца XVI в. Митаннийские цари XV-XIV вв. титулуются "царями воинов Хурри" и являются единодержавными властителями с индоарийскими именами. Между тем в древнехеттском тексте КВо III 60, посвященном войнам против царства Хальпа (такие войны древнехетты вели только при Хаттусилисе I и в начале правления Мурсилиса), говорится о выступающих совместно "царях воинов Хурри - Уванти, Урудитти, Арга..., Увагассани" (КВо III 60 iii 14-16). Все эти имена -хурритские, а титул удостоверяет, что речь идет о правителях Ханигальбата и прямых предшественниках митаннийских царей. Итак, КВо III 60 отразил время, когда Ханигальбат был еще конфедерацией, возглавлявшейся царями с хурритскими именами. Единодержавные цари Митанни с индоарийскими именами могли тем самым принадлежать только к иной, более поздней династии. С.: Гиоргадзе Г.Г. Хетты и хурриты по древнехеттским текстам // Вестник Древней истории (далее - ВДИ). 1969, N 1. С. 78; Дьяконов И.М. Арийцы на Ближнем Востоке: конец мифа // ВДИ. 1970, N 4. С. 60-61.

⁵ См. библиографию в прим. 2; ср.: Kuhrt A. The Ancient Near East с. 3000-330 B.C. V. 1. L" 1995. P. 333.

⁶ Brinkman J.A. Materials and Studies for Kassite History. V. 1. Chicago, 1976. P.9-11, 30, 173-174; Buccellati G. Op. cit. P. 51; Podany A.H. Op. cit. P. 56, 59. Палеографически и стратиграфически Каштилиаш Ханейский помещается в группу первых четырех-пяти ханейских царей и тем самым датируется концом XVIII - началом XVII в.; в самом деле, для одного из указанных царей, вероятного предшественника Каштилиаша, зарегистрирован синхронизм с вавилонским Самсуилуной (1749-1712).

⁷ Дьяконов И.М. Указ. соч. С. 419-420. Саму титулатуру см.: Schrader Е. Keilinschriftlische Bibliothek. Bd. III. Hft. l.B., 1892. S. 134 ff.

⁸ Так считает И.М. Дьяконов.

⁹ Около 30 табличек, найденные в Терке и в кратком содержательном описании введенные в дискуссию А.Х. Подани ( Podany A.H. Op. cit. P. 59, not. 57).

¹⁰ Ibid. P. 59-60.

¹¹ Ibid. P. 56, 59.

¹² Вопрос о господстве касситов в Хане накануне 1595 г. тем самым снимается вместе со всеми созданными этими проблемами.

стр. 15

¹³ Podany A.H. Op. cit. P. 53-59 (о последовательности династов Ханы см. Buccellati G. Op. cit. P. 50-56). Во-первых, палеографически памятники этой заключительной группы ханейских царей относятся именно к средне-, а не старовавилонскому периоду. Заметим, однако, что при этом ханейские "средневавилон-ские" тексты в любом случае оказываются едва ли не самыми старыми "средневавилонскими" текстами вообще, поскольку относятся к XVI в. Иными словами, обнаруживается, что "средневавилонский" стиль оформился именно в Хане или, во всяком случае, был уже ярко выражен там сразу по окончании "старовавилонского" периода в самом Вавилоне, после 1595 г. Удивлять нас это не должно: "средневавилонская" письменность - это письменность касситской династии, которая должна была вырабатывать свой письменный стиль именно в Хане XVII в., где в это время и обитала. Но тогда мы, в свою очередь, приходим к выводу, что в Хане "средневавилонская" письменность могла, если не должна была, появиться и сменить "старовавилонскую" еще до падения династии Хаммурапи в 1595 г., т.е. до начала "средневавилонского" периода в самом Вавилоне. В таком случае "средневавилонская" палеографическая атрибуция соответствующих ханейских документов на деле потребует для них в качестве terminus'a post quern уже не 1595 г., а по крайней мере середину - третью четверть XVII в. Однако, поскольку почти всю последнюю треть XVII в. в Хане заведомо правили вавилонские цари Аммицадука и Самсудитана, место палеографически "средневавилонских" династов Ханы все равно упадет почти исключительно на период после них. т.е. на время после 1595 г.

Во-вторых, палеографическое сходство связывает Шунухру- Амму (пятый династ по счету Дж. Буччеллати - А. Подани) с Аммидитаной (1683-1647), а его сына и преемника Аммимадара - с Аммицадукой (1646-1626). При этом письмо у обеих пар еще старовавилонское. Последовательный характер этого сходства и тот выясненный выше факт, что старовавилонская палеография должна была выйти из употребления в Хане, во всяком случае не позже, чем в Вавилоне (т.е. не позднее начала XVI в.), заставляют отнести Шунухру-Амму и Аммимадара еще к XVII в. и синхронизировать их с вышеназванными вавилонскими царями. Итак, Аммимадар был современником Аммицадуки. А поскольку Аммицадука уже правил Ханой прямо, то все аморейские династы, следующие в ханейском ряду после Аммимадара, могли править уже только по окончании вавилонского господства, т.е. после 1595 г.

В-третьих, Каштилиаш Ханейский - четвертый правитель в последовательности ханейских царей - может быть отождествлен самое ранее с Каштилиашем I царского списка касситов (правил ок. 1681-1660: Brinkman J.A. Op. cit. P. 30). Тогда, начиная с 1660 г., на ханейский престол взошло не менее семи аморейских царей - преемников Каштилиаша (с неизвестными промежутками!). Поскольку, начиная с Аммицадуки, т.е. не позже - 1630 г. Хана уже принадлежала Вавилону, то для большинства из этих семи царей не найдется места на коротком временном отрезке (1660-1630), и не поместившиеся сюда правления автоматически перенесутся на период после 1595 г.

¹⁴ Схему см.: Podany A.H. Op. cit. P. 56.

¹⁵ Причем для удержания этого минимального числа пришлось бы считать вторую из этих групп по счету поколений частично или полностью синхронной с первой; между тем палеографические различия памятников этих групп дали А. Подани возможность поставить вопрос о разделяющем их перерыве длиной до нескольких десятилетий ( Pudany A.H. Op. cit. P. 61f.). Впрочем, эти различия могли появиться скачкообразно или вообще отражать разницу в выборе того или иного клинописного стиля между разными писцами и семьями одного и того же поколения.

¹⁶ Общая сумма датировочных формул указанных царей, дошедших в составе небольшого числа обнаруженных археологами случайных документов, составляет пять лет, но никаких выводов из этого делать, разумеется, нельзя, учитывая крайнюю неполноту дошедших источников. С другой стороны, смена правлений в освобожденной от вавилонского господства Хане могла быть не менее бурной, чем в освобожденном от него же полутора столетиями раньше Ашшуре (когда примерно за 60 лет должно было смениться около десяти персонажей ассирийского царского списка).

¹⁷ Landsberger В. Op. cit. S. 65f., 116; Jurit: К. Ouellen zur Geschichte der Kassu-Dynastie // Mitteilungen des Instituts fur Orientsforschung. Bd. 6. В., 1958. S. 207-208; Goetze A. The Kassites and Near Eastern Chronology // JCS. V. 18. 1964. P. 98; Borger R. Gott Marduk und Gott- Konig Sulgi als Propheten. Zwei Prophetische Texte // Bibliotheca Orientalis. V. 28.1-2. 1971. S. 17, Komm. zu Zn. I, 13-38; Podany A.H. Op. cit. P. 58: Дьяконов И.М. Указ. соч. С. 418 ел.

¹⁸ Borger R. Op. cit. S. 16-17.

¹⁹ Значительная часть текста невосстановима, а соотношение строк разных обломков также является предметом реконструкции.

²⁰ В стк. 23-24 сохранились части строк на правом обломке: ... выступил и взял (?)... Стк. 25-29 (предположительное соотнесение сохранившихся начал строк на левом обломке и окончаний на правом): (25)...

стр. 16

Вавилон (26) ... были в порядке (?) (27)... рынок [города] ... был хорош. (28) ... Венец моего владычества (29) и статуя... Стк. 30-37 (сохранившиеся части строк на левом обломке; при этом стк. 35-37 без колебаний восстанавливаются по сопоставлению с однотипными сохранившимися окончаниями других сюжетов "Пророчества", включающими те же слова, что сохранились в нашем отрывке): (30-35) Воды, дождь... три дня... Венец моего владычества... И статуя... Для моей жизни... (25-37) Я повернул домой. [Двинувшись назад (ahhisa) к Вавилону, я сказал]: "Принесите, (о) страны, [свою подать в Вавилон!]". См. Borger R. Ор. cit. S. 17.

²¹ Там же. Ср. Landsberger В. Ор. cit., S 65f., 116.

²² С другой стороны, подобная остановка могла восприниматься составителем текста не как этап возвращения Мардука, а как эпизод его странствий по чужеземным странам, особое "путешествие", и тогда мы могли бы ждать его упоминания в тексте. "Пророчество Мардука" не исключает и этой возможности, поскольку содержание полуразрушенного пассажа I, 23-37 неизвестно и могло быть заполнено именно таким упоминанием. В самом деле, изложение действий Мардука в стране Хатти (I, 13-22), в стк. 23 сменяется изложением какого-то нового сюжета с участием третьего лица; по два раза упоминаются "статуя Мардука" и "венец его владычества". Этот сюжет с равными основаниями можно включать в рамки 24-летнего пребывания Мардука в Хатти или помещать за его пределы.

²³ Текст см.: Schrader Е. Ор. cit. S. 134-153. О характере текста см.: Jaritz К. Ор. cit. S. 228-229 и Brinkman J.A. Ор. cit. Р. 97, с библиографией. Подчеркнем, что для наших целей безразлично, идет ли речь об аутентичной надписи или о ее позднем воспроизведении.

²⁴ Schrader Е. Ор. cit. S. 138-141.

²⁵ Напомним, что отсутствие Хани в сохранившемся тексте "Пророчества Мардука" никакого значения не имеет, так как "Пророчество", с одной стороны, не обязано было учитывать подобный эпизод вовсе, а с другой - могло и упоминать его в стк. I 23-35.

²⁶ Goetze A. The Kassites and Near Eastern Chronology... P. 98. Заметим, однако, что страна, где Мардук пребывал 24 года согласно "Пророчеству", даже независимо от названия не может быть евфратской Ханой, да и никакой другой из сопредельных с Вавилоном стран, так как Мардук в числе своих деяний специально (и очень подробно) описывает организацию караванной связи этой страны с Вавилонией. Между тем вавилонские торговые контакты с Верхней Месопотамией установились еще за столетия до увоза Мардука из Вавилона, не представляли никаких трудностей и никак не могли служить иллюстрацией могущества Мардука и его нового попечения о вавилонянах. Итак, "страна Хатти" "Пророчества Мардука" - это отдаленная, инорегиональная для Двуречья страна; но тогда мы лишаемся последней возможности отрывать ее от настоящего Хатти.

²⁷ При этом Б. Ландсбергер принимал, что составитель надписи попросту ошибся, проставив название одной страны вместо другой ( Landsberger В. Ор. cit. S. 65, Anm. 160), а К. Яритц, вслед за У. Олбрайтом, видел здесь невежественно, но закономерно образованное от "Хатти" наименование ее обитателей (genti-licium); по их мнению, аккадские составители надписи Агума "восстановили" по хорониму "Хатти" исходную основу "Хант-", которую это слово действительно могло бы иметь, будь оно аккадским (!), затем интерпретировали ее как аккадский же женский род на -t- от основы *Нап-, и вполне правильно образовали от такого *Han-t- релативное *hani ("хан(т)ийцы"), после чего вновь образовали хороним mat Hani ("Страна хан(т)ийцев, resp. хеттов"), адекватный исходной "Стране Хатти" ( Jaritz К. Ор. cit. S. 208 и Anm. 78). Однако совершенно невероятно, чтобы аккадские писцы обошлись таким образом с прекрасно известным им иноземным хоронимом Hani. Во всех аккадских текстах (в частности, в "Пророчестве Мардука") релативный gentilicium от Хатти ("хетты, хаттийцы") так и пишется - hatti, чего и следовало ожидать (несклоняемая основа Hatti+релативный i- ). Наконец, чего ради им вообще понадобилась бы описательная конструкция "страна hani- хан(т)ийцев = людей страны Hatti", когда в их распоряжении изначально было само название "страна Hatti" (как страну хеттов и называют все остальные тексты)? На лингвистическую несообразность реконструкции У. Олбрайта указывали, в частности, Б. Ландсбергер (Landsberger В. Ор. cit.) и Ж. Куппер ( Kupper J. Les nomades en Mesopotamie au temps des rois de Mari. P., 1957. P. 40).

²⁸ Kupper J. Ор. cit. P. 40-41; Gadd C.J. Hammurabi and the end of his Dynasty // Cambridge Ancient History. Ed. 3. V. 2/1. Cambridge, 1973. P. 226; Cornelius F. Geschichte der Hethither. Darmstadt, 1973. S. 112-113, 116; Podany A.H. Ор. cit.; Дьяконов И.М. Указ. соч. С. 418.

²⁹ Дьяконов И.М. Указ. соч. С. 391.

³⁰ Carter Т.Н. Ор. cit. Р. 86; Cornelius F. Ор. cit.; Kuhrt A. Ор. cit.

³¹ Gadd C.J. Ор. cit.; Podany A.H. Ор. cit.

³² Gadd C.J. Ор. cit.

стр. 17

³³ Согласно решению А, этот отрезок, хотя и задан вывозом статуи в Хатти, реально покрывает в основном пребывание Мардука в "Хани", и его завершение совпадет с возвращением Мардука в Вавилон; согласно решению Б, пребывание в "Хани" вообще не составляет особого периода - через нее статуя лишь следует в Вавилонию транзитом.

³⁴ В данном случае, к тому же, особенно странной - фантастическому включению реального пребывания Мардука в "Хани" в мифическое пребывание в Хатти, куда он на деле не попадал вообще.

³⁵ Тем более невероятно, чтобы Мурсилис явился в Хаттусу со всей своей вавилонской добычей, а статую Мардука оставил "задерживаться" где-то по дороге. Добавим, что на роль хеттского союзника, получающего статую в дар от Мурсилиса, среднеевфратская Хана в любом случае не годится, так как в конце XVII - начале XVI в. она вообще не существовала как особое государство, а являлась провинцией Вавилонии.

³⁶ Ср. периодические упоминания победы Мурсилиса над Вавилоном в древнехеттских текстах, включая знаменитый "Указ Телепинуса".

³⁷ Теоретически можно было бы еще предположить, что 24 года пребывания "в Хатти" - это не прямое указание источника, а реконструкция писца, знавшего по вавилонским источникам только общий срок отсутствия Мардука в Вавилоне и разом отождествившего этот срок с его пребыванием в Хатти, без учета реальных перипетий судьбы статуи. Тогда содержательно предложенный нами выше ход событий (1-3) останется прежним, но хронологически уложится в те же 24 года, что и при решениях А и Б. Однако, не говоря о том, что подобное рассуждение использует невынужденную эмендацию, у нас нет особых оснований думать, что вавилонскому писцу неоткуда было узнать о конкретных этапах пребывания Мардука вне пределов Вавилонии. Храм Мардука в Вавилоне мог и должен был интересоваться каждым перемещением своего Бога за границей, и не было бы, по крайней мере, ничего странного, если бы информация на этот счет сохранялась наряду со сведениями об общем отсутствии Мардука в Вавилоне.

³⁸ В противном случае его развернутая титулатура, упоминающая даже обустройство Эшнунны, обязательно упомянула бы такое экстраординарное деяние, как захват им Вавилона, чего нет.

³⁹ Clay A.T. Empire of the Amorites. New Haven, 1919. P. 116; Kupper ./., Goetze A., Gadd C.J., Cornelius F., Kuhrt A. Op. cit.; Carter Т.Н. Op. cit. P. 84; Дьяконов И.М. Указ. соч. С. 418; Podany A.H. Op. cit. P. 62; Klengel H. Halab - Man - Babylon // De laBabylonie a la Syrieen passant par Mari. Liege, 1990. P. 184; как термин "страну Хани" приравнивает к Хане и Б. Ландсбергер.

⁴⁰ Landsberger В. Op. cit.; Kupper J. Op. cit. P. 40; Kupper J. Hana // Reallexikon der Assyriologie (далее -RLA). Bd. 4. В., 1972-1975. P. 76. Только после детерминатива в значении "гора" может появиться написание Хани (Ha-ni-i/e, см.: Kupper J. Les nomades... P. 41-42), причем далеко не очевидно, что эта гора имеет какое-то отношение к среднеевфратской Хане, поскольку нам достоверно известна некая "гора Хана" (на этот раз опять с окончанием на-а) в районе Луллубума (Ibid. P. 42-43), а среднеевфратская Хана как раз едва ли могла восприниматься как горная страна! Гору Хани иногда связывают с Ханой на том основании, что один словарный перечень определяет эту "гору Хану" как "Касситскую" (Ibid. P. 41-42), а в Хане, по-видимому, жили касситы. Однако касситы жили и рядом с Луллубумом, причем здесь они были долговременными жителями, а не недавними пришельцами, и скорее могли определять название горы, чем в Хане; опять- таки, регион Луллубума - действительно горный регион, а среднеевфратская долина равнинна. Наконец, поскольку принимала посольство Агума, обнимала руку Мардука и возвращала его статую в Вавилон, разумеется, "страна", а не "гора" Нап-, окончание названия последней на -i/e в любом случае не облегчает нам отождествления топонима из надписи Агума.

⁴¹ Kupper J. Op. cit. P. 40; Landsherger В. Op. cit.

⁴² Таково мнение Э. Вайднера, цит. по: Kupper J. Op. cit. Р. 41, not. 1. Ср. оценку Б.А. Тураева, сопоставляющего наше "Хани" с названием "Ханигальбат", которое он, впрочем, считает возможным связывать, в свою очередь, со среднеевфратской Ханой ( Тураев Б.А. История древнего Востока. Ч. 1. М.-Л., 1936. С. 163).

⁴³ Ebeling E., Meissner В., Weidner E. Die Inschriften der Altassyrischen Konige. Leipzig, 1926. S. 116. Anm. x,c-1; GraysonA.K. Assyrian Royal Inscriptions. V. 1. Wiesbaden, 1972. P. 82, not. 174, cf. not. 173; Weiher E. von. Hanigalbat // RLA. Bd. 4. S. 107. В другом варианте в титуле Саттуары стоит mat Hanigalbat, но при именовании цели похода значится просто KUR .НА! Идет ли в обоих случаях речь о сокращении (сокращения, состоящие из одного знака, наподобие SLJ = Субарту или GU - Кутиум применяются в Новоассирийскую эпоху, но не в царских надписях, а только в научных текстах), или, что более вероятно, в первом случае употреблен редкий синоним, а во втором - сокращение, для наших задач безразлично, поскольку при этом Ha-ni одинаково остается вариативным обозначением Ханигальбата. Думать же, что в обоих случаях писец не дописал конечные знаки по простой небрежности едва ли возможно: в 16 известных копиях рассматриваемой 170-

стр. 18

строчечной надписи Шульмануашареда (см. Ebeling E., Meissner В., Weidner Е. Ор. cit. S. 110-126) встречаются незначительные разночтения в оборотах и графике, но описку возможно предполагать только в одном случае (sa-gal lamdu вместо sa-gal-ta lamdu: "разрушение они знают", ibid. S. 118, стк. 9), где ее можно объяснять либо пониманием этого места писцом как субъюнктивной конструкции, либо автоматическим изменением рода на мужской (аналогичным чередованию esri- sunu // esriti-sunu в копиях другой надписи, см. ibid. S. 128, стк. 19), т.е., грамматическими вариациями. В текстах, исполненных с таким тщанием, трудно ожидать грубой двукратной ошибки в написании собственного имени враждебной страны, завоевание которой было главным достижением Шульмануашареда! Наконец, если такое сокращенное написание "Ханигальбата" как "Ха(ни)" все же имело место по ошибке, что мешает предположить такое же ошибочное "сокращение" у писцов Агума II, особенно если речь идет о позднем воспроизведении его надписи?

Вопрос о действительном звучании и написании термина "Ханигальбат" требует специального комментария, так как эта проблема еще не подвергалась специальному анализу; так, Г. Вильхельм недавно предложил считать исходной формой этого термина *Habingalbat. Однако в подавляющем большинстве случаев (в частности, во всех межгосударственных документах и во всех документах самого Ханигальбата-Митанни) наш термин пишется Hanigalbat (Ha- ni-gal/kal-bat). Кроме этого написания, в единичных случаях наблюдаются формы ha-bi-in-gal-bat (единственный раз - в нисбе старовавилонского периода, на которую и опирается Г. Вильхельм; заметим, что это единственный пример упоминания Ханигальбата в старовавилонский период вообще, а все остальные примеры относятся к более поздним эпохам); Ha-ni-in-gal-bat (один раз в Аррапхе), Ha-li-gal-bat (часто в Аррапхе, один раз в средневавилонской нисбе; следует учесть систематическое чередование 1//n в хурритском, так что на деле эта форма является чисто фонологическим вариантом обычного Ha-ni-gal-bat, чем и объясняется ее распространенность в хурритской Аррапхе), ha-bi-gal-bat (несколько раз в средневавилонских и среднеассирийских нисбах) и, наконец, Hal-ni-gal-bat (один раз в надписи Асархаддона; перечень примеров см. в: Weiher E. van. Ор. cit. S. 105-107; Groneherg G. Die Orts- und Gewassemamen der altbabylonischen Zeit. Wiesbaden, 1980. S. 90; Nashef K. Die Orts- und Gewasser-namen der mittelbabylonischen und mittelassyrischen Zeit. Wiesbaden, 1982. S. 117-118). На фоне нормативного употребления написания Ha-ni-gal-bat эти различные по написанию и крайне редкие в употреблении формы свидетельствуют, конечно, не о некоем "первоначальном" звучании нашего хоронима (что особенно ясно видно из разнообразия самих этих форм), а о возможности определенной коррупции написания терминов в условиях взаимодействия двух языков (хурритского и аккадского, для которых типичны различные реальные и графические чередования сонорных, назальных и губных, например, 1/n в хурритском, b//m в обоих и т.д.) и нескольких орфографических традиций, выработанных ими для письменности, одинаково не приспособленной к фонетике обоих (здесь, в частности, можно отметить периодическую готовность передавать открытый слог знаками для закрытых: Hal- вместо обычного На-, -ni-in- вместо обычного -ni-, единственное -bi-in- вместо редкого -bi-. Иногда предполагается возможность чисто графической взаимозамены -ni-//-li- и -bi-, см.: Nashef K. Ор. cit. Р. 117). Добавим, что особенную тенденцию к вариациям проявляют именно относительные прилагательные - нисбы: в качестве производных они более предрасположены к произносительным флюктуациям, чем служащий им основой хороним. Рассматривая же сам этот хороним, мы сталкиваемся (за исключением единичного написания Ha-ni-in- gal-bat в славящейся своим пренебрежением к орфографии Аррапхе) только с чередованием Hanigalbat//Haligalbat, которое, как сказано, ничего нового к облику нашего термина не прибавляет.

С учетом всего сказанного представляется невозможным реконструировать первоначальное звучание нашего хоронима по редким вариантам его написания, тем более по одиночной нисбе ha-bi-in-gal-bat-, хотя она и представляет собой самый ранний (старовавилонский) из известных нам случаев упоминания Ханигальбата. Единственно правильной, "изначальной" формой этого хоронима для нас остается нормативный Ha-ni-gal-bat.

Наконец, необходимо коснуться недавнего предложения Ф. Корнелиуса, возрождающего распространенное в свое время чтение *Hanirabbat. Согласно Ф. Корнелиусу, знаки GAL и KAL, через которые пишется термин Ha-ni-KAL/GAL-bat, должны читаться, соответственно, как rab и lap, и все название - как Hanir/labbat, т.е., аккадское "Великая Хани" в хурритском написании, смешивающем -r- и -1- ( Cornelius F. Ор. cit. S. 305-306, Anm. 44). Однако если знак KAL действительно имеет стандартное значение lap, то GAL получает слоговое значение rab исключительно в I тыс. до н.э. ( Lahaf R. Manuel depigraphie akkadienne. P., 1976. P. 157); до этого он либо имел слоговое значение gal, либо употреблялся как отдельно стоящая идеограмма для слова rabu "великий", и в этом качестве, естественно, не включался в написание других слов. Далее, было бы весьма странно, что из множества способов передать сочетание rab-lab наши тексты применяют только такой, при котором соответствующие знаки в своем основном значении также оказыва-

стр. 19

лись созвучны (KAL-GAL), и вовсе не употребляют обычного RAB! По нашему мнению, эти соображения заставляют отвергнуть разбираемую гипотезу.

⁴⁵ Kupper J. Напа. Р. 74; Podany A.H. Op. cit. P. 60. Хана и Мари выступают как две различные "страны" и в надписи Тукульти-Нинурты I ( Сrауsоn А.К. Assyrian Royal Inscriptions. V.I. Wiesbaden, 1972. P. 119).

⁴⁶ А в I тыс. до н.э. новоассирийский географический термин "Ханигальбат" именно область верхнего Хабура и обозначал.

⁴⁷ Podany A.H. Op. cit.

⁴⁸ Так, в билингве Хаттусилиса I хеттская версия говорит о "Хурри" там, где аккадская - о "Ханигальбаге". Подчеркнем, что аккадский язык хорошо знает словосложение, хотя и употребляет его не очень часто.

⁴⁹ Генитивной формой и формой множественного числа от этого этнонима должно, по общим правилам, быть - и в действительности было - hani: Kupper J. Les nomades... P. 1, not. 1. Так же должна была выглядеть основа относительного прилагательного "ханейский, относящийся к Хане/ханеям, ханеец" на -ij-(*hani(j)-); вероятно, это прилагательное в именительном падеже и является нашим этнонимом hanu.

⁵⁰ Кроме того, напомним, что надпись Агума, возможно, отражает ситуацию, когда Хана была поглощена хурритским Ханигальбатом. Тогда Агумова "страна Хани", ведущая самостоятельную политику - это заведомо Ханигальбат; в свою очередь, вавилонянам было бы тем легче называть Ханигальбат термином "Хани", что он слился с Ханой в действительности.

⁵¹ См.: Гиоргадзе Г.Г. Хетты и хурриты... С. 80- 83.

⁵² Иначе в этих формулах сразу после амореев отразились бы уже династы с индоарийскими, а не хур- ритскими именами. Заметим, что первым митаннийским правителем, по которому датированы дошедшие до нас ханейские документы, является Парраттарна (не ранее - 1500 г.). Уверенно датировать на этом основании переход Ханы под митаннийскую власть концом XVI в. мы не можем, поскольку корпус содержащих датировки ханейских документов очень невелик, и аргумент ex silentio здесь не имеет особой силы (хотя следует отметить, что ханейские правления предшествующих двух веков эти документы отражают достаточно плотно). Однако выше мы видели, что конец аморейского правления в Хане приходился, самое раннее, на кон. 1560-х - 1550-х гг.; тогда время правления хурритских династов Ханы упадет на третью четверть XVI в., а последовавший за ним переход Ханы под власть митаннийских царей будет ограничен периодом не ранее конца XVI в., т.е. окажется действительно недалек от правления Парраттарны.

⁵³ Например, в составе боевых отрядов, или по своим связям с небольшими касситскими группами, жившими, как известно из документов, собственно в Вавилонии (например, в районе Сиппара).: См. Brinkman J.A. Kassiten // RLA. Bd. 5. 1980. P. 4651f.).

⁵⁴ В союзе с упомянутыми выше ханеями и/или касситами? Подчеркнем, что, отказываясь от равенства "страны Хани" с Ханой и гипотезы о передаче туда статуи Мардука хеттами на обратном пути из Вавилона, мы лишаемся малейших оснований предполагать такой союз. Ханейцы и касситы должны были быть для хеттов обычными подданными Вавилонии.

⁵⁵ Jaritz K . Op. cit. S. 201.

⁵⁶ Но могло быть и так, что индоарийские династы вытеснили хурритскую группу, правившую до них в Ханигальбате, и та захватила Хану, перешедшую в руки Митанни лишь позднее.

⁵⁷ Первый известный нам случай фактического (необязательно прямого!) противоборства Хатти и Ха- нигальбата имел место не ранее середины XV в. (смена ханигальбатского контроля над Халапом на хеттский и обратно при Тудхалиасе II и далее, PDK 6); первый случай набегов ханигальбатских вассалов на владения Хатти - ко временам Пиллии и Идрими, ок. 1475 г.

⁵⁸ Заметим, что приписывая выдачу статуи митаннийцам, мы заведомо должны считать 24-летний срок покрывающим только "хеттскую" часть общего отсутствия Мардука в Вавилоне, т.к. этот срок истек уже ок. 1570 г., еще до terminus'a post quern для митаннийской династии - события С (хурритской аннексии Ханы; напомним, что таковая могла последовать не ранее конца 1560-х, в противном случае у нас не осталось бы необходимого хронологического места для ханейских династов XVI в.).

Permanent link to this publication: