Книга кандидата исторических наук, доцента МГУ Л. И. Семенниковой посвящена анализу концепций истории Октябрьской революции, имеющихся в нашей историографии. Автор пишет об уровне разработки таких вопросов, как общенациональный кризис накануне Октября, основные этапы подготовки вооруженного восстания, руководящая роль в ней РСДРП(б), политическая линия большевиков по отношению к непролетарским партиям. В книге идет речь о накоплении знаний по проблеме, приводятся различные точки зрения, высказанные исследователями, сделана попытка определить круг вопросов, требующих дальнейшей разработки.

Рассмотрение в историографическом плане ленинской концепции общенационального кризиса, основных этапов подготовки восстания дало автору возможность привлечь внимание к наименее изученным аспектам этих проблем. Существенное место в книге отведено анализу историографии массово-политической работы партии накануне Октября, процесса большевизации Советов, а также непосредственного хода борьбы за власть Советов.

Основная группа источников, использованных автором, - это литература, опубликованная с конца 50-х до середины 80-х годов. Круг ее обширен, поэтому автор берет лишь те работы,

стр. 140

в которых нашли наиболее полное отражение концептуальные положения или зафиксировано что-то принципиально новое.

Л. И. Семенникова показывает, насколько удалось исследователям продвинуться вперед в изучении ленинской концепции общенационального кризиса в России, отмечает трудности, которые они испытывают: недостаточно разработаны в теоретическом плане проблема соотношения общенационального кризиса и революционной ситуации, вопрос о времени ее возникновения и др.

Изучив теоретическое наследие В. И. Ленина, новейшие работы советских историков, автор выделяет этапы в развитии революции, подчеркивая, что каждому из них соответствовало свое соотношение классовых сил, обусловившее своеобразие форм революционной борьбы пролетариата и его союзников. Историки выяснили многие аспекты, имеющие важное значение для понимания ленинской позиции и хода борьбы за власть Советов. Однако, отмечает Л. И. Семенникова, разработка темы не завершена. В литературе имеются различные толкования ленинского плана вооруженного восстания. Предстоит более внимательно изучить резолюции ЦК РСДРП(б) от 10 и 16 октября 1917 г. с точки зрения развития Лениным плана вооруженного восстания в соответствии с изменением условий борьбы за власть.

Требуют большего внимания вопросы внутрипартийной жизни накануне Октября, деятельности различных звеньев партийного аппарата в масштабах страны, многие аспекты строительства военных организаций РСДРП(б) в тылу и на фронтах, борьбы большевиков против меньшевиков и эсеров по военным вопросам, руководства национально-демократическим движением в армии, ее демократизации, деятельности большевистских фракций в Советах, профсоюзах, других массовых организациях.

Несмотря на немалое количество монографий, заключает Л. И. Семенникова, задача всестороннего раскрытия стратегии и тактики большевиков по отношению к непролетарским партиям не снимается с повестки дня: недостаточно полно изучен процесс эволюции мелкобуржуазных партий, серьезные возражения вызывает положение о создании единого демократического фронта большевиков с меньшевиками и эсерами в дни борьбы с корниловщиной, слабо исследована деятельность буржуазно- помещичьих партий и организаций накануне Октября.

Существенное место в книге отведено процессу изучения таких вопросов, как движущие силы Октябрьской революции, гегемония российского пролетариата, участие его союзников в борьбе за победу революции, деятельность большевиков по обеспечению поддержки рабочего класса большинством народа. Автор отмечает, что усилилось внимание исследователей к проблемам классовых союзов пролетариата, соотношения борьбы за социализм с борьбой за демократию. В то же время историки не продвинулись существенно в изучении движущих сил Октябрьской революции, не преодолели разногласий по этому вопросу. Необходимо конкретно-исторически показать состав большинства населения, ставшего в Октябрьские дни на сторону пролетариата.

В заключение хотелось бы разделить тревогу автора по поводу того, что историографические исследования все еще не дают достаточно полного представления о ведущих тенденциях в развитии изучения истории Октября, о фундаментальных концепциях, определяющих ее облик сегодня. Выйти за рамки лишь первичной систематизации источников, преодолеть до конца прежние стереотипы и схемы - вот задача современных исследователей.

Т. П. Чернобаева

Л. А. КАЗАКОВА, М. Л. ГАВЛИН. Великий Октябрь и буржуазная "социология революции". М. Наука. 1987. 224 с.

Тщательный анализ современной американской и английской литературы по "социологии революции" (как принято называть одно из современных направлений буржуазной социально-политической мысли) позволил авторам вскрыть, независимо от нюансов точек зрения тех или иных социологов, идейный смысл их общей концепции. Он сводится к утверждению: "Революция враждебна интересам господствующего класса (капиталистического мира. - Г. А. ), ее нельзя допускать, а если она все же где-либо возникает, с ней надо бороться" (с. 3). Раскрывая классовый характер этой концепции, авторы характеризуют ее взаимосвязь со многими прежними концепциями недругов социализма. Важное место занимает в книге изучение воздействия теоретических изысканий "социологов революции" на практическую политику буржуазных правительств.

Своими корнями "социология революции" уходит в начало XX в., когда капитализм вступил в монополистическую стадию развития и неудержимо надвигалась социалистическая революция. Удар, который нанес Великий Октябрь по попыткам зарубежных социологов наметить альтернативу социалистическому перевороту, направил их мысль в таком направлении: после

стр. 141

1917 г. они пытались доказать неэффективность революции как способа общественных преобразований. Но так как эти усилия были перечеркнуты всем ходом событий после второй мировой войны, в "социологии революции" возникла новая волна. Ее концепции подчинены либо стремлению использовать всплески революционных потрясений в противоположных, буржуазных целях, либо терминологическим ухищрениям типа теорий противоборства двух "законов-тенденций" (революционной гипертрофии и революционной энтропии), т. е. попыткам вернуть социализм от науки к утопии.

Анализ позволил авторам выявить также некоторые новации в "социологии революции". Одна из них сводится к дискредитации реальных успехов СССР, других социалистических стран. Для этого используется противопоставление идеалов и жизни, идиллических воззрений на социализм и повседневных трудностей его развития. Другая новация опирается на суть использования достижений научно-технической революции: предпринимаются попытки доказать, что под ее воздействием наметился общий переход человечества к "постиндустриальному обществу", свободному от капиталистических противоречий и потому не нуждающемуся в революции либо ограничивающемуся "консервативной революцией", не ставящей на повестку дня вопросы о классовом характере государственной власти и собственности на средства производства.

Впечатляет широкая гамма понятий, анализируемых авторами. Они рассматривают типы и подтипы социальных революций¹ , механизмы революционного процесса в разных общественных условиях, поднимают вопрос о возможности выбора массами революционного или эволюционного пути.

Вторая часть книги касается буржуазной критики проблем Октябрьской революции, причем здесь специально освещаются вопросы о ее предпосылках и причинах, ее творцах, роли лидеров и Коммунистической партии.

Основной вывод авторов заключается в том, что буржуазная историография и социология 1970-х - начала 1980-х годов не сумела выработать крупных самостоятельных теорий и занималась преимущественно гальванизацией старых антисоциалистических идей, хотя и в новой упаковке. Главный смысл последней - не отвергать революцию в принципе, а включать ее в континуум буржуазного мировоззрения, развернуть ее многовариантность до таких пределов, чтобы стала невозможной единая научная теория революций, марксистский методологический подход к ним (с. 203 - 205). Одни революции изображаются при этом как случайные, другие - как элитарные, третьи - как сугубо крестьянские, четвертые - как результат развития "отсталого общества" и т. д. Речь идет об очередной, массированной и вновь несостоятельной атаке на марксизм, которая разбивается о реальную действительность.

В книге Л. А. Казаковой и М. Л. Гавлина критика новейших вариаций буржуазной "социологии революции" сочетается с марксистским осмыслением сложных проблем мирового революционного процесса. Это придает книге не только актуальность, но и научную основательность, делая ее хорошим подспорьем в современной идеологической борьбе.

Г. А. Архипова

-----

¹ Выделяя среди других революцию "антирабовладельческого" типа, (с. 65), авторы не аргументируют свою позицию, достаточно спорную в свете конкретных данных о переходе от рабовладельческого строя к феодальному.

В. В. СОНИН. Великий Октябрь и становление советской государственности на Дальнем Востоке (1917 - 1922). Изд-во Дальневосточного университета. Владивосток. 1987. 264 с.

Книга кандидата юридических наук, доцента Дальневосточного университета В. В. Сонина посвящена вопросам, которые впервые стали объектом специального изучения. Ранее в литературе основное внимание уделялось военно- политической защите молодого Советского государства, расстановке классов и партий, международной обстановке и т. п. Не изучалось в государственно- правовое строительство монархической белогвардейщины, эсеров, меньшевиков, интервентов.

Автор показывает, как в первые годы Советской власти большевики отдаленных районов страны боролись за создание и соблюдение социалистической законности, за активизацию деятельности Советов как подлинных выразителей интересов трудящихся. В книге рассматриваются политические, правовые институты, комплексы и конструкции, созданные Советами, и аналогичные образования врагов Советского государства. Взвешенное и объективное сравнение показывает, что только руководимое большевиками государство и его законодательство отражали интересы большинства населения, выявляет антидемократичность действий контрреволюционных

стр. 142

сил. Анализ процессов, происходивших в 1917 - 1922 гг., позволяет автору выявить главную причину того, почему, несмотря на военно-техническое превосходство, интервенты и их пособники так и не смогли создать своего государства: они не пользовались поддержкой трудящихся.

В литературе, особенно выходящей в Европейской части СССР, о Дальнем Востоке говорится как о едином огромнейшем по площади регионе, не учитывается, что он состоит из отдельных областей и районов. В. В. Сонин исследует процессы, происходившие на территории Дальнего Востока в целом и в отдельных его частях. В связи с этим несколько по-новому освещается в книге политика японского империализма в этом регионе. Анализируя ее, автор приходит к выводу" что, например, на Курилах и Сахалине был установлен "типичный оккупационно-колониальный режим" (с. 87).

Автор раскрывает роль коммунистов в отражении интервенции. Он показывает деятельность В. К. Блюхера как военного министра и главнокомандующего вооруженными силами Дальневосточной республики (ДВР), много сделавшего для создания здесь военно-морского флота, укрепления его боеспособности (с. 153). Это направление деятельности Блюхера до недавнего времени не было изучено. В книге анализируются многие процессы и факты, которые до сих пор были либо совершенно неизвестны, либо малоизвестны, например, решительная борьба Советской власти в 1917 - 1918 гг. с хищениями социалистической собственности, пьянством и наркоманией. Автор разбирает один из первых нормативных актов на Дальнем Востоке (да и вообще в стране), направленных на искоренение наркомании, - приказ N 94 Комиссариата земледелия Дальсовнаркома от 8 июня 1918 г. "О запрещении макосеяния" (с. 44).

Приведены в книге и неизвестные ранее факты вмешательства милитаристских кругов Японии, США, Англии, Франции, Китая, опиравшихся на белогвардейцев, во внутренние дела Советской России; свидетельства о жестоких расправах с населением сел и городов, в том числе уничтожении стариков, женщин, подростков.

В работе исследуются многие противоречивые и сложные события тех лет.

Так, скрупулезно изучаются такие факты, как анархический уклон во Владивостокской милиции в октябре 1917 - мае 1918 г. (с. 54 - 58), наличие в Конституции рабоче-крестьянской ДВР двух диаметрально противоположных планов автономии - марксистского и мелкобуржуазного, националистического (с. 140 - 144). Опираясь на значительное число различных источников, автор приходит к выводу, что даже к 1922 г. не до конца было преодолено негативное отношение широких слоев населения к праву как принудительной силе, ко всему правовому (с. 172).

Автором показана степень изученности рассматриваемой проблемы, привлечены новые источники, в том числе документы центральных и местных архивов, материалы различных по политической направленности газет, журналов, воззваний и брошюр, мемуары деятелей российской и зарубежной контрреволюции. К сожалению, некоторые работы советских исследователей, опубликованные в 80-х годах, фактически автором не использованы. Не широк круг и зарубежных изданий, а среди упомянутых нет новейших.

Вызывает возражения однозначное утверждение автора: "Тактика соглашений Советов с земствами (на Дальнем Востоке зимой 1917 - 1918 гг. - О. Щ.) себя не оправдала" (с. 12). Известно, что, несмотря на определенные отрицательные результаты, это соглашение все-таки способствовало укреплению Советской власти в регионе. Буферную ДВР автор характеризует как "государство революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства" (с. 120). По-видимому, стоило назвать и точки зрения других исследователей на сущность и форму ДВР: буржуазно-демократическая республика; демократическая республика; революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства. Многие авторы меняют свою точку зрения по рассматриваемому вопросу и при этом не уточняют, имеют ли они в виду форму государства или его классовую сущность, но можно считать, - речь они ведут о форме республики, поскольку никто из них не утверждает, что в ДВР была диктатура буржуазии. Это пример научной дискуссии. Степень реальности каждой из точек зрения покажут последующие исследования.

О. В. Щербаков

А. Ю ЧИКОВАНИ. Партия большевиков в революции 1905 - 1907 гг. Историография. М. Изд-во Московского университета. 1987. 181 с.

В книге кандидата исторических наук А. Ю. Чиковави анализируется советская литература о деятельности большевистской партии в период первой российской революции. Избранный автором проблемно-хронологический принцип исследования позволил показать поступательное развитие историографии проблемы, наращивание источниковой базы, расширение тематики, проследить труд-

стр. 143

ности и противоречия в освещении этой темы, выявить имеющиеся недостатки и лакуны.

Автор исследует образцы ленинского анализа стратегии и тактики большевиков в 1905 - 1907 годах. Развитие в послеоктябрьский период научных знаний о деятельности большевиков представлено в книге на фоне становления советской исторической науки. Подробно показаны автором вклад А. С. Бубнова, М. Н. Лядова, В. И. Невского, Н. Н. Попова и других историков в утверждение ленинской концепции и опровержение немарксистских трактовок деятельности большевиков, значение дискуссий 20-х годов, а также расширения источниковой основы для освещения новых аспектов проблемы.

Отмечая негативное влияние на историографию проблемы Краткого курса "Истории ВКП(б)", А. Ю. Чиковани показывает, что отсутствие в этом издании того или иного сюжета вело к исключению его из сферы исследования. Вследствие этого длительный период не изучались такие важные вопросы, как ленинское положение о трех политических лагерях, выступавших каждый со своей самостоятельной программой и тактикой; причины поражения революции; сущность теории "перманентной революции", и др. Тем не менее, как подчеркивается в книге, процесс развития историографической мысли не был остановлен, а во второй половине 50-х годов советская историческая наука начала преодолевать догматические и субъективистские оценки деятельности партии в период первой российской революции.

Значительное место в книге отведено современной литературе. Конкретно показаны автором постановка исследователями новых вопросов, уточнение и исправление сложившихся ранее неточных и ошибочных представлений. Особое внимание уделяется при этом Лениниане 1905 - 1907 годов.

Прослеживая процесс изучения темы, А. Ю. Чиковани полемизирует с встречающимися в литературе положениями по вопросам расстановки классовых сил, думской тактики большевиков, соотношения демократических и социалистических задач партии (с. 126, 134, 148 - 149). Однако не все они рассмотрены с равной полнотой и глубиной. Большего внимания заслуживал, например, анализ литературы об идеологической деятельности большевиков, состояния изученности истории местных и партийных организаций и некоторых других вопросов, которые лишь названы или обозначены автором, но не стали предметом серьезного критического разбора.

Во введении автор пишет: "При оценке работ мы руководствовались значимостью, которая определяется новизной поднимаемых вопросов, уровнем методологической вооруженности, вводом в научный оборот новых документов и материалов, аргументированной критикой антимарксистских взглядов" (с. 12). В значительной степени ему удалось осуществить этот замысел. Главным достоинством работы является то, что современная историография тесно увязана с предшествующими периодами изучения проблемы, показана преемственность в деятельности ученых. Не оспаривая утверждения А. Ю. Чиковани, что в литературе 60-х - середины 80-х годов наиболее полно воплотились достижения предшествующих этапов, все же отметим, что литература периода застоя нуждалась в более серьезном анализе и критической оценке. И автор мог сделать это, ведь он не избегал разговора по многим острым вопросам.

Е. Минская

Ю. Н. РОЗАЛИЕВ. Новая и новейшая история стран Азии и Африки. М. Высшая школа. 1987. 351 с.

Учебно-педагогическая литература по истории Азии и Африки, преследующая цель главным образом ознакомить учащихся и читателей с историей стран Азии и Африки, с неповторимой спецификой исторического процесса народов этих континентов, до последнего времени строилась в основном по принципу изложения фактического материала, относящегося к отдельным странам. Конечно, эта литература не только освещала исторические явления, но и в определенной степени нацеливала учащихся на дальнейшее углубленное познание процессов и явлений прошлого. Вместе с этим она страдала существенным недостатком: уделяя главное внимание событийной истории отдельных стран и накапливая в этой области все более обширный материал, авторы ее сравнительно мало уделяли внимания общим проблемам, взаимосвязи и взаимообусловленности характерных для всех или абсолютного большинства народов явлений и процессов.

Рецензируемая книга является не только учебным пособием, в ней синтезирован накопленный учеными значительный фактический материал. Она содержит анализ узловых проблем прошлого и настоящего стран Востока. Ю. Н. Розалиев видит свою задачу в том, чтобы возможно более доходчиво объяснить общеисторические закономерности социально-экономического развития народов Азии и Африки в новое время, показать общее и особенное в глобальном и региональном масштабах. Он останавливается на освободительной борьбе народов колоний и полуколоний в XIX в., влиянии на нее первой русской революции.

стр. 144

В книге дана трактовка проблем, многие из которых мало освещались в нашей историографии или получали одностороннюю оценку. Она содержит не только "устоявшиеся" в востоковедной литературе положения, но и оригинальные обобщения, а также касается дискуссионных тем. Это относится, например, к характеристике основных отличительных черт восточного феодализма, освещению трансформации форм колониальной эксплуатации народов по мере капиталистического развития метрополий и появления первых ростков капитализма в колониях и полуколониях.

Главы по новейшей истории содержат не менее интересные и важные обобщения. Это - воздействие Великой Октябрьской социалистической революции на национально-освободительное и революционное движение в странах Азии и Африки, кризис колониальной системы империализма, роль международных организаций (Коминтерна, Профинтерна и др.) в становлении рабочего и коммунистического движения на Востоке, созревание предпосылок крушения системы прямого колониального угнетения народов, особенности развития капитализма в странах Азии и Африки, сущность и формы неоколониализма, перспективы и особенности развития социалистических государств Востока и стран социалистической ориентации. При освещении проблем новейшей истории автор выделяет объективные процессы в двух группах развивающихся стран, не скрывает трудностей и противоречий капиталистической и социалистической эволюции народов.

В пособии показано, что уродливый и неравномерный процесс развития капитализма в странах Азии и Африки резко обострил на современном этапе такие проблемы, как многоукладность, противоречия между двумя основными потоками капиталистической эволюции ("сверху" и "снизу"), различными прослойками буржуазии, привел к появлению монополистического, а в некоторых из этих стран и государственно-монополистического капитала, образованию ряда "мини-империалистических" государств и территорий, не завершивших прохождения предварительных этапов эволюции и потому сохраняющих многие черты отсталости и зависимости. Убедительно раскрыта в работе взаимосвязь неоколониализма с послевоенным развитием империализма, а также и уродливым развитием капитализма в странах Востока.

Народы Азии и Африки все более осознают классовую сущность неоколониалистской экспансии империализма, ее угрозу для их самостоятельного развития. Автор приходит к справедливому выводу: "Логический ход борьбы народов против неоколониализма неизбежно выводит антиколониальное движение из плоскости сопротивления отдельным монополиям и метрополиям в плоскость борьбы против империализма в целом и тех слоев местной буржуазии, которые идут на сговор с международными монополиями" (с. 311). В книге раскрыто непреходящее значение опыта Великого Октября для молодых государств Востока, особенно стран социалистической ориентации.

В то же время неоправданно, что автор меньше уделяет внимания специфике развития Африки, чем Азии. Необходимо было значительно полнее осветить особенности развития социалистической экономики в Китае, Корейской Народно-Демократической Республике и Вьетнаме, использовать работы советских востоковедов по проблемам строительства социализма в этих странах. В целом же пособие отвечает потребностям преподавания истории народов Востока в высших учебных заведениях.

Академик С. Л. Тихвинский

М. Е. ЕРИН. Крах политики и тактики партии Центра в Германии (1927 - 1933). Саратов. Изд-во Саратовского университета. 1988. 178 с.

Изучение истории буржуазных политических партий в годы Веймарской республики, интересное уже само по себе, имеет непосредственное отношение к ключевой проблеме этого периода - причинам и последствиям установления фашистской диктатуры. При этом речь идет не только о национал- социалистской партии (НСДАП). Существует проблема нефашистских буржуазных партий в Германии и их роли в том, что нацистам удалось прийти к власти вопреки антифашистской позиции многих деятелей и массы рядовых членов этих партий. Сказанное в полной мере относится к католической партии Центра, крупнейшей из буржуазных партий, функционировавших в системе Веймарской республики. Этой партии и посвящена монография декана историко-юридического факультета Ярославского университета кандидата исторических наук М. Е. Ерина.

Вопрос об отношении к фашизму особенно остро встал перед партией Центра после сенсационного успеха НСДАП на выборах в сентябре 1930 года. Автор сопоставляет идеологию двух партий, отразившуюся в их программных документах, заявлениях лидеров и публицистике. Хотя Центр и НСДАП рассматривали сами себя как политических противников, у них было немало точек соприкосновения. Обе партии роднила приверженность к антикоммунизму. Как и НСДАП, лидеры Центра выступали против парламентской системы. Программы

стр. 145

обеих партий смыкались и в требовании вооружения Германии.

Анализируя партийную прессу Центра, автор выявляет широкий спектр оценок фашизма. Он указывает на антифашистскую деятельность Й. Вирта, В. Диркса и других деятелей левого крыла партии. Вирт выступал за запрет штурмовых отрядов, решительное пресечение террористических акций нацистов. Однако не левое крыло задавало тон в партии. Чаще в руководстве слышались голоса об общности политических платформ Центра и НСДАП, а о различиях говорилось лишь в плане тактики. Высказывалась мысль о "синтезе идей Брюнинга и Гитлера" на почве отказа от парламентаризма и установления авторитарного режима. Левое крыло Центра, хотя и было настроено антифашистски, тем не менее поддерживало авторитарный курс, видя в Брюнинге решающую альтернативу фашистской диктатуре.

Тактика Брюнинга в отношении нацистов преследовала целью не борьбу с ними, а "приручение", дли того, чтобы затем перейти к сотрудничеству, включая и коалицию на правительственном уровне. Центр должен был стать ядром правого блока, охватывающего нацистов и все буржуазные партии, поддерживающие идею сильной авторитарной власти (с. 105). Здесь сказывались и недооценка нацизма и стремление использовать его как ударную силу против коммунистов.

После отставки Брюнинга (1932 г.) Центр выступил под лозунгом "авторитарная демократия как альтернатива диктатуре". Под этим понималось модифицированное продолжение прежнего курса с гарантиями против единоличного использования власти в условиях фактической неработоспособности рейхстага (с. 106). Руководство Центра настойчиво искало пути к коалиции с НСДАП с целью создания парламентского большинства при условии "ревизии" взглядов национал-социалистов, однако переговоры с верхушкой НСДАП кончились безрезультатно, поскольку для Гитлера это было лишь тактической уловкой.

Нацистская партия видела в Лице Центра опасного противника и потому стремилась дискредитировать его в глазах католиков, прежде всего указывая на его сотрудничество в прошлом с "безбожной" социал-демократией. Между НСДАП и Центром шла борьба за влияние на массы. Католическая, конфессиональная основа мировоззрения приверженцев Центра обусловливала их устойчивость против нацистской пропаганды. Не случайно Центр дольше других нефашистских буржуазных партий сохранял свою массовую базу и "держался на плаву" как сила, с которой нацисты вынуждены были считаться даже в первое время после прихода к власти.

В работе рассматривается вопрос об антифашистском потенциале католической церкви. Автор показывает, что католический епископат не раз выступал с обличением наиболее одиозных сторон нацизма и соответственно ориентировал верующих. В этом отношении епископы были настроены более решительно, чем Ватикан. Быстрая капитуляция католической иерархий перед нацизмом после 30 января 1933 г. дезориентировала верующих и лишила Центр важной поддержки.

Фундаментальна источниковая база работы. Автор использовал материалы из архивов ГДР и Советского Союза, опубликованные в последнее время документы фракций и правления партий Центра, имперской канцелярии, серийные издания Комиссий по истории Парламентаризма и политических Партий, выходящие в ФРГ.

Монография представляет собой серьезное исследование важной проблемы.

В. Н. Виноградов

Г. И. ЗВЕРЕВА. История Шотландии. М. Высшая школа. 1987. 208 с.

Книга доцента Московского историко-архивного института кандидата исторических наук Г. И. Зверевой, вышедшая в серии "Библиотека историка", представляет собой первую в советской исторической науке попытку систематического изложения историй Шотландии. Раньше наши историки ограничивались только разработкой некоторых вопросов, преимущественно из области политической историй и англо-шотландских отношений. Сложность стоявших перед автором задач усугублялась тем, что и в современной британской историографии сохраняются значительные лакуны в изучении прошлого шотландского народа. Книга написана на основе солидной источниковой базы: в ней использованы публикации по истории шотландского средневековья, парламентские и Правительственные документы, статистические отчеты, документы британских политических партий и общественных организаций, периодическая печать, публицистика, мемуары. Хорошее владение материалом первоисточников позволило Г. И. Зверевой занять самостоятельную позицию по ряду дискуссионных вопросов, поставить новые проблемы, убедительно аргументировать свою интерпретацию шотландской истории в целом.

Представляется вполне оправданным сосредоточение автором главного внимания на характеристике основных этапов социально-экономического, политического и культурного развития Шотландии (вначале как независимого государства, а затем в составе Великобри-

стр. 146

тании), выявлении общих и особенных (в сравнении с Англией) черт в ее прошлом, исследовании истоков и современного содержания национального вопроса.

В рамках трех главных эпох шотландской истории - средневековье" XVII - XIX и XX вв. выделяются и подробно освещаются самые существенные проблемы: складывание государства, развитие феодализма, войны за независимость, реформация, англо-шотландские унии, революция в Шотландии 1637 - 1651 гг., промышленный переворот и развитие капитализма, превращение Шотландии в депрессивный район Великобритании, подъем национального движения в послевоенный период и борьба за национальную автономию в 60 - 80-е годы XX века.

В завершающей главе прослеживается история изучения прошлого Шотландии в исторической науке Великобритании и развитие шотландской школы исторических исследований. Здесь не только дается представление о состоянии изучения истории Шотландии, но и содержится всесторонний критический анализ консервативных и либеральных концепций ее экономического и политического развития, англо-шотландских отношений, социальных сдвигов, национального вопроса и т. д.

В заключении автор формулирует свою концепцию исторического развития Шотландии, основной акцент в которой делается на факторы и темпы социально-исторического процесса. Г. И. Зверева убедительно показывает тесную связь между динамикой англо-шотландских отношений и внутренним развитием Шотландии в средние века, выявляет конкретные результаты этого взаимодействия. Не вызывает сомнений вывод автора об усилении объективных тенденций к сближению Англии и Шотландии в эпоху генезиса капитализма. В книге дается взвешенная оценка англо-шотландской унии 1707 г. и ее последствий, учитывающая различные аспекты этого противоречивого явления. Справедливо подчеркивается автором значение правильного понимания существа национального вопроса и его преломления в социальном контексте для развития рабочего и демократического движения как в прошлом, так и в современную эпоху.

Вместе с тем не все поставленные в книге вопросы получили достаточно полное решение, и, более того, многие частные и относительно общие вопросы, к которым подводит обширный фактический материал, приведенный автором, не поставлены, а ряд отмеченных ею интересных и специфических явлений шотландской истории оставлен без объяснения. Особенно досадно, что последнее относится к таким исключительно важным как в конкретно- историческом, так и в методологическом отношениях проблемам, как особенности классовой борьбы крестьянства (в частности, отсутствие в средневековой Шотландии крупных крестьянских восстаний), социальные предпосылки революции 1637 - 1651 гг. и роль в ней крестьянства, особенности распространения марксизма в Шотландии и др.

Зачастую ускользает специфика социально-экономического развития таких разноликих районов Шотландии, как Лоуленд и Хайленд, поскольку автор не всегда считает нужным их дифференцировать, и поэтому в ряде случаев слишком общие высказывания и суждения приводят практически к распространению на всю Шотландию характеристик, верных лишь в отношении более развитого Лоуленда. Такое смещение перспективы, конечно, не могло не отразиться и на общей концепции книги.

Г. И. Зверева вполне обоснованно критикует стремление к "подтягиванию" Шотландии до уровня более развитых стран Европы, характерное для шотландской буржуазно-либеральной историографии. Тем не менее в книге присутствует несколько преувеличенная оценка социально-экономического и политического развития Шотландии в средние века и в начале нового времени. Например, несмотря на перечисление многочисленных архаических черт в общественном строе Шотландии в середине XI в., в книге делается вывод о принципиальной общности в развитии Англии и Шотландии и одинаковых темпах феодализации в обеих странах накануне нормандского завоевания (с. 14 - 17). Автор подчеркивает сходство в развитии Хайленда и Лоуленда в XII - XIII вв. (с. 24), в то время как фактический материал, приведенный тут же, свидетельствует об их разнотипности (см. описание типичных для периода генезиса феодализма массовых народных движений в северных провинциях на с. 25). Выглядит в книге несколько "ускоренным" по отношению к исторической реальности и процесс складывания этнической общности (с. 29), который необъяснимым образом совпадает по времени с периодом феодальной раздробленности (с. 32).

В книге встречаются также противоречия, фактические и терминологические неточности (см. с. 7 - 10, 22 - 23, 36, 53, 73, 84, 99 и др.). В этом смысле больше "повезло" разделу по истории средневековья, в котором автор, не будучи медиевистом, очевидно, чувствовал себя менее уверенно.

Отмеченные недостатки во многом проистекают из того, что, предпринимая первую попытку последовательного изложения истории Шотландии на протяжении двух тысячелетий, Г. И. Зверева вынуждена была в решении подавляющего большинства вопросов опираться главным образом на собственные силы. Думается, однако, что проделанная ею работа стимулирует новые изыскания советских ученых в этой области.

Л. П. Репина

стр. 147

В. А. СМЕТАНИН. Византийское общество XIII - XV веков (по данным эпистолографии). Свердловск. Изд-во Уральского университета. 1987. 288 с.

Цель исследования, принадлежащего перу доцента Исторического факультета Уральского университета кандидата исторических наук В. А. Сметанина, - пополнить сведения об экономическом, социально-политическом и идеологическом развитии поздневизантийского общества на основе такого субъективного и сравнительно малоизученного источника, как письма. 25 их образцов в переводе со среднегреческого языка приложены к книге и при всей их специфичности представляют немалый самостоятельный интерес не только для специалистов, но и для широких кругов читателей. В. А. Сметанин осуществляет источниковедческий анализ, доказывая, что нельзя смешивать письма с другими видами источников, и заостряет в этой связи внимание на особенностях эпистолярной архитектоники как определяющего элемента, обособливающего эпистолярий в кругу различных источников. В. А. Сметанин сумел датировать ряд писем по эпистолярным формулам, характерным для определенного времени. Он выявляет социальный характер каждого послания и с учетом этого вводит их в научный оборот.

Изучая сохранившиеся эпистолярные свидетельства, автор делает акцент на выявление динамики общественной жизни и на решение спорных проблем. Он показывает, что письма той поры полны противоречивых утверждений об экономическом состоянии империи, но тем не менее "не работают" на традиционный тезис о неуклонном движении хозяйства Византии по нисходящей линии. Оказывается, реальная жизнь была куда более разнообразной, спады чередовались с подъемами, причем в разных местах государства картины были несовпадающими. Большой интерес вызывает оценка состояния ремесла, промыслов, торговли, города и деревни. Особое значение имеет выделение в самостоятельную группу сведений о проастии (пригороде) как специфическом для Византии промежуточном типе поселений со своей социальной средой и вытекающими из нее промежуточными же формами быта и идеологии (гл. II, § 4).

Серьезное научное значение имеет уточнение автором терминологии, относящейся к различным группам общества (присельники - проскафимены, бедняки - пениты и наемные пропагандисты - мисфарнунды, с. 130 ел.). Как выяснилось, теперь придется отказаться от точки зрения, будто в Византии после 1354 г. уже не было городских движений, поскольку письма позволяют проследить наличие еще не менее 10 таких выступлений (в 1371 - 1415 гг.), в которых участвовали и народные массы. Среди других открытий, осуществленных автором в ходе анализа эпистолярия, упомянем: возможность ясной характеристики концепции икумены (теократического государства, в котором империя и церковь взаимообусловленно слились в неразрывное целое, гл. IV, § 1); выявление социальных границ нравственного долга у ромеев (с. 159 сл.); членение турецкого нашествия на этапы, имеющие определенные военно-политические особенности (гл. VI, § 1); выяснение обстоятельств возникновения бинарного сословия архонтов.

Это уникальное исследование заслуживает упрека лишь в одном отношении: исходя из теоретических посылок, применяемых при изучении всего средневекового (а не только византийского) эпистолярия, автор в конкретных случаях обусловливает свои оценки, как правило, сугубо византийскими факторами. Такое сужение подхода к теме, облегчая авторскую задачу, затрудняет соотнесение византийских событий с общеевропейскими.

Б. Р. Николаева

Д. С. ИЛЬИНСКАЯ. Легенды и археология. Древнейшее Средиземноморье М. Наука. 1988. 176 с.

От древнейшей истории Западного Средиземноморья до нас почти не дошло непосредственных письменных свидетельств. Наука, изучая ту эпоху, опирается на цикл записанных позднее мифов и археологические памятники. Как сочетать их показания и в какой мере это может служить надежной базой исследования? Отвечая на эти вопросы, доцент Московского педагогического института им. В. И. Ленина Л. С. Ильинская поставила перед собой цель: "перевести" разные языки легенд и археологических остатков на единый язык связного и достаточно достоверного повествования, ведущегося по возможности в колоритной и занимательной форме, доступной широким кругам читателей; не рассматривать археологические данные как иллюстрацию к мифам, а мифологические данные - как подтверждение археологических находок, иначе наука вылепит "кентавра", не отражающего реальной действительности; избавиться, с одной стороны, от излишеств гиперкритицизма, отказывающего в достоверности любым данным о той эпохе, а с другой - от наивности, берущей на

стр. 148

веру что угодно, лишь бы выглядело поинтереснее.

В свете результатов, полученных из упомянутого сочетания, и опираясь на новейшую специальную литературу, автор рассказывает о современной интерпретации восьми античных преданий, касающихся доантичного Средиземноморья: 1) Девкалионов потоп - стихийное бедствие на Земле, от которого волей богов спаслись лишь сын огненосного Прометея фессалиец Девкалион и его жена Пирра. Установлено, что в этой легенде отразились геологические катаклизмы середины II тыс. до н. э. на эгейском острове Фера, способствовавшие гибели Критской державы и утверждению ахейской культуры. 2) Эоловы острова, на которых у повелителя ветров Эола гостил путешествовавший Одиссей. Это - Липарские острова (юго-западнее Сицилии), населенные людьми еще в период среднего неолита, в бронзовый век вошедшие в зону микенской культуры, а в XIII в. до н. э. захваченные италийскими авзонами. 3) Искусный афинский мастер Дедал бежит от критского владыки Миноса; преследуя его, Минос погибает на Сицилии, а часть спутников царя оседает в Южной Италии. Выясняется, что предание отражает колонизацию критянами сицилийско-италийских областей в XIV в. до н. э. 4) В ряде пунктов на берегах Испании, Галлии, тирренской Италии и Сицилии сохранились "следы" подвигов Геракла, побеждавшего там своих соперников и конкурентов. Оказалось, что эта часть цикла о Геракле охватывает места ранней пунической колонизации Западного Средиземноморья, запечатленной в преображенном виде. 5) Сын бога Аполлона и нимфы Аристей впервые научил на Сардинии людей строить ульи, готовить молочные продукты и выращивать оливу, а племянник Геракла Иолай возвел на этом острове первые города. Предание содержит элементы, относящиеся к нурагической культуре, создателями которой были заселившие Сардинию в XII в. до н. э. сарды. 6) Бежавший из гибнущей Трои Эней высадился в Италии; его странствия описаны в "Энеиде" Вергилия. Этой эпопее соответствует заселение Италии пеласгами, тирренами и этрусками, от которых образ Энея перешел к латинянам, чьи первые императоры являлись "потомками" Энея и богини Венеры. 7) Троянец Элим увел свой род на запад. Речь должна идти о переселившейся на Западную Сицилию к VIII в. до н. э. малоазийской народности элимов. 8) Корабли троянского героя Диомеда буря занесла к земле давнов. Здесь фольклорная традиция характеризует древнегреческую колонизацию владений давнов, живших с X по VI в. до н. э. в Апулии. Как явствует из содержания книги, цели, намеченные автором, достигнуты.

В. Н. Шевардин

Permanent link to this publication: