М.: Международные отношения, 2013. 184 с.

Монография Э.О. Касаева посвящена общей характеристике экономического развития Катара. Она опирается на данные, почерпнутые автором из международной и национальной статистики.

Достоинством рецензируемой работы является то, что ее автор самостоятельно произвел расчеты некоторых макроэкономических показателей, при этом буквально собирая по крупицам разрозненную, а не сведенную воедино статистику различных профильных структур (с. 9-10). Кроме того, автор использовал некоторые труднодоступные материалы, собранные им в период пребывания на дипломатической службе в Катаре. Часть их впервые вводится в научный оборот. Немалый интерес представляют личные наблюдения Э.О. Касаева и сведения, полученные им из бесед с катарскими и иностранными специалистами, в том числе занятыми в государственных учреждениях и крупных компаниях в области производства, переработки и экспорта углеводородов, а также инфраструктурного строительства.

Выбор Э.О. Касаевым именно Катара обусловлен несколькими причинами. Во-первых, нынешний эмир Тамим бин Хамад бин Халифа Аль Тани (как, впрочем, и прежний Хамад бин Халифа Аль Тани) проводит все более активную внешнюю политику, вмешиваясь в региональные проблемы Персидского залива и Средиземноморья. Во-вторых, Катар располагает большими запасами углеводородов, преимущественно природного газа. География экспорта энергоносителей включает рынки многих стран Азии, Южной и Северной Америки и Европы. Сбыт сырья на европейском направлении превращает эмират в серьезного конкурента российского "Газпрома".

По абсолютным размерам поставок природного газа Катар прочно вошел в число ведущих мировых игроков, во многом определяющих динамику цен на некоторых международных рынках. Экспорт газа и нефти (в меньших объемах) обеспечивает стране доходы, достигающие десятков миллиардов долларов.

В 2012 г. по размерам ВВП на душу населения в текущих ценах Катар занимал первое место в мире. По расчетам экспертов Международного валютного фонда (МВФ), величина соответствующего показателя по паритету покупательной способности (ППС) валют достигла около 101 тыс. долл., тогда как в Люксембурге, постоянном сопернике Катара в этой "гонке" за первенство по среднедушевому доходу в мире, она составляла почти 78 тыс. долл. [World Economic Outlook Database, October 2013]. При этом аналогичный показатель в Соединенных Штатах достиг лишь 51.7 тыс. долл. [World Economic Outlook Database, October 2013].

К тому же международная статистика, представленная расчетами экспертов МВФ, Всемирного банка (ВБ) и Центрального разведывательного управления (ЦРУ), не очень точна, и величины многих важнейших страновых макроэкономических показателей постоянно пересматриваются.

В одной из своих статей Э.О. Касаев указывает, что получить свежую официальную статистику в самом Катаре достаточно сложно, так как соответствующие учреждения публикуют сведения с серьезной задержкой [Касаев, 2013]. И они не отличаются особой точностью, поскольку призваны учитывать государственные интересы, которые далеко не всегда определяются специалистами.

Так как остовом нынешней экономики Катара является нефтегазовый сектор (с. 13), катарское хозяйство зависит от колебаний спроса и цен на энергоносители. В этой связи возникает вопрос, каков вклад углеводородной продукции, а точнее, рентных платежей, составляющих разницу между продажной ценой и производственными издержками, в формировании ВВП.

И здесь мы сталкиваемся с очевидным противоречием. В издании World Development Indicators 2012 г. (далее - WDI) приводятся сведения, согласно которым суммарная рента от нефтегазовых ресурсов (natural resources) в ВВП Катара не превышала 27.9% в 2010 г.; для сравнения приведу соответствующие данные по Саудовской Аравии (53.7%), Кувейту (43%), ОАЭ (20.4%) и Ирану (30.5%) [World Development Indicators 2012, 2012, p. 205-206].

Согласно этой статистике WDI, тезис автора рецензируемой монографии о решающем влиянии доходов от экспорта углеводородов на формирование катарского ВВП не подтверждается.

Как же тогда понимать приводимые специалистами WDI сведения об удельном весе рентных платежей в ВВП Катара (примерно 28%)?

Здесь могут помочь стандартные данные об отраслевой структуре ВВП данного государства, но они в справочнике WDI отсутствуют. В какой-то мере это компенсируется статистикой, содержащейся в свежем электронном издании CIA World Factbook: по итогам 2012 г. сельское хозяйство в Катаре практически отсутствовало (0.1% ВВП), сфера услуг давала не более 26%, на долю добывающей, обрабатывающей промышленности и строительства приходилось 73.6% [The World Factbook 2013 14]. Эти показатели, при всей их возможной и неизбежной неточности, лучше отражают реальное положение дел, чем данные WDI.

Более того, сфера обслуживания, в том числе торговля, личное обслуживание, финансовые услуги, транспорт, жилищное и офисное строительство, - в конечном счете является результатом распределения и перераспределения первичных доходов от экспорта углеводородов, преимущественно сжиженного природного газа (СПГ).

Справедливости ради отмечу, что Всемирный банк приводит (хотя и заниженные) данные об удельном весе нефтегазового сектора в катарском экспорте по итогам 2010 г. Согласно сведениям, опубликованным в WDI, удельный вес названного сектора составляет лишь 73% всей стоимости экспорта [World Development Indicators 2012, p. 227]. При более скрупулезном анализе приведенных в ежегоднике WDI данных о структуре экспорта Катара обращает на себя внимание следующий факт. Статистика не охватывает все 100% экспорта, поскольку наряду с названной выше долей нефти и газа (73%) указывается только удельный вес промышленности, составляющий лишь 5% экспорта. Складываем эти показатели и получаем 78%. Несложно посчитать, что информация об оставшихся 22% в данном источнике отсутствует.

Здесь приходит на помощь книга Э.О. Касаева, в которой графически изображена отраслевая структура катарского экспорта в 2007 и 2010 г., самостоятельно рассчитанная автором на основе катарской статистики 2012 г. (с. 63). Из этих расчетов следует, что удельный вес СПГ в общем экспорте эмирата растет, в то время как аналогичный показатель по нефти постепенно уменьшается, несмотря на количественный рост ее поставок.

Кроме того, в катарском экспорте суммарные доходы от сбыта нефти, СПГ, пропана, бутана, газового конденсата в 2010 г. составили приблизительно 83%, около 12% пришлось на нефтехимикаты и нефтепродукты (итого 95%). Такова реальная мера зависимости экономики Катара от нефтегазового сектора.

Исходя из этого, автор монографии прогнозирует, что в ближайшие 5-10 лет эмират вряд ли сможет уменьшить долю энергоносителей в экспорте государства (с. 62).

Это более убедительный вывод, и автор книги заслуживает похвалы за то, что не стал слепо следовать показателям МВФ, ЦРУ и ВБ, а построил свой собственный беспристрастный анализ катарской экономической действительности на симбиозе международной и местной статистик, которые, как показывает опыт, не всегда достаточно точны.

После оценки роли доходов от продажи углеводородов для катарского хозяйства возникает еще один общий вопрос, связанный с проблемой необходимой и одновременно возможной диверсификации экономик различных нефтегазовых стран. Речь идет о больших и малых государствах, расположенных в разных природно-климатических зонах и обладающих узким или широким набором полезных ископаемых, т.е. в конечном счете различающихся по ресурсным, трудовым, природным, территориальным и прочим характеристикам.

Применительно к Катару эта проблема может быть поставлена так: насколько эффективно эмират с его сравнительно малочисленным и разнородным населением может развивать многоотраслевое хозяйство, включающее различные отрасли обрабатывающей промышленности. При этом целесообразно учитывать опыт Саудовской Aравии, ОАЭ, Кувейта, Бахрейна, где на протяжении последних десятилетий уже созданы торгово-финансовые центры, транспортная и информационная инфраструктура, облегчающая их внешне- и внутриэкономическую деятельность.

Что касается Катара, то, несмотря на его отличия от упомянутых государств, там в течение минувших 5-10 лет активно развивались торговля, финансовый сектор, транспорт и информационные технологии. При этом, хотя и сохраняются определенные ограничения на деятельность иностранных фирм (они, как правило, не могут иметь более 49% капитала), в эмирате функционируют как государственные, так и совместные (реже "чисто" иностранные) компании.

Но диверсификацию экономики было бы неправильно рассматривать без учета перспектив собственно промышленности. Если принять во внимание наличие углеводородного сырья, на-

прашивается вывод о возможности и желательности развития предприятий нефтехимии, производства строительных материалов и других отраслей, для которых важнейшим или существенным сырьевым компонентом может стать многоступенчатая переработка нефти и газа.

Тем не менее в Катаре принята пятилетняя стратегия экономического развития страны, рассчитанная на 2011-2016 гг. (далее - Стратегия), предусматривающая диверсификацию местного хозяйства. Автор монографии справедливо обращает внимание читателей на факт возможного несоответствия некоторых прогнозных оценок, зафиксированных в тексте Стратегии.

Так, в названном документе предусмотрено, что с 2013 г. рост ВВП эмирата будет достигаться преимущественно за счет увеличения доли неуглеводородного сектора, в то время как удельный вес углеводородной составляющей будет падать. По мнению Э.О. Касаева, это вряд ли удастся реализовать, поскольку уже в 2015 г., после возможного снятия введенного в 2005 г. моратория на дальнейшую разработку крупнейшего в Катаре нефтегазоконденсатного месторождения "Северное", производство углеводородов вновь увеличится.

Существенного снижения зависимости от сырьевого экспорта эмират сможет добиться лишь к 2030 г., но для этого надо значительно увеличить отдачу от неуглеводородных отраслей промышленности и реализовать проекты, связанные с альтернативной энергетикой (с. 39).

Это вполне логичный и закономерный вывод, ведь, судя по вышеописанной нынешней ситуации нефтегазовая доминанта во внешнем сбыте Катара еще долгие годы будет оставаться главенствующей над другими перспективными статьями экспорта.

Характеризуя основные положения пятилетней программы, Э.О. Касаев приводит таблицу, содержащую показатели, которые ожидаются по итогам реализации Стратегии. Опираясь на уже существующую статистику по 2011 и 2012 г., можно заключить, что часть прогнозных оценок составителей данной пятилетки не оправдалась.

Стратегией, подготовленной, вероятно, в 2007-2008 гг. предусмотрено, что в 2012 г. население эмирата составит 1.76 млн человек. Между тем, по данным электронной базы ВБ, этот показатель в 2012 г. уже достиг 2.05 млн человек [http://data.worldbank.org/country/qatar. В труде Э.О. Касаева приводится показатель в 2.2 млн человек (с. 179), что, возможно, ближе к действительности.

Достоинством рецензируемой монографии является вывод ее автора о том, что государственное планирование в эмирате осуществляется преимущественно не национальными, а иностранными специалистами. К тому же зарубежные игроки, как правило, предоставляют (но не продают!) уникальные технологии, помогающие катарскому хозяйству прогрессировать, особенно в углеводородной сфере (с. 53).

Заслуживает внимания попытка автора книги исследовать проблему трудовой миграции и дать оценку ее роли для катарской экономики. Ведь эмират является мировым лидером по числу мигрантов на душу коренного населения. Подробно описывая многочисленные юридические, социальные и финансовые сложности, которые подстерегают приезжих рабочих, желающих заработать на местном рынке, автор все же не акцентирует внимание читателя на том, что рабочие добровольно идут на такие риски по ряду веских причин.

Эти причины Э.О. Касаев не стал упоминать на страницах монографии, поскольку, вероятно, посчитал, что те беседы с представителями различных групп трудовых мигрантов Катара (высококвалифицированных, квалифицированных и полуквалифицированных рабочих), которые он провел в Катаре в 2010-2011 гг., не являются официальным источником. Только в одном месте автор монографии сообщает, что, по его наблюдениям, средняя заработная плата работающих на стройках трудовых мигрантов не превышает 5-7 долл. в день (с. 102).

Со своей стороны замечу, что во многом понимаю опасения автора, но недооценивать и пренебрегать "полевым" материалом все же не стоит. К сожалению, у некоторых отечественных ученых, как мне представляется, сложилось ошибочное мнение о том, что их собственные наблюдения и беседы не являются серьезным источником информации. В то же время ссылки на мемуары и воспоминания иностранных экспертов, журналистов, путешественников даже в солидных трудах российских исследователей мелькают с завидным постоянством. Отсюда вполне резонный вопрос: откуда такое недоверие к собственным наработкам? Скромность, конечно, украшает ученого, но всему есть пределы.

В некоторых других пассажах своей работы Э.О. Касаев подчеркивает, что те или иные сведения получены им из бесед с катарскими чиновниками, дипломатами и предпринимателями (см., например, с. 55, 67, 81-83), но в разделе о трудовой миграции было бы уместно чаще использовать данный источник информации.

Рабочие из беднейших стран Азии действительно находятся в трудном финансовом положении по сравнению с коренными катарцами, но уровень доходов трудовых мигрантов позволяет им не только обеспечивать повседневное существование себе и своим семьям, но и рассчитывать на открытие собственного дела по возвращении на родину и некоторые другие социальные и экономические блага. Об этом мне сообщил автор книги, поскольку, находясь в Катаре, вел "социальный опрос" трудящихся в эмирате иностранцев на предмет их заработка, трат и переводов оставшихся средств семье. Можно лишь в очередной раз посетовать на то, что эти уникальные, ценные статистические и фактические сведения, имеющиеся в личном архиве Э.О. Касаева, не попали на страницы монографии.

Вместе с тем хочется пожелать автору рецензируемого труда учесть это замечание и при переиздании своего исследования не только насытить прежний текст актуальной и интересной информацией, которая появится в будущем, но и в приложении поместить записи бесед с трудовыми мигрантами.

Э.О. Касаев прав, говоря, что активная трудовая миграция не препятствует хозяйственному успеху эмирата, а, наоборот, способствует ему, так как выгоды превышают потери, которые несет экономика Катара вследствие финансового оттока средств в виде денежных переводов за рубеж (с. 106).

В авторитетном издании ВБ под названием "World Bank Migration and Remittances Factbook 2011" статистика о переводе средств за границу трудовыми мигрантами (и иностранными специалистами) в Катаре отсутствует, поскольку эмират наряду с некоторыми другими странами (например, Сингапуром, ОАЭ и Канадой) не предоставляет такого рода сведения.

Однако одна из ведущих катарских газет (со ссылкой на местный доверительный источник в финансовом секторе) сообщает, что в 2011 г. мигрантами было перечислено около 13 млрд долл. По итогам 2013 г. аналогичный показатель, вероятно, серьезно возрастет, составив 22 млрд долл. [The Peninsula, 19.10.2013].

Стоит подчеркнуть, что в Катаре имеется еще часть переводов, которая не учитывается в приведенной статистике; но даже на основании обозначенных выше приблизительных данных (если они верны) можно предположить, что трудовые мигранты переводят за рубеж около 7.5 8% реального ВВП Катара, который по итогам 2011 г. составил 171.5 млрд долл. [http://data.worldbank.org/country/qatar].

Это достаточно высокий показатель, если его сравнить с аналогичными данными по другим нефтегазовым странам региона. Например, в Саудовской Аравии - около 6.5% [World Development Indicators 2012, 2012, p. 22, 384]. Но в данном случае никакого ущерба для экономического благосостояния страны не наступает, скорее наоборот.

С помощью мигрантов Катар обеспечивает, по моей оценке, около 75 80% производства ВВП. Эта оценка учитывает сравнительный удельный вес как собственно катарских, так и иностранных работников (а также их различия в квалификации и оплате). Несложно посчитать, что финансовая отдача от труда всех работающих в Катаре иностранцев почти в восемь раз превышает общий размер денежных переводов за рубеж.

Средства, накопленные Катаром благодаря постоянно растущему экспорту СПГ, в целом способны сохранить высокий уровень жизни коренного катарского населения; этому способствует государственный резервный фонд эмирата, объем которого по итогам 2010 г. уже достигал около 110 млрд долл., что позволяет стране поддерживать высокие темпы инвестирования в крупные иностранные проекты, включая покупку долей зарубежных компаний (с. 148). Впрочем, эти же финансовые ресурсы в случае необходимости могут использоваться и для поддержания на достойном уровне доходов всех подданных Катара.

При помощи несложных математических расчетов становится очевидным: если поделить средства фонда поровну между коренными катарскими жителями (коих насчитывается около 250 тыс. человек), то получается по 440 тыс. долл. на каждого истинного катарца. А это уже, на мой взгляд, неплохая прибавка к заработной плате, средняя сумма которой, по данным автора рецензируемой книги, составляет 20 тыс. долл. в месяц (с. 102). Так что монархия неплохо готова к возможной волатильности (т.е. изменчивости) цен на энергоносители в будущем.

Стоит напомнить, что финансовые "излишки" в виде валютных поступлений от экспорта СПГ позволили Катару с минимальными потерями пережить глобальный экономический кризис 2008-2009 гг. Между тем последствия кризиса оказались достаточно ощутимыми для ряда других нефтегазовых стран региона, в частности ОАЭ.

Интересны приведенные в монографии Э.О. Касаева данные об основных статьях расходной части катарского бюджета в 2011-2012 гг. Главной из этих статей были ассигнования на мегапроекты, в том числе инфраструктурные, требующие долгосрочных вложений. В перспективе они способны оказать серьезное влияние на характеристики роста катарского хозяйства, создав весомые стимулы для сохранения его поступательного развития (с. 67). Однако досадным просчетом автора книги является то, что он не привел статистику, касающуюся доходной части бюджета, что помогло бы составить целостную картину бюджетной политики эмирата.

Отмечая некоторые особенности государственной экономической политики США, а также ряда стран Европы и Азии, Э.О. Касаев приходит к выводу, что она направлена на поддержку своих концернов, работающих в эмирате. Ряд крупных зарубежных фирм на протяжении 10-15 лет активно занимаются бизнесом на территории монархии. Обобщение позитивного опыта их деятельности способно повысить конкурентоспособность российских компаний, которые все еще уделяют недостаточное внимание проблемам, связанным с возможным выходом на катарский рынок.

Особый интерес заслуживает раздел монографии, посвященный деятельности Форума стран - экспортеров газа (ФСЭГ) (с. 149-157), в который наряду с Катаром и Россией входят ОАЭ, Египет, Алжир, Ливия, Нигерия, Экваториальная Гвинея, Иран и некоторые другие государства. Э.О. Касаев был членом официальной российской делегации, принимавшей участие в мероприятиях по подготовке первого газового саммита ФСЭГ, прошедшего в Дохе (с. 155).

Проделанная Э.О. Касаевым работа, несомненно, будет востребована международниками: экономистами, политологами, историками и юристами. В монографии впервые подверглись анализу малоизученные нормы катарского законодательства, регулирующие процедуру привлечения иностранных инвестиций в местную экономику.

Юридический перевод катарского закона об инвестициях, опубликованный в одном из приложений (с. 169-174), выполнила соискательница МГИМО(У) МИД России A.C. Беспалько, которой автор заслуженно выразил особую благодарность (с. 10).

Актуальность и научная значимость рецензируемой работы очевидны. С 1999 г., когда была издана книга российских арабистов В.А. Исаева и А.О. Филоника "Государство Катар: проблемы развития", содержащая справочный материал об истории, политике, экономике, культуре и других аспектах жизни эмирата, катарская тематика временно ушла в тень. Исследование Э.О. Касаева способно вновь приковать внимание читателей к этой монархии.

Книга представляет интерес для ученых, преподавателей, аспирантов и студентов в качестве учебного пособия по современной экономике Катара. Содержащиеся в работе сведения, выводы и рекомендации могут быть использованы российскими предпринимательскими структурами, которые намерены выйти на катарский рынок.

К сожалению, монография Э.О. Касаева не лишена недочетов. Некоторые их них были отмечены ранее, а на другие хотелось бы обратить отдельное внимание.

Стоило расширить раздел книги, посвященный государственному планированию в Катаре, в том числе за счет критики некоторых положений государственных программ экономического развития страны. Такое ощущение, что автор монографии в очередной раз "поскромничал" в подаче информации, ибо во многих своих журнальных публикациях он довольно подробно анализировал эту проблематику.

Было бы уместно подробнее рассмотреть экономические отношения Катара с Испанией (с. 141), чтобы этот раздел книги не уступал по качеству и всесторонности анализу состояния торговли и инвестиционных связей эмирата с двумя другими европейскими государствами - Великобританией и Германией (с. 130-141).

В перечень приложений автору следовало бы добавить перевод основных положений двух ключевых документов, на которых зиждется нынешнее хозяйственное развитие Катара, "Национальной стратегии развития Катара 2011-2016" и "Национального видения - 2030" (дословное название документов).

Стоило бы более критично подходить к оценке статистических данных, предоставленных международными структурами, поскольку эти материалы не застрахованы от ошибок и просчетов.

Было бы уместным и полезным, если бы автор книги не ограничивался лишь подробной характеристикой конкретных финансовых структур эмирата (с. 80-83), а параллельно делал общие выводы о соотношении государственных и частных, коммерческих и исламских банков в Катаре, а также об их влиянии на состояние всего финансового сектора.

При анализе российско-катарских экономических отношений (с. 143-148) автору следовало бы выявить возможные конкурентные преимущества отечественных компаний, которые в перспективе способны закрепиться на рынке эмирата. Кроме того, можно было бы в этом разделе монографии ответить еще на один вопрос: каким образом изменятся условия ведения энергосырьевого бизнеса для иностранных инвесторов в случае широкого применения в нефтегазовом секторе Катара российских технологий?

Невзирая на все замечания, работа Э.О. Касаева является серьезным самостоятельным исследованием, посвященным анализу ключевых вопросов экономического развития и социальной динамики Катара в начале текущего столетия. В ходе подготовки и написания монографии автор проявил способность верно определять и формулировать цели и задачи научного исследования, а также осмысливать и анализировать изучаемый материал.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Исаев В.А., Филоник А.О. Государство Катар: проблемы развития. М., 1999.

Касасв Э.О. Катар: анализ и прогнозирование энергетической политики [Электронный pecypej// Интернет-сайт Института Ближнего Востока, 21.10.2013 г. Режим доступа: http://www.nmes.ru/?p=18488. The World Factbook 2013-14. Washington, DC: Central Intelligence Agency, 2013.

http://data.worldbank.org/country/qatar.

http://databank.worldbank.org/data/vicws/rcports/tablcvicw.aspx?issharcd=truc&ispopular=scrics&pid=1.

The Peninsula, 19.10.2013.

World Development Indicators 2012. Washington, DC, 2012.

World Economic Outlook Database, October 2013.

Permanent link to this publication: