Libmonster ID: EE-447
Author(s) of the publication: М. КОСМАН

В историографии довольно часто религиозная идеология либо трактуется как неизменная, либо культовые представления тех или иных обществ противопоставляются тем, которые утверждались непосредственно вслед за ними. Так, в Европе противопоставлялись отдельные разновидности политеизма и христианства, причем католическая церковь, искажая действительность, отождествляла языческий мир с темнотой и отсталостью, а христианский - со справедливостью.

Однако уже в XIX в. исследователи обратили внимание на явление культового синкретизма, на эволюцию религиозного сознания, происходившую в течение длительного времени после принятия крещения. Сегодня, очевидно, никто не станет рассматривать прекращение существования старых верований как единовременный акт. Известно также, что эволюции подвергались и отдельные религии.

Много внимания исследователи уделили мировоззренческой эволюции в русских землях. Считается доказанным, что здесь элементы язычества сохранялись в форме двоеверия до XV в., то есть на протяжении 500 лет после крещения великого князя Владимира1 . Акад. Б. А. Рыбаков обратил внимание на то, что уже в эпоху язычества элементы христианского мировоззрения проникли на территорию Древнерусского государства2 . Польские исследователи собрали интересные материалы, относящиеся к раннему средневековью в Западной Европе; существование язычества в Германии вплоть до эпохи Возрождения проследил Э. Потковски3 , изучавший мифы о посмертной жизни человека. Скандинавию исследовал под этим углом зрения С. Пекарчик, автор многих трактатов о культовом синкретизме4 . В настоящей работе рассматриваются перемены в религиозном мировоззрении балтийских народов - от политеизма до проявления культового скептицизма. До сих пор эти вопросы не исследовались в широком историческом аспекте.

В Восточной Прибалтике жили пруссы, ятвяги, литовцы, латыши (латгалы, курши, земгалы), ливы, эстонцы. В начале нашего тысячелетия они признавали многобожие, верили в сверхъестественные силы,


1 Н. Гальковский. Борьба христианства с остатками язычества. "Записки" Московского археологического института, 1913, т. 18; Е. В. Аничков, Язычество и Древняя Русь. СПБ. 1914.

2 Б. А. Рыбаков. Языческое мировоззрение русского средневековья. "Вопросы истории", 1974, N 1.

3 E. Potkowski. Dziedzictwo wierzen poganskich w sredniowiecznych Niemczech. Warszawa. 1973.

4 S. Piekarczyk. O spoleczenstwie i religii w Skandynawii VIII - XI w. Warszawa. 1963; ejusd. Barbarzyncy i chrzescijaiistwo. Warszawa. 1968; ejusd. Adaptacja - synkretyzm - mediewalizacja. "Euhemer", 1964, NN 1, 2, 4; ejusd. Koscielna inspiracja "religijnosci ludowej" we wczesnym sredniowieczu. Ibid., 1965, N 2.

стр. 30


имели сходные обычаи и обряды5 . Относительно политеистических верований балтов накопилось позднее столько же мифов, сколько и о религии языческих славян. Балтийские народы признавали священными некоторых животных, растения, отдельные атмосферные явления, перед лицом которых они чувствовали себя бессильными. Видное место занимал у них бог грома, молнии, пурги и мороза - Пэркун. Пантеон божеств не являлся раз навсегда установленным, в нем происходили перемены; престиж одних божеств возрастал, других - падал; существовала так же, как и в славянском мире, иерархия божеств6 . Балты не знали ни храмов, ни монументов, особую роль играли у них святые рощи и реки, которые считались местом пребывания божеств. Они верили в загробную жизнь и потому вместе с умершим сжигали на кострах одежду, животных, а иногда и людей. Однако, по мнению этнографов, первичными у них были верования в силы природы, почитание же предков появилось позднее.

Эволюция верований - явление повсеместное. Оно наблюдалось и в Прибалтике. В связи с развитием земледелия появилось довольно много божеств женского рода: Габиа, Жиймина, Пергрубэ, Мильда, Прауринэ. Сонм божеств мужского рода возглавляли наряду с Пэркуном Пильмелис, Патримпас, Жемининкас, Ганиклис, Жвардеркас.

У балтов не было сословия жрецов. Во время важнейших обрядов торжественное богослужение отправляли, очевидно, племенные вожди вместе со священнослужителями более низкого ранга, которые не составляли, однако, отдельной группы населения, подобно христианскому духовенству. Отсутствовал также эквивалент прихода, поскольку вместо храма одновременно использовалось несколько объектов (святых рощ), где люди собирались во время ритуалов. В связи с культом покойных существенную роль играли кладбища.

В первых веках нашего тысячелетия балтийские племена все чаще соприкасались с признающими уже монотеизм соседями - Русью, Польшей, прибалтийскими немцами. Между ними заключались договоры, чаще всего после прекращения военных конфликтов. При этом каждая сторона санкционировала договор по-своему. Так, когда в 1201 г. курши прекратили военные действия против немцев, их посольство прибыло в Ригу, и члены его, согласно языческому обряду, принесли присягу пролитой кровью. Сообщая об этом, Генрих Латвийский не указывает, однако, никаких подробностей. Из этого следует, что подобная присяга была хорошо известна его соотечественникам и он не счел нужным подробнее о ней говорить. Позднее, в 1351 г. литовский князь Кейстут принес такую же присягу, заключая мир с венгерским королем Людовиком. Парадоксальным было то, что, принося жертвы языческим богам (Кейстут и его спутники совершили ритуальный обряд вокруг останков убитого ими быка), он клялся, что примет крещение. Венграм, так же как и немцам, такого рода санкционирование заключенного договора было совершенно достаточным и заменяло документ7 . Неизвестно, так ли проходило заключение трактатов с русскими князьями,


5 Согласно последним исследованиям юристов, конец деятельности пражского епископа Войтеха (первого известного апостола этих народов) выглядит иначе, чем говорит традиция: он не был убит пруссами в 997 г., а только был ими приговорен к смерти (W. Maisel. Prawo karne Prusow na tie porownawczym. "Slowianie w dziejach Europy". Poznan. 1974, s. 128 n.).

6 В. Т. Пашуто. Образование Литовского государства. М. 1959, стр. 106 и сл.; В. Н. Топоров. К балто-скандинавским мифологическим связям. "Domum Balticum". Uppsala. 1970; его же. Заметки до балтийской мифологии. "Балтославянский сборник", М. 1972, стр. 309 сл.

7 M. Kosman. Forma urnow miedzynarodowych Litwy w pierwszej cwierci XIII wieku. "Przeglad Historyczny", 1966, t. LVII, s. 215 - 218.

стр. 31


например, с правителями Галицко-Волынской Руси в 1219. году. Во второй половине XIV в., когда литовцы уже пользовались документами, на них оказывала большое влияние русская культура. В 1371 г. их послы, обменявшись в Москве письмами, гарантирующими заключенный мир, целовали крест8 . Это сообщение вряд ли стоит подвергать сомнению, поскольку в то время византийские кресты, которые привозились русскими торговцами, проникли и на территорию, занимаемую балтами9 .

Как известно, судьба балтийских народов сложилась по-разному. Территория, заселенная ятвягами, являлась объектом польско-русско-тевтонского соперничества и стала жертвой агрессии со стороны Тевтонского ордена. Начиная с 1278 г. орден ежегодно предпринимал грабительские походы на земли этого народа и окончательно завоевал их в 1283 году. Остатки ятвягов сохранились на Руси, в Мазовии и Литве, но и там они постепенно исчезли. Разумеется, тевтонская агрессия велась под знаком христианизации10 . Аналогично сложилась и судьба пруссов. Тевтоны, организуя свое государство, подчинили их себе. При этом обращение языческих народов в христианство имело для завоевателей второстепенное значение, но тем не менее они использовали его в пропагандистских целях. Прусские земли были окончательно покорены орденом в 1283 г., и с этого времени в них официально считается введенной новая вера. Однако это не соответствовало фактическому положению вещей. Теоретически официальное миссионерство складывалось из двух этапов: уничтожения очагов старого культа и вслед за этим введения христианства. В приведенном случае первый этап был осуществлен довольно успешно, тогда как результаты второго оказались весьма плачевными.

Еще на грани X и XI вв. оказались неудачными миссии св. Войтеха и св. Брунона из Кверфурта. Их продолжатель епископ Христиан должен был уступить нажиму тевтонов, которых в первую очередь интересовало покорение прибалтийских земель. На протяжении двух с половиной столетий, которые формально отделяют ликвидацию языческого культа и официальную замену его христианством, значительных перемен в религиозном мировоззрении местного населения не произошло. Рыцари Тевтонского ордена использовали не уговоры, а силу. Это подтверждает трактат, заключенный Орденом меченосцев с куршами в 1230 году. Аналогично поступали тевтоны и в отношении пруссов. На основании трактата язычники якобы добровольно согласились отречься от своих древних верований и принять духовных лиц из Риги, содержание которых они, кстати, и должны были обеспечивать. Другой документ указывал, что тот, кто приносит жертвы старым богам, участвует в обрядах в их честь или ест мясо в пятницу, должен уплатить полгривны. Тех, кто приносил жертвы в праздничные дни и был пойман с поличным третий раз, подвергали порке. Особенно строго наказывали язычников, которые выполняли отдельные жреческие обязанности11 .

Однако репрессии не оказывали заметного влияния на мышление балтов. У пруссов, например, языческие обычаи сохранялись вплоть до эпохи Возрождения и Реформации. Благоприятствовало этому то, что пруссы жили в лесных районах. Даже в наше время древние культы


8 Ibid., s. 229.

9 Р. Волкайте-Куликаускене. Энколтпион из городища Матиягела. "Lietuvos istonios metrastic 1974". Vilnius. 1976, s. 12 (на лит. яз.).

10 G. Labuda. Pomorze wschodnie w dobie utrwalania ustroju teudalnego 1230 - 1310. "Historia Pomorza". T. 1. Poznan. 1969, s. 450 nn.

11 А. П. Новосельцев, В. Т. Пашуто, Л. В. Черепнин. Пути развития феодализма. Закавказье, Средняя Азия, Русь, Прибалтика. М. 1972, стр. 307.

стр. 32


особенно долго держатся в труднодоступных районах, удаленных от центра12 . Тем более так было в средние века.

В период Реформации большое внимание уделялось ознакомлению людей с основами веры на их родном языке; доказательством может служить положение в Княжеской Пруссии в XVI и XVII веках. Обнаруженные там многочисленные проявления язычества пытались искоренить путем пропаганды протестантизма. Для пруссов был сделан специальный перевод лютеранского катехизиса (1545 г.), но основная трудность заключалась в том, что не хватало духовенства, знавшего местный язык. В то время с амвона пастор говорил на немецком языке, а переводчик растолковывал пастве его слова. Так было вплоть до XVII века. Это в известной степени содействовало сохранению древних обычаев.

Прусские имущие слои сравнительно быстро приняли новую веру, прельщенные материальными выгодами, которые можно было получить от тевтонов; простой же народ придерживался древних обрядов вплоть до XIX века13 . Все это дает основание считать, что отмирание язычества шло одновременно с отмиранием (денационализацией) самих пруссов. Только в XVII в. прусский язык перестал существовать. В новых исторических условиях не стало различия между пруссами и ятвягами, которые сравнительно долго сберегали самобытность благодаря сохранению древних религиозных обрядов.

Остальные балтийские племена оказались в более благоприятной среде, поскольку внешний нажим, связанный с распространением религиозной идеологии, происходил у них на более поздней стадии исторического развития. Литовцы в XII в. сами предприняли экспансию в славянские земли, которые из- за удельной раздробленности не смогли оказать им эффективного сопротивления. В результате образовалось Великое княжество Литовское, в котором основная часть и территории и населения являлась славянской. Богатые литовцы, посылаемые вместе с дружинами в русские княжества в качестве наместников, принимали православие. Этот процесс начался примерно в 1240 году. Новгородская летопись упоминает, что литовский князь Довмонт принял крещение в Пскове вместе с 300 членами своей дружины. Православие принял и сын объединителя литовских земель - Миндовга Войшелк, вступивший после смерти отца на великокняжеский престол. Сам Миндовг, желая удержать власть, заключил союз с Тевтонским орденом, уступив ему значительные территории (главным образом жемайтские - то есть нижнелитовские), которые, впрочем, не находились под его властью. В 1251 г. он был крещен рыцарями, два года спустя выхлопотавшими ему в Риме королевскую корону. Однако результаты миссионерской деятельности в его государстве были ничтожными; в конце концов и сам Миндовг возвратился к язычеству. Более того, он никогда не переставал воздавать почести языческим божествам14 . Следовательно, в 1251 г. христианский бог лишь увеличил пантеон божеств Литвы, в котором по-прежнему господствовал Пэркун.

Властителям Великого княжества Литовского, придерживавшимся язычества, не был свойствен религиозный фанатизм. На протяжении XIV в. представители господствующей династии принимали то католицизм, то православие. Те княжеские сыновья и дочери, которые должны были вступить в браки с русскими, принимали православие. Несколько


12 M. Kosman. Poganstwo, chrzescijanstwo i synkretyzm na Litwie w dobie przedreformacyjnej. "Komunikaty Mazursko-Warminskie", 1972, N 1(115), s. 136, przypis 113.

13 M. Toppen. Geschichte Masurens. Danzig. 1879, s. 222 nn.; см.: H. Lowmianski. Polityka ludnosciowa Zakonu niemieckiego w Prusach i na Pornorzu. Gdansk. 1947, passim.

14 ПСРЛ. Изд. 2-е. Т. II. М. 1962, стб. 808.

стр. 33


дочерей, выданных замуж за представителей польской династии Пястов, приняли католичество, наверное, уже при дворе своих мужей, до свадьбы. При дворе литовских князей большую роль играли монахи, являвшиеся советниками и секретарями. Так было во время правления Гедимина (1315 - 1341 гг.), а также его предшественника Витенеса (1295 - 1315 гг.).

Вероисповедный состав населения страны менялся, так как в ее пределах селились русские и немецкие торговцы и ремесленники. Русские и поляки, попавшие в плен, переводились на землю в качестве дворовых людей, зачатки этого процесса, очевидно, имели место уже в XIII в.; приток рабочих рук из польских земель прекратился к концу следующего столетия, из русских же - только в XVI веке. Пленных поселяли в деревне в отдельных хозяйствах, где они занимались, как правило, скотоводством, пастушеством, бортничеством, охотой, ремеслом15 . В Великом княжестве Литовском им была гарантирована веротерпимость. Среди литовского и жемайтского населения жили люди не только иных национальностей, но и вероисповеданий. Чужеземцы, вевероятно, открыто отправляли свои религиозные обряды, тем более что в XIV в. в городах строились для них храмы. Гедимин обращался к францисканцам и доминиканцам с просьбой прислать монахов, владеющих не только немецким, но польским, русским и земгальским языками. При этом он делал лишь одну оговорку, что они не должны быть родом из ненавистных ему владений тевтонских рыцарей16 . Таким образом, на протяжении XIV в. балтийское население широко знакомилось с новыми обычаями и религиозными представлениями. Последние не могли не оказать влияния на его духовный склад, тем более что коренным литовцам (аукштайтским) и жемайтам крещение было вменено в обязанность.

Длительное время бытовало гражданское супружество. На Руси браки, заключенные без участия представителя церкви, назывались "невенчанными". В Великом княжестве Литовском вплоть до XVIII в. подобные браки заключались параллельно с браками, совершаемыми духовенством. Так, в XVI В. подканцлер Е. Воллович угрожал наказаниями тем своим крепостным в Жемайтии, которые находились в невенчанных брачных союзах. Возможно, этот древний обряд сохранился еще с языческих времен; во всяком случае, само название "невенчанное супружество" употреблялось в законодательстве тех времен17 .

В XIV в. перед правителями Великого княжества Литовского встала дилемма: по какому обряду принимать крещение. По этому поводу шли споры между Дмитрием Донским и матерью великого князя Ягайло - Юлианной, княгиней Тверской. Юлианна, последовательница православия, хотела женить сына на дочери московского князя. Однако он вступил в брак с польской королевой Ядвигой и в феврале 1386 г. в Кракове принял католичество. На следующий год языческий культ был формально ликвидирован в Великом княжестве Литовском и заменен христианской верой. После поражения, нанесенного Тевтонскому ордену в 1410 г. в результате Грюнвальдской битвы, произошли присоединение Жемайтии к княжеству и ее христианизация.

Католическая историография склонна обращать внимание прежде всего на достижения миссионеров в первый период после формальной ликвидации языческого культа. Однако в действительности происходи-


15 S. Kasperczak. Rozwoj gospodarki folwarcznej na Litwie i Biaiorusi do polowy XVI wieku. Poznan. 1965, s. 160 nn.; A. Kijas. Gospodarstwo wlasne feudala na Wielkorusi od XIV do polowy XVI wieku. Poznan. 1973, s. 127.

16 "Послания Гедимина". Вильнюс. 1966, N 6, стр. 53.

17 Республиканская библиотека в Вильнюсе. Рукописное отделение, ф. 93, т. XVI; см. J. Bardach. Studia z ustroju i prawa Wielkiego Ksiestwa Litewskiego XIV - XVII w. Bialystok. 1970, s. 261 nn.

стр. 34


ла медленная эволюция религиозного мировоззрения, причем изменения касались только высших слоев феодального общества, а не массы населения. Феодалы, имевшие при себе капелланов и располагавшие переносными алтарями, ежедневно выполняли новые обряды. Заботясь о загробной жизни, они основывали часовни. Однако, несмотря на это, даже они не сразу полностью приняли христианское учение. Убедительным примером может служить в этом отношении великий князь Витовт (умер в 1430 г.), который только на смертном одре поверил в одну из основных догм христианства - воскресение. Ян Длугош пишет, что тогда Витовт заявил виленскому епископу Мацею: "Прежде веря в другие догмы, эту я считал для верования трудной. Но сейчас, не только уж верой, но и разумом постигаю, что каждый человек воскреснет после смерти и за поступки свои достойную получит плату"18 . Подобного рода скептицизм по отношению к догмату о воскресении был характерен в средних веках даже для церковнослужителей; его высказывал краковский епископ Маур (1109 - 1118 гг.) или кто-то из членов его капитула, о чем свидетельствует надгробная надпись, найденная в Вавельском соборе19 .

Епископы должны были прибегать к различного рода ухищрениям, чтобы привлечь богатых к участию в воскресных богослужениях, Так, на территории Жемайтии в XV в. они приглашали на обед к себе тех из них, которые приезжали в храм20 . Что же в таком случае говорить о народных массах, если учесть, что духовенства было мало, а число церковных приходов оставалось незначительным. На литовских землях территория церковного прихода обычно равнялась 350 кв. км, в то время как в Польше в эпоху Возрождения церковный приход едва превышал по своим размерам 50 кв. км, а в Западной Европе был еще меньше21 . В обширной Виленской епархии в дореформенные времена возникло по крайней мере 259 церковных приходов: 27 - в 1387 - 1430 гг.; 103 - в 1431 - 1500 гг.; 129 - в первой половине XVI века.

В конце XIV в. не произошло заметных изменений и в нравственном облике литовцев. Мнение о том, что с середины ХШ в. в Литве появлялось многоженство, не подтверждается источниками. Ю. Юргинис напомнил, что даже великие князья не имели одновременно больше одной жены. Г. Ловмяньский высказал мнение, что "в личной жизни у балтов преобладал отец, владевший имением иногда вместе с сыновьями. Он возглавлял семью, состоявшую из жены и детей"22 . И потому церкви не нужно было вести борьбу в этой области, что имело бы место при наличии полигамии. Но совсем иначе обстояло дело с прочностью супружеского союза, который раньше заключался по договоренности сторон и не мог быть расторгнут. Что касается представителей господствующих сословий, то они иногда приводили к себе замужних женщин и делали их своими женами. Так поступил Миндовг после смерти своей жены Марты, взяв сестру князя Довмонта из Нальшан.

Первые разводы появились уже во времена Витовта, однако это касалось лишь незначительной части высших государственных сановников. Не только простой народ, но, вероятно, и средние дворяне длительное время не скрепляли супружеские союзы церковным венчанием,


18 J.Dlugosz. Dziela wszystkie. T. IV. Krakow. 1869. s. 384.

19 K. Gorski. Od religijnosci do mistyki, cz. 1. Lublin. 1962, s. 41; W. Swoboda. Poczatki herezji na ziemiach polskich. "Europa. Slowianszczyzna - Polska". Poznan. 1970, s. 385 nn.

20 W. Przyalgowski. Zywoty biskupow wilenskich. T. 1. SPB. 1860, s. 51.

21 J. Ochmanski. Biskupstwo wilenskie w sredniowieczu. Poznan. 1972, s. 72 nn.

22 H. Lowmianski. Studia nad poczatkarni spoleczeristwa i paristwa litewskiego. T. 1. Wilno. 1931, s. 372; J. Jurginis. Baudziavos isigalejimas Lietuvoje. Vilnius. 1962. s. 116 nn.

стр. 35


и поэтому для них проблема церковного развода не существовала. Зато в среде магнатов известно дело воеводы Явнуты (Яна) Волимунтовича, который оставил жену и хотел вступить в брак с другой женщиной, однако епископ не обвенчал их, несмотря на то, что воевода заручился поддержкой князя. Дело это в начале 1428 г. дошло до Рима23 . Господствующие слои стремились к тому, чтобы смена религии не вызывала конфликтов среди крепостных, и старались признать все существовавшие до сих пор браки как дворян, так и крестьян. В июне 1428 г. с такой именно просьбой король Владислав Ягелло и великий князь Витовт обратились к папе от имени жемайтов24 . Случилось это через несколько лет после христианизации жемайтских земель. Таинство брака вводилось очень медленно и не охватило всего общества даже в середине XVI века. Быть может, замена религии была для неофитов поводом бросать своих языческих жен, поскольку в таком случае церковь не предъявляла никаких претензий.

Католичество не сразу завоевало авторитет в широких массах народа, тем более что духовенство было первоначально иностранным. Даже через 100 с лишним лет с момента введения христианства церковный брак часто совершался не у алтаря, а в доме священнослужителя, что не отвечало требованиям канонического права. Один раз в год священники объезжали свои приходы, крестили всех новорожденных и венчали супружеские пары. Приходские священники хранили в своих домах религиозные реликвии, часто не зная, какому святому они посвящались. Об этом говорится в отчете представителя папского легата Тарквиниуса Пэркулуса, проводившего в 1579 г. в Жемайтии инспекцию. За всем этим видны признаки обрядового синкретизма: сочетание элементов язычества (когда культовыми объектами являлись открытые пространства) и христианства (закрытые стенами церковные здания).

Значительным нововведением было прекращение сжигания умерших. Однако первоначально население не хотело совершать погребения на новых кладбищах, ибо это означало отказ от языческих обрядов и признание католического ритуала. Кроме того, на новых кладбищах дикие звери часто оскверняли прах умерших. Поэтому местные жители долгое время хоронили своих покойников на древних кладбищах и, как прежде, осенью, после уборки урожая совершали там жертвоприношения предкам. Церковь пыталась приспособиться к этому обычаю, введя празднование Всех Святых и день поминовения усопших. Таким образом, древние кладбища после ликвидации святых рощ на исходе XIV в. стали основными объектами язычества, к ним перешли функции культовых мест. Можно даже предполагать, что в связи с борьбой церкви против признания священными тех мест, в которых чтили языческих богов, значение древних кладбищ возросло. Церковь не могла возражать против древних кладбищ, поскольку это было бы равнозначно посягательству на культ предков, что тотчас вызвало бы отрицательную реакцию со стороны неофитов. Погребения без участия священников осуществлялись даже в таких городах, как Вильнюс. В большинстве случаев вместе с умершими все еще клали предметы, которые должны были служить им в будущей жизни. Только немногие верили утверждениям духовенства относительно бесплотного существования души после смерти человека.

Под влиянием христианства само язычество претерпевало эволюцию. Так, в XVI в. сторонники политеизма строили в лесной глуши каменные алтари, принося на них жертвы древним божествам. За последние годы много таких культовых очагов обнаружили археологи Ин-


23 "Codex diplomaticus ecclesiae cathedralis necnon dioeceseos Vilnensis". Vol. 1 (1387 - 1507). Krakow. 1948, N 105, s. 130.

24 Ibid., N 104, s. 129.

стр. 36


ститута истории АН Литовской ССР25 . Эти алтари появились, несомненно, под влиянием католических и православных.

Однако религиозный синкретизм прежде всего преобладал в области идеологии. Так как среди народных масс господствовали политеистические представления, то христианский бог, заняв место среди прежних языческих божеств, оказался в существующем уже пантеоне. Крестьяне считали, что, принося ему жертвы, они получают право на определенное внимание с его стороны. Это подтверждает случай, записанный во второй половине XVI в. М. Стрыйковским. Когда в Каунасе в пятницу страстной недели проповедник бичевал на амвоне крест в наказание за мучения, которые претерпел на нем Христос, какой-то мужик спросил соседа, не наказывает ли духовный отец таким образом того бога, который дал им плохой урожай. Услышав утвердительный ответ, он крикнул проповеднику, чтобы тот хлестал посильнее26 . Жемайтский крестьянин не видел разницы между единым богом и прежними божествами, в его сознании монотеизм еще не победил политеизма. Вспоминается аналогичная реакция христиан Галлии времен Меровингов, которые в тех случаях, когда святой не выполнял их просьбу, забирали обратно преподнесенные ему дары и загораживали другим проход в храм27 . Прибалтийские народы проходили через все этапы усвоения новой веры, пережитые другими народами. Серьезные изменения в их представления внесли Реформация и контрреформация. Из восточнобалтийских народов в то время существовали эстонцы, латыши, литовцы и жемайты. Пруссы и ятвяги к этому времени уже были ассимилированы.

В Великом княжестве Литовском образовывались в XVI - XVII вв. новые церковные приходы и не только католические, но и протестантские. Примечательно, что в результате католической реакции у протестантов отнимали здесь те храмы, которые перешли к ним в ходе Реформации, как правило, оставляя за ними протестантские храмы, основанные на землях, где к середине XVI в. еще сильны были реликты язычества.

В языческие времена в Латвии одухотворялись все природные явления. Народ верил в массу сверхъестественных существ, разных духов, которые якобы оказывали огромное влияние на судьбу человека; однако они не возводились в ранг божеств. Сам латвийский пантеон был скромен, он в основном состоял из Пэрконса (бога небес и атмосферных явлений, соответствующего литовскому и прусскому Пэркуну) и женского божества - Zemes mate, символа плодородия земли. Им подчинялись многие духи и демоны. Так, в донесении иезуитов 1606 г. говорится о конском божестве (Dewing, Uschinge), которое образовалось путем соединения старого местного божества с другим, заимствованным от поселившихся в Ливонии в XII и XIII вв. немцев. Латыши формально были крещены в XIII столетии, однако долго сохраняли свои традиционные языческие верования. Культ демонов существовал здесь до XIX в., а в некоторых районах - даже до начала нашего столетия; очень долго им приносили жертвы28 . Образно пишет об этом один из авторов: "Принявшие христианство латыши присоединяли к церковным обрядам некоторые обряды чисто языческие, среди других они постоянно праздновали и день 24 июня, увенчивая себя зеленью и разноцветными цветами, а также напевали громко имя божества Ли-


25 В. Урбанавичюс. Языческие святилища XVI - XVII вв. в Литве. "Археологические открытия 1971 года". М. 1972, стр. 420 - 421.

26 М. Stryjkowski. Kronika polska, litewska, zmudzka i wszystkiej Rusi. Warszawa. 1846, s. 150 (впервые издана в 1574 году).

27 Ch. Lelong. Zycie codzienne w Galii Merowingow. Warszawa. 1967, s. 119.

28 W. Szafranski. Religia Baltow. "Zarys dziejow religii". Warszawa. 1968, s. 654 n.

стр. 37


го". Народ поклонялся священным деревьям на урочищах, приносил жертвы божествам, закалывая в их честь черного козла. Такая ритуальная жертва описывается в донесении инспекции католических приходов в 1613 г.; среди людей балтийского происхождения этот ритуал просуществовал, впрочем, до XIX века29 .

В работе ливонского каштеляна Я. А. Хыльзена (середина XVIII в.) ошибочно утверждается, что старые верования сохранялись лишь в течение нескольких десятков лет (с введения Реформации до вторжения польских войск во время войны со шведами в начале XVII века). "Кланялись дубам, огромным и высоким липам, - с изумлением заметили прибывшие с миссией иезуиты, - признавая их каким-то божеством, возле которого собирались и торжественно приносили жертвы". Миссионеры прилежно уничтожали эти языческие святыни30 . Однако местное население не имело понятия, что обозначает крест, воздвигаемый католическими монахами на местах, где до этого совершались языческие обряды. Это свидетельствует о том, что продолжавшаяся несколько веков христианизация терпела почти полную неудачу.

Проникновение новой веры в Латвию следует рассматривать в классовом аспекте: так же как и в Литве, христианство приняли прежде всего господствующие слои общества. Впрочем, пришлый немецкий элемент занял в Латвии привилегированное положение, поэтому сословная принадлежность здесь в значительной степени совпала с национальной и религиозной, Латыши находились в крепостной зависимости, а их вероисповедание длительное время носило синкретический характер, языческо-христианский. Польские феодалы, желая укрепить свои позиции в Ливонии, придавали серьезное значение распространению католицизма среди местных крестьян, Мещанство и шляхта были здесь немецкого происхождения и придерживались лютеранства. Так же как и в Великом княжестве Литовском, стали издаваться катехизисы и молитвенники на родном (латышском) языке. Существенное место занимала реклама христианской магии, освящений, благословений, "святой воды", возвращающей здоровье больным людям и животным.

Но пастырская деятельность, как протестантская, так и католическая, не принесла заметных результатов. Упорное сопротивление латышей насаждаемому сверху лютеранству, а потом католицизму и отстаивание языческого культа являлись формой одновременно и национальной и антифеодальной борьбы. "Замена немецкого правления польским, Сопровождавшаяся усилением гнета, не способствовала упрочению "польской" или "немецкой" веры,., а наоборот, - укрепляла язычество. Упорное отстаивание его становилось, по сути, формой сопротивления существующим отношениям, неосознанным протестом против возрастающего гнета"31 .

В Прибалтике не было условий для систематической миссионерской деятельности. Она носила здесь характер единовременных акций и поэтому не давала прочных результатов. В историографии часто ставился вопрос о том, стремилась ли контрреформация, а особенно иезуиты, к облегчению тяжелой участи крепостных. По-видимому, вопрос об улучшении положения подданных использовался лишь как аргумент в борьбе католической церкви, особенно против протестантской шляхты. В целом же ни в Польше, ни в других странах социальные вопросы не выдвигались в качестве реальной проблемы в католической или протестантской программах. Поэтому и народ в толще своей оставался рав-


29 G. Manteuffel. Inflanty polskie. Poznan. 1879, s. 58 n.

30 J. A. Hylzen. Inflanty w dawnych swych i wielorakich az do wieku naszego dziejach. Wilno. 1750, s. 340 n.

31 J. Tazbir. Kontrreformacja wsrod chlopow inflanckich (1582 - 1621). "Kwartalnik Historyczny", 1958, t. LXV, s. 729 (резюме стр. 740).

стр. 38


нодушным к борьбе католицизма с лютеранством или кальвинизмом в XVI и XVII веках. Характерно откровенное высказывание ректора иезуитской коллегии в Вильнюсе испанца Г. Алабиано, адресованное монастырским властям. Современный иезуитский исследователь замечает по поводу этого, что его монашеские братья 400 лет тому назад видели гнет и социальную несправедливость в деревне, но не были намерены дать какие-либо облегчения собственным подданным, чтобы не восстанавливать против себя местную шляхту, которая косо смотрела бы на такого рода действия, развращающие мужиков в ее имениях32 .

В середине XVI в. началась активная полемика между католиками и протестантами. Деятели Реформации обвинили католическую церковь в том, что она в течение столетий почти ничего не сделала для действенного введения христианства и народ продолжает жить в язычестве. Католики использовали такие же средства, на что уже обращалось внимание, когда выше шла речь о положении на территории Ливонии в начале XVII века. Кальвинисты и лютеране охотно соединяли языческие и католические представления о небесном пантеоне. Так поступил в отношении жемайтских верований во второй половине XVI в. Я. Ласицкий33 . "Древние идолопоклоннические предрассудки" характеризовал лютеранский суперинтендант из Риги П. Айнхорн34 . Его сочинение, предназначенное для приезжающих из Германии молодых пасторов, имело целью разъяснить им, что на каждом шагу среди коренного населения необходимо доискиваться языческих обрядов. Такого рода высказывания следует воспринимать "cum grano salis", хотя бы потому, что тогда не существовало понятие "культовый синкретизм", а религиозные публицисты не желали замечать смешения элементов разных верований, в том числе политеистических и монотеистических. Они не вникали также в различия религиозного и нравственного образа мышления.

Только Реформация интенсифицировала деятельность священнослужителей, значительно расширила методы их работы с верующими. Прежде всего она привела к введению богослужения на национальных языках, в результате стали не нужны переводчики, через которых устанавливался контакт между прихожанами и приходским священником. Примеру протестантов последовали католики, совершившие собственную "реформацию" на основании постановлений Тридентского собора.

В середине XVI в. христианская религиозность народных масс находилась в состоянии упадка35 . Таким было положение не только у балтов, которые приняли христианство сравнительно недавно; немецкие крестьяне также часто уклонялись от участия в религиозных обрядах36 . В 1573 г. один из кандидатов для вступления в орден иезуитов, родом из местности, расположенной в 12 км от Вильнюса, где пребывал епископ и находилось свыше 20 христианских храмов, заявил, что в родных местах он ничего не слышал о едином боге, а молитву "Отче наш" выучил только после прибытия в город37 . Не подлежит сомнению, что в то время влияние католицизма на народы Прибалтики являлось незначительным, в их синкретического характера верованиях решительно преобладали еще политеистические понятия. Многобожие


32 K. Drzymala. Praca jezuitow polskich nad ludnoscia wiejska w pierwszym stuleciu osiedlenia sie zakonu w Rzeczypospolitj. "Nasza Przeszlosc", 1964, t. XX, s. 54.

33 "Reformatio gentis Lettis in Ducatu Kurlandias". Riga. 1637.

34 "De diis Saniagitharum". Basileae. 1615.

35 M. Kosman. Reformacja i kontrreformacja w Wielkim Ksiestwie Litewskim w swietle propagandy wyznaniowej. Wroclaw. 1973, s. 63.

36 L. A. Veit. Volksfrommes Brauchtum und Kirche im deutschen Mittelalter Freiburg. 1936, S. 29.

37 B. Natonski. Poczatki i rozwoj Towarzystwa Jezusowego w Polsce 1564 - 1580. В кн.: J. Brodrick. Poczgtki i rozwoj Towarzystwa Jezusowego. T. I. Krakow. 1969, s. 448.

стр. 39


не было вытеснено монотеизмом из сознания населения. Конечно, иным было положение в среде шляхты и мещанства.

Есть основание считать, что перелом наступил только тогда, когда католическая церковь создала новую модель веры, в которой нашел место своего рода христианский политеизм. В средние века преобладали понятия о боге-отце и святой троице, остальные святые не были популярны. Контрреформация внесла существенные изменения в эти представления38 . Непонятная для большинства населения Святая Троица отошла на второй план, остался бог-отец как ведущее лицо небесного пантеона. На первое место выдвинулся Христос - сын божий, важная роль отводилась матери божьей. Троицу заменила семья, которая была более понятна народному воображению. Наряду с ней стали почитаться святые, число которых быстро множилось. Эта эволюция католицизма помогла приспособить к потребностям монотеизма живучую политеистическую идеологию.

Подтверждения этому можно найти в верхнелитовских и жемайтских источниках XVII - XVIII вв., а также в исследованиях Х. Безайса относительно верований латышей. Первая из трех опубликованных до сих пор работ Безайса посвящена, как указывает заглавие, языческим божествам на территории Ливонии и их существованию в позднейшее время, когда уже было принято христианство. Древние представления о богине Лейме вошли составным элементом в культ девы Марии, богиня Карта отождествлена со святой Теклой. О молнии латышские крестьяне никогда не говорили, что она ударила, а только "сошла" (Пэрконс, древнелатышский Пэркунис), они связывали это атмосферное явление с древним балтийским божеством. Занятия богов в представлении простого народа являлись отражением жизни на земле, народных обычаев. Примером этому может служить представление о "небесной бане", в которой появляются не только языческие божества, но даже дева Мария, приносящая воду для купания и разжигающая огонь39 .

По мнению Я. С. Быстроня, католическая церковь во время контрреформации, стремясь популяризировать в широких общественных кругах свою религиозную доктрину, не имела другого выбора, как только "вознести до небесных высот отношения на земле"40 . Нам кажется, что эту мысль следует сформулировать несколько иначе: речь шла о снижении непонятных христианских небесных высот до земных представлений. Протестанты предложили интеллектуальную религию для людей образованных и старались умело популяризировать ее не только в городских, но и в деревенских приходах. Католики пришли к выводу, что единственно возможный путь к полной христианизации населения - примитивизация религиозных понятий христианства. Поэтому в XVII в. верующим предложили простое и понятное им изображение отношений в небесах, в котором почти совсем исчезла тема перехода человека от земного бытия в вечное. В небе Христос пребывал во дворце, окруженный (как и царствующие на земле) придворными, почетное место среди них занимали сановники-апостолы. На небесах применялись и предметы земного обихода (рыцарские доспехи, перья для секретарей, печати у канцлеров)41 . Возникает вопрос: нет ли здесь существенных элементов веры в посмертную жизнь человека, в "живых покойников", известных после принятия христианства в Скандина-


38 J. Tazbir. Rzeczpospolita i swiat. Wroclaw. 1971, s. 99 - 129.

39 H. Biezais. Die Hauptgottinen der alten Letten. Uppsala. 1955, S. 304; ejusd. Die Gottengestalt der lettischen Volksreligion. Uppsala. 1961; ejusd. Die Himmlische Gotterfamilie der alten Letten. Uppsala. 1972, S. 543.

40 J. S. Bystron. Megalomania narodowa. Warszawa. 1935, s. 35.

41 M. Kosman. Litewskie kazania pogrzebowe z pierwszej polowy XVII wieku. "Odrodzenie i Reformacja w Polsce", Г972, XVII, s. 108.

стр. 40


вии, а на территории Германии еще в XVI в., то есть чуть ли не до начала контрреформации, которая принесла новую модель небесных отношений и рельефное изображение потустороннего бытия?

Новый пантеон, как мы уже заметили, значительно отличался от католической модели неба дореформационной эпохи. Место грозного бога, немилосердно наказывающего грешников, занял кроткий создатель мира. Он прощал людям грехи и промахи, которые довольно легко можно было искупить, совершив паломничество к святому месту; прощение можно было также получить, передав соответствующую сумму денег в руки посредников между человеком и сверхъестественным миром в лице духовенства. Огромные пожертвования священники получали от дворян. С невиданной роскошью обставлялись магнатские траурные церемонии, в которых участвовало иногда по нескольку сот священнослужителей42 .

Хотя отношения на небесах изображались в примитивном виде для всех слоев общества, однако и здесь существовала определенная дифференциация: храмы, предназначенные для магнатов, строились из камня и отличались пышным убранством, в них находились погребальные часовни с богатыми саркофагами. Деревенские же храмы обычно были деревянными, небольшими и бедными, они часто становились жертвами пожаров и поэтому иногда богослужения в течение десятков лет отправлялись в приспособленных для этого сараях.

К матери Христа священнослужители относились как к женщине, без которой трудно обойтись в хозяйстве. Они проповедовали, что богоматерь имеет преимущества перед всеми святыми. Последние могут быть только посредниками между людьми и матерью Христа, ибо она есть "королева и государыня", обладающая в небе большим, чем они, значением, большей силой, могущая добиться у самого господа бога большего, чем все святые, вместе взятые43 . Святые между собой в принципе были равны, так же как и дворяне. Так по крайней мере было в теории. На практике же (о чем все хорошо знали) на земле существовала система магнатской клиентуры, государственные сановники, местные чиновники, масса лиц, лишенных титулов, не имеющих земли, шляхетская "голота". Небожители тоже пользовались различной популярностью. Существовали покровители национальные, местные, профессиональные и т. д. Как на земле король вел все дела с помощью сановников, так и на небесах установилась система, при которой каждый святой имел свой участок деятельности и не мог выходить за рамки определенной ему компетенции. Кроме того, он не имел права обратиться непосредственно к Христу или к богу-отцу, делалось это только через деву Марию. Принять окончательное решение мог лишь создатель мира или его сын.

Протестанты в Великом княжестве Литовском изображали верующим небесные отношения почти так же, как и католики. Реформация пыталась принять общехристианскую номенклатуру, утвердившуюся раньше в католической церкви в отношении священнослужителей, храмов приходских и кафедральных, епархий.

В середине XVI в. феодалы начали осуществлять принцип религиозного принуждения по отношению к своим подданным. Это стало возможным благодаря расширению сети приходов и росту численности духовенства. Католические и протестантские приходы были важным звеном в системе власти. Они выполняли многие функции, перешедшие позднее к органам государственной администрации. Народ был обязан присутствовать на богослужениях, за этим следили и феодал и приход-


42 J. A. Chroscicki. Pompa funebris. Z dziejow kultury staropolskiej. Warszawa. 1974, passim.

43 "Concines numero viginti in festivitationibus Beatissimae Virginis". Wilno, b. d., s. L3 .

стр. 41


ский священник. Тем, кто не хотел повиноваться, угрожали наказанием. Когда приходский священник из Клавян пожаловался Радзивиллам на безразличие народа к вере, было принято решение, что крестьяне, не посещающие по воскресеньям храм, должны уплатить каждый по 3 литовских гроша, не желающие исповедоваться раз в год, - 72 гроша и, кроме того, во все праздничные дни стоять у входа в храм на паперти до тех пор, пока не захотят исповедоваться. Те же, кто пользовался советами предсказателей и приносил жертвы языческим божествам, должны платить больший штраф и подвергнуться наказанию розгами44 .

Господа смотрели, впрочем, на вещи реально и назначали наказания только тогда, когда места для молитвы находились вблизи местожительства крестьян. Наряду с приходскими храмами строились их филиалы и часовни. Учитывалось, что подданные из-за "речушек, густых потоков, а иногда из-за растаявших льдов, опасных наводнений очень редко ходили, поэтому и многие дети оставались без святого крещения, и люди старые и больные без святого причастия умирали"45 . Было замечено, что непосещение храмов значительно увеличивалось во время весенней распутицы. Поэтому протестанты, издавая в 1558 г. сборник религиозных песен Яна Зарембы и сборники молитв, предназначили их для глав семей и управляющих фольварков, чтобы они собирались вместе с домочадцами и совместно молились и постигали догматы веры.

Инвентари, составленные в XVIII в., свидетельствуют о том, что принуждение участвовать в богослужении касалось обычно жителей сельской местности. Администрация имения Веляшковице в Витебской области (1769 г.) должна была следить за тем, чтобы все подданные исповедовались четыре раза в год в указанные сроки. В отдельных деревнях за этим наблюдали войты и десятники46 . В 1777 г. управляющие королевских фольварков должны были ежедневно утром и вечером читать с челядью молитву, десятники же в воскресенья и праздники обязаны были приводить в храм по крайней мере "по одному лицу из каждого десятничества" из не особенно отдаленных местностей47 . Характерно было то, что полевые работы являлись достаточным оправданием для неявки в храм. Следовательно, экономические интересы шляхты и здесь стояли на первом плане. Если в праздничные дни крестьянин работал на собственном поле, то это считалось грехом, однако священники внушали ему, что он не должен бояться ответственности перед богом, если получит приказ выйти работать на господское поле, ибо господин его после смерти понесет за это заслуженное наказание. Священники заявляли, что некоторые работы можно производить и в праздничные дни (переписывать книги, играть на музыкальных инструментах, охотиться, печатники могли набирать). Однако печатникам запрещалось набранное "оттискивать на печатном станке", а художникам приготовлять краски. Во время уборки урожая духовенство иногда разрешало крестьянам в праздники свозить снопы, если угрожала непогода48 . Так в интересах феодалов церковь разрешила дилемму: пытаться ли облегчить положение крестьян или отказаться от существовавшего до сих пор запрета работать в праздничные дни. Многие праздники были просто ликвидированы в 1634 г., еще 28 были отменены в 1775 году49 . Вмешательство церкви в хозяйственную жизнь деревни осуществлялось в первую очередь в интересах шляхты. Сближение между мас-


44 M. Valancius. Rastai. T. II. Vilnius. 1972, s. 393, примеч. 132.

45 Библиотека Вильнюсского университета имени В. Капсукаса (далее Библиотека ВГУ). Рукописное отделение, ф. 1 - 719, стр. 495.

46 S Pawlik. Polskie instruktarze ekonomiczne z korica XVII i z XVIII wieku. T. 1. Krakow. 1915, s. 49, n. 53.

47 Ibid., s. 150, 163.

48 D. Zankiewicz. Wodz maluczkich. Suprasl. 1717, s. 316.

49 M. Valancius. Op. cit., s. 369.

стр. 42


сой деревенских жителей и приходским священником произошло позже, после раскрепощения крестьян, когда феодал уже перестал быть посредником между крестьянином и приходским священником.

Важным моментом в жизни приходов явилось введение колоколов; звон их доносился до соседних деревень, напоминая несколько раз в течение дня об обязанности совершать молитвы, а также регулируя время работы и отдыха. Священники, совершая таинства, все чаще стали выходить за пределы храмов, вступать в контакты с семьями прихожан. Одной из форм таких контактов было колядование. Церковные власти рекомендовали использовать его в целях лучшего знакомства с прихожанами. В Польше оно стало популярным в XVII веке.

Для контрреформации характерным было стремление сосредоточить внимание верующих на том, что Христос страдал за народ. Это делалось для того, чтобы успокоить массы, материальное положение которых все ухудшалось. Крестьянин, проводя аналогию с собственной судьбой, должен был прийти к выводу, что работой, смирением и молитвой он добьется спасения, которого не достигнут его угнетатели50 .

Древние народные обряды продолжали культивироваться при рождении, заключении браков и особенно на похоронах. Удаленность храма от места жительства прихожан, плохие дороги препятствовали участию духовенства в упомянутых обрядах. Особенно долго оставались светскими похороны. Синод жемайтской епархии в 1636 г. решил, что умерших нельзя хоронить на прежних (языческих) кладбищах без участия священника, и обещал 40 дней храмового праздника тем, кто будет пользоваться приходским кладбищем и услугами духовенства. Чтобы привлечь население, приходским священникам рекомендовалось не взимать плату за похороны с бедных51 . Однако данное решение долго оставалось неосуществленным. Церкви принимали в свои склепы только останки магнатов и богатой шляхты. Деревенских же и городских жителей - за исключением представителей верхних слоев - иногда хоронили на кладбищах, а чаще всего в традиционных для язычества местах. Епархиальные синоды в XVI - XVII вв. приказывали огораживать кладбища деревянными заборами или канавами, запрещали организовывать вблизи них ярмарки52 . Существенные последствия возымели только распоряжения властей в XIX в., приказывавшие основывать кладбища вне застроенных территорий, а приходским священникам - регистрировать все захоронения. Однако еще в 1849 г. на территории одного просторного и многолюдного прихода в уезде Лида, насчитывавшего 9218 душ, было свыше 100 небольших народных кладбищ, где прихожане хоронили умерших53 .

Народ по-прежнему приносил жертвы языческим божествам, несмотря на то, что священники отождествляли их с нечистой силой. В 1830 г. на территории Литвы и Пруссии крестьяне тайком приносили в жертву козлов, которых закалывали и ели обычно в стоящих за деревней овинах. Несколько позднее в Жемайтии жители Колтынян чтили святой дуб, обвешивали дарами сосны. Один из авторов метко заметил по этому поводу: "Язычество христианизированное [...] Видимо, древние боги не вымерли и блуждают еще по Жмуди"54 . Католицизм стремился приспособить для своих нужд старинные языческие легенды и культовые места. Так, у скалы в Оранах, где народ приносил жертвы, была построена часовня с фигурой Христа. Вблизи Паланги, где чтили гроб жены Кейстута, которую звали "святой Бирутой",


50 J. Tazbir. Rzeczpospolita i swiat, s. 122.

51 M. Valancius. Op. cit., s. 373.

52 Z. Gloger. Encyklopedia staropolska. T. I. Warszawa. 1972, s. 249.

53 Библиотека ВГУ. Рукописное отделение, ф. IV - А 2667.

54 J. Perkowski. Resztki dawnych wierzen i kultow na Zmudzi. "Musu Tautosaka", 1935, t. X, s. 182.

стр. 43


духовенство также построило часовню святого Юрия. Однако народ по- прежнему совершал паломничество к гробу "святой Бируты"55 .

Таким образом, религиозные представления литовцев и жемайтов претерпели значительную эволюцию, которая прошла несколько этапов. Остальные же балтийские народы либо вовсе исчезли (пруссы, ятвяги), либо в иных хронологических рамках пережили религиозную эволюцию. Первый период эволюции религиозных верований литовцев охватывает время до их христианизации (на рубеже XIV и XV вв.), когда из соседних стран к ним постепенно проникали элементы христианской веры в ее православной и католической формах. На втором этапе (до середины XVI в.) закладывались основы новой церковной организации, в деятельности которой принимали участие феодалы и в значительной мере - мещане. Затем (к концу XVIII в.) духовенство выработало новую модель христианской религии, в которой нашлось место для основных элементов политеизма. Этот этап имел решающее значение для изменения образа мышления народных масс, особенно благодаря тому, что было введено религиозное принуждение (обязательное посещение церковных церемоний). Последний этап охватывает период от падения Речи Посполитой до отмены крепостного права в России. Многочисленные источники этого времени свидетельствуют об активном участии широких общественных кругов в создании новых форм религиозности. Конфликт между политеизмом и монотеизмом (особенно заметный в XV и XVI вв.) отошел в прошлое. Образовалась новая система, в которой преобладали элементы единобожия, но с большим числом святых, принявших на себя многие функции древних божеств. Церковные обряды, связанные с крещением, браком или похоронами, стали частью народных церемоний, принадлежащих не столько к сфере религии, сколько к фольклору.


55 L. A. Jucowicz. Wspomnienia Zmudzi. Wilno. 1842, s. 133.


© library.ee

Permanent link to this publication:

https://library.ee/m/articles/view/ЭВОЛЮЦИЯ-ЯЗЫЧЕСТВА-В-ПРИБАЛТИКЕ

Similar publications: LEstonia LWorld Y G


Publisher:

Yaris NistelrooContacts and other materials (articles, photo, files etc)

Author's official page at Libmonster: https://library.ee/Yarisis

Find other author's materials at: Libmonster (all the World)GoogleYandex

Permanent link for scientific papers (for citations):

М. КОСМАН , ЭВОЛЮЦИЯ ЯЗЫЧЕСТВА В ПРИБАЛТИКЕ // Tallinn: Library of Estonia (LIBRARY.EE). Updated: 02.01.2023. URL: https://library.ee/m/articles/view/ЭВОЛЮЦИЯ-ЯЗЫЧЕСТВА-В-ПРИБАЛТИКЕ (date of access: 29.03.2024).

Publication author(s) - М. КОСМАН :

М. КОСМАН → other publications, search: Libmonster EstoniaLibmonster WorldGoogleYandex

Comments:



Reviews of professional authors
Order by: 
Per page: 
 
  • There are no comments yet
Related topics
Publisher
Yaris Nistelroo
Tallinn, Estonia
419 views rating
02.01.2023 (452 days ago)
0 subscribers
Rating
0 votes
Related Articles
SUMMARY
Catalog: Разное 
44 days ago · From Elly Neestelroo
AFRICAN STUDIES IN ESTONIA
79 days ago · From Elly Neestelroo
АФРИКАНИСТИКА В ЭСТОНИИ
79 days ago · From Elly Neestelroo
LATVIAN AND ESTONIAN DIPLOMATS ON THE HOLODOMOR IN UKRAINE
99 days ago · From Elly Neestelroo
КОНЕЦ ПИРАТСТВА ИЛИ ПРОСТО ПАУЗА?
154 days ago · From Elly Neestelroo
SCHISTOSOMIASIS IS BETTER NOT TO GET SICK
Catalog: Медицина 
163 days ago · From Elly Neestelroo
Как создать ментальную карту
180 days ago · From Eesti Online
Как построить гексы
180 days ago · From Eesti Online
Крамольное чтиво
203 days ago · From Elly Neestelroo
"Триумфаторы" названы
203 days ago · From Elly Neestelroo

New publications:

Popular with readers:

News from other countries:

LIBRARY.EE - Digital Library of Estonia

Create your author's collection of articles, books, author's works, biographies, photographic documents, files. Save forever your author's legacy in digital form. Click here to register as an author.
Library Partners

ЭВОЛЮЦИЯ ЯЗЫЧЕСТВА В ПРИБАЛТИКЕ
 

Editorial Contacts
Chat for Authors: EE LIVE: We are in social networks:

About · News · For Advertisers

Digital Library of Estonia ® All rights reserved.
2014-2024, LIBRARY.EE is a part of Libmonster, international library network (open map)
Keeping the heritage of Estonia


LIBMONSTER NETWORK ONE WORLD - ONE LIBRARY

US-Great Britain Sweden Serbia
Russia Belarus Ukraine Kazakhstan Moldova Tajikistan Estonia Russia-2 Belarus-2

Create and store your author's collection at Libmonster: articles, books, studies. Libmonster will spread your heritage all over the world (through a network of affiliates, partner libraries, search engines, social networks). You will be able to share a link to your profile with colleagues, students, readers and other interested parties, in order to acquaint them with your copyright heritage. Once you register, you have more than 100 tools at your disposal to build your own author collection. It's free: it was, it is, and it always will be.

Download app for Android