Libmonster ID: EE-417
Author(s) of the publication: Г. Х. Троска

Преодолев в 1789 г. путь от Нарвы до Риги, Н. М. Карамзин заметил: здесь "леса, песок, болота; нет ни больших гор, ни пространных долин. Напрасно будешь искать и таких деревень, как у нас. В одном месте видишь два двора, в другом три, четыре и церковь" 1 . Спустя четверть века отправился путешествовать по Эстонии Ф. Н. Глинка. Дорога пролегала через лес, простирающийся от северного берега Чудского оз. до Финского залива. О людях этого края будущий декабрист записал: "Удаленные от большой дороги густотою лесов, живут селами на берегах полноводных рек и обширных озер. Но им приятнее, кажется, жить на просторе, в рассеянных хижинах по дремучим лесам" 2 . Примерно такое же впечатление составилось у А. А. Бестужева- Марлинского после путешествия в Ревель: "Плитные хижины 3 обитателей, рассеянные между кустарниками, редко стоят деревнями. На каждых двух или трех верстах видны дымные корчмы, без пола, с огромным в углу камином" 4 .

Детально описывал поселения эстонских крестьян немецкий публицист и просветитель И. Х. Петри. Он сообщал, что в Лифляндии почти все крестьянские дома стоят на большом расстоянии друг от друга, а вокруг них простираются поля, луга и огороды. Чаще встречаются в Эстляндии деревни с 30 и более дворами, но ни в одной из них нет церкви, пасторского двора или школы. Они стоят отдельно. Также и поместья, замки и фольварки. У деревень мрачный и закоптелый вид из- за старых, часто полусгнивших замшелых соломенных крыш, причем сады или зеленые ограды и живые изгороди редко радуют глаз. Сухие заборы, непременное окружение всех крестьянских дворов, придают деревням голый и скучный вид 5 . Немецкий географ и путешественник И. Коль подчеркивал, что при закладке деревень эстонцы не придерживаются какого-нибудь плана, как русские, которые обычно свои дома ставят вдоль улиц в ряд. У эстонцев дворы стоят на расстоянии друг от друга, дороги и улицы разворачиваются между ними сами собой, сугубо случайно 6 .

Каждый автор описывал поселения той части Эстонии, которую ему удалось увидеть проездом или в ближайших окрестностях своего места жительства. Тем не менее эти заметки современников удачно определяют характерные черты эстонских деревень той поры и указывают на региональные особенности. Научные исследования ученых последних десятилетий, в том числе разработка картографических (в первую очередь мызных 7 карт) и других архивных материалов, расширили наши познания об эстонской деревне и переменах, которые в ней происходили в прошлом веке, когда возникновению капиталистических отношений в сельском хозяйстве сопутствовали значительные изменения и в жизни крестьян, и в характере их поселений. Данный


1 Карамзин Н. М. Письма русского путешественника. М. 1900, с. 8.

2 Глинка Ф. Письма к другу. Ч. II. СПб. 1816, с. 37.

3 В Северной Эстонии гуменная часть жилой риги и летние кухни строились из плитняка.

4 Марлинский А. Собр. соч. Т. II. СПб. Б.г., с. 268.

5 Petri J. Ch. Ehstland und die Ehsten oder historisch- geographisch-statistisches Gemalde von Ehstland. Bd, II. Gotha. 1802, S. 144 - 145; ejusd. Neuestes Gemalde von Lief- und Ehslland unter Katarina II und Alexander I. Bd. I. Leipzig. 1809. S. 14.

6 Kohl J. Die deutsch-russischen Ostseeprovinzen. Dresden-Leipzig. 1841, S. 206.

7 Мыза - помещичье владение, включавшее также крестьянские участки; в узком смысле слова мыза - господское хозяйство (отдельная усадьба).

стр. 123


очерк посвящен в основном общему виду эстонской деревни той поры и характеру землепользования в ней.

Уже до XIII в. распределение старопахотных полей между отдельными дворами ва постоянные владения стало господствующей формой землепользования 8 . После завоевания Эстонии немецкими феодалами, в связи с захватом ими крестьянских земель под мызные хозяйства и закрепощением местного населения, эстонская сельская община к XVII в, как общественно-административная организация постепенно прекратила существование. Ее функции, включая регулирование землепользования, перешли к помещику или его должностным лицам. В конце XVIII - начале XIX в. для аграрных отношений Эстонии характерно подворное землепользование и такое же обложение повинностями. Земельный надел каждого двора был постоянным: во многих местах их границы сохранялись столетиями. Лишь в связи с общим экономическим развитием помещики проводили изменения, например, соединение части крестьянских угодий с мызными и деление больших дворов. Практическая неделимость земельных угодий большинства дворов и барщинная повинность плюс натуральный оброк создавали предпосылки для быстрого увеличения числа безземельных и широкого развития батрачества.

В конце XVIII - начале XIX в., по данным ревизских сказок Эстляндской губ., среди крепостного населения половина или даже больше - это дворохозяева (в т. ч. и члены их семей), четверть - батраки и 15% - бобыли. Остальную часть населения составляли мызные дворовые 9 . В Южной Эстонии в некоторых экономически более развитых районах, где было больше старых неделенных дворохозяйств, удельный вес хозяев был меньше, а батраков - больше. На островах же преобладали держатели крестьянских дворов 10 . Почти все жители деревни (и дворохозяева, и батраки) вместе обитали в крестьянских дворах. Бобыли - очень неоднородная неимущая прослойка крестьянства, в состав которой входили держатели маленьких хозяйств (часто на общинных землях), безземельные, постояльцы, нищие и др. 11 , - жили либо у дворохозяев, либо имели маленькую лачугу. В Южной Эстонии некоторая часть семейных батраков ютилась в своем жилье, отдельном от дворохозяина. Несмотря на узурпацию помещиками административных функций общины и развивающееся социальное расслоение крестьянства, от старинной общины к началу XIX в. еще сохранялись некоторые элементы, в первую очередь в повседневной жизни и быту деревни. Скот пасли сообща и для этого нанимали пастуха всей деревней, так же поступали с кузнецом. Ряд полевых и других работ (вывоз навоза, дерганье льна) выполняли сообща (т. н. толоки). Вообще традиции взаимопомощи и ощущение принадлежности к деревенскому коллективу были еще сильны. Общинные элементы проявлялись также в обрядах, например, в свадебных и деревенских празднествах.

Сохранялись общинные элементы и в землепользовании: раздел полей и покосов на чересполосные участки. Владения каждого двора, состоявшие из множества, порою нескольких десятков частей, были разбросаны более или менее равномерно на лучших и худших землях. Выгоны, часто в кустарниках, а то и в лесах (лучшие пастбищные выпасы, а также леса и водоемы принадлежали мызе), были в общем пользовании всех жителей деревни. Конкретное распределение наделов, зафиксированное на мызных картах конца XVIII - начала XIX в., было разнообразным 12 . Во многих местах существовало нерегулярное распределение, начало которого восходит к эпохе


8 Моора X., Лиги X. Хозяйство и общественный строй народов Прибалтики в начале XIII века. Таллин. 1969, с. 28 - 30; История Эстонской ССР. Т. I. Таллин 1961, с. 97 - 98.

9 Vahtre S. Eestimaa talurahvas hingeloenduste andrneil (1782 - 1858). Tallinn 1973, 1k. 167.

10 Кахк Ю., Уйбу Х. О социальной структуре и мобильности эстонского крестьянства в первой половине XIX века. Таллин. 1980, с. 31 - 33; Uibo H. Talurahva sotsiaalsest struktuurist Polli moisas 19. sajandi esimesel poolel. Etnograafiamuuseumi Aastaraamat XXVI. Tallinn. 1972, 1k. 223.

11 Ремесленники, мельники, корчмари и т. п. Принадлежали главным образом к мызным дворовым.

12 Eesti talurahva majanduse ja oime arengujooni 19. ja 20. saj. Tallinn. 1979, 1k. 7 - 24.

стр. 124


территориальной общины 13 . На о-вах Сааремаа и Муху поля были главным образом четырехугольными "лоскутами" и короткими полосами, различными по конфигурации и величине. Владения одного двора были неравномерно разбросаны по пашенному массиву. В Южной Эстонии нерегулярное деление земельных угодий носило иной характер. Маленькие чересполосные делянки образовывали по группам дворов (в Юго-Западной Эстонии из двух-трех, в Юго-Восточной - четырех и более дворов) более компактные участки неправильной конфигурации. Чересполосно размещались разной величины бушланды (периодически использовавшиеся лесные, кустарниковые или залежные участки, которые готовились к посеву перелогом и кютицей - сжиганием дерна) и покосы, принадлежавшие отдельным дворам. В Южной Эстонии встречались и другие формы, обладавшие своеобразием почти в каждой деревне.

В Северной и Центральной Эстонии имели место порядки, сложившиеся еще в средневековье 14 . Одни поля были разделены на большие, неправильной формы участки- коны, которые, в свою очередь, членились на узкие параллельные "шнуровые" полосы. В других массивах они тянулись от края до края поля. Чересполосные участки дворов; располагались не всегда в последовательности, но все же были разбросаны сравнительно равномерно. Старопахотные поля независимо от конкретных форм дележа (нерегулярного или регулярного) делились только между старинными крестьянскими дворами и были неодинаковой величины. В Северной Эстонии больше представлены 3 - 4-дневные хозяйства (по числу дней барщины в неделю), в Южной Эстонии - 10 - 20-талерные (по стоимости чистой прибыли в шведских талерах). В зависимости от структуры угодий, плодородия почвы и исторически сложившихся обстоятельств размеры площади этих хозяйств заметно колебались 15 . Бобыли (их численность с конца XVIII в. резко увеличилась) 16 возделывали лишь крохотные участки, выжигая под пашню лес или кустарник вокруг старопахотных полей, и пользовались общим выгоном. Лишь небольшая часть бобыльских дворов долго удерживалась на одном месте.

Формы распределения угодий между дворами, в свою очередь, влияли на характер сельских поселений. Именно на различиях в расположении и распределении угодий, прежде всего пашни, основывалось деление сельских поселений на собственно деревни и однодворки 17 . В отличие от деревенских полей, исконно разделенных чересполосно между дворами, однодворные пашни лежали вокруг каждого двора 18 , покосы тоже сосредоточивались обычно вокруг двора, хотя могли лежать и чересполосно с деревенскими. Пастбищем владельцы однодворков пользовались сообща с крестьянами близлежащих деревень. Это свидетельствует о возникновении однодворков на общинных землях и о былой тесной связи между ними. Но вследствие постепенного отмирания общинных отношений к началу XIX в. выходят на первый план разделяющие признаки - пространственная разобщенность дворов и основных угодий 19 .

Для обеспечения доступа к полям, лугам и колодцам деревни обычно строились на краю (реже - в середине) полевого массива, обращенного к ручью, реке, озеру или болоту, на некотором расстоянии от них. Многие из деревень располагались на тех же местах, где они появились еще в I тыс. в связи с развитием пашенного зем-


13 Johansen P. Siedlung und Agrarwesen der Esten im Mittelalter. Dorpat. 1925, S. 76.

14 Ibid., pp. 78 - 79.

15 Типичным средним хозяйством в конце XIX в. считался двор, общая площадь которого достигала 20 - 40 дес., при наличии двух-трех лошадей.

16 В середине XIX в. бобылей в Эстляндской губ. насчитывалось 25%, батраков - 25 - 30%, а доля дворохозяев снизилась до 35 - 40% (Vahtre S. Op. cit., 1k. 167).

17 Hupel A. W. Topographische Nachrichten von Lief- und Ehstland. Bd. II. Riga. 1777, S. 57.

18 В случае недавнего разделения однодворка на два- три самостоятельных хозяйства их участки могли лежать чересполосно, но причислялись по-прежнему к однодворкам.

19 Размежевание крестьянских земель, в том числе компактными участками, началось при составлении шведского кадастра в конце XVII в., в первую очередь на территории Латвии (Dunsdorsf E. Der grosse schwedische Kataster in Livland 1681 - 1710. Stockholm. 1950, S. 37 - 38), но прекратилось в связи с Северной войной и переходом Лифляндии к России.

стр. 125


леделия как основного занятия населения. Об этом свидетельствуют археологические материалы. Даже в поселениях у моря просматривается связь их обитателей с пашенным земледелием, хотя велось оно в ограниченных масштабах. Только некоторые деревни размещались вплотную к местам, наиболее пригодным для рыбной ловли.

В условиях Эстонии с изобилием лесов и болот пашенные массивы конца XVIII - начала XIX в. были небольшими, а поэтому и деревни - малодворяыми. В Эстонии насчитывалось тогда свыше 3 тыс. деревень, из них 2/3 включали от 3 до 10 дворов, 1/4 - до 20, остальные - большее количество. Деревень с более чем 40 дворами имелось всего 13. В центральной и северной части Эстонии и на востоке о-ва Сааремаа, где на пересеченных пологими друмлинами (холмами) и возвышенных равнинах с плодородными почвами простирались достаточно обширные и компактные полевые массивы, встречались деревни покрупнее. Они располагались вокруг этих массивов гнездами по три-четыре деревни, разделенные лесами, лугами и болотами 20 . На западе материковой части и в западной части Сааремаа пахотные массивы были меньшими и раздробленными, соответственно деревни - малодворными, а стояли они поодиночке или малыми группами. Холмистый рельеф, пересеченный ландшафт и сильная раздробленность полей придавали картине расселения в Южной Эстонии иной характер. Компактных деревень здесь было мало, да и те в основном малодворные. Преобладали разбросанные дворы, стоявшие близко друг к другу среди клочков полей и лугов. Местами, особенно у границы с Латвией, однодворки являлись единственной формой поселений 21 . Они встречались и в других районах Эстонии. Прослеживается закономерность: чем многодворнее и компактнее деревни, тем меньше насчитывалось вокруг них однодворков.

Планировка деревень к началу XIX в. была разнообразной. Имели место кучевая и линейная формы, когда дворы располагались компактно или разреженно. В Северной, Центральной и Западной Эстонии, на о-ве Муху и в восточной части Сааремаа, где чересполосно разделенные пашни были обширны и компактны, преобладали компактные деревни. В равнинных местностях доминировали густо застроенные кучевые деревни от 3 до нескольких десятков дворов, расположенных без плана друг возле друга и примыкавших к извилистой дороге, которая в крупных деревнях разветвлялась на несколько улиц. Во многих кучевых деревнях на перекрестке дорог образовывалась площадь. В тех местах Западной Эстонии и Сааремаа, где плитняковые почвы бедны подземными водами, решающее значение для расположения дворов в кучевой деревне имели общие колодцы. В особый тип можно выделить кучевые деревни, в которых застройка дворов носила разреженный характер. Здесь дворы стояли на расстоянии друг от друга, отделенные выгонами, огородами и пустошами. Тем не менее общая территория застройки отчетливо отделялась от угодий.

На склонах друмлин и других возвышенностей Северной и Центральной Эстонии, по краям полей и берегам рек в иных частях страны располагались рядовые деревни, формы которых - от линейной до извилистой - были продиктованы природой. Даже в деревнях с прямой улицей часть дворов была удалена от нее. Стояли они обычно по одну сторону дороги. Встречались также рядовые деревни по обоим берегам реки. Во многих деревнях у дорог и других природных линий дворы находились на большом расстоянии друг от друга. Такие разреженные рядовые деревни причисляются к типу цепочных. В Южной Эстонии были распространены деревни рассеянной планировки. Их характерная черта - беспорядочное расположение дворов на некотором расстоянии друг от друга среди полей и по краям полевых массивов.

Для Эстонии было характерно также множество смешанных форм деревень, части и концы которых имели разную планировку. Среди них выделяются две свое-


20 Троска Г. Х. Сельские поселения Северной Эстонии в XIX веке. Автореф. канд. дисс. Таллин. 1974, с. 13.

21 По архивным материалам XV-XVII вв., и в Южной Эстонии имелись многодворные деревни, но в связи с ослаблением общинных отношений они постепенно превратились в конгломерат однодворков, хотя месторасположение самих дворов не менялось. Этому способствовали характерная для Южной Эстонии естественная раздробленность угодий и формы их раздела (Троска Г., Шлыгина Н. Особенности развития крестьянских поселений в Вильяндиском районе Эстонии (XVII-XX вв.). В кн.: Сельские поселения Прибалтики (XIII-XX вв.). М. 1971; их же. О поселениях в Юго-Восточной Эстонии. Там же.

стр. 126


образные формы. В круговых деревнях дворы стояли друг возле друга, образуя круг (либо трех- или четырехугольник), в центре которого на низком месте находилась площадка, часто с прудом. Дворы и прилегающие к ним земельные участки располагались так, что к центральной площади радиально сходились не усадьбы, а дальние концы усадебной земли. Усадьбы же стояли рядом у внешнего края 22 . Немногочисленные круговые деревни были распространены преимущественно в Восточной Эстонии. Для другого вида смешанных деревень характерно соединение густых и разреженных частей. Вокруг густо застроенного ядра располагались разбросанные дворы. Такие ядерные деревни в небольшом количестве имелись на Сааремаа 23 .

Своеобразный облик эстонских деревень определялся и внешним видом двора с окружавшими его строениями. Они свободно размещались вокруг просторной хозяйственной территории. Существовали и местные особенности. На Сааремаа и в Северной Эстонии постройки стояли в ряд или полукругом против жилища. На о-ве Хийумаа дворы имели удлиненную форму, а постройки ставились в ряд с жильем, по одну или обе стороны от него. На юго-западе и юго-востоке дворы имели беспорядочную планировку. Дворы крупных хозяйств на юге занимали большую площадь, постройки вразброс образовывали группы. В принципе очень трудно найти в Эстонии два похожих двора, хотя в использовании их площади и соотношении надворных построек просматривается некоторое единство. Крупным строением до 30 м длиной являлась жилая рига, стоящая на возвышенном месте. Под высокой, крытой соломой (на побережье - тростником) крышей находились и жилые, и хозяйственные помещения. Рига служила как жильем, так и помещением для сушки хлеба. В обширном гумне молотили снопы и зимой держали скот. В пристроенных каморах, служивших хранилищами, жили летом. Фасадом жилье повернуто к солнцу, но при постановке его учитывалось и направление ветров, что важно для получения сквозняков при веянии зерна. Поэтому ворота гумна располагались в противоположных его стенах.

Во дворах близ дороги жилище ставили в глубине, фасадом к дороге и закрывали его хозяйственными постройками. Иногда жилище стояло тыльной стороной прямо у дороги и даже торцом, а если каморы обращены к ней, то всю постройку задвигали в глубь двора. Во дворах, далеких от дорог, такая планировка не практиковалась. Клети или длинный амбар, поделенный на отдельные помещения, располагались поблизости от жилья, хлевы - неподалеку от гумна. Характерной постройкой была летняя кухня. На островах, в Западной и Северной Эстонии кухни складывали из плит. В других местах это были срубные четырехугольные бревенчатые, часто под одной крышей с банею, или легкие конусообразные постройки из жердея, наподобие чумов, расположенные подальше.

Средний двор включал от трех до шести построек. В Южной Эстонии, особенно в экономически наиболее развитой части Вильяндиского уезда, обширный двор состоял из 10 и более построек. Кроме тех, что принадлежали дворохозяину, там же размещались жилые клети и хлевы, а иногда и жилище семейного батрака 24 . За комплексом надворных построек простирался огород. Существовал обычай сажать поблизости от жилища лиственные деревья, а под окном - дикую яблоню. Но и при их наличии общий вид деревни оставлял унылое впечатление. Зато было много изгородей. Каждый двор и части огородов окружали заборы из жердей, в Северной Эстонии преобладали ограды из плитняка. Такими же изгородями окружали поля и скотопрогонные дороги. Несмотря на углублявшуюся социальную дифференциацию, жилища бобылей не разнообразили общего вида деревни. Кое-где на краю или вблизи однодворков, чаще по лесам и выгонам, можно было найти бедную лачугу, обычно же бедняки жили у дворохозяев, в бане и т. п. помещениях.


22 Эстонские круговые деревни отличаются от западноевропейских, в которых дворы фасадом обращены к центральной площади.

23 Troska G., Slogina N. Eesti kulavonnide klassifitseerimisest. In: Etnograafiamuuseumi Aastaraamat XXIX. Tallinn. 1976.

24 При крепостном праве и позже, когда еще существовали отработки (круглый год три - шесть конных дней в неделю, определенное количество пеших дней и выходы на срочные сезонные работы с каждого крестьянского двора), хозяева держали работников, обычно семейных, выполнявших мызную работу. Жалованье они получали натурой, могли возделывать клочки земли и держать несколько голов скота.

стр. 127


Кризис крепостничества и рост крестьянских волнений в Прибалтике конца XVIII в. вынудили правительство принять ряд аграрных законов 25 . Основным пунктом законов 1804 г. было определение повинностей дворохозяев и приведение их в соответствие с количеством и качеством имеющейся у них земли. Это послужило основой для передела крестьянских земель. Законами 1816 г. в Эстляндии и 1819 г. в Лифляндии было ликвидировано крепостничество и крестьяне лично освобождены, но вся земля провозглашена помещичьей собственностью. Теперь межевание крестьянских земель стало частью землеустроительных работ, охвативших почти все мызы Эстонии. Рост товарности сельского хозяйства, необходимость поднимать производство и развивать мызное хозяйство вынуждали вводить в земледелии новшества. Переустройство мызных владений вместе с крестьянскими на основе землемерных работ и определения качества почвы приводило к более рациональному использованию земель и обеспечивало мызы рабочей силой 26 . Практическое землеустройство и конкретное размежевание помещичьей и крестьянской земли осуществлялось помещиком.

Межеванию на крестьянских землях подлежали лишь поля, бушланды и сенокосы. Выгоны оставались в общем пользовании. Леса являлись владением помещиков. При переделе сохранялось чересполосное, но равномерное распределение угодий между дворами в виде полос и лоскутов. Основными нововведениями были установление порядка с нумерацией участков, закрепленных за дворохозяевами, выпрямление межей и введение регулярных форм распределения. В середине XIX в. наблюдалась тенденция к уменьшению раздробленности полей: новые чересполосные полосы и участки нарезались обширнее прежних.

Передел крестьянских земель мало затронул прежнее расположение дворов и планировку деревень. Сильнее повлияло на деревню в первой половине XIX в. присоединение крестьянских угодий к помещичьим, предпринятое для расширения мызного хозяйства. Сокращение крестьянских угодий привело к изменениям и в расселении. В Северной Эстонии в XIX в. исчезло более 90 деревень. В других местах мызы присоединили к себе лишь часть деревенских земель с ликвидацией соответствующего количества дворов. Большинство этих деревень - большие и тесно застроенные кучевые или рядовые, т. к. именно они располагались на краю лучших полевых массивов. Выселенным дворохозяевам предоставлялись новые хуторские или бобыльские наделы в малоиспользованной части мызной земли. Новые поселения были, как правило, рассеянными.

Осуществлялось и переустройство бедняцкого землепользования, что тоже привело к переменам в планировке деревень и расселении. В Северной Эстонии из бобыльских участков образовывались самостоятельные маленькие хозяйства, обремененные отработочной рентой. Со второй четверти XIX в. на тех же условиях сдавались безземельным и новые бобыльские участки. Образование маленьких хозяйств обрело особый размах во второй половине XIX в. в ходе развития капиталистических отношений. С отменой отработочной ренты и переходом в 1868 г. на Денежную, в сельскохозяйственных рабочих, наделенных землей, помещики увидели лучший способ обеспечения мызы рабочей силой. К концу XIX в. количество бобыльских хозяйств достигло 35 - 40% от числа крестьянских дворов 27 . Результатом явилось возникновение новых концов, состоявших только из бобыльских хозяйств, или отдельно стоявших бобыльских деревень. В материковой части Эстляндской губ. выявлено 123 таких деревни и 117 концов.

В Лифляндии, напротив, мало- и безземельные крестьяне должны были в основном батрачить. В самостоятельные хозяйства были выделены немногие, более сильные бобыльские участки, а земли других бедняков объединялись с деревенскими и


25 Эстляндский крестьянский регулатив 1802 г.; крестьянские законы 1803 - 1804 гг. для Эстляндии и Лифляндии; Дополнительные статьи к Лифляндскому крестьянскому закону в 1809 году.

26 При переделе крестьянских земель для каждого двора определяли обязательные тягловые дни соответственно потенциалу двора. Возможность их увеличения создавали прирезка земли небольшим дворам и рост числа тягловых дней или же образование новых дворов либо мелких хозяйств.

27 Харузин А. Крестьянское землевладение в Эстляндской губернии по данным 1892 - 1894 гг. Вып. II. Ревель. 1895, с. 24; Bodisco Е. Der Bauerlandverkauf in Estland und Materialien zur Agrarstatistik Estiands. Reval. 1902, Taf. VI, VII, XI, XIII, XIV.

стр. 128


распределялись между дворохозяйствами. Но в связи с ростом числа безземельных и под натиском крестьянского движения царское правительство, в противовес лифляндским помещикам, с конца 1860-х годов стало делить в Южной Эстонии и на Сааремаа казенные имения для раздачи безземельным маленьких наделов. Поэтому и тут сложились бобыльские деревни, хотя их было меньше (77), чем в Северной Эстонии. По данным 1897 г., в эстонских уездах Лифляндской губ. бобыльские хозяйства составляли более 30% 28 . Правда, здесь не учтены бедняцкие поселения, которые в частных мызах Южной Эстонии развивались рассеянно в пределах крестьянских наделов в виде бобыльских хозяйств, зависящих от дворохозяев.

Таким образом, на протяжении XIX в. постепенно получили развитие многочисленные бедняцкие поселения. Их планировка зависела от местных условий. Чересполосные наделы создавали предпосылки стихийного возникновения групп дворов разнообразной формы, обычно в виде разреженных кучевых и рядовых деревень неподалеку от полей. Выделение бедняцких наделов компактными участками способствовало созданию рассеянных и цепочечных деревень. Бедняцкие хозяйства заметно отличались застройкой: дворы состояли обычно из одного-трех строений. Хотя многим бобылям жилищем служили риги, они были и меньше, и хуже, чем в обычных дворохозяйствах.

С середины XIX в., когда убыстрилось развитие капиталистических отношений, на эстонские деревни стало оказывать сильное влияние межевание крестьянских земель на хуторские наделы. Эта новая форма землепользования принципиально отличалась от прежнего межевания, основывавшегося на общинных традициях. Теперь пашни каждого дворохозяйства составляли единый массив или находились в пределах целостного участка хозяйства, а бывшие в общем пользовании земли, прежде всего выгоны, делились между дворами. Многие помещики видели в межевании на хутора способ ликвидации последних общинных реликтов и повышения производительности труда, что позволило бы нарастить и помещичью ренту.

Первая деревня в Южной Эстонии, в мызе Валгута, была размежевана на хутора в 1834 году. Затем последовало межевание других деревень той же мызы. С 1850-х годов размежевание охватило всю Эстонию и связано было с продажей, хуторов крестьянам. При этом помещики могли увеличивать либо уменьшать количество хозяйств, изменять их размеры и состав земель. Крестьянам, да и то преимущественно зажиточным, оставалась возможность лишь подкупать нанятого помещиком землемера, чтобы он прирезал какой-либо участок именно им, а не соседям. К концу XIX в. большинство деревень и дворохозяйств материковой Эстонии уже было размежевано на хутора. Исключение составляли деревни в казенных имениях. Неразмежеванных деревень было много на Сааремаа, как в казенных, так и в частных имениях, ибо в результате экономической отсталости размежевание (землеустроительные работы были дорогостоящим предприятием) и продажа хуторов продвигались там медленно.

При межевании на хутора учитывалось месторасположение усадьбы, которая должна была находиться в пределах основного участка. В случае рассеянного расположения дворов и сильной раздробленности полевых массивов, а также в маленьких деревнях было просто образовать вокруг усадьбы компактный участок из близлежащих пашен, выгонов и сенокосов. Только на дальних от деревни сенокосах крестьянские дворы сохраняли прежнюю чересполосицу. Массовое разрежение деревень проходило в разных частях страны с различной интенсивностью, в зависимости от форм расселения и практики размежевания. Более всего размежевание изменило облик поселений на северо-востоке, где деревенские земли последовательно делили на компактные участки. На месте тесных кучевых и рядовых селений сложились рассеянные, цепочечные и ядерные деревни с разреженным ядром. В Западной и Центральной Эстонии хутора образовывали так, чтобы ограничиться переносом минимального количества дворов. Но и здесь появились деревни с разреженной планировкой. Мало повлияло размежевание на поселения в Южной Эстонии, которые и до того были рассеянными. На Сааремаа планировка почти не изменилась, ибо многие дерев-


28 Материалы для статистики Лифляндской губернии. Изд. 29-е. Лифляндского губернского статистического комитета. Чч. I, III. Рига. 1899.

стр. 129


ни остались неразмежеванными, а размежевание проводили, сохраняя дворы на прежних местах, чтобы ограничить помещичьи расходы на разборку старых строений, их перевозку или строительство новых 29 .

Итак, захват помещиками крестьянских земель, формирование бедняцких поселений, разбивка на хутора и увеличение общего количества хозяйств за счет подъема залежных, расширения пахотных земель и дробления хозяйств изменили и внешний вид, и классовый характер эстонской деревни. К 1900 г. самыми многочисленными хозяйствами являлись безлошадные и однолошадные (бобыльские и самые маленькие крестьянские). В Лифляндской губ. их насчитывалось больше половины, в Эстляндской - из от всех крестьянских хозяйств 30 . Усилились классовые противоречия между сельскими рабочими и полупролетариями, с одной стороны, крупными дворохозяевами - с другой. Увеличилось число поденщиков, мызных рабочих, ремесленников, торговцев, представителей непроизводительных профессий (учителя, аптекари, врачи, чиновники, священники). Появились новые промышленные рабочие на больших фабриках и на мелких предприятиях в местечках и мызах.

Что касается планировки, то к концу XIX в. основными формами деревень в Эстонии стали рассеянные, цепочечные и ядерные, хотя кое-где еще сохранялись рядовые и кучевые. Одновременно изменились архитектурный облик и планировка дворов, что связано с рассредоточением деревень. На месте ликвидированных поселений строились новые усадьбы. Крестьяне возводили иные здания вместо развалившихся или в старых усадьбах. Наиболее заметные изменения отмечаются для второй половины XIX в., когда осуществлялся выкуп хуторских наделов. Деревни и дворы приобрели местами крайне разнообразный облик. По-прежнему постройки располагались беспорядочно. И на новых усадьбах, для которых выбирали защищенное от ветров место на краю поля с неглубокими подпочвенными водами и удобным выходом на выгон, строения ставились по старинке. Но в выведенных из деревень хуторах Северной Эстонии постройки располагались вокруг правильного четырехугольного двора. Там строений было меньше, чем прежде. Кое-где и на старых усадьбах количество строений уменьшилось в результате развития жилища и исчезновения летних кухонь. Только на островах, в северо-западной и северной части страны сохранялись такие кухни из камня или бревен. В крупных дворохозяйствах Южной Эстонии с ликвидацией отработочной ренты отпала необходимость держать женатых батраков; исчезли и их строения. Во многих усадьбах возводили теперь один амбар и один хлев просторнее прежних с несколькими помещениями. Зато больше стало конюшен и сараев, появились картофельные погреба и т. п., ибо с развитием крестьянского хозяйства возникла потребность в новых помещениях.

Повсеместно основным типом жилища осталась рига, но уже с трубами, плитами, обогревательными щитами, печами нового типа. Каморы превратились в основные жилые помещения. Увеличилась состоявшая из камор жилая часть дома, каморы снабжались большими шестистекольными окнами, стены стали выше. В более развитых районах юга и центра распространялись крыши из щепы или гонта. Зажиточные хозяева обшивали жилую часть тесом. В Южной Вильяндимаа появились жилые дома отдельно от риги. В их облике, планировке и оформлении интерьера доминировали элементы, перенятые из городских домов. В отсталых районах (Сааремаа, Ляэнемаа) сохранялось множество жилых риг, а при постройке новых следовали старым традициям.

Развитие крестьянского хозяйства привело и к обновлению надворных строений. Ввиду расширения животноводства больше внимания обращалось теперь на строительство хлевов из плитняка и дикого камня. Выделялся Вильяндиский уезд, где на просторных дворах крупных и средних хуторов, рядом с жилым домом стояли отдельная рига, каменный хлев, конюшня, амбар с навесом и сараи, а вблизи - еще одно- двухкамерный дом для батраков на одну-две семьи. Контраст с этими хозяйствами составляли бедняцкие. Их крошечные дворы состояли из небольшой жилой риги и одной-двух надворных построек с сохранением архаичных черт. Без-


29 Постройки крестьянского двора вместе с землей составляли собственность помещика. Последний должен был нести расходы при их переустройстве.

30 История Эстонской ССР. Т. II. Таллин. 1966, с. 362.

стр. 130


земельные крестьяне ютились в курных лачугах или пристроенных к хозяйской бане каморах.

С конца XIX в. в крестьянских усадьбах стали сажать фруктовые и декоративные деревья. Сад, где росли обычно яблоня, смородина, слива и крыжовник, разбивали за ригой или вблизи камор. Здесь же находились клумбы с цветами, кусты сирени и жасмина. Чистый двор и сад отгораживали забором от хозяйственной части перед гумном (и позднее характерны многочисленные ограды между частями двора и огородов на Сааремаа). Вдоль оград и среди построек высаживались березы, липы, ясени, клены. Спустя десятилетия утопающие в зелени хутора и деревни стали неотъемлемой частью ландшафта Эстонии.

До середины XIX в. там почти отсутствовали общественные здания. Для обсуждения общедеревенских дел или времяпрепровождения крестьяне собирались в просторных домах, летом - на площади у качелей. Местом сборищ служили и корчмы в крупных деревнях. Так как главным их предназначением было обеспечение отдыхом и ночлегом путников, то помещики строили корчмы преимущественно у дорог, где имелись также лучшие возможности для продажи водки. Созданные в начале XIX в. крестьянские волостные суды, действовавшие под надзором помещиков, собирались в мызах. Сельских школ в первой половине XIX в. в Южной Эстонии и на Сааремаа было много, в Северной Эстонии - мало. Эти небольшие школы размещались в обычных крестьянских домах, специальных зданий для них не имелось. Только в Южной Эстонии школам отводили, часто вне деревни, небольшие участки, доход с которых входил в жалованье учителя. В доме учителя имелись помещения для учебной работы. Положение начало меняться со второй половины XIX в.: для сельских школ строились отдельные здания. Поскольку эстонские деревни невелики и в одной школе обучались дети нескольких деревень, считалось целесообразным строить школу между деревнями. После установления в 1866 г. волостного закона для волостных управ и судов стали возводить специальные здания на крестьянской земле, вдали от мыз. Для волостной управы выбиралось подходящее место у дороги.

Подавляющая часть эстонских деревень XIX в. оставалась земледельческой. Отсутствовали экономические предпосылки для сосредоточения ремесленников, работающих на рынок, и торговцев. Позднее и те и другие селились вокруг приходских церквей, у железнодорожных станций или в незаселенных удобных местах, где помещики отводили им строительные участки. Так, со второй половины XIX в. стали развиваться поселки. В них открывались школы и различные учреждения, практиковали врачи и акушерки, действовали аптеки, в некоторых поселках даже возводились больницы.

После второй мировой войны в связи с коллективизацией сельского хозяйства Советской Эстонии появилось много нового в местной деревне. Строятся благоустроенные колхозные и совхозные центры, поселения с многоэтажными домами, крупными хозяйственными и общественными зданиями, с индивидуальными домами типа коттеджей, которые заметно отличаются от сооружений старинной архитектуры. Крохотные деревушки и хутора-одиночки постепенно сходят на нет. Наиболее типичные памятники былого решено сохранить.

В 1957 г. на берегу Коплиского залива (у Таллина) был основан Эстонский государственный парк-музей, задача которого - выявление, научное изучение, собирание и экспонирование образцов сельской архитектуры, предметов труда и домашнего обихода, характеризующих быт крестьян прошлых столетий. Туда перевезены и отреставрированы строения, большинство которых образовало девять комплексов крестьянских дворов. Экспозиция развернута по четырем историко-этнографическим зонам (Северная, Западная, Южная Эстония, острова) и дает возможность наглядно представить своеобразие архитектурных форм и народного искусства в каждой зоне.

В этом парке-музее в сосновом лесу стоят жилые риги вместе с хлевами, амбарами, летними кухнями, банями, колодцами, заборами и садами. В зоне Западной Эстонии они расположены неподалеку друг от друга, как в разреженных деревнях. Дворы Северной Эстонии размещены рядом, как это было в рядовой деревне, и отличаются изобилием плитняка, из которого построены заборы, гумна, летняя кухня и кузница. На берегу моря приютился двор рыбака с сараями для сетей. Крестьян-

стр. 131


ские дворы вместе с двориком малоземельного крестьянина с островов образуют небольшую кучевую деревню вокруг площади с общим колодцем. На возвышенности видны ветряные мельницы - в прошлом весьма характерные спутники сааремааских деревень, а на берегу моря примостились сараи для сетей. Отдельно расположена усадьба-однодворка из Южной Эстонии. В одних дворах находятся курные жилые риги конца XVIII в. под высокими тростниковыми крышами, с низкими дверьми и маленькими окнами, полутемные и закопченные, хранящие еще запах дыма, обставленные самой простой мебелью и снабженные резными деревянными предметами обихода. В других дворах - риги конца XIX в., с развитой камерной частью, отапливаемой по-белому, с высокими дверьми и большими шестистекольными окнами;

мебель - самодельная, в лучшем случае купленная у сельского мастера; лежат красочные одеяла и вязаные скатерти, висят цветные занавески, свидетельствующие о мастерстве народных умельцев. В амбарах громоздятся большие ящики и бочки для зерна, соленого мяса, рыбы, ступы, маслобойки, кадки под пищевые продукты, в клетях - сундуки, украшенные резьбой или выжженными узорами, для хранения приданого невесты и одежды, в сараях - телеги, сани, сельскохозяйственные орудия.

В каждом дворе приоткрывается кусочек прошлого - как жил и какими орудиями труда пользовался крепостной, бедный арендатор, безземельный бобыль, рыбак, хозяин выкупленного двора. На перекрестке дорог угнездилась корчма с колоннами перед фасадом и каменной конюшней под общей крышей. В корчме одна комната - для крестьян, другая, уютно обставленная, - для проезжающих господ. Наиболее старым экспонатом парка-музея является часовня 1699 года. В него также будут перевезены и отреставрированы двор сельского ремесленника, дом мызных рабочих, деревенская школа, волостное правление, печи для обжига извести и варки смолы. Этот парк-музей с более чем 100 строениями наглядно характеризует картину ушедших в прошлое жизни и быта эстонских крестьян.


© library.ee

Permanent link to this publication:

https://library.ee/m/articles/view/ЭСТОНСКАЯ-ДЕРЕВНЯ-XIX-ВЕКА

Similar publications: LEstonia LWorld Y G


Publisher:

Yaris NistelrooContacts and other materials (articles, photo, files etc)

Author's official page at Libmonster: https://library.ee/Yarisis

Find other author's materials at: Libmonster (all the World)GoogleYandex

Permanent link for scientific papers (for citations):

Г. Х. Троска , ЭСТОНСКАЯ ДЕРЕВНЯ XIX ВЕКА // Tallinn: Library of Estonia (LIBRARY.EE). Updated: 02.01.2023. URL: https://library.ee/m/articles/view/ЭСТОНСКАЯ-ДЕРЕВНЯ-XIX-ВЕКА (date of access: 28.03.2024).

Publication author(s) - Г. Х. Троска :

Г. Х. Троска → other publications, search: Libmonster EstoniaLibmonster WorldGoogleYandex

Comments:



Reviews of professional authors
Order by: 
Per page: 
 
  • There are no comments yet
Related topics
Publisher
Yaris Nistelroo
Tallinn, Estonia
381 views rating
02.01.2023 (451 days ago)
0 subscribers
Rating
0 votes
Related Articles
SUMMARY
Catalog: Разное 
43 days ago · From Elly Neestelroo
AFRICAN STUDIES IN ESTONIA
78 days ago · From Elly Neestelroo
АФРИКАНИСТИКА В ЭСТОНИИ
78 days ago · From Elly Neestelroo
LATVIAN AND ESTONIAN DIPLOMATS ON THE HOLODOMOR IN UKRAINE
98 days ago · From Elly Neestelroo
КОНЕЦ ПИРАТСТВА ИЛИ ПРОСТО ПАУЗА?
153 days ago · From Elly Neestelroo
SCHISTOSOMIASIS IS BETTER NOT TO GET SICK
Catalog: Медицина 
162 days ago · From Elly Neestelroo
Как создать ментальную карту
179 days ago · From Eesti Online
Как построить гексы
179 days ago · From Eesti Online
Крамольное чтиво
202 days ago · From Elly Neestelroo
"Триумфаторы" названы
202 days ago · From Elly Neestelroo

New publications:

Popular with readers:

News from other countries:

LIBRARY.EE - Digital Library of Estonia

Create your author's collection of articles, books, author's works, biographies, photographic documents, files. Save forever your author's legacy in digital form. Click here to register as an author.
Library Partners

ЭСТОНСКАЯ ДЕРЕВНЯ XIX ВЕКА
 

Editorial Contacts
Chat for Authors: EE LIVE: We are in social networks:

About · News · For Advertisers

Digital Library of Estonia ® All rights reserved.
2014-2024, LIBRARY.EE is a part of Libmonster, international library network (open map)
Keeping the heritage of Estonia


LIBMONSTER NETWORK ONE WORLD - ONE LIBRARY

US-Great Britain Sweden Serbia
Russia Belarus Ukraine Kazakhstan Moldova Tajikistan Estonia Russia-2 Belarus-2

Create and store your author's collection at Libmonster: articles, books, studies. Libmonster will spread your heritage all over the world (through a network of affiliates, partner libraries, search engines, social networks). You will be able to share a link to your profile with colleagues, students, readers and other interested parties, in order to acquaint them with your copyright heritage. Once you register, you have more than 100 tools at your disposal to build your own author collection. It's free: it was, it is, and it always will be.

Download app for Android