Edgards ANDERSONS. Latvias vesture. 1914 - 1920. Stokholma. 1967, Izd. Daugava, 754 Ipp.

Период 1914 - 1920 гг. в истории Латвии весьма богат разного вида событиями. В 1914 - 1918 гг. на ее территории проходил фронт первой мировой войны, в 1917 г. вспыхнула Февральская буржуазно-демократическая революция, а осенью того же года на не оккупированной немцами территории, хотя ненадолго, победила Октябрьская социалистическая революция. В 1918 г. латышский народ боролся за восстановление Советской власти, подавленной немецкими захватчиками. В начале 1919 г. в Латвии была восстановлена Советская власть и создана Социалистическая Советская Республика Латвии. Сформированное в ноябре 1918 г. империалистическими державами Латвийское марионеточное буржуазное правительство бежало в Лиепаю. В 1919 г. империалистические державы начали военную интервенцию в Прибалтике и с помощью местной буржуазии подавили здесь Советскую власть. В том же году из-за Прибалтики обострились противоречия между Германией и странами Антанты. Дважды немецкие войска пытались силой оружия захватить Прибалтику, но каждый раз терпели поражение. Рассмотрению указанных событий посвящена рецензируемая книга Е. Андерсона - одного из латышских белоэмигрантских буржуазных ИСТОРИКОВ. В 1943 г. он окончил Рижский университет, в 1944 г. эмигрировал, некоторое время жил в Западной Германии, затем в Америке.

Обещая правдиво, безупречно осветить этот важный в истории Латвии период, Е. Андерсон указывает, что главное внимание он обращает на международные и военные проблемы, а внутриполитических и экономических вопросов касается лишь для того, "чтобы выяснить положение Латвии в международных событиях" (стр. 7). Обойти экономические и внутриполитические вопросы, особенно классовую борьбу рабочих и крестьян, - обычный прием буржуазных историков.

Характерной чертой книги Е. Андерсона является прикрываемый буржуазным объективизмом тенденциозный подбор отдельных, разной классовой значимости фактов, сплошь и рядом не связанных между собою. Естественно, что правдивого, объективного анализа событий в ней нет.

Е. Андерсон, хотя и использовал советские исторические исследования, но написал книгу преимущественно на основе прежней латышской, а также белоэмигрантской и иностранной буржуазной литературы и на тенденциозно подобранных фактах из буржуазных архивов. Автор консультировался у оставшихся еще в живых за границей бывших членов латвий-

ского буржуазного правительства, его бывших дипломатов, военачальников и других представителей латышской и русской реакционной буржуазии (стр. 747).

Другой характерной чертой книги Е. Андерсона является отсутствие анализа причин сложнейших исторических событий; в ней нет оценки предвоенной эпохи и в связи с этим не вскрываются действительные причины первой мировой войны.

Книга, названная автором "История Латвии 1914 - 1920 гг.", в действительности не является историей Латвии, историей ее творца - латышского народа. Военные, международные и другие вопросы в ней освещены с точки зрения буржуазного национализма; по существу, вся книга посвящена лишь рассмотрению реакционного националистического движения латышской буржуазии. Фальсифицируя исторические события, Е. Андерсон облекает это движение в форму борьбы за общенациональные, общенародные интересы, за свободу и независимость всего латышского народа. Он выделяет три периода этого движения: первый - когда латышская буржуазия выпрашивала у царского самодержавия реформы в области национального вопроса; второй - когда при Временном буржуазном правительстве России она выдвинула лозунг "Свободная Латвия в свободной России!"; третий - когда в обстановке победившей Великой Октябрьской социалистической революции буржуазия открыто выступила против Советской власти, за полное отделение Латвии от Советской России.

Автор пишет о том, как представители латышской буржуазии создавали контрреволюционные националистические организации. Еще 14 августа 1917 г. отдельные националистически настроенные лица из командного состава латышских стрелков создали военно-националистическую организацию. Проживавшие на не оккупированной части Латвии и в Петрограде представители латышской буржуазии объединились в контрреволюционную организацию "Национальный совет", который незаконно использовал для своей деятельности деньги Латвийского комитета беженцев и разных кооперативных организаций. Правительства стран Антанты поддерживали националистические сепаратистские стремления латышской буржуазии, снабжая членов "Национального совета" через своих послов в России деньгами (стр. 319 - 324). Не отставали от буржуазии и латышские меньшевики. В 1918 г. они создали в Советской России с центром в Петрограде националистическую организацию "Союз самоопределения Латвии". Латышские буржуазные и меньшевистские националистические организации выступили против развивающейся социалистической революции в надежде оторвать Латвию от Советской России.

Е. Андерсон с похвалой отзывается о бывших командирах царской армии, белогвардейцах, установивших связь с контрреволюционной организацией террориста Савинкова "Союз зашиты родины и свободы"; с удовлетворением автор пишет о пробравшихся в советские учреждения латышских белогвардейцах, занимавшихся вредительством и дезорганизацией латышских стрелковых полков (стр. 326).

Прибалтийских немецких баронов автор считает защитниками латышской культуры и латышских народных традиций от посягательств царского самодержавия (стр. 140). Известно, что прибалтийские немецкие бароны много веков были беспощадными эксплуататорами латышского народа. Они не только не защищали латышей от посягательств царизма на их культуру, а, напротив, глумились над нею; латышей считали не народом, а низшим сословием, предназначенным для черной работы. Они выступали только в защиту своих привилегий в тех случаях, когда царское самодержавие время от времени ограничивало их.

С буржуазно-националистических позиций Е. Андерсон рассматривает организацию и борьбу латышских стрелков. Он считает создание латышских стрелковых батальонов в 1915 г. наибольшим достижением латышей. Они якобы множили славу латышского народа, "как это не могли ни латышские примерные сельские хозяйства, ни ученые, художники и администраторы" (стр. 173). В действительности же не для славы латышского, народа, не для его престижа латышская буржуазия организовала стрелковые батальоны, а для защиты своей собственности, своих капиталов и земельных владении от немцев, для получения от царского самодержавия выгодных для себя реформ. Латышская буржуазия подняла шовинистическую шумиху, провозглашая борьбу стрелков с немецкой армией борьбой за освобождение латышей от многовекового гнета немецких прибалтийских баронов. Социал-демократия латышского края, стоявшая на антивоенных, большевистских позициях, высту-

пила против организации латышских стрелковых батальонов, считая, что их создание послужит интересам преступной империалистической войны, интересам захватнической политики царского самодержавия.

Характерно, что Е. Андерсон умалчивает о многовековой дружбе латышского народа с русским, их совместной борьбе против царского самодержавия, огромном влиянии русской прогрессивной культуры на латышскую культуру. Естественно, автор не говорит об огромном международном прогрессивном значении, какое имела Великая Октябрьская социалистическая революция в России. Свою враждебную коммунистическому движению позицию он прикрывает буржуазным объективизмом.

Е. Андерсон с горечью заявляет, что империалистическая война втянула латышский народ в свой водоворот политически неподготовленным (стр. 173). Он осуждает латышских социал-демократов-большевиков, выступавших против войны, разоблачавших национал- шовинистическую деятельность латышской буржуазии, и хвалит организаторов латышских стрелковых батальонов, бывших депутатов IV Государственной думы - Я. Гольдмана, Я. Залита', командиров - Р. Бангерского. К. Гоппера, Ф. Бриедиса, А. Аузана. Е. Андерсон пишет о тяжелых рождественских боях 1516 г. и январских 1917 г., об огромных потерях латышских стрелков в этих боях, но не говорит, что виновником гибели многих латышских стрелков была и латышская буржуазия, пославшая их на фронт. Он доволен, что после упомянутых боев буржуазные газеты в России и за границей начали писать о латышских стрелках как о стойких борцах, защитниках "свободы и правды" (стр. 133). Но скоро обстановка изменилась: рождественские и январские бои начали рассеивать шовинистический угар, которым латышская буржуазия и офицерство одурманивали стрелков; В войсках росли антивоенные настроения.

Следуя за реакционными зарубежными исследователями Истории советского общества, Е. Андерсон утверждает, что Февральская революция 1917 г. в России вспыхнула неожиданно, никем не организованная. Этим он хочет сказать, что большевики, возглавлявшие революцию, якобы не сыграли существенной роли в свержении царского самодержавия, что не соответствует действительности. Особенно Е. Андерсона беспокоит быстро развивающийся после Февральской революции процесс революционизирования латышских стрелков и переход их в мае 1917 г. на сторону Советской власти. Принятая 17 (30) мая на съезде латышских стрелковых полков резолюция заканчивалась словами: "Вся власть Советам рабочих, крестьянских и солдатских депутатов!" Автор книги жалуется, что национальные лозунги больше не интересовали латышских стрелков, они повернули в сторону интернационализма, хотя немало офицеров из командного состава остались верны буржуазному национализму. В конце 1917 г. стрелки сняли многих из них с занимаемых командных должностей. Особенно возмущает Е. Андерсона революционная пропаганда социал-демократов-большевиков. Он повторяет избитые фразы буржуазных писак о разложении большевиками армии, считает большевиков виновниками захвата немцами Риги в сентябре. Он не желает видеть действительного виновника сдачи Риги немцам - реакционного военного командования, которое в борьбе с революцией умышленно ослабляло фронт и не принимало мер для защиты города. Наиболее же революционные части рижского фронта - латышские и сибирские стрелки мужественно боролись с немецкими войсками. Е. Андерсон пересказывает буржуазные сплетни о том, что якобы в связи с большевистской агитацией в Риге начались грабежи и вандализм. Для подавления разрастающегося революционного движения в Латвии расхваленные Е. Андерсоном командиры К. Гоппер и Ф. Бриедие взялись за организацию батальонов смерти, но из этой затеи ничего не получилось (стр. 217).

Автор не понимает хода революции в Латвии, ее движущих сил и классовой сущности. Е. Андерсон лишь регистрирует отдельные события: созыв в 1917 г. Видземского кулацкого собрания и создание на нем Видземского земского Совета, организацию Совета безземельных крестьян, Рижского Совета рабочих депутатов, Совета общественных организаций, ряд партийных съездов и конференций, воображая, что это уже есть научное освещение истории Латвии. Он жалуется, что Февральская революция не спаяла латышей, а еще больше разъединила (стр. 178), и обвиняет в этом большевиков, которые призывали массы покончить с войной и передать всю власть Советам. Представителей латышской буржуазии Я. Чаксте, К. Уль-

маниса. З. Мейеровица и других ее дельцов и идеологов, лакействующих перед царизмом и буржуазией империалистических держав, автор называет умными государственными мужами, способными дипломатами. В то же время Е. Андерсон распространяет всякие небылицы о большевиках, IV съезд социал-демократии Латышского края называет съездом российских социал-демократических партий и, естественно, не говорит о том значении, какое имел съезд в борьбе с оппортунистическим течением - ликвидаторством. Съезд нанес смертельный удар ликвидаторству, признал его буржуазным течением, решительно осудил национальный принцип в партийном строительстве, требуя создания партийных организаций по интернациональному принципу. Съезд принял еще ряд других весьма важных решений.

Е. Андерсон фальсифицирует историю борьбы латышских стрелков в 1918 г. на фронтах гражданской войны, умаляет значение русских войсковых частей и их командиров в борьбе с контрреволюцией. В книге содержится немало клеветы на работавших в советских учреждениях ответственных работников-латышей.

В искаженном свете показывает автор вступление латышских стрелков в Ригу (стр. 379). Мы не найдем в его книге правдивой оценки героической борьбы латышских стрелков в Советской Латвии, их сознательности и преданности своей Родине. Зато борьба латышских и эстонских белогвардейских частей, организованных и вооруженных антантовскими интервентами, против Красной Армии восхваляется как великая национальная война. С удовлетворением автор отмечает появление в тылу армии Советской Латвии белых партизан, которые в действительности были кулацкими бандами, терроризировавшими и грабившими мирное население.

В книге приводятся отрывочные фальсифицированные сведения о деятельности Советского правительства Латвии в 1919 году. Автор клевещет на большевиков, утверждая, что они в Риге ничего в области промышленности не сделали, только открыли одну обувную фабрику, что безработица при Советской власти увеличилась (стр. 385 - 386). Разумеется, это не так. Героическая борьба латышского народа против международной контрреволюции и дружная работа по социалистическому переустройству народного хозяйства широко известна. В начале 1919 г. в Латвии не было почти никакой промышленности. Оборудование заводов и фабрик во время войны вместе с большим количеством фабрично-заводских рабочих было эвакуировано в глубь России. Промышленность восстанавливалась в весьма тяжелых условиях: не хватало сырья, фабричного оборудования, квалифицированных рабочих. В мае 1919 г. в Риге уже работало около 100 национализированных предприятий. Если на 1 января 1919 г. в Риге было 3100 промышленных рабочих, большинство из которых во время германской оккупации работало лишь частично, то на 1 марта полный рабочий день было занято 5340 рабочих, а в мае - 12 тысяч. В сельских местностях разрушенные войной предприятия восстанавливались еще быстрее. Там были отремонтированы и пущены в ход мельницы, лесопильные, мыловаренные и дегтярные предприятия, кожедубильные мастерские и электростанции. В Латвии был установлен 8-часовой рабочий день, значительно повышена заработная плата. Благодаря энергичному социалистическому строительству удалось снизить, а в некоторых местах ликвидировать безработицу.

Е. Андерсону, как стороннику буржуазного строя, не нравятся социалистические преобразования в Советской Латвии, не нравится и введение в то голодное время карточной системы на продукты питания для населения и организация общественных столовых, что давало возможность планомерно снабжать население продуктами и спасти его от голода (стр. 385).

Созданные интервентами марионеточные буржуазные государства в Прибалтике уже с первых дней были всецело зависимы от империалистов Запада. Оторванные от Советской России, они стали аграрными придатками империалистических держав.

Трудящиеся Латвии ненавидели навязанный им буржуазный режим. Уже с конца 1919 г. под руководством Коммунистической партии Латвии усилилась борьба против правительства Ульманиса. Об этом вынужден скупо писать Е. Андерсон. Так, в декабре 1919 г. и январе 1920 г. в портовых городах Лиепае и Вентспилсе состоялись коммунистические демонстрации, в IV земгальской дивизии большинство солдат было настроено против правительства. Более активных, сознательных солдат отправили в даугавгривский дисциплинарный батальон. Даже в Риге мимо здания штаба армии в начале 1920 г. ходили солдаты и пели латышский революционный

гимн "С боевым кличем на устах" (стр. 550). Волнения солдат имели место и в Видземе. Начатая в мае 1920 г. забастовка лиепайских железнодорожников переросла во всеобщую забастовку. В ее ликвидации участвовали солдаты, полиция и охранники (айзсарги). Летом начались забастовки в Лиепайском порту и Елгаве (стр. 551).

В начале января 1919 г. вернувшееся к власти правительство Ульманиса развернуло дикий террор против трудящихся. В один из дней после взятия Риги, 22 мая, войсками интервентов и белогвардейцев в Городе было расстреляно около 4500 человек. В рижской центральной тюрьме томились 4 тыс. политических заключенных, из которых ежедневно расстреливали по 60 - 80 человек. Е. Андерсон приводит данные о кровавой расправе белогвардейцев над Населением, но не делает из них правдивых выводов.

В расхваленной Е. Андерсоном "независимой" ульманисовской Латвии свирепствовали военно-полевые суды, которые приговаривали попавших в руки полиции коммунистов, комсомольцев и лиц, симпатизирующих Советской власти, к расстрелу, каторжным работам и тюремному заключению. 14 декабря 1914 г. арестовали собравшихся на конференцию 29 валмиерских комсомольцев. На основании провокаторских донесений 22 декабря 11 из них по приговору военно-полевого суда были расстреляны, остальные приговорены к длительным срокам тюремного заключения.

Е. Андерсон неправильно оценивает занятие Латгалии польско-латышскими белогвардейцами. Этот военный поход был лишним, поскольку еще в сентябре Советская Россия предложила Латвии заключить мир. В октябре РСФСР согласилась, признав независимость Латвии, отдать ей Латгалию. Войска 15-й Советской Армии при вступлении в нее польско-латышских белогвардейцев организованно отходили, задерживая арьергардными боями наступление противника. Правительство Латвии хотело использовать поход на Латгалию, чтобы на мирных переговорах выторговать для себя более выгодные условия мира и выслужиться перед Антантой.

Разгром героической Красной Армией белых армий Колчака, Деникина, Юденича и Врангеля, в котором приняли участие и латышские стрелки, спас народы Прибалтики от реставрации у них прежних порядков царской России, так как царские генералы стояли за единую, неделимую Россию. В случае их победы в Прибалтику вернулись бы немецкие бароны и были бы восстановлены старые порядки.

Из приведенных данных видно, что книга Е. Андерсона представляет собой образчик фальсификации истории Латвии. Она написана с буржуазно-националистических позиций, враждебных латышскому трудовому народу, полна ненависти к социализму, интернационализму и ко всему прогрессивному.

Академик АН ЛатвССР Я. П. Крастынь

Publisher:

Permanent link for scientific papers (for citations):

Found source (search robot):

Publication author(s) - Я. П. КРАСТЫНЬ :

Comments: