А.С. Пушкина отличало умение рассматривать жизнь в ее непрерывном развитии, чувствовать взаимосвязь прошлого и настоящего, видеть следы минувших эпох и ушедших людей в оставленных ими вещах, в поступках ныне живущих современников. Характеризуя героев, поэт показывает не только их теперешнее положение, но старается сказать и об их прошлом, детстве, семье, друзьях и т.п. В "Евгении Онегине", рисуя психологические портреты Татьяны, Ольги, Ленского, Пушкин описывает семейный круг Лариных. На наш взгляд, от внимания исследователей романа ускользнула одна важная подробность жизненного пути отца этого семейства - Дмитрия Ларина.

Разбирая биографию Дмитрия Ларина, Н.Г. Долинина пишет: "Размеренная, спокойная жизнь по раз навсегда установленным традициям не освещена мыслью, делом; она бесполезна и поэтому страшна. (...) В молодости он участвовал в русско-турецкой войне, заслужил чин бригадира и медаль за взятие Очакова - об этой медали вспоминает Ленский, посетив могилу старого Ларина". Подводя итог этой остывшей, опустевшей жизни, исследователь горестно восклицает: "Куда же все-таки уходят поиски, метания, стремления молодости, когда приближается старость? (...) Неужели привычка сильнее всех бурных сил, живущих в человеческой душе?" (Долинина Н.Г. Прочитаем "Онегина" вместе. Заметки о романе А.С. Пушкина "Евгений Онегин". Л., 1971. С. 40). Но кажется, что образ Дмитрия Ларина, созданный Пушкиным, не столь уж безобразен в своей пустоте и серости.

стр. 6

Читатель романа уже не застает Дмитрия Ларина в живых. Однако то, что поэт сообщает о семье Татьяны и Ольги, позволяет нарисовать живой и конкретный портрет их отца. Рассказывая о детстве Татьяны Лариной, Пушкин пишет:

Отец ее был добрый малый, В прошедшем веке запоздалый; Но в книгах не видал вреда; Он, не читая никогда, Их почитал пустой игрушкой И не заботился о том, Какой у дочки тайный том Дремал до утра под подушкой.

(Пушкин А.С. Полн. собр. соч.: В 10 т. Л., 1978. Т. V. С. 42; ссылки на "Евгения Онегина" приводятся в тексте: арабской цифрой обозначается глава, римской - строфа).

Дмитрий Ларин, видимо, служил в каком-то полку, об этом говорит его участие в осаде и взятии Очакова (2, XXXVII). Затем женился. Его брак свершился по неволе; жену себе, скорее всего, он нашел в Москве, на "ярманке невест". Иначе откуда бы взялась наперсница сердечных тайн его будущей супруги княжна Алина - "ее московская кузина" (2, XXX). Да и герой ее сердца "игрок и гвардии сержант", пожалуй, обитал там же. Женившись, Дмитрий Ларин вышел в отставку и уехал в деревню (2, XXXI), где сначала чуть было не развелся с женой, но после того, как

Она меж делом и досугом Открыла тайну, как супругом Самодержавно управлять, И все тогда пошло на стать. (2, XXXII) Но муж любил ее сердечно, В ее затеи не входил, Во всем ей веровал беспечно, А сам в халате ел и пил ... (2, XXXIV)

Дмитрий Ларин характеризуется как "простой и добрый барин", семья которого ведет покойный образ жизни, сохраняя "привычки милой старины". Наконец

Он умер в час перед обедом, Оплаканный своим соседом, Детьми и верною женой Чистосердечней, чем иной. ???????????? И там, где прах его лежит, Надгробный памятник гласит: Смиренный грешник, Дмитрий Ларин, Господний раб и бригадир, Под камнем сим вкушает мир. (2, XXXVI)

стр. 7

Упомянутый в эпитафии чин бригадира вызывал у современников Пушкина определенные ассоциации. После комедии Фонвизина "Бригадир" носитель этого чина "воспринимался как комическая маска - тип военного служаки" (Лотман Ю.М. Роман А.С. Пушкина "Евгений Онегин". Комментарий. Л., 1980. С. 206; далее - Лотман и стр.). Но поэт хотел создать несколько иной, нежели фонвизинский, образ Дмитрия Ларина. Об этом он намекает в надгробном слове Ленского, подражающем, а, по сути, пародирующем, речь шекспировского Гамлета:

"Poor Yorick! - молвил он уныло. - Он на руках меня держал. Как часто в детстве я играл Его Очаковской медалью! Он Ольгу прочил за меня, Он говорил: дождусь ли дня?.." (2, XXXVII)

Вот здесь-то и появляется настораживающая деталь. Ю.М. Лотман прокомментировал это место романа следующим образом: ""Его Очаковской медалью!" - Очаковская медаль - медаль за взятие турецкой крепости Очаков, имела форму креста с сильно закругленными концами (из золота) с надписью "За службу и храбрость" и "Очаков взят в декабре 1788". Медаль не была индивидуальной наградой, ее удостаивались все офицеры - участники штурма. Бригадир - генеральский чин, и Пушкин вполне мог бы дать герою этого ранга орден. Однако орден - индивидуальная награда - внес бы в облик старшего Ларина черты, выделяющие его из массы. Медаль же подчеркивала неиндивидуализированность героя - "как все" храброго при штурме крепости, "как все" - домовитого в отставке" (Лотман, 207).

Но ученый, очевидно, выпустил из виду, что помимо очаковского креста, которым награждались все офицеры, существовала и очаковская медаль (из серебра), имевшая овальную форму, изображение вензеля Екатерины II и надпись "За храбрость, оказанную при взятии Очакова, декабря б дня 1788" (Кузнецов А.А. Ордена и медали России. М., 1985. С. 121, 124). Она раздавалась всем солдатам и унтер-офицерам -участникам штурма. Награждение бригадира (военный чин 5-го класса, промежуточный между армейским полковником и генерал-майором) солдатской медалью было бы просто невозможно. А посему: либо на могильном камне неверно указан чин Дмитрия Ларина, либо ошибается в своих воспоминаниях Ленский. Причем Пушкин заостряет читательское внимание на столь явном несоответствии чина и награды, помещая их описание в соседних строфах. Значит это несоответствие имеет для него какое-то значение.

Поэт склоняет нас к тому, что именно Ленский, а не эпитафия, сообщает точные сведения. Ведь не холодному камню, а человеку, тем более детским его воспоминаниям, мы более склонны верить.

стр. 8

К тому же, если предположить высокое положение отца семейства, поражает необычайная бедность Лариных. Они ничем не выделяются среди соседей, хотя семья бригадира (почти генерала) могла бы себе позволить многое из недоступного другим дворянам. А в то время, как в Санкт-Петербурге Онегин в обычные дни пил шампанское высшей марки "вино кометы" (1, XVI), названное так в честь появившейся в 1811 году на небе кометы Галлея (подробнее см.: Лотман, 282, а также: Харджиев Н.И. Краткая история "вина кометы" // Русская речь. 1991. N 4. С. 8), у Лариных на именинах Татьяны подают дешевое цимлянское вино:

Да вот в бутылке засмоленной, Между жарким и блан-манже, Цимлянское несут уже... (5, XXXII)

Ларины живут небогато: на столе у них брусничная вода, домашние, а не выписанные откуда-то яства. Девушки, собирающие ягоды, поют:

"... Чтоб барской ягоды тайком Уста лукавые не ели... " (3, XXXIX)

Отправляясь в Москву, на "ярманку невест", барыня Ларина жалуется, что "доходу мало", и берет взаймы у соседа (7, XXVI). "Боясь прогонов дорогих" (7, XXXV), Ларины едут "не на почтовых", а на своих лошадях ("ведут на двор осьмнадцать клячь" - 7, XXXI).

Сберегая деньги, Ларины везут с собой из деревни множество домашних мелочей (Там же). Наконец, украшая собой запряженный возок,

На кляче тощей и косматой Сидит форейтор бородатый... (7, XXXII)

и невольно вызывает смех. По требованию моды того времени форейтором должен был быть мальчик очень маленького роста (Лотман, 321). Очевидно, у Лариных обязанность форейтора выполнял дворовый мужик "по совместительству". Это не жадность. Ларины радушны и гостеприимны. Это - разумная бережливость, вызванная скромностью средств. Глядя на такую бедность, невольно задаешься вопросом: "Да был ли старший Ларин бригадиром?"

Сам спокойный быт его не соответствует образу старого воина, проведшего большую часть жизни в походах. Достаточно вспомнить, как легко он сдал власть жене, что невозможно было бы ожидать от деятельного офицера, привыкшего, в силу своего высокого положения, самостоятельно принимать решения.

Наконец, не дает положительного результата попытка совместить

стр. 9

оба сообщения о Дмитрии Ларине и признать, что в 1788 году он носил чин унтер- офицера, а в 10-х годах XIX века скончался отставным бригадиром. Дело в том, что чин бригадира просуществовал лишь до 1799 года. Если во время штурма Очакова старший Ларин был всего лишь унтер-офицером, то он просто бы не успел за 11 лет дослужиться до этого чина. С 1791 по 1799 год Россия не вела значительных войн, и Дмитрий Ларин не имел возможности отличиться в боях. Итальянская же кампания 1799 года была слишком ярким событием, и едва ли Ларин не рассказал бы о своем участии в ней Ленскому. К тому же именно во время этой кампании произошло изменение чинов и выйти после нее в отставку Ларин мог уже только в генеральском, а не бригадирском чине. Сделать же такую головокружительную карьеру в мирное время мог только человек, обладавший большими связями, денежными средствами или просто попавший в фавор. Мы знаем, что семья Лариных была бедна, ее глава едва ли пользовался покровительством начальства, ибо, женившись на женщине, не блиставшей в свете и не имевшей внушительного приданого, уехал доживать свой век в деревню.

В примечании к "Евгению Онегину" Пушкин писал: "Смеем уверить, что в нашем романе время расчислено по календарю" (Пушкин А.С. Поли. собр. соч.: В 16 т. М.- Л., 1937. Т. VI. С. 193). Поэтому, если полагать, что Дмитрий Ларин действительно был бригадиром, то он должен был бы выйти в отставку до 1799 года, а более вероятно и до 1796-го. Павловские чистки армии, сопровождающиеся отставкой множества офицеров, едва ли коснулись Ларина. Во-первых, такая опала видного офицера не могла не стать важной страницей в его жизни и наверняка была бы постоянно упоминаема им, а, во-вторых, Ларин был служака до мозга костей и весьма богобоязненный, такие люди нравились Павлу и делали при нем хорошую карьеру. Покинуть же службу по собственному желанию при Павле I было невозможно. Обычно офицеры занимались обустройством семьи сразу по выходе в отставку. Но тогда кажется странным столь долгое отсутствие у Лариных детей, ведь "вероятный год рождения Татьяны", являвшейся старшим ребенком в семье, - 1803 (Лотман, 19). Если же Ларин продолжал службу и при Павле I, то при выходе в отставку он получил бы чин генерала.

Скорее же всего Дмитрий Ларин вышел в отставку при Александре I. Об этом говорит год рождения его старшей дочери. Даже если учитывать первоначальные ссоры, период которых, однако, не мог быть слишком продолжительным, то у Дмитрия Ларина было достаточно времени по смерти Павла I, чтобы выйти в отставку, уладить все свои дела и уехать в деревню. В апреле 1802 года супруги Ларины уже ждали ребенка. Сравнивая обычную карьеру русского офицера начала XIX века (Целорунго Д. Капитан N // Родина. 1992. N 6-7. С. 10-11) с тем, что

стр. 10

нам известно о Дмитрии Ларине, мы можем реконструировать некоторые этапы его биографии.

Как и большинство русских офицеров-дворян, Дмитрий Ларин был беден (среди офицеров лишь 1,5% были крупными помещиками, 2,3% -мелкопоместными, 85,6% - безземельными). Как все, он был принят на службу в возрасте 18 лет. Это произошло незадолго до осады Очакова, чем и можно объяснить унтер-офицерский чин Ларина на момент взятия крепости. К 1799 году (году отмены бригадирского чина) он достиг того возрастного рубежа, когда обер-офицеры начинают становиться штаб-офицерами. Вскоре после тридцати Дмитрий Ларин выходит в отставку. Воинская служба не давала времени и возможности обзавестись семьей, и как большинство офицеров (91%) он не был женат. Выйдя в отставку, он, как и все, спешит вступить в брак, причем обычно свадьбы играли поздней осенью - зимой, что позволяет думать о 1801 годе как о годе женитьбы. Скончался Ларин; вероятнее всего, когда Владимир Ленский был в Германии. Во всяком случае, поведение поэта у могилы отца его возлюбленной говорит о первом ее посещении Владимиром Ленским, то есть Ларин умер до 1819 года в возрасте 50-60 лет, что по тем временам считалось глубокой старостью.

Реконструированные подробности биографии Дмитрия Ларина, очевидные каждому современнику Пушкина, создают иной, более близкий нашему сердцу образ отца семейства. Получавший небольшое жалование, живший службой и старавшийся преуспеть именно в ней, Дмитрий Ларин, выйдя в отставку, сохранил трепетное отношение к своим былым занятиям. "Покойно жизнь его катилась..." (2, XXXIV), но и в этой мирной обстановке ему не хватало военной героики, простоты и строгости походной жизни. "Он был простой и добрый барин..." (2, XXXVI) и не любил церемонных отношений. К нему

Под вечер иногда сходилась Соседей добрая семья, Нецеремонные друзья... (2, XXXIV)

Однако его любовь к военной субординации приводила к тому, что у Лариных за столом "носили блюды по чинам" (2, XXXV). Возможно, эпоха Павла I с ее строгостью к службе была наиболее близка сердцу Дмитрия Ларина. Он не подошел к новым временам. В неизбежном при смене императоров новом распределении чинов ему не нашлось достойного места. А, возможно, и темные слухи о кончине государя побудили Ларина оставить службу. Своими взглядами Дмитрий Ларин принадлежал XVIII веку:

Отец ее был добрый малый, В прошедшем веке запоздалый... (2, XXIX)

стр. 11

Он, как и большинство тогдашних офицеров (66,3%), был плохо образован,

Но в книгах не видал вреда; Он, не читая никогда, Их почитал пустой игрушкой... (2, XXIX)

XVIII век - век Просвещения, и Дмитрий Ларин по-своему содействует просвещению, давая Владимиру Ленскому поиграть своей медалью и рассказывая ему о своих походах.

Дмитрий Ларин, гордясь былой службой, перепоручил все дела супруге, "а сам в халате ел и пил" (2, XXXIV) и не замечал, насколько его воинским мечтам не соответствовала вся его мирная жизнь. Пушкин с иронией цитирует надгробную надпись Дмитрия Ларина, в которой происходит уравнение двух разновеликих понятий: вечного и высокого "Господний раб" и мимолетного, и вследствие этого мелкого -"бригадир". Такое уравновешивание могло произойти только при чрезмерном увлечении памятью о былой службе. Но в этом сохранении памяти о своей службе есть нечто, предполагающее благородство, тягу к высокому, самоотверженность. И хотя в жизни эти черты Дмитрия Ларина приобрели иные формы выражения, неслучайно он умер,

Оплаканный своим соседом, Детьми и верною женой Чистосердечней, чем иной. (2, XXXVI)

Нужно сказать, что и жена его также имела сокровенную мечту. Выйдя замуж за бедного, немолодого (30 лет в то время считалось уже началом старости) отставного офицера, она хранила в сердце своем мечту о красивом романе, о своем Грандисоне, о блистании в свете. Но она была принуждена уехать в деревню. Этим и вызван ее протест, ее претензии к мужу. Она была сильная женщина (способная на такой дерзкий по тем временам шаг, как развод), умная (сумевшая взять в свои руки все домашние заботы, достойно отвечать своей кузине; вспомним их разговор при встрече в Москве). У нее хватило ума и сил, чтобы смириться и быть верною женой, найдя в привычке замену своему счастью, недостижимой мечте. Она сохранила и мечту мужа о карьере. Ведь именно она заказывала надпись на надгробии мужа, а собираясь в Москву, велела запрячь возок "по-генеральски" - 18 лошадьми (7, ХХХ1-ХХХП). Чтение в молодости романов Ричардсона не прошло для нее бесследно.

Следовательно, в семье Лариных у каждого была своя тайная мечта. Каждый из них мечтал, и мечтал о своем. Теперь ясно, откуда такая мечтательность и у Татьяны Лариной. Просто в то время, пока каждый

стр. 12

мечтал в зависимости от своего представления о счастье, "ей рано нравились романы" (2, XXIX) и уровень ее представлений о красоте и благородстве чувств и поступков оказался значительно выше, чем у окружающих ее родственников. Вот к чему привело нас наблюдение над несоответствием двух слов в романе А.С. Пушкина "Евгений Онегин".

Воронеж

Permanent link to this publication: