Обаяние разговорной речи, того, как мы говорим в обычной, непринужденной обстановке, так велико, что отказаться от привычных словечек или свободного построения фразы журналисты могут только по принуждению. Поэтому взаимодействие разговорной и газетной речи -то более, то менее активно - происходит постоянно. При этом оно никак не напоминает улицу с односторонним движением: многие тексты СМИ строятся в известном смысле с учетом речевой модели разговорной речи, но и газетная речь, безусловно, влияет на то, как мы общаемся в бытовых ситуациях. (Термин "газетная речь" сегодня можно использовать лишь условно, потому что мы обозначаем этим словосочетанием стилистическую манеру не только газет, но и журналов разного типа, электронных СМИ.)

Однако для нас интересно прежде всего то, как отражается разговорная речь в текстах СМИ, какие элементы или характеристики этих текстов осознаются как "разговорные", в чем причины появления "разговорных" элементов в газетной речи, к чему - интуитивно или осознанно - стремятся журналисты, которые используют эти элементы в своих текстах. Ответы на эти вопросы мы попытаемся найти на примере телевизионной речи, значительную часть которой составляет неподготовленное "говорение". Не означает ли это, что телевизионная речь может - и даже должна - быть аналогом речи разговорной? И что журналисты могут говорить во время телепередачи так, как они привыкли говорить в житейских ситуациях, и не контролировать свою речь?

За этими вопросами скрывается другой: зачем? Зачем журналисты используют разговорные слова и свободно построенные конструкции?

Ясно, что когда в телевизионной речи появляются такие элементы, это может быть отражением разных по сути процессов:

во-первых, это может быть свидетельством ослабления контроля, нежелания (или неумения) разграничивать речевые ситуации и стилистические регистры:

во-вторых, это может быть результатом следования моде;

в-третьих, это может быть осознанным моделированием

стр. 46

разговорного общения, когда оно, это общение, особым образом используется журналистом в собственных целях. Рассмотрим эти ситуации.

Ситуация первая. Журналисты стремятся к простоте, раскованности выражения, но из-за недостатка стилистического чутья они не ощущают разницы между литературным языком и просторечием, литературным языком и жаргоном, между книжной и разговорной речью. Отсюда в речи журналиста - стилистические перепады, неуместные разговорные слова, необоснованные повторы или, наоборот, отсутствие необходимых слов: "Появляются новые теннисистки // и не только в теннисе" (ТВЦ, спортивный репортаж. 1998. 23 окт.); "У меня есть серьезные сомнения сомневаться в ее интеллигентности" (ТВЦ. Времечко. 1998. 29 сент.); "Пока сенаторы II многие сенаторы еще не уехали" (ОРТ. Новости. 1999. 13 окт.).

В синтаксисе такая речевая стратегия может выглядеть как необоснованный "разговорный" порядок слов или дополнение как результат забывчивости: "Что там вот произошло // он сейчас вам расскажет" (НТВ. Сегоднячко. 1998. 4 ноября); "Но нам понравилось // что такой вот стишок к нам пришел" (ТВЦ. Дата. 1999. 13 окт.)"; "И многие в душе ему завидовали доброй завистью" (НТВ. Итоги. 1998. 2 дек.); "Что говорят близкие твои?" (НТВ. Арина. 1999. 14 марта); "Ангелина // то // что происходило на нашем экране // это и происходило в Вашей жизни?" (НТВ. Арина. 1999. 14 марта); "Чем Вы мотивируете позицию свою // твердую?" (НТВ. Итоги. 1999. 13 окт.); Ср. в разговорной речи: "Бумажная там промышленность очень большая была"; "Время // не скажешь? Сегодняшней у тебя нет газеты?"

В телевизионной речи таких примеров очень много. Интересно, что при этом нередко в пределах одной фразы сочетаются законы разговорного и книжного синтаксиса: "Если Вы вернетесь на свое место // У меня возникло ощущение, что Вы опять устроите перетряску" (НТВ. Герой дня. 1999. 13 окт.). Здесь перебивается не только синтаксическая конструкция, но и само намерение журналистки: то ли это утверждение, то ли вопрос, обращенный к собеседнику.

Если в разговорной речи такое построение предложения никогда не замечается, то в речи журналиста подобные высказывания всегда останавливают внимание аудитории, режут слух и скорее "прощаются", чем одобряются. Хотя, конечно, в речи собеседника журналиста, особенно если это "живое интервью" в неофициальной обстановке, такие свободные построения будут естественными и, значит, допустимыми: "Эти люди правильный образ ведут" (НТВ. Русские горки. 1999. 13 окт.).

Ситуация вторая. В этом случае журналист подчиняется моде, силе традиций, и использование элементов разговорной речи в его текстах обычно оказывается формальным приемом, а в конечном счете - штампом.

стр. 47

Ситуация третья. В телевизионной речи элементы разговорной речи используются для особого моделирования "разговорного способа изложения". Делается это прежде всего для того, чтобы превратить массовую коммуникацию - в личностную, разрушить "холодок" в отношениях между участниками общения. Но остается вопрос: какие элементы, особенности разговорной речи лучше всего использовать для этого?

Некоторые журналисты выбирают решение, которое лежит на поверхности: они используют разговорные (стилистически сниженные) слова и обороты. Но такое решение трудно признать наилучшим. Потому что, как показывают исследования, ни произношение, ни формы слова, ни даже сами слова не являются возможными показателями "разговорности" в текстах СМИ. Особенности разговорной речи наиболее ярко проявляются в синтаксисе. Мы опознаем разговорную речь прежде всего по тому, как строится фраза, а не по тому, сколько мы слышим разговорных слов.

Парадокс, однако, заключается в том, что телевизионная речь остается в рамках книжного синтаксиса, законы которого выталкивают разговорные конструкции как что-то инородное. Но в то же время телевизионной речи эти конструкции необходимы как воздух. Иначе она войдет в противоречие с законами своей, устной формы изложения. Отсюда вывод: телевизионной речи, ее синтаксису нужны не собственно разговорные элементы, а "элементы разговорности". Тогда телевизионная речь своим построением будет напоминать разговорную речь, а не становиться ею.

В основе "элементов разговорности" лежит разговорный "прототип". Но сами они никогда не равны этому прототипу. Они могут быть либо внешней копией тех или иных конструкций устной речи, либо концентратом, сгустком таких конструкций. Скажем: "Они все здесь такие // иголки" (разговорный прототип); "И все-таки он вертится, этот символ-флюгер на лозаннском берегу Женевского озера" (конструкция - "копия", добавление - когда полнозначное обозначение предмета дается как бы "вдогонку", когда мы уже назвали этот предмет с помощью местоимения); "Но, повторю я, - эту улицу, этих людей сорвать с места - против их воли, по суду, силой - можно, но стыдно. А значит, нельзя" (конструкция - "сгусток", парцелляция как предел добавления, когда второй элемент, добавляемый, выступает как самостоятельная единица).

Если в телевизионной речи есть "элементы разговорности", шансов на возникновение общего языкового пространства журналиста и аудитории, журналиста и его собеседника или зрителей в студии - а значит, и "теплых", "раскованных" отношений между ними - значительно больше. Поэтому на вопрос о том, необходимы ли такие элементы для того, чтобы поддерживать контакт между участниками

стр. 48

телевизионного общения, мы ответим: безусловно, да. Но на вопрос: является ли эта задача единственной, мы ответим: безусловно, нет. Уже хотя бы потому, что такие средства используются в речи даже тогда, когда контакт, собственно, уже есть.

"Близкие" отношения в ходе телевизионного общения, устанавливаемые с помощью чисто языковых средств, - это не цель, но средство, условие для решения более сложных задач, а именно: привлечь и удержать внимание адресата; вызвать познавательный интерес, подтолкнуть к размышлению. С этими задачами сталкивается любой журналист. Ему приходится, как правило, преодолевать известную инертность, а то и некоторое внутреннее сопротивление аудитории, собеседника или зрителей в студии. Откуда это сопротивление? От социальных установок, сформировавшихся мнений, привычек, предрассудков, пассивности внимания и т.д.

Ясно, что без внимания тех, кому адресуется информация, ее трудно передавать. Поэтому пассивность внимания оказывается психологическим барьером, устранить который журналисту необходимо прежде всего. Для этого можно найти интересный факт, необычную мысль. Но можно также использовать малоожидаемые языковые средства. Элементы разговорности в телевизионной речи в большей или меньшей степени выглядят "чужаками". Именно поэтому с их помощью удается вызвать, а затем удержать интерес аудитории.

Те же элементы способны в наглядной форме раскрывать ход авторских рассуждений. На телевидении это особенно важно, потому что восприятие "на слух" почти всегда оказывается трудным делом.

Посмотрим, как "элементы разговорности" могут выделять, подчеркивать мысли и связи между ними. Что изменяется в понимании телевизионного сообщения, если в нем используется тот или иной "элемент разговорности"? Назовем несколько возможных задач, связанных с аналитической стороной текста, которые решает журналист.

Задача 1: во фразе есть некоторое понятие, которое обычно "не замечается" адресатом - либо потому, что оно лишь повторяет то, о чем было сказано, и является своеобразным мостиком между данной и предшествующей фразой, либо потому, что этот элемент занимает "слабую" позицию во фразе; однако для журналиста бывает важно, чтобы адресат обратил внимание на этот элемент.

Задача 2: журналист подает несколько самостоятельно существующих понятий или суждений, но для его общей цели важно, чтобы адресат увидел единство, взаимосвязь между этими понятиями или суждениями.

Задача 3: в тексте есть некоторая сложная мысль, и чтобы упростить ее понимание, журналисту надо подать ее частями, постепенно, но так, чтобы адресат не потерял мысль целиком.

Теперь покажем возможности, к примеру, "разговорного" порядка слов в решении отмеченных задач. В этом случае мы разделяем, не

стр. 49

даем рядом синтаксически тесно спаянные члены предложения. Это значит, что мы отступаем от того порядка слов, который фиксируется в сознании носителей языка как нормативный, обычный в данных речевых ситуациях. Такая фраза уже не воспринимается автоматически:

элемент, который размещается "не по правилам", будет обязательно замечен.

Решить вторую задачу можно с помощью неполного предложения, что очевидно: "Казалось бы, до центра - рукой подать. Но это когда сидишь дома" (РТР. Добрый вечер. 1998); "Вы вообще можете себе представить нерукотворный памятник? Лично я с трудом" (РТР. Добрый вечер. 1998). Но ту же задачу можно решить с помощью конструкции с присоединением: "Долорес // может быть // Вы поможете этой женщине // Она как и Вы создала театр" (НТВ. Арина. 1999. 14 марта); "Вот Плюшкины в лице Левона и его оркестра скажут // что уже пора заканчивать передачу // надо // видите // ли экономить эфирное время" (РТР. Добрый вечер. 1998); сложного предложения с перечислением: "Висели низкие, серые облака, из них сеял тонкий, долгий дождь"; вставной конструкции: "Поверьте // ничего иного вам и не остается // что наша жизнь есть не что иное // как реализация рекламы в жизнь" (РТР. Добрый вечер. 1998).

В предложении с перечислением сама форма синтаксической конструкции говорит адресату о том, что отдельные высказывания здесь связаны по смыслу, и эти читательские ожидания не обмануты, здесь для адресата нет никаких неожиданностей, от него не требуется никаких дополнительных усилий, чтобы увидеть единство отдельных смыслов, т.к. формальная связь поддерживается реальной непрерывностью смыслового плана. Она, эта непрерывность, подготовлена говорящим. Именно этим объясняется возможность оформления частей такого сложного предложения как самостоятельных единиц, только связь между отдельными единицами становится менее тесной.

Другое дело - вставные конструкции или предложение с присоединением. Когда говорящий использует вставную конструкцию, он не связан требованиями формальной связи между вставкой и основной частью (во вставной части он может использовать слово или словосочетание в любой падежной форме, предложение любого типа, даже сложное синтаксическое целое), ни обязательством непрерывности смысла. А в конструкции с присоединением формальное единство отдельных высказываний сохраняется, зато непрерывности, целостности смыслового плана нет, возможно дальнейшее развитие мысли. Все это придает присоединению особую ценность для аналитической телевизионной программы.

Третья из отмеченных нами задач наилучшим образом решается с помощью парцелляции или вопросно-ответного построения текста - раскрыть мысль, сложную и объемную по содержанию. Чтобы

стр. 50

донести такую мысль до аудитории или реальных собеседников, необходимо разложить ее на составные элементы, но так, чтобы каждый из этих элементов воспринимался именно как часть целого - для этого нередко используется цепь парцелляции. Заметим, однако, что в телевизионной речи парцелляция удобна не только для передачи сложного понятия, но также любой более или менее распространенной мысли из-за того, что она воспринимается на слух и поэтому оказывается для аудитории "сложной": "Каждый рассказывает по-своему. Об одном и том же событии" (НТВ. Герой дня. 1999. 13 окт.); "Итак, сегодня мы предложили вам игру. Игру в буриме" (ТВ Ц. Дата. 1999. 13 окт.).

Значит ли это, что какой-то один "элемент разговорности" помогает журналисту решить только одну задачу? Наблюдения показывают, что это не так. Скажем, парцелляцию или вопросно-ответное построение текста можно использовать для того, чтобы показать, как постепенно развертывается мысль журналиста, подчеркнуть те ступени, которые она проходит в своем развитии, особенно если такой этап представляет собой резкий поворот мысли: "И самое интересное, что все это уже было в нашей истории. Правда, в советской" (НТВ. Итоги. 1999. 18 окт.); "Вы ощущаете себя конкурентами? Какие между вами взаимоотношения? Дружеские?" (ОРТ. Час пик. 1998). Однако нельзя эксплуатировать одно и то же средство, иначе оно легко становится модой, а затем и штампом. Впрочем, телевизионная речь страдает скорее от недостатка, чем от избытка: здесь "элементы разговорности" используются значительно реже, чем в газетах и журналах, потому что это требует от журналиста особых умений, искусства интонирования -точных по позиции и глубине пауз, правильного повышения и понижения тона. А пока язык телевидения больше подражает языку улицы, чем делает его своим инструментом.

Permanent link to this publication: