А. БЕНАШЕНХУ (Марокко)

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА

Эти сказки сочинили в давние времена жители северо-африканской страны Марокко, сохранив для потомков самобытность, озорной юмор и смешные каламбуры своего фольклора.

Мне хотелось, чтобы жители разных слоев общества смогли оценить в полной мере очарование волшебного мира, отраженного в легендах и сказаниях Марокко. Для этого нужно было не только донести как можно ближе к тексту его глубинный смысл, но и придать этому тексту современное звучание. Не скрою, что в ряде случаев пришлось вычеркнуть фразы и даже целые сценки из уважения к вкусам западных читателей.

Духовные сферы Запада и Востока, как известно, различны. Марокканский фольклор - еще одно тому подтверждение, поскольку он вобрал в себя не только богатство, но и своеобразие накопленного народом в течение веков жизненного опыта. Пусть это реализовано в вымышленной сказочной форме - но опыт-то был реальным.

Марокканские легенды и новеллы показывают нам людей такими, какие они есть, - точнее, были, - на самом деле. С тайнами, таившимися в глубинах подсознания, в среде, дающей представление об их повседневной духовной и материальной жизни, а также в занятиях, радостях и страданиях.

НУЖНО БЫЛО УБИТЬ КОТА В ПЕРВУЮ БРАЧНУЮ НОЧЬ

У могущественного визиря одного из королей Феса были две дочери-близнецы, редкостные красавицы, обладавшие живым умом. Они получили прекрасное образование, словно бы речь шла о двух юношах-подростках.

Бахия и Малика, так звали юных девушек, подрастали под добрым и бдительным оком министра. В них были развиты замечательные качества характера, храбрость и физическая сила. Не удивительно, что девушки наделяли этими же достоинствами всех мужчин. И настолько были убеждены в этом, что малейшие промахи, допущенные знакомыми или родственниками, до крайности раздражали их.

И вот в один прекрасный день министр решил выдать дочерей замуж. Все принцы были очарованы умом и грацией близнецов, но ни один из них не стоил их мизинца. Сознавая свое превосходство, сестры высмеивали бедных женихов, а иногда и колотили их, да так, что те прочь бежали от красавиц.

Слух об этих злоключениях настолько далеко распространился по всей империи, что уже никто не осмеливался просить себе в жены дочерей визиря. Вскоре они приобрели репутацию настоящих фурий.

В те времена в Фесе жили двое юношей, отличавшихся весьма скромным поведением, Омар и Ямин. Они только что закончили учебу в Университете в Карауине, получив множество пергаментных свитков, в которых ученые улемы подтверждали их знания.

Молодые люди имели намерение жениться. Как-то раз, когда они размышляли о создании семейного очага, Омар сказал своему товарищу:

- Не попросить ли нам руки дочерей визиря? Это совсем не трудно. Они требуют от своих будущих мужей лишь ума, храбрости и образованности. Состояние и положение в обществе для них не имеют значения. Они сами берут на себя свадебные расходы.

- Напротив, - возразил другой, - их запросы весьма велики, и вряд ли мы сможем тягаться с теми могущественными принцами, которые уже потерпели неудачу. Признаюсь, я не стал бы участвовать в таком предприятии, которое сулит мне одни лишь неприятности.

- А что мы теряем, если попытаем счастья? Ну прогонят нас дочери визиря, если мы им не понравимся. И все! Зато если удастся их покорить, нашими женами станут две самые очаровательные женщины Благодатной Империи.

Омар употребил все красноречие для того, чтобы убедить своего товарища, который ни за что не хотел ввязываться в столь щекотливое дело. Но Омар во-

* Benachenhou A. Contes et récits du Maroc. Rabat, 1960.

Вниманию читателей мы предлагаем две сказки из этого сборника.

стр. 75

зобновлял этот разговор всякий раз, как только представлялся удобный случай. И так преуспел, что его друг в конце концов согласился просить руки дочери визиря.

Тогда два приятеля сочинили адресованную визирю поэму. Они пустили в дело весь свой поэтический талант для того, чтобы написать изысканные стихи.

Надушенные розовой водой и флер д'оранжем молодые люди предстали перед визирем в его роскошном дворце. Ямин решился прочитать свои стихи. В общем, он так очаровал министра, что тот послал за дочерями. Идти было недалеко, поскольку наши красотки устроились за ширмой, пока новоявленный поэт декламировал свои строфы. Красивая поэзия и приятный облик молодых людей понравились сестрам, которые легко согласились стать их супругами.

Юноши были осыпаны благодеяниями и устроены во дворце, где им ежедневно подавали самые изысканные яства.

Настал день свадьбы, которая сопровождалась пышными церемониями. Каждый из двух молодоженов, наконец, вошел в отведенные для него покои, где должен был ожидать свою супругу.

Ямин потрудился опоясаться мечом. Он ступил в брачный чертог, произнеся традиционное приветствие, но молодая женщина даже не удостоила его ответом. И тогда он впал в страшный гнев.

- Разве Вас не обучили самым простым правилам вежливости, которые должны украшать равным образом дочерей визиря или крестьянина? Где же Ваше достойное воспитание, которое мне так расхваливали?

Хмурый и нелюбезный вид его не вызвал у молодой женщины ни малейшего желания отвечать.

Тогда Ямин распорядился, чтобы слуги принесли ужин. Он устроился на мягком диване, не забыв вынуть из ножен свой меч, который положил рядом с собой. Властным голосом пригласил свою молодую супругу разделить с ним трапезу. Он казался таким разгневанным, что женщина была вынуждена повиноваться.

Слуги немного замешкались, накрывая на стол, и получили такой грозный выговор, что их руки дрожали, когда они подавали блюда.

В этот момент привлеченный запахом вкусной пищи в свадебные покои пробрался кот. Мгновенным жестом Ямин схватил меч и потрясающим ударом разрубил кота точно пополам, так что превосходные дворцовые ковры залила кровь.

- Мне не нравятся здешние порядки, - произнес он, переполненный гневом, но с божьей помощью я позабочусь о том, чтобы дом, где, как видно, отсутствуют всякие приличия, стал иным.

Я требую к себе уважения, сударыня! И пусть все об этом знают! И не желаю быть посмешищем для прислуги, она у меня еще попляшет! Я тяжел на руку.

Произнося эту тираду, он размахивал шпагой так, словно рубил головы направо и налево. Вид супруга был устрашающим.

- А что до Вас, так я уж постараюсь сделать все, чтобы Вы отвечали на мои вопросы и исполняли мои приказания.

Молодая женщина была вынуждена подчиниться приказам своего повелителя. Она поняла, с каким мужем ее свела судьба. Ей пришлось стать нежной и ласковой, не задевать его за живое, поскольку муж впадал в ярость по малейшему поводу. Но жизнь постепенно наладилась, и оба супруга были счастливы. Женщина стала примерной женой, Ямин же и мечтать не смел о большем счастье. Сам визирь оценил по достоинству его сильный характер и ученость и проникся к нему уважением, подумывая даже, не назначить ли его королевским секретарем.

А что случилось с его товарищем Омаром? Однажды Ямин встретил того в весьма плачевном состоянии.

- Вижу, ты какой-то грустный, Омар, - обратился к нему Ямин.

- Я самый несчастный из смертных, - отвечал ему Омар. - Я женился на настоящей мегере: она все время колотит меня, да с какой силой! А когда я начинаю сопротивляться, прибегают слуги и добавляют тумаков. Знаешь, я собрался бежать из этого проклятого места, чтобы положить конец мучениям. Как я сожалею теперь о том времени, когда вел свободную, беспечную и приятную студенческую жизнь! А ты-то сам, как живешь со своей супругой?

- Превосходно, друг мой, у меня самое лучшее создание, которое только я мог себе пожелать. Не устаю благодарить Всевышнего. Она приятна, образованна, изящна, умна и, сверх того, еще и отличная хозяйка дома. Одним словом, я нашел себе идеальную супругу. Правда, это потребовало усилий. В общем, переделал ее на свой лад.

Омар попросил приятеля раскрыть ему свой секрет. Тогда Ямин пустился в воспоминания своих первых вечеров, когда он разрубил мечом кота, впадал в притворную ярость, бранил слуг и кухарок.

Расставаясь со своим другом, Омар твердо решил поступить таким же образом. Он вооружился саблей и вошел к себе в дом грозным и хмурым. Но его супруга тут же все поняла. Поэтому когда Омар стал распекать прислугу и нападать на лакеев, она дала мужу сильную затрещину и, свалив его с ног с помощью слуг, сказала, смеясь:

- Кота нужно было убить в первую брачную ночь!

СЛОНУ НУЖНА ПОДРУГА

В давние времена жил-был в Марракеше король, богатый и могущественный, сокровищницы которого были полны золота. За это его прозвали Золотой Ахмед. За ним шла такая слава, что все монархи соседних стран искали с Ахмедом дружбы и посылали послов с бесценными дарами. В знак покорности король Судана отправил в Марракеш слона необычайной величины.

Золотой Ахмед решил, что за толстокожим гигантом будут ухаживать представители племени, жившего вблизи столицы и неизменно преданные королевской короне. Он вызвал вождя племени и сказал ему:

- Наш друг король Судана подарил нам великолепного слона. Мы полностью доверяем тебе и твоим соплеменникам, поэтому сочли за благо доверить вам это животное.

Почтенный подданный рассыпался в благодарностях за этот знак монаршего благоволения, поцеловал королевскую руку и удалился.

стр. 76

Надо сказать, что люди этого племени жили за счет того, что возделывали землю и арендовали скот, то есть едва сводили концы с концами. Однако они умудрялись содержать и королевского слона, и его погонщика. Для этого каждая семья вносила свою лепту. Так, на общие средства и благодаря совместным усилиям был сооружен загон и кров для гигантского животного, а также построена хижина для его слуги.

Хижину, как смогли, обставили и назначили погонщику скромное жалование. Каждый день он должен был питаться по очереди у одного из членов племени. А для толстокожего слона жители деревни денно и нощно косили траву и доставляли ее на спине мула, которого специально для этой цели приобрели на рынке. В общем, все было устроено как нельзя лучше.

Однако окрестные пастбища постепенно истощились. Крестьяне должны были уходить косить траву все дальше и дальше от селения. А вскоре и окрестных земель не стало хватать для того, чтобы удовлетворить аппетит огромного животного; пришлось перейти на поля, засеянные пшеницей и ячменем, и крестьяне безропотно сносили это новое испытание. С грустью смотрели они на то, как разоряются их засеянные зерновыми поля, молча страдая, что не могут больше прокормить своих детей. Нищета и нужда вошли в каждый дом. Поля заметно пожелтели, коровы и козы не давали больше молока, так радовавшего прежде ребятишек. Никто больше не изготовлял круглых сбитков масла, прежде продававшегося на рынке в глиняных мисках. В селении воцарился голод. Это порождало у почтенных жителей заметное неудовольствие. Они явились к шейху, чтобы высказать ему свои жалобы.

Вождь племени и сам видел тяжелое положение людей. Он предложил своим подданным упросить правителя, чтобы тот велел забрать животное.

Были выбраны люди, известные здравым смыслом и жизненным опытом. Они должны были отправиться к королю на следующий день - так всем не терпелось избавиться от прожорливого животного.

Всяк оделся в свои лучшие одежды: шерстяные бурнусы*, тюрбаны из белой ткани, желтые шлепанцы.

Итак, небольшой караван тронулся в путь. Когда люди достигли окрестностей дворца, Правитель, стоявший у окна, узнал достойных мужей и приказал немедленно допустить их к нему.

Для храбрости члены группы договорились говорить хором, чтобы убедить Правителя принять животное обратно.

Войдя в тронный зал, они простерлись ниц, поцеловали руку монарха и произнесли традиционное приветствие:

"Да благословит Аллах дни нашего Господина!"

Достойные мужи устроились прямо на полу на почтительном расстоянии от Правителя, как того требовал дворцовый церемониал. Но охваченные смущением, они никак не могли решиться заговорить. Лишь один из них едва сумел выдавить из себя:

- Государь, мы... сло...

Для того, чтобы подбодрить людей, Правитель, видя их смущение, начал разговор сам:

- Вы, конечно же, пришли к нам для того, чтобы сообщить, что наш слон заскучал в одиночестве. Ну ладно! Мы отдадим приказ, чтобы вам прислали слониху, - сказал он.

Достойные мужи рты разинули. Им казалось, что они ослышались.

Правитель заверил ходатаев, что в самое ближайшее время пришлет слониху и отпустил их. Золотой Ахмед остался в полном удовлетворении от усердия и преданности любимого племени.

Перевод с французского М. В. НИКОЛАЕВОЙ

* Вид теплой накидки. (Прим. пер.)

Permanent link to this publication: