В статье рассматриваются основные аспекты нового курса Австралии на сближение с азиатскими соседями. Публикация в октябре 2012 —мае 2013 г. трех докладов, подготовленных и объединенных единой темой о характере контактов между Австралийским Союзом и государствами Азии, свидетельствует об очередной попытке более плотной интеграции этой страны в Азиатский регион. Но намерение правящих кругов Австралии "стать своими " для государств этого региона наталкивается на целый ряд препятствий, не только экономических, но и политических.

Ключевые слова: Австралийский Союз, Австралийская лейбористская партия, Азия, США, КНР, Индия, Индонезия, торговые отношения, нелегальные беженцы, военная интеграция.

Интеграционные процессы, наблюдавшиеся в большинстве регионов мира во второй половине XX - начале XXI в., не могли не затронуть Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР), в том числе его южную часть, где одну из ведущих позиций занимает Австралийский Союз (АС). Неудивительно, что региональный вектор стал доминирующим во внешней политике этой страны, а после создания в начале нынешнего века организации Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) "новый регионализм изменил геополитический статус Австралии, включив ее как составляющую в формирующуюся систему интеграции стран Азиатско-Тихоокеанского региона" [Сланевская, 2001, с. 4].

В эпоху глобализации принято с одобрением говорить о всевозможных формах и типах интеграции, причем углубление и расширение межгосударственного сотрудничества, особенно в финансово-экономической сфере, даже если оно наносит ущерб национальному суверенитету и не принимается обществом, рассматривается как необходимое условие процветания. Именно в таком ключе была, например, подготовлена итоговая декларация последнего саммита АТЭС на о. Бали (октябрь 2013 г.): одним из наиболее важных ее разделов стал долгосрочный (до 2016 г.) план улучшения инвестиционного климата в АТР и создания в нем "благоприятной институциональной среды, которая необходима для максимального вовлечения частного сектора в развитие инфраструктуры" [ИТАР-ТАСС].

Между тем процессы согласования интересов, укрепления экономических и политических связей даже с традиционными внешнеполитическими партнерами - Новой Зеландией, США, Канадой — никогда не были для АС простыми и безоблачными. Но еще большей противоречивостью отличались поиски более тесных контактов страны с ближайшими азиатскими соседями.

СБЛИЖЕНИЕ С АЗИЕЙ ОБЪЕКТИВНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ

Указанное направление внешнеполитического курса Австралии представляется естественным с точки зрения ее геостратегического положения, особенностей экономи-

стр. 48
ческого развития, а в последние десятилетия - и демографической ситуации. Первые решительные шаги к большему сближению с азиатскими государствами были сделаны во второй половине XX в. - в период пребывания у власти Австралийской лейбористской партии (АЛП) под руководством Г. Уитлема, затем Р. Хоука и П. Китинга. Правда, в годы правления их оппонентов, представлявших коалицию Либеральной и Национальной партий в период длительного премьерства Д. Говарда, азиатский вектор политики был частично пересмотрен. И все же буквально на глазах "ужас" элиты АС перед Азией и обусловленная этим изоляционистская практика сменились всесторонним сотрудничеством с соседями по региону [Тимошенко, 2009, с. 77-90].

Надо сказать, что и тогда работавшим в странах Востока политикам, общественным деятелям и дипломатам вопрос: "Является ли Австралия частью Азии?" - казался "очень скользким" и неоднозначным1. Аналогичным образом в глазах азиатских партнеров АС зачастую выглядел "лишним" в региональной игре [The Bulletin, March 14, 2000, p. 25-29]. Но независимо от того, какая из партий находилась у власти, Австралия постепенно становилась участником многих региональных организаций. В 1974 г. она получила статус партнера по диалогу в АСЕАН (ASEAN, Ассоциация государств Юго-Восточной Азии); в 1989 г. по инициативе премьер-министра Хоука был создан АТЭС. С 1995 г. АС участвует в работе Ассоциации регионального сотрудничества стран бассейна Индийского океана, а в 2005 г. выступил в качестве одного из основателей Восточно-Азиатского саммита - организации стран, куда в настоящее время направляется 74% австралийского экспорта.

С 2007 г. с приходом к власти АЛП интерес местных политиков к азиатским государствам вновь повысился. С 2010 г. австралийские лидеры стали участниками встреч членов организации Форум "Азия—Европа" (АСЕМ), в состав которой входит 51 государство. Налажены тесные экономические связи: с шестью государствами, в том числе с Сингапуром, Таиландом, АСЕАН заключены договоры о создании зон свободной торговли; аналогичные соглашения планируется подписать с КНР, Японией, Южной Кореей, Индией, Индонезией и другими важными торговыми партнерами АС2. В ноябре 2011 г. лидеры 9 государств АТР - Австралии, Бруней-Даруссалама, Чили, Малайзии, Новой Зеландии, Перу, Сингапура, Вьетнама и США - объявили о принятии общих положений амбициозного соглашения Транстихоокеанского Партнерства (ТТП), которое охватывает торговые и инвестиционные связи между странами-участницами, продвигает инновации, способствует экономическому росту, развитию, а также созданию и сохранению рабочих мест [Outlines..., 2011].

Значительная часть австралийских дипломатов (42%) ныне аккредитована в государствах Азии; их цель — "обеспечить австралийские интересы и поддержать влияние Австралии". В стране успешно действуют такие общественные организации, как Австрало-китайский совет, Австрало-индийский совет, Австрало-индонезийский институт, Австрало-японский фонд, Австрало-корейский фонд, Австрало-малазийский институт, Австрало-таиландский институт. В 2006 г. около 1/4 (примерно 250 тыс.) граждан АС, проживавших за рубежом, приходилось на азиатские страны [ААС, 2012].

АЛП И "СТОЛЕТИЕ АЗИИ"

Свидетельством активизации попыток большего сближения АС с Азиатским регионом стали последние шаги премьер-министра Дж. Гиллард, целью которых было "еще раз подчеркнуть необходимость для Австралии активно участвовать в делах региона, чтобы обеспечить устойчивую безопасность и процветание" [DWP, 2013]. Концепция этого курса изложена в трех документах: правительственном докладе "Австралия в

1 См., например, речь посла АС в Японии Р. Далримпла [Is Australia..., 1990, p. 9-11].

2 С текстами указанных соглашений можно ознакомиться на сайте Министерства иностранных дел и торговли АС.

стр. 49
столетии Азии" (28 октября 2012 г.); декларации "Сильная и безопасная. Стратегия национальной безопасности Австралии" (23 января 2013 г.) и очередной "Белой книге по вопросам обороны" (3 мая 2013 г.). Их задача - убедить австралийское общество в том, что интенсификация в самом широком смысле азиатского вектора внешней политики выгодна австралийской нации в целом.

Пространный правительственный Доклад был адресован широкой общественности. Лейтмотивом документа стало заявление о том, что "подъем Азии меняет мир. Это определяющая черта XXI века — века Азии". Настойчиво подчеркивалось влияние этого региона на "австралийскую экономику, общество и стратегическое окружение", обусловленное тем, что Азия - самый крупный в мире производитель и потребитель товаров и услуг, наиболее населенная часть Земного шара и "дом для большей части мирового среднего класса". Для закрепления уже достигнутых успехов в сфере интеграции предлагалось уделить особое внимание развитию в Австралии "пяти ключевых направлений": трудовых навыков и образования, инноваций, инфраструктуры, налоговой и нормативно-правовой реформы. Главный акцент был сделан на необходимости расширить всесторонние - политические, экономические, общественные и культурные - связи со странами региона "в целях лучшего понимания друг друга" [ААС, 2012].

К "ключевым региональным нациям", отношения с которыми получили особое значение для АС, документ относил Китай, Индию, Индонезию, Японию и Южную Корею. И вовсе не случайно, что среди первоочередных задач сферы образования правительство выделило преподавание иностранных языков: китайского, хинди, индонезийского и японского. Впрочем, обозначение приоритетов не должно, согласно Докладу, снижать уровень взаимодействия с ближайшими соседями, в частности со странами АСЕАН.

Поскольку важная роль в укреплении связей с азиатскими партнерами отводилась иммигрантам из Азии, власти АС призвали лидеров азиатских общин активно включиться в этот процесс: "Австралия имеет все условия для того, чтобы продолжать привлекать высококвалифицированных и талантливых людей из региона жить, учиться и работать в Австралии. И австралийцам есть что предложить региону" [ААС, 2012].

К слову, чтобы привлечь азиатских бизнесменов, правительство Гиллард в ноябре 2012 г. "расстелило красную дорожку для 7 тысяч богатых иммигрантов, введя так называемую визу золотого билета для предпринимателей из Азии", особенно миллионеров из КНР (которых в этой стране около 1.4 млн). Виза этого типа выдается в случае инвестирования в экономику АС не менее 5 млн австрал. долл.; при этом снимаются требования к знанию английского языка, а также возрастные и прочие ограничения, обязательные для других категорий иммигрантов. Правительство рассчитывало на то, что этой возможностью ежегодно будут пользоваться около 700 человек. В принципе это капля в море: в 2011 г. страна приняла 185 тыс. иммигрантов (в том числе 30 тыс. китайцев, 22 тыс. индийцев, 11 тыс. филиппинцев). Правда, 55 тыс. человек прибыли по квоте "воссоединения семей", и "капля" поистине становится "золотой" - способной компенсировать прием "затратных" категорий приезжих [The Straits Times, November 30, 2012, p. A3].

Что касается Декларации о национальной безопасности Австралии и "Белой книги по вопросам обороны", то эти документы имели целевую аудиторию: дипломатов, государственных служащих, военных. В них главным образом определялись внешнеполитические и общие стратегические интересы страны и оценивались соответствующие геостратегические риски. Особенностью нового подхода к поддержанию внешнеполитического баланса в отношениях с США, КНР и Индией стала его комплексность. В отличие от предыдущей "Белой книги" (2009 г.), весь Индо-Тихоокеанский регион теперь квалифицировался как "единая стратегическая дуга". И хотя намеченные ранее параметры военной политики и реформ в сфере управления и перевооружения австра-

стр. 50
лийских ВС практически полностью сохранялись, правительство Гиллард подошло к решению вопроса по-своему. С одной стороны, внимание к Индо-Тихоокеанской дуге выглядит как поиск зоны собственного влияния, создание которой стало особенно важным после выхода США и КНР на первые роли в АТР. С другой стороны, в условиях непомерно затянувшегося с 2008 г. финансового кризиса, западные страны начали сокращать свои военные расходы, в то время как азиатские их всячески наращивают (только в КНР в 2000-2013 гг. расходы на оборону выросли более чем на 140%) [DWP, 2013, р. 2-3, 8]. Эта гонка вооружений под боком у австралийцев не может их не настораживать. Пугает и возможное перерастание "естественного соперничества" США и КНР в более серьезный конфликт.

Как ближайшие соседи торговые партнеры - государства Юго-Восточной Азии (ЮВА) привлекают пристальное внимание австралийских лидеров. Одновременно принимается во внимание и то, что среди них - страны с большой долей мусульманского населения, в которых существует угроза подъема радикального исламизма и терроризма. Поэтому специальный акцент в АС делался на поддержку принципа эффективной самообороны, предоставляющего возможности "занимать активные позиции в регионе" [DWP, 2013, р. 11, 15]. Естественно, равновесие в Индо-Тихоокеанской зоне будет достигнуто в союзе с США. Премьер-министр особо подчеркивала то, что усилия австралийских дипломатов и военных нацелены на создание мирного окружения [The Straits Times, January 24, 2013, p. A17].

Поскольку вопрос о выборе основного союзника остается весьма щекотливым для АС, формулировки, содержащиеся в "Белой книге", носят достаточно дипломатичный характер: "Правительство не считает, что Австралия должна выбирать между долговременным альянсом с Соединенными Штатами и своими расширяющимися связями с Китаем; в равной степени Соединенные Штаты и Китай не считают, что мы должны делать подобный выбор". Несмотря на осведомленность о расширяющихся аппетитах руководства КНР и его территориальных спорах с соседями, кабинет Гиллард, в отличие от предшественников, "не считает Китай противником", поддерживая "мирный подъем" КНР и надеясь, что "стратегическое соперничество в регионе не поведет к конфликту" [DWP, 2013, р. 11].

АВСТРАЛИЙСКОЕ ОБЩЕСТВО И ИНИЦИАТИВЫ КАБИНЕТА ГИЛЛАРД

Оценка новых предложений правительства лейбористов вызвала неоднозначную реакцию в австралийском обществе. В первичных откликах СМИ превалировало одобрение правительственной концепции. При этом особый упор делался на общенациональный характер начинаний, требующих "усилий всей Австралии, при которых бизнес, союзы, сообщества и правительства станут партнерами в трансформации, столь же глубокой, что и те, которые формировали Австралию в течение всей ее истории". Представителям интеллигенции и деятелям искусства понравилась разработанная под руководством министра культуры С. Крина политика расширения культурных связей с соседями, нацеленная на "лучшее понимание Азии" [The Age, 2012, October 29, p. 1-2; April 16, p. 17].

Аналогично оценили инициативы кабинета Гиллард и деловые круги. Представители австралийской киноиндустрии предвкушали многомиллионные сборы от проката своей продукции на китайском рынке. Дж. Паркер, сделавший несметное состояние на азартных играх, в дополнение к игорным домам в Мельбурне и Перте решил открыть новое казино-отель в Сиднее для привлечения богатых туристов из Азии. Менеджеры корпораций принялись расхваливать преимущества переноса производства в офшорные зоны, усматривая в этом "путь к успеху и выживанию бизнеса" и успокаивая австралийцев тем, что их рабочих мест это никак не коснется [The Straits Times, March 4, 2012, p. 24; The Age, 2012, November 20, p. 7; October 17, p. 13].

стр. 51
Столь же предсказуемо положительными были и первые официальные отклики на новые инициативы АС из Азии. Так, их «тепло приветствовали в Джакарте, несмотря на существующую точку зрения, что эта политика просто имитирует курс правительства США на создание "стержня в Азии"». Китайские власти были более сдержанны в оценках, не приемля никаких намеков на ограничение военной мощи их страны, но и их реакция в целом была позитивной [The Age, October 30, 2012, p. 2].

Между тем некоторые азиатские интеллектуалы сразу же указали на сложности австрало-азиатского взаимодействия, прежде всего в области культуры. Такая позиция наиболее отчетливо прозвучала в статье эксперта по вопросам общественной политики Национального университета Сингапура К. Махбубани, которая называлась "Слушай, Австралия, Азиатский век стучится". В ней утверждалось, что АС не готов к грядущим переменам. "Первый и, возможно, наиболее болезненный психологический шаг, который Австралия должна сделать, - это признать факт, что доминирование Запада в мировой истории заканчивается и что век Азии наступает непреодолимо и неудержимо". То есть что австралийцы должны научиться "смотреть на мир азиатскими, а не западными глазами" и им во что бы то ни стало нужно "завоевать сердца и умы" 250 млн индонезийцев и 1.3 млрд китайцев. Для этого им следует "развивать более глубокое и чуткое культурное понимание азиатских сообществ". В противном случае "произойдет катастрофа" [The Straits Times, November 1, 2012, p. D3].

Оставив в стороне избыточные "алармизм" и дидактичность таких высказываний, приходится признать, что они не лишены определенных оснований. В частности, оборонные инициативы кабинета Гиллард подверглись серьезной критике со стороны австралийских экспертов. Так, профессор X. Уайт из Центра стратегических и оборонных исследований Австралийского Национального университета пришел к заключению, что "в век Азии Австралия должна либо больше делать для поддержки Америки, либо для защиты самой себя делать больше, чем она предполагала в течение, по крайней мере, последних 40 лег". Надежда же на улучшение американо-китайских отношений - иллюзорна ввиду "явных тенденций к эскалации стратегического соперничества между двумя державами в последние годы". Значит, необходимы соответствующие ответные шаги, о которых ничего не сказано в правительственной декларации [White, 2013].

Исследования общественного мнения также говорят о том, что отнюдь не все рядовые австралийцы безоговорочно принимают очередной поворот в политике на азиатском направлении. Хотя более 30% респондентов в целом поддержали участие АС в политических форумах с государствами Азии, только около 16% одобрили идею привлечения азиатских инвестиций в АС. Еще меньшее число опрошенных положительно высказались за увеличение иммиграции из Азии [ААС, 2012]. Да и отказ от дружеского общения с выходцами из соседних стран - распространенное явление среди австралийцев. Многие представители китайской диаспоры в АС жалуются на то, что им трудно войти в доминирующее общество: англо-австралийцы при общении с ними, как правило, ограничиваются вежливыми приветствиями, и круг их (китайцев) тесного знакомства поневоле замыкается на соотечественниках [The Age, October 30, 2012, p. 2].

Впрочем, бывает и хуже. Серия нападений на индийских студентов в городах АС в 2009-2010 гг. заметно ухудшила имидж Австралии как страны с благоприятными возможностями для получения высшего образования; число индийских студентов в стране сократилось почти втрое, а австралийский бюджет не досчитался почти 2 млрд австрал. долл. Индийские власти резко отреагировали на эти инциденты, что привело к появлению некоторой напряженности в отношениях между двумя странами [The Age, October 16, 2012, p. 13]. Репутацию Австралии удалось несколько подлатать благодаря совместным усилиям правительства, СМИ и общественных организаций: выставки, взаимные визиты, лекции, концерты и другие мероприятия смягчили неблагоприятную атмосферу.

стр. 52
Представители австралийской интеллигенции, придерживавшейся левых взглядов и давно взявшей на себя роль выразителя общественных чаяний в АС, сетовали на глубоко укоренившийся страх обывателей перед Азией, подрывающий "нашу решимость участвовать в делах региона". Отчасти это связано и с историческими традициями. Виновата, по мнению левых, и оппозиция - Либеральная партия Австралии (ЛПА) с ее идеей "останавливать лодки" с нелегальными беженцами из азиатских стран и Национальная партия с ее протестами против китайских инвестиций. Досталось также идейно близкой к АЛП партии Австралийских Зеленых (A3), которые "нападают на Малайзию за нарушение прав человека" [The Age, October 31, 2012, p. 11]. Впрочем, важно не то, кто виноват, а то, что желаемого единства в австралийском обществе пока не наблюдается.

ВНЕШНЕТОРГОВЫЕ СВЯЗИ

Отмеченное отсутствие консенсуса создает немало препятствий для гармоничного сотрудничества АС со странами Азии. Так как проблема отражения в политике этнокультурных различий требует отдельного исследования, я остановлюсь лишь на факторе культурного многообразия в жизни австралийского общества. К примеру, трудности в выстраивании отношений между АС и исламскими странами зачастую обусловлены именно культурными различиями и спецификой менталитета австралийцев. Хотя в течение долгого времени одной из наиболее прибыльных статей австралийского экспорта был вывоз скота, с 2011 г. возникли проблемы в отношениях с мусульманскими партнерами - основными импортерами этого товара. Сначала австралийские защитники прав животных выразили протест по поводу негуманных способов забоя скота, экспортируемого в Индонезию. В 2012 г. власти АС были вынуждены разработать специальную инструкцию, гарантировавшую улучшение условий перевозки животных. Однако последовал всплеск недовольства австралийцев "негуманным" забоем овец, отправляемых в Сингапур и другие мусульманские страны. Лейбористы-заднескамеечники и зеленые потребовали отозвать экспортные лицензии поставщиков. В результате многие крупные овцеводческие хозяйства Северной Территории оказались в чрезвычайно сложном положении [Livestock..., 2012].

В принципе такие требования абсурдны, так как австралийский скот закупается для забоя в ритуальных целях с соблюдением определенных религиозных правил, а не австралийских норм обращения с животными. Разгоревшиеся страсти не способствовали улучшению имиджа бизнесменов АС в глазах их основных партнеров, а поскольку 60% экспорта скота приходится на Индонезию, любые сбои грозят крупными убытками. Надо сказать, что ответная реакция последовала быстро: сначала индонезийские власти ввели ряд ограничений на торговлю с АС, а затем решили свести к минимуму закупки животных за границей, обеспечивая до 90% своих нужд в говядине за счет собственных ресурсов [Trouble..., 2012]. Их примеру последовал Сингапур, правительство которого заявило о необходимости найти альтернативные источники поставок живого скота для праздника Курбан Байрам. Потери АС оказались очень большими [Ludwig..., 2012].

Даже в столь далекой от культурных различий сфере, как горнодобыча, где, казалось бы, консенсус обеспечивается колоссальными доходами от экспорта полезных ископаемых, многие шаги правительства Гиллард по налаживанию контактов с азиатскими соседями не всегда находили должное понимание. Возьмем, например, торговлю ураном, запасы которого в АС, по оценкам, являются вторыми в мире после канадских. Австралийская урановая ассоциация, представляющая интересы экспортеров этого сырья, в 2010 г. утверждала, что в ближайшие десять лет АС сможет стать крупнейшим в мире производителем урана [Australia tipped..., 2010]. Но в марте 2011 г. общественное мнение раскололось в связи с выдачей правительством разрешения на продажу урана Объединенным Арабским Эмиратам (ОАЭ), планировавшим к 2017 г.

стр. 53
развернуть свою программу использования ядерной энергии. Высокопоставленные чиновники утверждали, что она будет преследовать исключительно мирные цели, а соглашение с ОАЭ откроет новый емкий рынок для австралийского урана. Но сенатор от партии зеленых С. Ладлем заявил, что такой поворот не соответствует глобальным усилиям по нераспространению ядерного оружия. В августе 2012 г. под впечатлением увиденного в Фукусиме он еще раз выразил свою озабоченность расширением экспорта урана [Australiapaving..., 2011; Australia signs..., 2012].

Не менее острая ситуация сложилась вокруг продаж этого вида топлива в Индию. В январе 2011 г. министр иностранных дел этой страны С.М. Кришна обратился к австралийскому правительству с просьбой пересмотреть запрет на продажу Индии урана, введенный из-за неподписания ею Договора о нераспространении ядерного оружия. Рынок Индии велик: до 2030 г. она готова закупить у АС 2.5 тыс. т уранового концентрата стоимостью в 300 млн долл. США [Waters, 2011]. Кроме того, этот запрет не просто препятствует взаимовыгодному партнерству, но и серьезно осложняет австрало-индийские отношения. Тем более что АС без международных гарантий продает уран КНР [Edwards, 2011]. При этом в Индии с одной из наиболее быстро растущих экономик мира отдельные австралийские политики видят серьезный противовес мощному влиянию КНР в регионе. К тому же, из 5.5 млн австралийцев - уроженцев других стран - 5.6% составляют выходцы из Индии, и их поток не снижается, достигая 10% ежеrодной иммиграции в АС. К ним следует добавить десятки тысяч индийских студентов, обучающихся в австралийских вузах [The Age, October 17, 2012, p. 12].

Эти обстоятельства стали веским аргументом для правительства в пользу снятия запрета на поставки урана в Индию. И хотя данное решение вызвало недовольство левых лейбористов, полагавших, что Австралия тем самым будет подогревать гонку ядерных вооружений в регионе [Labor left fears . . ., 2011]3, в декабре 2011 г. под давлением правительства парламент АС отменил запрет. Во время визита Дж. Гиллард в Индию в октябре 2012 г. поставки туда австралийского урана стали важной темой. Хотя считается, что до заключения конкретного соглашения по этому вопросу необходим долгий (не менее двух лет) процесс согласования интересов [Trembalh, 2012], премьер-министр была настроена решительно. Ее не смущало то, что, по признанию индийских аудиторов, атомная отрасль в их стране "опасно ненадежная, дезорганизованная и во многих случаях полностью нерегулируемая". Контролирующие органы практически лишены полномочий, а штрафы - 500 рупий (около 10 долл. США) - за нарушение техники безопасности просто смехотворны. Для Гиллард Индия не только потенциально важный импортер, но и "одна из стран, наиболее значимых для Австралии" в наступившем "столетии Азии", и потенциальный противовес КНР. Поэтому в ходе визита премьер предприняла значительные усилия для урегулирования всех двусторонних противоречий и максимального расширения контактов, включавших совместные военно-морские учения [The Age, October 17, 2012, p. 4; October 15, 2012, p. 1, 2; October 18, 2012, p. 4].

Вопрос о поставках урана в Индию в известном смысле сплотил АЛП и партии оппозиции. Но протесты экологов и их вполне обоснованные опасения относительно торговли "взрывоопасным" топливом нельзя сбрасывать со счетов, прежде всего из-за повышенной чувствительности австралийского общества к подобным вещам. Все это говорит о том, что австрало-индийское сотрудничество нуждается в постоянном внимании со стороны правительства АС.

3 Пакистан отреагировал мгновенно: он не против продажи Индии урана, но будет считать дискриминацией нсирсдоставлсние ему тех же условий для развития программ использования атомной энергии в мирных целях. Репутация Исламабада как "ненадежного партнера", не соблюдавшего введенные международным сообществом ограничения, затрудняла принятие такого решения. Тем более что Индия отказывается подписывать Договор о нераспространении ядерного оружия, ссылаясь как раз на возможную угрозу со стороны Пакистана и Китая [Labor's left plans..., 2011].

стр. 54
ИММИГРАЦИЯ ИЗ СТРАН АЗИИ - "БОЛЕВАЯ ТОЧКА" АС

Еще одна проблема, которая с конца XX в. будоражит австралийское общество и рискует перерасти из сферы внутренней политики в область международных конфликтов, связана с иммиграцией из Азии, особенно нелегальной. Только в первой половине 2012 г., в нарушение всех пограничных правил, через Индонезию в АС (на лодках) прибыли более 7 тыс. человек, что составляет более половины ежегодной квоты на прием беженцев. Большинство из них оказались обычными экономическими мигрантами, стремившимися получить доступ к льготам, предоставляемым австралийским правительством только беженцам [The Straits Times, August 14, 2012, p. A8].

Теоретически региональная интеграция предполагает расширение миграционных потоков, но Австралия не готова к такому повороту. 13 августа 2012 г. кабинет Гиллард принял решение о возобновлении практики размещения нелегалов в офшорных иммиграционных центрах (на островах Науру и Манус) до рассмотрения их дел в судебном порядке. Впрочем, обозреватели отмечали слабость этого решения: в течение двух месяцев после его принятия в АС на лодках прибыли более 5 тыс. нелегалов [The Age, October 26, 2012, p. 8; October 31, p. 5].

Формирование политики в отношении этой массы людей, прибывающих к северному побережью страны, стала камнем преткновения для властей АС. Шансов на выработку согласованной линии мало: партии коалиции настаивают на жестком ограничении незаконной иммиграции, АЛП создает экстерриториальные лагеря для их приема, а A3 выступает против любых ограничений прав беженцев-нелегалов [Stalemate..., 2012; Offshore..., 2013].

Проблема усугубляется и тем, что АС как суверенное государство решает вопрос о приеме мигрантов, исходя из своих далеко не безграничных возможностей, но полный отказ от их приема может бросить тень на его внешнеполитическую репутацию, вызвав соответствующий международный резонанс. Индонезийское правительство выражает свое нетерпение по поводу того, что территорию его страны более 10 тыс. соискателей убежища "используют как зал ожидания", и требует от Австралии принять их. Оно рассматривает присутствие у себя мигрантов как "большую политическую проблему" и "угрозу суверенитету страны". Помимо экономических и социальных трудностей (рост преступности, распространение наркотиков и т.п.) Индонезия столкнулась с проблемами религиозного характера: большинство прибывших - шииты из Афганистана и Ирана, и это вызывает недовольство местных суннитов. Если учесть увеличивающийся наплыв "беженцев" из Малайзии, а их, по оценкам, в Индонезии скопилось около 100 тыс., можно понять, насколько эта ситуация способна ухудшить отношения между Канберрой и Джакартой. Последняя требует от первой "открыть двери" нелегалам, но с этим, как уже указывалось, в Австралии солидарна только партия зеленых [Indonesians Impatient..., 2012].

Власти АС подвергаются давлению и со стороны ООН, представители которой критикуют меры по ограничению потока нелегалов, трактуя это как нарушение соответствующей конвенции по правам беженцев и, следовательно, международных обязательств Австралии. Мировая общественность требует улучшения условий их содержания, в частности предоставления им медицинских услуг, в том числе психологической помощи. С этим солидарны и азиатские общины внутри страны, активно поддерживающие своих соотечественников и помогающие им добиваться искомого статуса. Да и сами нелегальные мигранты - далеко не пассивные жертвы обстоятельств: голодовки и бунты в офшорных иммиграционных центрах как средство привлечения внимания мировой общественности стали обычным делом [The Age, 2012, November 2, p. 10; November 1, p. 8; November 14, p. 3; October 29, p. 4]. Это, естественно, не способствует национальному согласию в Австралии и сковывает возможности ее политиков успешно решать задачу выстраивания добрососедских отношений с Индонезией.

стр. 55
Тем временем многие политики в Канберре считают это направление крайне важным. После очередной смены лидера в АЛП вернувшийся в конце июня 2013 г. на пост премьер-министра К. Радд свой первый визит запланировал именно в Индонезию, чтобы обсудить спорные вопросы, прежде всего проблему беженцев-нелегалов. Он обрушил резкую критику на лидера оппозиции Тони Эббота, заявив, что его жесткая позиция относительно "людей с лодок" лишь провоцирует новые конфликты с Индонезией [Henderson, 2013].

Чтобы как-то ослабить накал внутриполитических страстей, министр иностранных дел АС Б. Карр предложил поставить вопрос о предоставлении статуса беженцев мигрантам-нелегалам перед специальным трибуналом ООН [Ibid.]. Индонезийская сторона, усматривая в этой полемике "предвыборную перепалку" в АС, не скрывала своего неприятия требований оппозиции "вернуть лодки назад" и продолжала обвинять соседей в перекладывании ответственности на Индонезию, а также в несоблюдении ими международных обязательств [Indonesian Foreign..., 2013].

Помимо проблем с беженцами потеплению австрало-индонезийских отношений препятствовало принятое в конце 2011 г. решение о размещении американского морского контингента в г. Дарвине. Усиление военного присутствия США у границ Индонезии обеспокоило ее власти. Кроме того, они недовольны участием австралийцев в сепаратистском движении в провинции Западная Папуа (Ириан Джайя). Этот факт отрицается правительством АС, но сведения о причастности граждан страны к деятельности оппозиции на индонезийской части Новой Гвинеи регулярно попадают в прессу [The Straits Times, December 23, 2011, p. B8; The Age, 2012, December 7, p. 3; May 15, p. 4].

ОТНОШННИЯ С КНР

Внешнеполитические перипетии на азиатском направлении не ограничиваются для АС его ближайшим "северным соседом". В последние десятилетия серьезные проблемы сопутствовали развитию австрало-китайских контактов. Формирование двусторонних экономических отношений определяло и политический курс АЛП в отношении КНР. Поставки в Китай железной руды и угля обогатили австралийских поставщиков и сделали Китай одним из главных торговых партнеров Австралии. На самом высоком уровне обсуждалась деятельность в АС одной из крупнейших китайских компаний по производству телекоммуникационного оборудования "Хуавей". Если в 2004 г. штат ее австралийского филиала насчитывал всего 20 сотрудников, то в 2013 г. здесь работали уже 700 человек, 85% которых были резидентами АС [Рыбачек, 2013].

Посещения АС китайцами приносят немалые прибыли туристическим фирмам страны. В 2012]. по числу визитеров граждане КНР вышли на второе место после новозеландцев: 573 тыс. человек привезли в АС 3.5 млрд австрал. долл. Всего в 2010-2011 гг. доходы туристической отрасли составили 5% ВВП (73 млрд австрал. долл.), в результате дополнительно более 900 тыс. человек (8% занятых) получили работу [The Financial Times, December 6, 2012].

По официальным данным, китайские инвестиции в АС удвоились за период 2011-2012 гг. Предприниматели из Поднебесной не боятся многих рисков, которые останавливают их потенциальных конкурентов. Так, компания "ПетроЧайна" - крупнейший среди азиатских стран поставщик нефти и газа - намерена расширить свое присутствие в АС, выкупив у австралийской корпорации "БиЭйчПи Биллитон" долю в разработке одного из месторождений природного газа в Западной Австралии. Китайские корпорации охотно приобретают права на участие в эксплуатации газовых, сланцевых и других месторождений на территории АС, подписывая многомиллиардные сделки с австралийскими партнерами [The Straits Times, March 12, 2013, p. A17].

Однако проникновение китайского капитала в ведущие отрасли экономики АС далеко не всегда приветствуется рядовыми австралийцами. В 2012 г. большой резо-

стр. 56
нанс вызвало поддержанное правительством Гиллард намерение одной из китайских корпораций купить самое крупное хозяйство по производству пшеницы и хлопка в Квинсленде. Против этой сделки выступили сельскохозяйственные производители и их представители в парламенте, назвавшие продажу земли иностранцам "фарсом", направленным против национальных интересов. Правда, некоторые австралийские политики сочли эти протесты проявлением ксенофобии и расизма и постарались успокоить общественное мнение, заявив, что кто бы ни владел недвижимостью в их стране, он будет подчиняться местным законам и платить налоги в казну AC [The Age, September 3, 2012, p. 5; The Straits Times, September 10, 2012, p. A16].

Но сложности возникают не только в сфере экономики. В 2012 г., в год 40-летия со дня установления дипломатических отношений между Австралией и КНР, один из высокопоставленных китайских разработчиков оборонительной стратегии Сун Сяоянь заявил, что АС не может бесконечно балансировать между Китаем и США и «должен выбрать себе "крестного отца", который защищал бы его». Военные контакты между США и АС и размещение в конце 2011 г. дополнительного контингента американских войск в Дарвине китайские военные рассматривают как возврат к временам холодной войны. По их мнению, коль скоро экономические связи с КНР "кормят" АС, нужно развивать и политические отношения [The Age, May 16, 2012, p. 1].

Подобные заявления, сделанные официальными лицами КНР, свидетельствуют о масштабных переменах в расстановке сил в АТР в целом и в его южной части особенно. Большинство австралийских политиков понимают, чем чревато усиление китайского присутствия в этой части мира: в Южно-Тихоокеанском регионе (ЮТР) представители КНР стали "самыми важными VIP". Так, кредиты, предоставленные Китаем королевству Тонга в качестве "мягких займов", составляют 60% внешнего долга этого государства и 40% его ВВП. Зависимость островных стран ЮТР от помощи КНР и увеличение сумм их долгов — реальность. Эксперты АС и США озабочены ростом китайского влияния, но по-прежнему избегают открытого признания, что КНР стремится вытеснить их с лидирующих позиций в регионе, и дипломатично заявляют, что эта страна - всего лишь "интересный новый региональный игрок" [Brissenden, 2013].

ЮТР - отнюдь не единственное место, где объективно сталкиваются интересы австралийских и китайских государственных и деловых кругов. В июле 2013 г. Афганистан приступил к реализации первого в истории страны коммерческого проекта по добыче нефти, который будет осуществлять Китайская национальная нефтяная корпорация. Запасы полезных ископаемых (нефть, газ, железная руда, золото и медь) в Афганистане оцениваются в 3 трлн долл. США. Страна - нестабильная, опасная для западных инвесторов; среди чиновников распространена коррупция, однако австралийские предприниматели готовы рисковать, участвуя в тендерах на разработку недр Афганистана. Но тут кроме китайцев им могут составить конкуренцию индийцы, бизнесмены ОАЭ, Турции и Кувейта [Lannin, 2013].

ПОИСКИ СБАЛАНСИРОВАННОЙ ПОЗИЦИИ

Словом, реальность такова, что Австралии приходится лавировать между традиционным союзником и новым экономическим партнером. Поэтому, как заявил в октябре 2012 г. министр иностранных дел АС Б. Карр, непосредственная цель его страны - "расширение отношений с Китаем в направлении, которое отметит новую веху дипломатических приоритетов, возведя связи с Пекином до уровня отношений с США, Японией и Индонезией" [The Straits Times, October 9, 2012, p. A2]. В конце 2011 г. в штате Западная Австралия вблизи г. Перт была открыта первая китайская станция слежения за космическими объектами. Китайская сторона расценила это как знаковый шаг для их страны. В то же время в 2012 г. австралийское правительство договорилось и с администрацией США об установке на территории того же штата мощных радарных

стр. 57
установок и телескопа, которые позволят следить за космическим пространством, в том числе и за запусками китайских ракет.

Тем самым АС показал, что Соединенные Штаты по-прежнему остаются его главным политическим союзником. Во время визита в 2011 г. Дж. Гиллард в Вашингтон она назвала австрало-американские связи "якорем стабильности, безопасности и процветания в мире". В свою очередь, госсекретарь X. Клинтон во время визита в АС в ноябре 2012 г. подчеркнула, что тесное сотрудничество двух стран - гарантия того, что "подъем Китая будет носить мирный характер" и что КНР будет "уважать международные правила и стандарты" [The Straits Times, November 26, 2011, p. A41; The Age, November 15, 2012, p. 7]. Соединенные Штаты помогают Австралии в военной области, а американские деловые круги заинтересованы в инвестициях в горнодобывающую отрасль АС.

Вместе с тем очевидна и новая внешнеполитическая линия австралийского правительства на достижение баланса в отношениях с США и Китаем таким образом, чтобы максимально соблюсти собственные интересы: "Мы хотим, чтобы Азия продолжала развиваться и Австралия участвовала в этом росте. Мы также хотим, чтобы Америка оставалась вовлеченной в дела Азии, чтобы не допустить доминирования Китая, но не в той степени, которая заставила бы нас выбирать между ними или сдерживала экономический рост Азии" [The Straits Times, November 26, 2011, p. A41].

На двустороннем экономическом форуме в Пекине (апрель 2013 г.) Гиллард предложила программу сотрудничества АС и КНР, предусматривавшую проведение трехсторонних военных учений с участием США, АС и Китая; всестороннее сотрудничество в области чистой энергии и торговли квотами на выброс парниковых газов; переход на прямые валютные торги "юань-австралийский доллар" в обход валюты США. Таким образом, очевидны не только подъем интереса к Китаю, но и стремление стать своего рода посредником между КНР и США.

В прощальной речи перед представителями прессы 26 июня 2013 г. покидавшая пост главы правительства Гиллард поставила в заслугу своему кабинету установление определенного баланса в отношениях с Соединенными Штатами, Китаем и Индией. При новой команде К. Радда азиатская политика Австралии осталась прежней, но сделать дальнейшие шаги в этом направлении лейбористам помешал результат выборов 7 сентября 2013 г. На них убедительную победу одержали партии оппозиции, и пост премьер-министра занял лидер ЛПА Тони Эббот. Можно предположить, что внешнеполитический курс его предшественников не подвергнется кардинальному пересмотру, ибо он объективно обусловлен расстановкой сил в АТР и местом АС в региональных структурах. Однако коррекция прежней политики вполне вероятна, особенно в связи с неоднозначным отношением рядовых австралийцев ко многим упомянутым выше процессам.

Восприятие XXI в. как "столетия Азии" стало своего рода стимулом для австралийской политической элиты. Но нынешний ответ на азиатский вызов несколько напоминает синдром deja vu: те же декларации и предложения и практически тот же расклад сил в мировом сообществе, который наблюдался в последние десятилетия XX в. Наибольший отклик призывы "повернуться лицом к Азии" находят у бизнесменов, получающих колоссальные прибыли от сделок с соседями, и у представителей интеллигенции, особенно тех, кто разделяет левые взгляды или тесно связан, например, с системой образования, ориентированной на привлечение иностранных студентов и нацеленной на получение все тех же прибылей. Таким образом, самый сильный стимул для развития тесных связей с Азией - экономические и финансовые интересы австралийцев.

В области внешней политики ситуация сложнее. Геополитический расклад для АС выглядит непросто: ближайшие соседи отнюдь не стремятся к мирному сосуществованию и продолжают вооружаться. Поскольку собственные вооруженные силы

стр. 58
АС вряд ли смогут полностью обеспечить безопасность континента, а США никогда не были самоотверженным союзником, Австралии поневоле приходится лавировать между растущим военным могуществом КНР и претензиями Индии и Пакистана на развитие атомной отрасли. Конечно, Америка остается главным военно-политическим союзником АС, но давление со стороны азиатских соседей не учитывать более нельзя - военные объекты КНР на территории Западной Австралии стали своего рода символом уступок или же тонкой игры "и нашим, и вашим".

Именно в области внешней политики и обороны наблюдаются наиболее серьезные перемены. Здесь фактически разрабатывается новая доктрина национальной безопасности, предполагающая переход от борьбы с терроризмом к предотвращению вооруженных конфликтов между странами Азии и сохранению политической стабильности в регионе. Показательны в этом плане принимающиеся в настоящее время меры по выводу австралийского воинского контингента как из Афганистана, так и из Тимора-Лесте и с Соломоновых островов. Одновременно австралийская концепция азиатской политики включает определение нового объекта интересов - Индо-Тихоокеанского региона как "единой стратегической дуги". В вопросах международного сотрудничества в Индо-Тихоокеанском регионе АС стремится сохранить всех своих партнеров, не делая ставку лишь на КНР или Индию и выступая в роли посредника в решении локальных проблем.

Отсутствие консенсуса по ряду вопросов внешней политики в австралийском обществе означает необходимость дальнейшей разработки и уточнения внешнеполитического курса, ответственность за который в настоящее время ложится на плечи нового руководства страны. Очевидно одно: за красивым фасадом интеграционной стратегии АС скрываются серьезные проблемы ее практического применения.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

ИТАР - ТАСС // http://www.itar-tass.com/c711/905783.html.

Рыбачек Е. Власти Австралии договорились о сотрудничестве с компанией Huawei // Интерновости.Ру. 11.4.2013 - http://www.intcrnovosti.ru\text\?id=69928.

Слансвская Н.М. Интеграционная политика Австралии в Азиатско-Тихоокеанском регионе в 90-х годах ХХвека. СПб., 2001.

Тимошенко В.Н. Южно-Тихоокеанский регион на пороге XXI века: проблемы внешней политики и безопасности. Хабаровск, 2009.

ААС - Australia in the Asian Century. White Paper. 28 October 2012. Chapter 9: Deeper and broader relationships // http://asiancentury.dpmc.gov.au/whitc-paper/chapter-9.

The Age (Sydney).

Australia Paving Way for Uranium Sales to UAE // http://www.abc.nct.au/ncws/2011-03-09/australia-paving-way-for-uranium-salcs-to-uac/2663884.

Australia Signs UAE Uranium Deal. Posted Thu Aug 2, 2012 // http://www.abc.net.au/ncws/2012-08-02/ greens-worricd-by-uae-uranium-dcal/4170954.

Australia Tipped to Be Uranium Leader. Posted Thu Nov 11, 2010 // http://www.abc.nct.au/ncws/2010-11-11/ australia-tippcd-to-bc-uranium-lcadcr/2332780.

The Bulletin (Sydney).

Brisscndcn M. The Rise of China in the South Pacific. By ABC's Tue May 14, 2013 // http://www.abc.nct.au/news/2013-05-14/brissendcn-risc-of-china-in-thc-south-pacific/4686328.

DWP - Defense White Paper 2013. Chap. 2. Canberra, 2013 // www.defensc.gov.au/whitc paper 2013.

Edwards M. Pakistan Puts Hand up for Aussie Uranium. Nov 17, 2011 // http://www.abc.nct.au/ncws/2011-11-15/pakistan-puts-hand-up-for-aussic-uranium/3673234.

The Financial Times.

Henderson A. Kevin Rudd Outlines Key Policy Ideas, Warns Abbott's Asylum Policy Could Risk Conflict with Indonesia // http://www.abc.nct.au/ncws/2013-06-28/rudd-extends-dcadline-for-school-funding-reforms/4787724.

Indonesian Foreign Affairs Spokesman Says Rudd's Conflict Suggestion an Australian Political Matter //http:// www.abc.nct.au/ncws/2013-06-29/indoncsia-wont-bc-drawn-on-rudds-conflict-commcnt/4789162.

Indonesians Impatient on Asylum Seeker Backlog. July 14, 2012 // http://www.thcagc.com.au/national/ indonesians-impatient-on-asylum-seeker-backlog-20120713-221jw.html.

Is Australia a Part of Asia? // Backgrounder. Canberra, 19 October 1990.

стр. 59
Julia Gillard Tells of 'Privilege' of being First Female PM // http://www.abc.nct.au/ncws/2013-06-26/julia-gillard-spcaks-about-dcfcat/4783950.

Kevin Rudd to Discuss Asylum Seeker Issue with Indonesian President Next Week // http://www.abc.nct.au/ ncws/2013-06-29/rudd-to-discuss-asylum-scckcr-issuc-with-indoncsia-ncxt-wcck/4789404.

Labor Left Fears Uranium Backflip Will Fuel Arms Race. Sat Nov 19, 2011 // http://www.abc.nct.au/news/2011 - 11-19/labor-left-fcars-uranium-backflip-will-fucl-arms-racc/3681338.

Labor's Left Plans Uranium Showdown. Nov 17, 2011 //http://www.abc.nct.au/ncws/2011-ll-16/labors-lcft-plans-uranium-showdown/3673706.

Lannin S. Afghanistan to Begin First Commercial Oil Production // http://www.abc.nct.au/ncws/2013-05-18/ australia-backs-afghan27s-struggling-mincrs/4698082.

Livestock Cruelty Allegation Forces Exports Probe. September 7, 2012 // http://www.thcagc.com.au/opinion/ political-ncws/livcstock-cruclty-allcgation-forccs-cxports-probc-20120906-25hca.html.

Ludwig Defends Sheep Exports in Face of Slaughter Claims. September 28, 2012 // http://www.thcagc.com.au/ opinion/political-ncws/ludwig-dcfcnds-shccp-cxport.s-in-facc-of-slaughtcr-claims-20120927-26o4m.html.

Offshore Centers Must Be Closed as Asylum Policy Continues to Harm // http://grccns.org.au/contcnt/off-shorc-ccntrcs-must-bc-closcd-asylum-policy-continucs-harm. 5 April 2013.

Outlines of the Trans-Pacific Partnership Agreement // http://www.ustr.gov/about-us/prcss-officc/fact-shccts/2011/novcmbcr/outlincs-trans-pacific-partncrship-agrccmcnt.

Stalemate as Parlies Still at War over Asylum Policy. July 25, 2012 // http://www.thcagc.com.au/opinion/ political-ncws/stalcmatc-as-partics-still-at-war-ovcr-asylum-policy-20120724-22nkb.html.

The Straits Times.

Trcmbath B. PM Paves the Way for Uranium Sales to India. October 15, 2012 // http://www.abc.nct.au/pm/ content/2012/s3611091.htm.

Trouble in the Top End. September 4, 2012 // http://www.thcagc.com.au/opinion/political-ncws/troublc-in-thc-top-cnd-20120903-25ads.html.

Waters J. Rudd Resists India's Push for Uranium Deal. Jan 20, 2011 // http://www.abc.nct.au/ncws/2011-01-20/rudd-rcsists-indias-push-for-uranium-dcal/1912652.

White H. Is Australia Ready for Asia's New Strategic Realities? // The Straits Times, May 22, 2013.

стр. 60

Permanent link to this publication: