Libmonster ID: EE-505
Author(s) of the publication: В. Ф. ТРИБУЦ

Острова Моонзундского архипелага Сарема, Хиума, Вормси и другие, расположенные к северо-западу от Рижского залива, имели важное значение для обороны западных, морских рубежей нашей страны: они прикрывали дальние подступы к Риге, Таллину, Ленинграду. Огонь мощных орудий, установленных на них и полуострове Ханко незадолго до начала Великой Отечественной войны, надежно прикрывал входы в Рижский и Финский заливы. В годы, предшествовавшие Великой Отечественной войне, Советское правительство, заботясь об укреплении границ первого в мире социалистического государства, достигло договоренности с правительством буржуазной Эстонии об аренде некоторых островов и портов. Глубокой осенью 1939 г. Наркомат Военно- Морского Флота СССР обсудил систему обороны для Краснознаменного Балтийского флота, разработанную группой офицеров Главного штаба ВМФ под руководством вице-адмирала С. П. Ставицкого. Весной 1940 г. специально созданной комиссии под руководством флагмана 2-го ранга (позднее контр- адмирала) И. И. Грена было приказано выбрать места для установки батарей на арендованном у Финляндии полуострове Ханко, а также на островах Осмуссар1 , Сарема и Хиума. В июле Главный Военный совет ВМФ рассмотрел и одобрил предложенную комиссией систему обороны на островах Моонзунда. Для ее создания правительство отпустило флоту на 1940 - 1941 гг. значительные денежные и материальные средства. Были созданы специальные строительно-монтажные организации, начались транспортировка и выгрузка на острова тяжелых деталей башенных и открытых батарей. В Кронштадте формировались их боевые расчеты, которые по мере готовности направлялись на объекты.

Для строительства открытых батарей был установлен срок в шесть месяцев, долговременных крупнокалиберных башенных - год. Дело осложнялось рядом технических обстоятельств, к тому же мешала запоздалая весна, льды у островов. Первые инженерные батальоны начали прибывать на Сарема и Хиума в апреле - мае 1940 г., а на Осмуссар - еще позже. Однако, несмотря на все трудности, руководители строительства оборонных объектов А. И. Евстигнеев, А. Н. Кузьмин, А. Ф. Лабайдин и Я. З. Кронрод сумели организовать дело так, что установленные правительством сроки были выдержаны. Это был настоящий трудовой подвиг советских людей, ибо работа, выполненная ими, явилась поистине титанической. Организатором всех работ на островах был комендант Моонзунда генерал-майор С. И. Кабанов, ставший затем душой строительства. Дальновидный военный руководитель, он настойчиво доказывал, что береговые батареи должны стрелять не только в море, но, если понадобится, и по суше. На всемерное форсирование строительства была нацелена партийно-политическая работа, возглавляемая начальником политотдела батальонным комиссаром Л. Е. Копновым. Вопросы сооружения оборонных объектов регулярно обсуждались на партийных и комсомольских собраниях. Бригады строителей соревновались между собой. Задания постоянно выполнялись на 150 - 200%. На Сарема строительство и монтаж батарей возглавляли инженеры С. И. Могилев и В. И. Гордиенко. В их распоряжении находились два отдельных инженерных батальона, которыми командовали майор К. С. Воинов и капитан Ф. Б. Сараев. Участие в создании обороны принимали также 10-я отдельная саперная рота старшего лейтенанта Г. В. Кабака и саперный батальон капитана Евдоки-


1 О защите Осмуссара осенью 1941 г. см. В. Ф. Трибуц. Непокоренный гарнизон. "Вопросы истории", 1970, N 5.

стр. 129


мова. За девять месяцев батальон Ф. Б. Сараева соорудил оригинальную по конструкции 180-мм дальнобойную открытую батарею и две 130-мм открытые батареи. Батальон К. С. Воинова через год и 12 дней после начала работ передал артиллеристам капитана А. М. Стебеля 180-мм башенную дальнобойную, защищенную броней батарею N 315. Начальник ее строительства военинженер 1-го ранга Ф. Н. Усков, начальник участка Ю. Г. Васильев обеспечили отличное качество строительства и монтажа. На Хиума строительство возглавляли военные инженеры Е. С. Соколов и В. И. Бондаренко. В северной части острова, неподалеку от маяка Тахкуна, монтировалась 180-мм бронебашенная батарея. Работы вел 36-й инженерный батальон майора Г. С. Дубовского, а затем и 33-й инженерный батальон А. П. Морозова. Через год и две недели саперы и артиллеристы доложили Военному совету флота, что батарея готова к бою. Таких темпов строительства бронебашенных батарей история фортификационных работ еще не знала. А когда началась война, 33-й и 36-й инженерные батальоны встали на защиту Хиума, и началась вторая часть их жизни на островах Моонзунда.

Батареи на островах были удачно расположены для обстрела объектов на море. Комплектование личного состава производилось в основном за счет батарей Кронштадтского, Ижорского и других секторов береговой обороны флота. Поэтому быстро был достигнут высокий уровень боеготовности новых батарей. При каждой имелись хорошо защищенные командные пункты, выносные корректировочные посты для управления огнем. Хуже обстояло дело с созданием на островах инженерных сооружений для обороны от возможных десантов противника. Ответственность за проведение этих работ была возложена на Прибалтийский особый военный округ. Однако по разным причинам лишь весной 1941 г. на Сарема организовалось управление инженерными работами и стали прибывать части 3-й отдельной стрелковой бригады, а на Хиума - батальоны 16-й стрелковой дивизий. До начала боев летом 1941 г. было закончено немало опорных пунктов в глубине обоих островов, сотни дотов, дзотов, оборонительных рубежей, проволочных заграждений, заминированных районов, аэродромов, пристаней и т. д. К сожалению, недостаточно учитывалось то обстоятельство, что все острова разделены между собой проливами и в сложных условиях боев невозможно перебрасывать немногочисленные сухопутные подразделения с одного острова на другой, особенно с Сарема на Хиума. Артиллерийская оборона без достаточной поддержки пехоты и при отсутствии танков едва ли способна долго держаться, если противник к тому же использует все рода войск и действует одновременно с нескольких направлений. Не было определено и то, кто отвечает за оборону островов; кто будет командовать всеми силами; кому подчинить батареи, команды, строительные батальоны... Буквально на другой день войны мне пришлось докладывать народному комиссару ВМФ о том, что для обороны Сарема нужен хотя бы батальон танков, а для Хиума - стрелковый полк и рота танков. Но в распоряжении наркома общевойсковых резервов не имелось, а положение на участках, возникших позднее Прибалтийского и Ленинградского фронтов, становилось все сложнее, поэтому выделить резервы они также не могли. В этих условиях Балтийскому флоту было приказано взять всю ответственность за оборону островов на себя.

Какими же силами располагало здесь командование флота? Костяком всей сухопутной и противодесантной обороны Сарема и Хиума была отдельная стрелковая бригада полковника П. М. Гаврилова численностью около 6,5 тыс. человек. Бригада принимала участие в советско-финской кампании 1939 - 1940 годов. Почти весь ее командный и даже рядовой состав имел боевой опыт. В ходе боев в бригаду вливались подразделения военных моряков, личный состав береговой артиллерии, авиации и т. д. Подчинялась бригада командующему 8-й армией, а в гарнизонном отношении - коменданту береговой обороны. На Хиума находились два батальона 16-й стрелковой дивизии. Несколько инженерных батальонов численностью около 5 тыс. человек (по два на Сарема и Хиума) и 10-й погранотряд были тоже переданы коменданту береговой обороны. Штаб и политотдел береговой обороны Балтийского района находились на Сарема, в городе Курессаре (Кингисепп). Комендантом береговой обороны после отъезда в 1940 г. на учебу С. И. Кабанова был назначен генерал-майор А. Б. Елисеев, один из наших старейших военных моряков, большой специалист в области использования береговой артиллерии, участник гражданской войны. К моменту назначения комендантом он имел большой практический опыт. В прошлом артиллерийский унтер-офицер, до

стр. 130


революции он служил на крейсере "Россия", линейном корабле "Слава" и батареях Моонзунда. С 1918 г. А. Б. Елисеев - член партии большевиков. В 1920 г. он был назначен комендантом Красной Горки, затем Кронштадтской крепости, награжден боевыми орденами Красного Знамени. До 1940 г. А. В. Елисеев занимал должности командующего и комиссара береговой обороны на Балтике, на Дальнем Востоке, в 1940 г. стал командиром военно-морской базы Ханко, а перед войной - комендантом береговой обороны Балтийского района. Генерала Елисеева отличали высокая требовательность к себе и подчиненным, исполнительность и чуткое отношение к людям. До тонкости он знал организацию и материальную часть береговой артиллерии, обладал широкими теоретическими познаниями в вопросах ее использования.

Штаб и политотдел района представляли собой слаженные коллективы. Их возглавляли майор А. И. Охтинский и батальонный комиссар Л. Е. Копнов. Оба руководителя находились на островах с момента формирования соединения и хорошо были знакомы с обстановкой. Работники штаба и политотдела выполняли служебные обязанности с большим желанием, постоянно бывали в частях и на боевых участках. Командир стрелковой бригады полковник П. М. Гаврилой и его штаб также были подготовлены для руководства войсками в оборонительном и наступательном бою. Военкомом береговой обороны был дивизионный комиссар Г. Ф. Зайцев, утвержденный в этой должности в июле 1941 года. Но в интересах дела следовало из двух штабов (района и бригады) создать один, усилив его общевойсковыми командирами. Сделать это, к сожалению, не успели.

Война застала гарнизон архипелага в полной боевой готовности (А. Б. Елисеев получил заблаговременное приказание командующего флотом). Пока шли бои на территории Латвии и Эстонии, а в районе Моонзунда находились наши корабли, противник активных действий против островов не предпринимал, ограничиваясь эпизодическими бомбардировками батарей и кораблей в районе Касарского плеса. Пользуясь этим, гарнизон на островах, привлекая местное население, продолжал строить долговременные и деревоземляные огневые точки. Руководил работами начальник инженерной службы района полковник С. С. Навагин. Откуда враг будет наступать на острова, никто из наших командиров, естественно, не знал. Дело могло быть так, как в первую мировую войну, когда немцы высадили крупный десант при поддержке почти всего флота в бухте Тага-Лахт (северо-запад Сарема); могло случиться и иначе. Нападения ждали прежде всего с моря, с запада. Это подтверждали и некоторые разведывательные данные. Поэтому усилия сосредоточивали на создании возможно более сильной противодесантной обороны на юго-западном и западном побережье Сарема, а также на западном и северном берегах Хиума. Однако угроза вторжения возникла позднее не с моря, а с материка. На этом направлении как раз и не было предусмотрено создание крупных инженерных оборонительных сооружений, для предотвращения возможного вторжения противника со стороны Эстонии срочно были дополнительно установлены батареи на мысах Паммана и Кейгуста, островах Абрука, Муху и в бухте Репику. Кроме того, поставили шесть полевых батарей на южном побережье Сарема, на Муху и в бухте Лыу. К сожалению, на островах было мало сухопутных сил. Гарнизон самого крупного из них, Сарема, насчитывал всего 18 с лишним тыс. человек. Народный комиссар ВМФ адмирал Н. Г. Кузнецов по телефону дал приказ: "Сарема и Хиума оборонять при всех условиях обстановки на сухопутном фронте. План обороны в кратчайший срок представить на утверждение... Деритесь за каждую пядь земли в любых условиях возможного окружения. Уверен, что командиры, бойцы выполнят свой долг перед Родиной и оправдают доверие партии"2 .

Немецко-фашистской командование готовилось к захвату островов Моонзундского архипелага задолго до начала войны. В. Мельцер, в прошлом офицер сухопутных войск германской армии, участник боев на островах, писал: "В директиве от 31 января 1941 года о стратегическом плане для осуществления восточной кампании (план Барбаросса) говорилось: "18 армия... проводит все необходимые подготовительные мероприятия к занятию Моонзундских островов таким образом, чтобы обеспечить возможность внезапного осуществления этой операции..." Подготовка к взятию Моонзундских островов была начата в штабе группы армий "Север" заблаговременно. Составлялись планы


2 Отделение Центрального военно-морского архива ВМФ, д. 12489, л. 48.

стр. 131


операции, и они, естественно, предусматривали возможное участие флота"3 . А вот свидетельство швейцарского историка Ю. Майстера: "Командование армией первоначально предполагало план захвата Балтийских островов осуществить внезапным вторжением с моря сразу же с открытием военных действий. Учитывая силу советского флота, германский флот этот план отверг"4 . Надо полагать, что немецкие генералы еще не забыли героизма и мужества революционного гарнизона на островах, дравшегося в 1917 г. до последней возможности, что стоило немалых потерь германскому флоту. Может быть, поэтому он и не использовался в 1941 г. против островов Моонзунда до тех пор, пока корабли Балтийского флота в силу создавшейся обстановки не отошли сами в Кронштадт.

Угроза вторжения на острова значительно возросла после захвата противником пристани Виртсу на западном побережье Эстонии, в проливе Сур-Вяйн. С нее в основном шло все снабжение и пополнение для Сарема. Войск для обороны пристани на материке не было. Поэтому коменданту береговой обороны островов А. Б. Елисееву и командиру отряда легких сил контр-адмиралу В. П. Дрозду было приказано высадить десант, поддержав его артиллерией с берега и кораблей, а также авиацией, выбить противника из Виртсу и удержать этот важный плацдарм. А. Б. Елисеев и В. П. Дрозд четко и быстро выполнили приказ. На рассвете 18 июля около 300 десантников под командованием полковника Н. Ф. Ключникова приступили к выполнению боевого задания. После небольшой артиллерийской подготовки десант, прикрываемый истребителями с Сарема, высадился. Общими усилиями десантников и бойцов истребительного отряда, подоспевшего из Лихулы, враг был разбит и отброшен на полсотни километров южнее, к Пярну. После разгрома в Виртсу противник почти два месяца не предпринимал здесь активных действий. И лишь после того, как наши боевые корабли покинули рейд Куйвасту и ушли в Таллин, фашисты вновь начали готовиться к захвату островов.

Рассказывая о защите Моонзунда, нельзя обойти молчанием действия находившихся в районе Моонзундского архипелага наших надводных кораблей и авиации. Корабли пришли сюда из Усть-Двинска после того, как наши войска оставили Ригу. Условия базирования в Куйвасту были значительно хуже, чем в Усть-Двинске: здесь не было минных запасов, наземных складов топлива, мастерских даже для элементарного ремонта кораблей и катеров. Рейды, где базировались эсминцы и катера, были открытыми, не защищенными ни от морского, ни от воздушного нападения. Их не прикрывали ни зенитные батареи, ни авиация. Оперативные возможности использования наших кораблей в Рижском заливе сильно сократились. Левый фланг минной позиции, поставленной нами в Ирбенском проливе, теперь упирался в берег, занятый врагом. Противник, используя свои аэродромы под Ригой, бомбил наши корабли в заливе. Чтобы избежать потерь, миноносцы и сторожевые корабли находились в постоянной готовности к передвижению. Маневрировать приходилось полными ходами по малым глубинам. А вражеская авиация атаковала по 12 - 14 раз в сутки группами от 4 до 20 бомбардировщиков.

Перед нашим флотом в Рижском заливе стояла задача систематически нарушать коммуникации противника, лишить его возможности проводить в Ригу и разгружать транспорты. Группа немецко-фашистских армий "Север", наступавшая на Ленинград, к концу июля 1941 г. стала испытывать трудности в снабжении. В связи с этим фашисты стремились использовать для доставки грузов Рижский порт. Единственный путь к нему, проходивший через Ирбенский пролив, находился под огнем батареи, установленной на южном берегу Сарема. К тому же он был прикрыт минными заграждениями, поставленными в течение первых недель войны. Сильное противодействие попыткам врага пройти к Риге оказывали также эскадренные миноносцы и торпедные катера, которые базировались на рейде Куйвасту и пристани Мынту и поддерживались флотской авиацией. Кроме того, почти непрерывно усиливались наши минные заграждения. Выполнявшие минирование эсминцы, сторожевые корабли и тральщики рабо-


3 В. Мельцер. Борьба за Моонзундские острова 1917 - 1941 - 1944 гг. Центральная военно-морская библиотека. Перевод, стр. 46.

4 J. Meister. Der Seekrieg in den osteuropaischen Gewassern. 1941 - 1945. Munchen. 1958, S. 47.

стр. 132


тали ночью, часто под ударами вражеской авиации и торпедных катеров. В августе в Ирбенском проливе и Рижском заливе было поставлено 17 линий минных заграждений, 1318 мин и 40 минных защитников5 . Успешное выполнение плана минных постановок и использование сил всех родов флота позволило с первых же дней войны надежно контролировать вход в Ирбенский пролив и частично исключить использование противником порта Риги. Это сказалось и на положении архипелага: немцы в тот период не делали попыток высадить десант на острова.

12 июля в свое первое сражение с врагом вступила батарея капитана А. М. Стебеля, открыв огонь по конвою на подходах к Ирбенскому проливу. Более 150 тяжелых снарядов было выпущено по кораблям и транспортам. Некоторые суда получили значительные повреждения. С этого дня батарея постоянно находилась в полной боевой готовности, прикрывая вход в Рижский залив. Противник принимал все меры к тому, чтобы уничтожить ее: совершал массированные налеты, обстреливал с моря, но безуспешно. Дальнобойность 180-мм орудий значительно превосходила дальность стрельбы любых вражеских кораблей, и они вначале не могли подойти к ней на достаточно близкое расстояние. Батарея была неуязвима и с воздуха. Ее прекрасно защищали броня, бетон и толстый слой земли. По приказу генерала А. Б. Елисеева рядом с батареей была создана ложная огневая позиция, на которую фашисты сбросили не одну сотню бомб. Один из лучших артиллеристов береговой обороны, капитан А. М. Стебель, умело руководил боевым расчетом, действовавшим исключительно самоотверженно. Образцы стойкости и мужества показывали коммунисты. Их было на батарее свыше 30. Товарищи Амельченко, Шаповалов, Боронец, Афанасьев, Астафьев, секретарь парторганизации Н. Н. Пушкин и другие сплачивали коллектив, воспитывали личный состав в духе советского патриотизма.

На рассвете 13 июля конвой, обстрелянный батареей А. М. Стебеля, обнаружила в Рижском заливе группа наших торпедных катеров под командованием В. П. Гуманенко в составе кораблей командиров В. И. Белугина, И. С. Иванова, М. Г. Чебыкина и других. Они атаковали конвой и нанесли ему серьезные потери. Вслед за ними мощные удары по конвою произвела авиация. Впервые в истории военно-морского искусства торпедные катера самостоятельно, без поддержки и наведения, в условиях хорошей видимости атаковали во много раз превосходившего их по силам врага. Оценивая действия наших сил в этих боях, Ю. Майстер писал: "Противодействие авиации, береговой артиллерии, легких сил было столь сильным, что пришлось отказаться на ближайшее время от проведения конвоев"6 . Ю. Майстер отмечает также, что в бою 13 июля было повреждено около 25 немецких судов и катеров, а один десантный корабль потоплен. Однако полностью конвой не был разгромлен. Народный комиссар ВМФ и Главком Северо-Западного направления обратили на это наше внимание, отметили недостатки в организации боевых действий и потребовали решительно улучшить воздушную разведку. Нелегко приходилось в те дни летчикам, техникам, вооруженцам 15-й и прибывшей с Ханко на ее усиление 81-й отдельных разведывательных эскадрилий капитана Крашенкова и В. Н. Каштанкина, находившихся на Сарема. Задачи по разведке им приходилось выполнять на самолетах, скорость и вооружение которых значительно уступали вражеским. А разведку требовалось вести на всем театре. Особенно трудно было в южной части моря, у военно-морских баз врага. К тому же противник не оставлял попыток уничтожить наш морской аэродром на Сарема.

Если судить по документам, содержание которых стало известно только после войны, наличие наших сил, препятствовавших проходу вражеских транспортов в Ригу, серьезно беспокоило высшее немецко-фашистское командование. 19 июля 1941 г. Гитлер в директиве N 33 писал командующему группой армий "Север": "Желательно как можно быстрее овладеть островами на Балтийском море, которые могут явиться


5 В минных постановках принимали активное участие эскадренные миноносцы "Сторожевой", "Сердитый", "Стойкий", "Энгельс", "Сильный", "Грозящий", "Стерегущий", "Смелый"; сторожевые корабли "Снег", "Туча", "Буря"; минный заградитель "Ристна", базовый тральщик "Фугас", морские охотники и торпедные катера; морская и бомбардировочная авиация. Кроме активных минных заграждений, в Ирбенском проливе были поставлены 180 мин в бухтах, проливах и плесах архипелага. Мины ставились также вдоль южного побережья залива и на подходе к Усть-Двинску, то есть на наиболее уязвимых местах морских сообщений противника в Рижском заливе.

6 J. Meister. Op. cit., S. 40.

стр. 133


опорными пунктами советского флота"7 . В дневнике фашистского генерала Гальдера 22 ища записано: "Русские... активизировались. Их малые военные суда контролируют Рижский залив. Нам не удается в достаточной степени усилить свои минные заграждения. Порт Рига прикрывается нашими мелкими военными судами, однако использовать его в качестве постоянной морской базы пока еще невозможно. Авиация противника совершает налеты на порт Виндава. В связи с этим базами для наших судов на Балтийском море могут служить пока лишь Мемель и Либава"8 . Основные надводные силы противника даже в такой обстановке продолжали оставаться на своих базах и не выходили в море, опасаясь быть уничтоженными нашими подводниками и минно-торпедной авиацией. А ведь гитлеровские войска очень нуждались в помощи флота, прежде всего в обеспечении морских коммуникаций.

Причина его бездействия заключалась в том, что свыше трех месяцев после начала войны активными боевыми действиями советских эскадренных миноносцев, торпедных катеров, авиации и береговой артиллерии островов Моонзунда вражеские сообщения в Рижском заливе были основательно нарушены, а кораблям и судам противника был нанесен заметный ущерб. Балтийский флот прочно удерживал господство в районе Моонзунда. Значение архипелага возросло еще больше после того, как с одного из островных аэродромов бомбардировочная авиация флота под командованием Е. Н. Преображенского в ночь с 7 на 8 августа нанесла первый удар по столице фашистской Германии Берлину9 . Следует отметить, что через четыре дня после первого налета на Берлин руководство фашистской Германии издало директиву N 34, в которой говорилось: "Как только позволит обстановка, следует совместными усилиями соединений сухопутных войск, авиации и военно-морского флота ликвидировать военно-воздушные базы противника на островах Даго (Хиума) и Эзель (Сарема). При этом особенно важно уничтожить вражеские аэродромы, с которых осуществляются воздушные налеты на Берлин"10 . Советские удары по Берлину с воздуха продолжались тогда в течение 35 дней. На столицу фашистской Германии было сброшено более 300 тяжелых бомб, вызвавших десятки пожаров. Мужество наших летчиков, точный расчет, отличная техника пилотирования и самолетовождения обеспечили успех этой операции. За выполнение ответственных заданий балтийским летчикам Е. Н. Преображенекому, П. И. Хохлову, В. А. Гречишникову, А. Я. Ефремову и М. Н. Плоткину было присвоено звание Героя Советского Союза. Так морские летчики Балтийского флота и дальней бомбардировочной авиации Красной Армии продемонстрировали бесстрашие и мощь наших Военно-Воздушных Сил. Таким был вклад военных моряков и летчиков Балтийского флота, воевавших на островах Моонзунда, на самой западной точке советско- германского фронта, в тылу фашистских армий, в наше общее дело разгрома врага в первые два месяца войны. На море и в воздухе они наносили удар за ударом по врагу, уменьшая его наступательные возможности, уничтожая корабли и суда.

После оставления Таллина нашими войсками и флотом, 28 августа 1941 г., нужно было ждать активных действий противника, направленных на овладение островами. Для их захвата фашисты выделили две пехотные дивизии (61-ю и 217-ю) и части усиления. Как же планировало немецко-фашистское командование захват архипелага? Главный удар намечался на остров Муху. Форсировав узкий пролив Сур-Вяйн при помощи десантных и подручных средств, части 61-й пехотной дивизии должны были высадиться в нескольких местах острова и создать плацдарм для наступления на Сарема, а потом и на Хиума. Одновременно на полуостров Кюбоссар (восточное побережье Сарема, в районе огневой позиции батареи N 43 старшего лейтенанта В. Г. Букоткина) и на южной оконечности Сарема (в бухте Лыу) предполагалось высадить вспомогательный десант11 . Фашисты торопились. Оставшиеся у них в тылу со-


7 "Совершенно секретно! Только для командования. Стратегия фашистской Германии в войне против СССР". Документы и материалы. М. 1967 (далее - "Совершенно секретно!"), стр. 263.

8 Отделение Центрального военно-морского архива ВМФ, инв. 481, л. 166.

9 См. Н. Г. Кузнецов. На флотах боевая тревога. М. 1971, стр. 33 - 40.

10 "Совершенно секретно!", стр. 273 - 274.

11 Имелся также второй вариант захвата островов архипелага, предусматривавший высадку с Курляндского полуострова с форсированием Ирбенского пролива армейскими переправочными средствами. Но этот вариант был рассчитан на случай, "если бы противник внезапно оказался в состоянии полного морального разложения" (В. Мельцер. Указ. соч., стр. 24), чего, разумеется, немцы так и не дождались.

стр. 134


ветские военно-морские базы на островах Моонзунда и на Ханко вызывали постоянную тревогу у немецкого морского командования, которое докладывало в ставку Гитлера, что советский флот "имеет возможность действовать в районе между Таллином и Балтийскими островами, доставляя нам беспокойство и атакуя наши морские линии снабжения и наш правый фланг"12 .

Противник предпринимал настойчивые усилия лишить балтийских летчиков возможности производить вылеты с аэродромов Сарема для бомбежки германских городов. Последний удар по аэродрому Когула враг нанес 6 сентября. Шесть наших тяжелых бомбардировщиков, один истребитель и штурмовик были уничтожены. Обстановка заставила нас прекратить налеты на Берлин. Оставшиеся самолеты дальней бомбардировочной авиации улетели на восток. Одновременно враг стремился вытеснить наши немногочисленные подразделения с плацдарма в районе Виртсу. Державшие там оборону батальоны И. Г. Абдулхакова и Огородникова, поддерживаемые истребительной авиацией и артиллерией с Муху и Сарема, отбивали атаки противника, нанося ему значительные потери. Но быстро редели и боевые порядки наших подразделений. Погиб в бою отважный капитан Абдулхаков. В ночь на 5 сентября наши части под давлением превосходящих сил противника были вынуждены оставить Виртсу. Отходили они под огнем. Враг наносил удары по катерам и мотоботам, переправлявшим людей в Куйвасту. Попали под бомбы морские охотники отважного балтийского пограничника капитан- лейтенанта А. Д. Финочко. Катеру отчаянно отбивались от вражеских самолетов. Взбешенные самоотверженностью экипажей, фашисты продолжали атаки. Балтийцы дрались не на жизнь, а на смерть, Вот один, затем второй самолет ушли с места боя, оставляя за собой длинные шлейфы дыма. Потом два прямых попадания в катера. Они взорвались и быстро затонули. Вместе с экипажем погибли А. Д. Финочко и батальонный комиссар А. И. Макаров.

Вражеская авиация приступила к атаке находившихся в районе островов кораблей, катеров и транспортных средств. В период с 6 по 14 сентября многие из них были выведены из строя. Противостоять ударам врага было очень трудно: в отдельные дни бухты и пристани одного только острова Сарема бомбило до 90 самолетов. Враг стремился отрезать все пути для отхода оборонявшихся войск. Высадка его десантов началась на рассвете 8 сентября. После усиленной артиллерийской подготовки враг с трех направлений высадил на остров Вормси около 800 человек. Гарнизон острова оказал десанту упорное сопротивление. Активно помогали защитникам мощные батареи Осмуссара и Хиума. Их огонь удачно корректировал лейтенант А. Я. Чистяков с маяка, расположенного на северо-западной стороне острова. Стрелковой роте Я. З. Винокурова из 36-го инженерного батальона при двух 45-мм и двух 76-мм орудиях удалось очистить южную часть острова. Тогда фашисты усилили натиск с севера. Прибывшая на помощь защитникам Вормси рота 151-го стрелкового полка многократно ходила в штыковые атаки, но не смогла отбросить врага. Противник высадил подкрепление. На третий день ожесточенных боев остатки малочисленного гарнизона вынуждены были оставить Вормси. Отвагу и героизм проявили матросы сигнально- наблюдательного поста на острове. Когда противник решил захватить маяк, где размещался пост, восемь смельчаков открыли огонь. Они держались двое суток, истребив сотню фашистов.

С захватом Вормси острова Муху и Хиума оказались отрезанными от материка. Морской путь из Моонзунда в Финский залив был частично закрыт врагом. Теперь, готовясь к захвату Сарема и Хиума, противник подтянул морские артиллерийские дивизионы, понтонные и саперные части, батареи зенитной обороны, большое количество десантных средств: катера, баржи, шхуны, шлюпки, мотоботы, - а также специально выделенную планерно-парашютную часть, боевые корабли: крейсеры, миноносцы, тральщики, торпедные катера. Финский военно-морской флот выделил для участия в операции броненосцы береговой обороны. Сухопутные силы врага, выделенные для десанта, в какой- то степени ослабляли возможности фашистов на Ленинградском направлении, где шли ожесточенные бои. Немцы решили покончить с Моонзундом. 8 сентября десантные войска противника заняли небольшой островок Кессулайд, восточнее Муху, который обороняли всего около двух десятков наших бойцов. Генерал А. Б. Елисеев приказал нанести по противнику мощный артиллерийский удар. На рассвете 9 сентября


12 Цит. по: В. И. Ачкасов, Б. А. Вайнер. Краснознаменный Балтийский флот в Великой Отечественной войне. М. 1957, стр. 67.

стр. 135


артиллерийская и минометная батареи Моонзунда повели огонь по Кессулайду и нанесли врагу значительные потери. Противник, в свою очередь, вел интенсивный огонь с материка, усиливая его бомбежкой с воздуха, по позициям восточного побережья Муху, чуть западнее пристани Куйвасту.

Заняв Виртсу и Кессулайд, враг сосредоточил здесь войска, а также большое количество десантных средств. "К 13 сентября 61-я пехотная дивизия, - пишет В. Мельцер, - заняла исходное положение. Авиация находилась в Пярну, Риге, Хапсалу. Последнее совещание проходило в штабе дивизии 13 сентября. Было решено высадку провести до рассвета при поддержке артиллерии и авиации. 217-я пехотная дивизия заняла Вормси, потом ее планировалось высадить на Хиума, а 61-ю дивизию на Муху и Сарема"13 . Немецко-фашистское командование выделило также значительные силы военно-морского флота для ложной демонстрации высадки на Сарема с различных направлений. Эти ложные десанты даже превосходили силы поддержки настоящего десанта.

В. Мельцер, который был участником высадки на Муху, пишет: "Пехотных частей имелось достаточно. Дальнобойной артиллерии совершенно не хватало; несмотря на особые заряды, снаряды их почти не достигали берега, занятого противником. Поэтому пехота во время высадки действовала практически без поддержки. Тяжелое оружие, установленное импровизированными средствами на штурмботах, из-за сильного волнения не использовалось"14 . Фашистскому командованию не удалось применить здесь в полной мере крупные надводные корабли для поддержки войск. Их присутствие в этой операции было, по существу, символичным и не имело практического значения. Три крейсера, флотилия миноносцев, другие корабли осуществляли демонстративный маневр у берегов Сарема, за пределами дальности стрельбы советских береговых батарей. Причина нерешительности немецкого военно- морского командования заключалась в том, что оно опасалось потерь от ударов защитников архипелага и поэтому оставило без артиллерийской поддержки надводных кораблей части 61-й пехотной дивизии, которые смогли высадиться лишь с большим трудом, понеся при этом огромные потери.

Для обороны Муху генерал А. Б. Елисеев создал специальный боевой участок под командованием заместителя командира отдельной стрелковой бригады полковника Н. Ф. Ключникова. В состав участка вошли батальон капитана Огородникова, пулеметная рота капитана Шатерина и минометный взвод. Многие военнослужащие из батальона Огородникова участвовали в советско- финской войне 1939 - 1940 гг., воевал с финнами и сам командир. Кроме того, на Муху находились батареи старших лейтенантов Н. А. Лукина, Л. Поварова, роты старшего лейтенанта Р. М. Жукова и лейтенанта В. Ф. Смышникова из инженерного батальона и другие подразделения. Поддержку защитникам острова мог оказать и огонь батареи В. Г. Букоткина. Очевидно, более правильным было бы решение выделить на Муху целиком один из стрелковых полков со штабом, усилив его артиллерийским полком бригады и другими частями из состава гарнизона Сарема. Но в той сложной обстановке такого решения не удалось принять.

На рассвете 14 сентября враг нанес сильный артиллерийский и авиационный удар по оборонительным сооружениям восточного побережья Муху. Вслед за этим из Виртсу в направлении чуть севернее пристани Куйвасту волна за волной двинулось более сотни катеров и шлюпок с фашистами. Начался ожесточенный бой. Огнем наших батарей, пулеметов и подоспевших истребителей фашисты уничтожались на подходах к острову. "Внезапность высадки полностью не удалась",15 - признает В. Мельцер. В течение 14 сентября побережье Муху несколько раз переходило из рук в руки. В этих боях отличились батареи Н. А. Лукина, Л. Поварова и Л. С. Михейкина. Стрельбу они вели прямой наводкой. С первых же залпов были потоплены десятки катеров и шлюпок. Десант фашистов пришел в замешательство, часть его повернула обратно. Последовала короткая передышка, а затем на наших защитников обрушились сотни снарядов и бомб. Через пролив устремились более мощные десантные группы. На этот раз им удалось зацепиться за берег. Вводя новые силы, гитлеровцы расширили свой плацдарм, нацеливая главный удар в направлении Ориссарской дамбы, соединяющей Муху и Са-


13 В. Мельцер. Указ. соч., стр. 60 - 61.

14 Там же, стр. 173.

15 Там же, стр. 174.

стр. 136


рема. Постепенно, усиливаясь за счет подкреплений, десанту удалось потеснить наши части. Высадка на Муху вовсе не была прогулкой, как пытается представить ее фашистский адмирал Ф. Руге: "С помощью понтонов, инженерных войск и десантных судов военно-морского флота армейские части переправились через Моонзунд, как через реку..."16 . Это была не переправа, а ожесточенный бой, в котором фашисты несли огромные потери. Сотни их солдат остались на дне пролива, пораженные огнем наших воинов. Удар за ударом обрушивали на врага летчики 12-й отдельной авиационной эскадрильи: Гузов, Сгибнев, А. Тхакумачев, Крайнов, Ильичев, Шевцов и другие. Они уничтожали его живую силу и технику. Наносила удары по фашистам и авиационная эскадрилья капитана Крашенкова.

Однако фашисты бросали на штурм Муху новые и новые части. Накопив на захваченном плацдарме силы, они начали продвигаться в глубь острова. Бойцы стрелковой бригады, матросы, артиллеристы полевых, зенитных и береговых батарей оказали им ожесточенное сопротивление. Не раз ходили в контратаку роты лейтенантов В. Ф. Смышникова и Жукова. Тяжелые потери понесла рота Жукова, командир был смертельно ранен. Принявший командование ротой политрук Х. З. Цингауз вскоре тоже был ранен и попал в плен к фашистам, которые расстреляли его. К исходу второго дня боев рота Смышникова также потеряла большую часть своего состава, погиб и ее командир. Был ранен командир зенитной батареи лейтенант Белоусов. Его заместитель лейтенант Малофеев и военком политрук Зименков решили отходить от наседавшего противника. Орудия бойцы тащили на себе. Оказавшись отрезанными, они в упор расстреливали наступавших фашистов из двух сохранившихся пушек. Геройски сражались и военные моряки роты, сформированной из состава частей авиации флота. Прибывший на Муху в первый день боя начальник штаба обороны района подполковник А. И. Охтинский на одном из боевых участков в районе пристани Куйвасту заменил убитого пулеметчика и отражал наступление фашистов. После тяжелого ранения его доставили к машине, чтобы вывезти на Сарема, но осколком бомбы он был убит. К концу дня появилась угроза прорыва противника к Ориссарской дамбе. Если бы это ему удалось, все наши части на Муху были бы отрезаны.

Все сильнее и сильнее становились удары вражеской авиации. Она наносила большой урон оборонявшимся частям, выводила из строя батареи на острове. После полудня фашисты высадили севернее пристани Куйвасту новые крупные силы. Перед оборонявшимися встала задача - задержать наступление врага до темноты. С Сарема им было выслано подкрепление. Но авиация противника не позволила передвигаться по дамбе, соединяющей Муху с Сарема: самолеты расстреливали машины, шедшие по дамбе. Два наших катера морских охотников, высланные для борьбы с самолетами, были сожжены. Продвижение обошлось фашистам дорого. Из сотни различных десантных судов с солдатами и техникой добрую половину защитники острова уничтожили еще в проливе. Советские бойцы совершали чудеса героизма и самоотверженности. "Неувядаемой славой покрыли себя пулеметчики роты лейтенанта Егоренкова из батальона Огородникова, - писал мне бывший командир стрелкового полка А. С. Марголин, - особо отважно вел себя политрук роты Бобылев"17 .

Славную страницу в историю обороны Муху вписали артиллеристы 130-мм стационарной батареи, установленной на мысе Кюбоссар. В июле, когда шел бой за Виртсу, эта батарея активно поддерживала огнем десантников. Уже тогда отличился корректировщик А. П. Смирнов, находившийся в боевых порядках десанта. В бою за Муху орудия батареи вели сокрушающий огонь по врагу, поддерживая наши части. Лейтенант Смирнов, находившийся в боевых порядках войск, успешно корректировал огонь. Командир батареи В. Г. Букоткин проявил дальновидность, приказав в нескольких километрах от основной огневой позиции заблаговременно подготовить оборонительные рубежи: несколько дзотов и проволочные заграждения. Руководил обороной участка старший политрук Г. А. Карпенко.

Для ликвидации нашей батареи на мысе Кюбоссар противник создал специальную группу "Бенеш" из морского и планерного десантов. На рассвете 14 сентября, почти одновременно с началом боя за Муху, над батареей появились самолеты с планерами;


16 Ф. Руге. Война на море. 1939 - 1945. М. 1957, стр. 210.

17 Из личного архива автора.

стр. 137


с моря подходил десант. Замысел врага был ясен: он хотел атаковать батарею одновременно с воздуха и с моря. В. Мельцер писал об этом так: "На рассвете треть роты приземлилась на грузовых планерах, но, к сожалению, не в расположении батареи, а севернее ее. Остальные силы роты должны были наступать на батарею, высадившись с рыболовных судов и штурмботов. Неудачное приземление и запоздалая высадка на берег, затянувшаяся вследствие обстрела, явились причиной неуспеха операции. Атака со стороны моря была отбита, воздушный десант окружен, и только 15 сентября удалось вывести людей на надувных лодках. Операция "Бенеш", предпринятая против береговой батареи Кюбоссар, была ошибкой и окончилась полной неудачей"18 . К этому можно добавить, что артиллеристы В. Г. Букоткина не только отбивались от врага, наседавшего с моря и суши, но и вели активный огонь по вражескому десанту, высадившемуся на Муху. Десятки штурмовых ботов, тысячи солдат врага были уничтожены. Командир батареи и его помощник младший лейтенант А. З. Кухаренко открыли огонь лишь тогда, когда шхуны и мотоботы подошли близко к берегу. У противника должно было сложиться впечатление, что с батареей "покончила" авиация. Но, как только десант приблизился, она повела огонь прямой наводкой. Шхуны горели и взрывались. Десятки фашистов оказались в воде. Вражеская авиация не замедлила ударить по огневым позициям батареи. До 500 бомб было сброшено на нее. Орудийные расчеты редели. Командир батареи был сильно контужен, получил более десяти ранений, но с боевого поста не ушел, продолжая управлять огнем. Трое суток продолжался ожесточенный бой. Много было убитых и раненых. В тылу батареи старший политрук Г. А. Карпенко со взводом пулеметчиков, прожектористов и хозяйственников истреблял парашютистов и приземлившиеся планеры. На подмогу им пришли рота велосипедистов инженерного батальона и бойцы батальона Огородникова. Их совместными усилиями почти весь планерный десант был уничтожен. Но и наши потери оказались велики. Когда все орудия батареи были выведены из строя, Г. А. Карпенко с группой матросов пошел на прорыв и погиб смертью храбрых. Руководитель обороны Муху полковник Н. Ф. Ключников, опасаясь окружения, приказал своим частям с боем отходить на запад, к дамбе, чтобы в темноте перейти ее и занять оборону на Сарема. После трех дней ожесточенных боев части 46-го и 79-го стрелковых и 39-го артиллерийского полков, пулеметная рота, 100-мм стационарная батарея, зенитные батареи, оборонявшие остров, понесли большие потери. Артиллеристы 100-мм батареи, будучи окруженными, взорвали орудия и попытались пробиться к своим. Но все они, в том числе командир, погибли.

Стремясь отрезать путь отхода нашим войскам, фашисты рвались к дамбе и наносили беспрерывные удары с воздуха по расположенным здесь дотам. Сбивая наступательный порыв врага, руководители обороны переориентировали сюда огонь двух стационарных и нескольких полевых батарей. Следует особо отметить роль артиллерии 39-го полка бригады. День и ночь они били по врагу, не давая ему возможности ворваться на Сарема. Но даже в этих условиях вывести части из боя и переправить их по узкой каменной дамбе с Муху было не так просто. У самой дамбы завязались упорные бои. Бойцы 46-го стрелкового полка, матросы, пограничники отбивали одну за другой атаки фашистов и контратаковали сами. Иногда казалось, что гитлеровцы вот-вот прорвутся к дамбе, но мужественные защитники вновь и вновь отбрасывали их. Полковник Н. Ф. Ключников приказал минировать дамбу. Саперы капитана Ф. Б. Сараева под бомбами подготовили все к взрыву и теперь ждали только сигнала. Приказ о взрыве последовал лишь после того, как на дамбу вошли вражеские бронетранспортеры и колонны пехоты. Когда они приблизились к ее середине, раздался мощный взрыв. В воздух взлетели гитлеровцы, техника, каменные глыбы, взметнулись столбы воды.

Фашисты решили высадить десант на Сарема в бухте Кейгусте, по берегу которой проходила дорога на Курессаре. Подходы к бухте защищала береговая батарея лейтенанта Е. П. Будаева. Ее огнем была пресечена попытка высадки. Батарея уничтожила несколько катеров и повредила тральщик, который был после этого брошен экипажем и затонул на подходах к бухте. Отказавшись на время от высадки, фашисты обрушились всей мощью своей авиации на зенитную 45-мм батарею, защищавшую подходы


18 В. Мельцер. Указ. соч., стр. 173.

стр. 138


к бухте с воздуха. Земля вокруг нее была буквально перепахана. Подвергалась ударам и батарея Будаева. Возник пожар. Командир и огневой расчет мужественно боролись с огнем, спасая боезапас. Осколком вражеской бомбы был убит Е. П. Будаев.

Лишь 17 сентября, обойдя наши части с флангов, противник форсировал мелководный пролив Вяйке-Вяйн и ворвался на Сарема. Часть его войск наступала к югу, на Кюбоссар, и дальше, на Курессаре; вторая - к северному берегу, на Тригги, Паммана и Тага-Лахт, с целью оттеснить защитников в глубь острова и отрезать им пути отхода на Хиума; третья продвигалась в направлений на юго-запад, к полуострову Сырве. Наша стрелковая бригада, понесшая большие потери, не могла держать оборону на всем фронте в 40 - 45 километров. Командование маневрировало имеющимися силами, стараясь сохранить за собой наиболее важные узлы обороны. Совещание руководящих офицеров бригады, штаба и политотдела района обсудило, куда отступать - на юг или же к северному берегу Сарема, чтобы уйти на Хиума. Мнения высказывались разные. Одни командиры считали, что отступать нужно к северному берегу: в случае, если противник прижмет защитников к проливу Соэла, можно перебраться на Хиума. Другие настаивали на том, чтобы продолжать борьбу на Сарема, перейдя на полуостров Сырве, где имелись инженерные сооружения. Этот вариант привлекал и тем, что на юге были мощные батареи, которые могли поддержать оборону, а также аэродром, стояли торпедные катера. Возможности держать длительную оборону ни тот, ни другой вариант не предоставлял: слишком мало было сил. К тому же противник уничтожил почти все плавучие средства. Оставались считанные торпедные и разъездные катера. Коммуникации, связывающие остров с Кронштадтом, были нарушены. Генерал А. Б. Елисеев принял решение отходить к полуострову Сырве, о чем 20 сентября сообщил Военному совету флота.

Изнуренные непрерывными боями, ощущая недостаток оружия и боеприпасов, отступавшие части держались за каждый населенный пункт, каждый хутор. Отход частей к позициям на Сырве прикрывал саперный батальон бригады капитана Евдокимова. Батальон справился с задачей, но понес большие потери. Погиб в боях и его командир. 22 сентября, на восьмой день боев за острова, генерал А. Б. Елисеев прислал в штаб Балтфлота донесение, в котором сообщил о том, что части береговой обороны отошли на последний рубеж Сырве. Последующие дни проходили в исключительно жестоких оборонительных боях. Защитники отстаивали каждую пядь родной земли. Значительный урон врагу нанес сводный отряд коммунистов и комсомольцев 46-го стрелкового полка, прикрывавший рубеж Тригги-Лейси. Два дня здесь шли бои. Отряд поддерживала батарея N 317 старшего лейтенанта Дж. Османова, расположенная на мысе Ниназе. Она прикрывала подходы к бухтам Тага-Лахт и Кюдема-Лахт. Эта батарея имела четыре 180-мм орудия, защищенных бронированными щитами. Ее готовили для борьбы с морским противником на северо-западных подходах к Сарема. Но ей, как и двум другим среднего калибра батареям, расположенным в северо-западной части острова, пришлось громить не корабли, а наступающую пехоту. Когда батарея израсходовала боезапас, личный состав взорвал ее. Ее комендоры присоединились к подразделениям 46- го полка, отступавшим мимо Кихелконны к Сырве. Чтобы отрезать им путь отхода, фашисты выбросили в районе Мустьяла - Кихелконна воздушный десант. Бойцы батальона капитана Звездина этого же полка вместе с артиллеристами 39-го полка полностью его уничтожили. Несмотря на исключительно неблагоприятные условия полета, из Ленинграда на Сарема ночами 24 и 25 сентября вылетали транспортные самолеты за ранеными.

К 27 сентября враг подошел к Сырве. На первом оборонительном рубеже, Сальми - Мельдри, он был остановлен. Оборону здесь держали 46-й, 39-й полки и 69-й пулеметный батальон и другие подразделения бригады и береговой обороны. Командовал обороной командир 46-го стрелкового полка подполковник А. С. Марголин. Стремясь сбросить наши войска в море, противник неоднократно переходил в атаки на этом рубеже, теряя сотни солдат и офицеров. Защитники держались, но ряды их редели, силы таяли. В бой были брошены люди из штаба, политотдела, тыловых учреждений, даже актеры театра Балтийского флота, не успевшие вовремя эвакуироваться. Помогала удерживать оборону на этом рубеже 180-мм батарея капитана А. М. Стебеля и старшего политрука Н. Ф. Белякова. Капитан А. М. Стебель прекрасно организовал управление огнем батареи. Широкая сеть наблюдательных постов позволяла вести

стр. 139


стрельбу на нескольких направлениях. Трудно сказать точно, сколько вражеских кораблей уничтожила эта батарея, так как ее огонь умело сочетался с действиями авиации и торпедных катеров, но наверняка немало.

Встретив на полуострове сильное сопротивление, фашистское командование ввело в действие надводные корабли, включая крейсеры "Лейпциг", "Кёльн", "Эмден". Почти ежедневно они подходили к бухте Лыу и обстреливали наши оборонявшиеся войска с тыла. Одновременно наносились удары и с воздуха. 27 сентября были обстреляны позиции на рубеже Сальми - Мельдри. Кораблям отвечали батарея А. М. Стебеля и два орудия из бывшей батареи В. Г. Букоткина. Атаковали врага также оставшиеся в строю торпедные катера под прикрытием немногочисленной прибывшей с Ханко истребительной авиации летчиков Творогова, Бадаева, Бегуна, Лобанова, Шитова и других. В неравном бою отличились катерники Б. Ущев, В. Гуманенко, В. Налетов, А. Афанасьев. Вместе с летчиками и береговыми артиллеристами флота они сделали Ирбенский пролив могилой для многих фашистских кораблей и судов. Тяжелые бои на этом рубеже продолжались неделю. У защитников оставались десяток пулеметов и единицы орудий. 30 сентября наши сильно поредевшие части отошли на оборонительный рубеж по линии Каймри - Рахусте - Лыу. Это была последняя позиция, которую занимали бойцы, изнуренные непрерывными боями и налетами авиации. В бой шли все, кто остался в живых: работники штаба, политотдела, прокуратуры, артиллерийские расчеты стационарных батарей. Каждый метр земли полуострова доставался врагу дорогой ценой.

На батарее капитана А. М. Стебеля подходил к концу боезапас. Огонь вели уже отдельные башни, а потом и орудия. Защитники дрались с беспримерным упорством. Днем после жестоких бомбежек и артобстрелов фашисты захватывали укрепления, а ночью наши бойцы шли в атаку и выбивали врага. В последующие дни противник не прекращал атак. 2 октября фашисты прорвали последний оборонительный рубеж Каймри - Рахусте. Вражеские снаряды начали рваться в районе пристани Мынту, где находились пять оставшихся у защитников торпедных катеров. Возникла опасность, что и они будут разбиты. В этот день генерал А. Б. Елисеев на совещании командиров зачитал телеграмму штаба Ленинградского фронта: "За вашей борьбой с фашистской сволочью внимательно следим. Гордимся вашими боевыми успехами. Отличившихся представляем к правительственным наградам. Крепко жмем ваши руки. Жуков. Жданов". А. Б. Елисеев запросил у Военного совета флота разрешение отойти на Хиума. Согласие было дано. Комендант снова собрал руководящий состав и объявил об этом решении. Полковник П. М. Гаврилов остался за А. Б. Елисеева на острове. В ночь на 3 октября четыре торпедных катера с командованием, частью штаба и политотдела, группой раненых летчиков и техников на борту вышли через Ирбенский пролив на Хиума. Погода "не баловала", но, может быть, именно это обстоятельство помогло катерам пройти на соседний остров.

3 и 4 октября бой на Сырве продолжался. Остатки гарнизона стойко оборонялись. В те дни погибли в боях опытные политработники коммунист М. З. Шкарупа, помощник начальника политотдела М. М. Боровков, много других прекрасных командиров и политработников, сотни бойцов. Часть защитников на подручных средствах переправлялась на побережье Латвии, чтобы там, в тылу врага, продолжать борьбу. В Ленинграде в штабе Балтийского флота как раз в это время была получена телеграмма начальника отдела штаба района техника-интенданта II ранга А. Пантелеева: "Командование береговой обороной выбыло на Хиума. Отправил туда же трех специалистов. Сам остался со Снимщиковым до последнего. Видимо, отсюда не вырваться. Мы прижаты к воде. Отступать некуда, помощи тоже не ждем. Если удастся, мелкими группами будем пробиваться по тылам. Настроение здоровое. Еще раз прошу: за документы не беспокойтесь, уничтожим и в руки врага не дадим. Привет всем". Герой А. Пантелеев выполнил свой воинский и патриотический долг. Документы были уничтожены. Александр дрался до конца, последнюю пулю он оставил для себя... 5 и 6 октября бои на полуострове стали стихать, организованное сопротивление подошло к концу. В ночь на 5 октября были уничтожены средства связи стрелковой бригады. В это время погибли руководивший обороной полуострова полковник П. М. Гаврилов и военком бригады батальонный комиссар И. В. Кулаков. Они ушли с другими командирами на последнем торпедном катере старшего лейтенанта И. В. Ткаченко, но были потоплены в море вражеским миноносцем. Штаб бригады оказался в окружении.

стр. 140


Начальник штаба полковник В. М. Пименов, старый коммунист, участник гражданской войны, уничтожив все документы, возглавил группу командиров и бойцов. Они прорвались через боевые порядки войск врага и действовали по тылам до 21 октября, когда в одном из столкновений В. М. Пименов был тяжело ранен и затем схвачен гитлеровцами. После девяти дней допросов и пыток отважный воин был расстрелян на площади города Курессаре.

Трагически погиб капитан А. М. Стебель. В письме ко мне секретарь парторганизации батареи сержант Н. Н. Пушкин вспоминает: "Когда гитлеровские войска приблизились к огневым позициям, тогда более двухсот артиллеристов пошли защищать сухопутные подступы к батарее. Поддерживаемые орудийным огнем, они под руководством военкома батареи Белякова много раз ходили в контратаку на врага. Земля полуострова Сырве была усеяна трупами гитлеровцев. В кровавых схватках погибли военком Н. Ф. Беляков и многие другие командиры. Наконец, гитлеровцы в первых числах октября, понеся большие потери, подошли вплотную к батарее. На орудиях кончился боезапас, капитан Стебель приказал взорвать башни. Со слезами на глазах мы подрывали пушки, уничтожали приборы управления огнем, затопляли подземные помещения. На батарее с новой силой разгорелся рукопашный бой... Капитан Стебель с группой моряков сражался до конца и, будучи раненным, попал в плен. Гитлеровцы зверски истязали его, пытаясь принудить к выдаче военной тайны. Но офицер-коммунист стойко перенес чудовищные пытки и погиб героем"19 .

Москва приняла радиограмму, переданную открытым текстом. В ней говорилось: "Радиовахту закрываю, идем в последний и решительный бой". Это была последняя весточка с острова Сарема. Генерал А. Б. Елисеев, находясь на Хиума, на коротком оперативном совещании принял решение послать на Сарема все имеющиеся плавсредства, чтобы вывезти хотя бы часть защитников. Были мобилизованы и посланы разъездные катера типа "КМ", торпедные катера. Последним шел небольшой металлический катер "МБЛ-3" с группой отважных патриотов, военных моряков-командиров: гидрографа лейтенанта Т. М. Кудинова, инженер-механика К. К. Роговцева и политрука И. А. Кострикина. Несмотря на угрозу быть уничтоженным, катер в невероятно тяжелых условиях погоды совершил переход открытым морем и подошел к полуострову Сырве. Вернуться назад ему не удалось. Вражеские самолеты сожгли катер, а оставшиеся в живых военные моряки были схвачены фашистами. В свою очередь, защитники предпринимали попытки пробиться в тыл врага или переправиться на подручных средствах на материк. Начальник разведки стрелковой бригады капитан И. Я. Двойных вспоминает: "В последний день боев на полуострове заместитель командира бригады полковник Ключников собрал на совещание оставшихся в живых офицеров и предложил принять коллективное решение о дальнейших действиях. "Надежд на катера нет, боеприпасы кончились, - сказал он. - Остается одно - материальную часть вывести из строя". Ключников предлагал подорваться на командном пункте, но с ним не согласились. Было принято решение строить плоты и ночами перебираться через Ирбенский пролив на латвийский берег. Не многим удалось его достигнуть: большинство нашли свою могилу в водах пролива или были выловлены противником... Группа командиров в ночь на 9 октября под моим командованием прорвалась через боевые порядки противника. В лесу мы спрятали свои документы... 12 октября достигли пролива Вяйке-Вяйн (между Сарема и Муху. - В. Т.) и при попытке форсировать его на плотах были пленены"20 .

Комендант обороны Моонзунда генерал А. Б. Елисеев прислал в Военный совет флота донесение: "Все наши старания на скудных плавсредствах что-либо вывезти с Сырве на Хиума не увенчались успехом. Ни торпедные катера, ни катера "КМ", ни буксир не могли прорваться... Противник сосредоточил большое количество кораблей, авиации, которые все уничтожают. Защитники Сарема сорок пять раз ходили врукопашную.. Мы заявляем всему советскому народу и правительству, что личный состав Сарема отдал все для защиты Родины". Вооруженная борьба на Сарема не прекратилась и после захвата врагом полуострова Сырве. Многие защитники острова продолжали сражаться в тылу врага. Об этом сообщают политрук И. П. Денисов, капитан И. Я.


19 Из личного архива автора.

20 Там же.

стр. 141


Двойных, политрук 34-го инженерного батальона А. Н. Костромин, старшина Г. А. Егорычев и другие21 . Сведения такого рода содержатся и в документах врага, попавших в наши руки. Окрестности Курессаре стали свидетелями гибели многих тысяч людей, сражавшихся до конца, не побежденных врагом патриотов нашей Родины.

Остров Хиума обороняли незначительные силы - всего около 4 тыс. человек. Главное, имелось мало сухопутных войск и техники для обороны берега и отражения десантов. Командовал гарнизоном полковник А. С. Константинов, военкомом был полковой комиссар М. С. Биленко, начальником штаба - полковник П. В. Савельев. Получив приказ обороняться, А. С. Константинов доложил Военному совету флота: "Заверяем Военный совет и просим доложить Наркому ВМФ, что личный состав готов сражаться до последней возможности". Еще до начала боев за Хиума Военный совет флота приказал командиру военно- морской базы Ханко генералу С. И. Кабанову помочь гарнизону острова огнем батарей Осмуссара и разработать план его эвакуации на Ханко и Осмуссар. Мы, конечно, отдавали себе отчет в том, что выполнить эту задачу нелегко: у С. И. Кабанова было мало сил и средств, прежде всего горючего для катеров и авиации. Прибывшие на Хиума с Сарема генерал А. Б. Елисеев и Г. Ф. Зайцев, начальник политотдела полковой комиссар Л. Е. Копнов, осмотрев боевые участки обороны, оказали помощь полковнику А. С. Константинову в расстановке немногочисленных сил. Периметр обороны Хиума - 233 километров. Высадка десантов была возможна на многих направлениях. Комендант острова имел в своем распоряжении батальон 79-го стрелкового, полка, артдивизион 39-го артполка, два батальона 16-й стрелковой дивизии, оставшейся на материке, два строительно-инженерных батальона: 33-й (капитана А. П. Морозова) и 36-й (майора Г. С. Дубовского) с довольно слабым стрелковым вооружением; затем саперный взвод, кавалерийский взвод, различные команды и шесть береговых батарей. Артиллерийская оборона была создана со знанием дела. В нее входили вступившая в строй 25 июля 1941 г. мощная 180-мм батарея капитана А. А. Никифорова на северном мысу, три 130- мм батареи и одна 152-мм батарея, одна 100-мм и две зенитные 76,2-мм батареи. Огня для борьбы с кораблями врага было вполне достаточно, а вот для боя на суше маловато. Бойцы и командиры инженерных батальонов после окончания строительных работ заняли оборону на острове, но и это не меняло дела. К тому же часть сил находилась в обороне на острове Вормси, где они понесли значительные потери при отражении вражеского десанта.

Высадка противника началась на рассвете 12 октября, спустя семь дней после окончания боев на Сарема. Целая неделя понадобилась фашистам, чтобы сосредоточить достаточные силы - части 217-й пехотной дивизии. Десант поддерживали авиация и легкие крейсера. Советские береговые батареи, расположенные на западном, южном и восточном берегах острова, открыли меткий огонь. Особенно хорошо стреляли батареи N 42 капитана Ф. Н. Волкова на мысу Ристна и N 44 старшего лейтенанта М. А. Катаева (военком - политрук И. В. Паршаев) на мысу Тоффри. Еще до высадки враг пытался уничтожить, эту батарею с воздуха, но она выстояла. В первый же день боя на дно залива были отправлены десятки катеров, мотоботов и шлюпок с фашистами. Южную часть острова по побережью пролива Соэла оборонял 33-й инженерный батальон капитана А. П. Морозова и военкома - старшего политрука А. И. Титова. На фронте в 20 км размещались роты А. Маркина, Я. З. Родовского и В. Ф. Сокерина. Они зарылись в землю, создали заграждения, заминировали берег. В районе батальона находилась и огневая позиция батареи М. А. Катаева. До высадки в течение первой декады октября враг обстреливал позиции батальона, корректируя огонь с самолетов.

В ночь на 12 октября наблюдатели с южного берега Хиума заметили на Сарема необычное оживление и свет многих автомобильных фар. На рассвете, почти в темноте, противник, прикрываясь ураганным огнем своей артиллерии, начал форсировать пролив. Шесть десантных отрядов шли на участок, занимаемый 33-м инженерным батальоном и 44-й батареей. Батарея немедленно открыла огонь. Точно посылаемые снаряды сметали с водной глади катера и шлюпки. В бой вступили и полевые орудия, пулеметы, автоматы. Четыре десантных отряда были разбиты. Противник направил усилия на левый фланг, где не было наших войск и куда огонь батареи М. А. Катаева не доставал. Вскоре фашисты высадились и на правом фланге участка, у деревни


21 Там же.

стр. 142


Нурста. Командир батальона А. П. Морозов бросил в бой свой резерв. С рассветом появились вражеские самолеты. Нарушилась связь с подразделениями, командиры рот и взводов, действовали теперь самостоятельно. Накопив силы, противник повел наступление в сторону батареи М. А. Катаева, сминая фланги обороняющегося батальона.

Полковник А. С. Константинов бросил против наступавшего врага свои немногочисленное отряды. У деревни Валга двое суток дрался отряд Горюнова. Этот смелый и мужественный коммунист, будучи раненным, продолжал командовать отрядом. Он геройски погиб в бою. Остатки отряда отошли к деревне Нымба. Военный совет флота посмертно наградил Горюнова орденом Красного Знамени. Против батареи М. А. Катаева, непосредственно в район огневой позиции, враг бросил часть десанта. Пулеметчики и прожектористы защищали батарею ружейно-пулеметным огнем и гранатами. Артиллеристы в упор расстреливали пехоту. Целый день бойцы сдерживали врага. Группа фашистов ворвалась в казарму батареи: несколько залпов - и казарма вместе с фашистами взлетела на воздух. С наступлением темноты оставшиеся в живых артиллеристы взорвали орудия, штыками и гранатами расчистили себе путь, чтобы отойти на север, к батарее на мысе Тахкуна. Командир отделения сержант комсомолец Ф. Е. Попов, находившийся в погребе боезапасов, взорвал его. По инициативе инженеров-фортификаторов Патрикеева, Бондаренко, Плужникова и Тананыкина несколько гусеничных тракторов оснастили броней из листового железа в ряд слоев и приспособили их в качестве подвижных огневых точек с вооружением из двух пулеметов. Эти "бронемашины" уничтожили немало фашистов.

В последующие дни бои происходили в центральной части острова. Сражались как стрелковые, так и инженерно-строительные батальоны. Высокие боевые качества выказал батальон капитана Белинского из 167-го стрелкового полка, 16-й дивизии, усиленный ротой 33-го инженерного батальона. Шесть дней бойцы сдерживали натиск противника, нанося ему значительные потери. На батареях бои шли до полного израсходования боезапаса, после чего по приказу коменданта батареи взрывались, а их личный состав вливался в ряды немногочисленных пехотных подразделений, отступая на север, к рубежу на полуострове Тахкуна. У основания полуострова подразделения встречали и по проходам в минных полях выводили на боевые участки. На пятый-шестой день боев фашисты подошли к позиции на Тахкуна. Подтянув артиллерию и пехоту, они начали штурм. Левый фланг рубежа занимали сильно поредевшие батальоны 16-й стрелковой дивизии (сама диризия в это время основными силами воевала в составе 3-й армии на подступах к Ленинграду). На мысе Тахкуна находились 180-мм и 130-мм батареи. Под прикрытием их мощного артиллерийского огня защитники отражали на этой последней позиции яростные атаки врага. Резервов больше не было. До 20 октября шли ожесточенные, кровопролитные бои. Генералу С. И. Кабанову было приказано начать эвакуацию с Хиума. На острове уже находился начальник штаба военно- морской базы Ханко капитан I ранга П. Г. Максимов, прилетевший для того, чтобы вместе с комендантом составить предварительный план эвакуации. В течение трех ночей начиная с 19 октября под обстрелам и бомбежкой к Хиума подходили катера и мотоботы, присланные с Ханко. Погода не баловала. К утру 21 октября часть катеров, и мотоботов снова пришла за бойцами. Сторожевой катер лейтенанта А. И. Терещенко подошел к пристани Лехтма, расположенной в восточной части острова. Во время швартовки катер был накрыт вражеским снарядом, командир погиб. В командование вступил младший лейтенант С. Г. Гончарук. Катер по сложному фарватеру, под сильным огнем, с трудом отошел от пристани. Выйдя в Финский залив, он встретился с несколькими торпедными катерами противника. Передав на Ханко о том, что вступает в бой, С. Г. Гончарук несколько раз менял курс, отбиваясь от наседавшего врага. Четко и слаженно действовали в бою мотористы во главе с воентехником II ранга К. И. Смирновым и старшиной группы мотористов С. П. Кулагиным. Удачными выстрелами из 45-мм пушек и пулеметов экипаж подбил два катера противника, остальные же вышли из боя. Весь личный состав храбро вел себя в бою, подлинный героизм проявили командиры орудий П. Черных и А. Подлевский и пулеметчик В. Андруцкий. Ночью катер прибыл на Ханко.

Последние защитники острова Хиума, которых подбирали наши катера, дрались с фашистами, уже стоя по грудь в воде. Более 600 человек было эвакуировано на Ханко и Осмуссар. До последнего вели неравный бой роты 36-го инженерного батальо-

стр. 143


на майора Г. С. Дубовского и остатки батальонов 16-й дивизии. 21 октября бой гремел на мысу весь день. Несмотря на многократное превосходство, фашисты особого успеха не имели. И 22 октября все еще держались советские воины. Силы их иссякали с каждой минутой. Чтобы не оказаться сброшенными в море, было решено с наступлением темноты пробиваться небольшими группами в глубь острова и искать средства для переправы на континент. Часть защитников во главе с майором Г. С. Дубовским и капитаном А. П. Морозовым прорвалась в глубь острова. Майор Дубовский погиб в неравном бою у Кярдла. Погиб и военком батальона А. С. Зудин. Был ранен и попал в плен командир 33-го инженерного батальона капитан А. П. Морозов. Секретарь комсомольской организации 316-й батареи И. В. Сабельников, вспоминая о последних часах боя на батарее, пишет: "Вечером 20 октября к маяку Тахкуна подошли катера. В первую очередь должны были эвакуировать раненых и часть командного состава. Я присутствовал при разговоре Никифорова и старшего политрука Паюка, когда решался вопрос, кому остаться. "Комиссар, - сказал Никифоров, - у тебя семья, ты иди, а я останусь здесь!" Старший политрук посмотрел в мою сторону, я ответил: "Остаюсь с командиром..." Ушли на Ханко только секретчик и шифровальщик. В этот день состоялось и комсомольское собрание, на котором была принята известная теперь многим клятва моонзундовцев. В ночь на 21 октября башни нашей батареи были взорваны, а приборы управления стрельбой на командном пункте уничтожены. Так перестала существовать наша батарея... Вечером 21 октября Никифоров собрал оставшихся батарейцев, их было 15 - 18 человек, и сказал: "Наша часть как регулярная единица существовать перестала, но драться будем до последнего..." На рассвете 30 октября в лесу спящих нас обнаружили кайцелиты и передали фашистам (кайцелиты - эстонские буржуазные националисты. - Ред.). В августе 1944 г. я бежал из плена и соединился с передовыми частями 1-й ударной армии, где я и окончил войну. Командир нашей 316-й батареи капитан Никифоров также попал в плен и, по рассказам товарищей, с которыми мне довелось встречаться после войны, погиб в фашистском лагере"22 . В 1949 г. на Хиума было найдено письмо, в котором героические защитники береговых батарей писали: "Товарищи краснофлотцы! Мы, моряки Балтийского флота, находящиеся на острове Даго, в этот грозный час клянемся нашему правительству и партии, что лучше погибнем до единого, чем сдадим остров. Мы докажем всему миру, что советские моряки умеют умирать с честью, выполнив свой долг перед Родиной! Прощайте, товарищи! Мстите фашистским извергам за нашу смерть. Курочкин, Орлов, Конкин". Память о славных защитниках островов не исчезнет никогда.

Оборона островов Моонзундского архипелага - славная страница истории Великой Отечественной войны. Оборонительные бои на архипелаге носили исключительно ожесточенный и кровопролитный характер. Воины гарнизона мужественно и упорно защищали свои позиции от значительно превосходящих сил противника. Они отбивали его удары, переходили в контратаки. Враг нес большие потери. Если в 1917 г. Моонзундские острова оборонялись восемь дней, то в 1941 г. - свыше сорока суток. "Я вспоминаю, - пишет Л. Е. Копнов, - свои беседы с бойцами на боевых участках в те тяжелые дни. Никто не хныкал, не интересовался своей судьбой, а все спрашивали, как идут дела на земле, как Москва, Ленинград. Мы им говорили, да и сами они понимали, что своей борьбой они отстаивают Ленинград и Балтийский флот... Характерным для боевых действий всех частей гарнизона Моонзундских островов был массовый героизм личного состава в борьбе с врагом. Мы, политработники, довели до сознания каждого воина требование Народного комиссара ВМФ и Военного совета флота о том, что гарнизон островов должен сражаться до конца, наносить максимум потерь врагу и этим самым помогать Ленинграду. Офицеры и бойцы понимали стоящую перед ними задачу. Они открыто говорили, что им ценою своей жизни надо защищать нашу Родину. Все понимали, как сложно и трудно с пополнением людьми, техникой и боеприпасами, но и моральную стойкость сохранили до последней возможности. Проявление героизма в борьбе с врагом, высокое политико-моральное состояние личного состава в этой исключительно сложной и трудной обстановке дают мне право утверждать, что как в довоенный период, так и в период боев мы правильно


22 Там же.

стр. 144


воспитывали личный состав, целеустремленно строили и вели партийно- политическую работу. Вера воинов в Коммунистическую партию и Советское правительство была непоколебима. Партийно-политическая работа строилась в духе требований ЦК, директив Главного политуправления. Основным содержанием ее было разъяснение приказов Верховного Главнокомандующего, оперативная информация личного состава о ходе военных действий на фронтах Великой Отечественной войны и на наших боевых участках, информация частей о боевых подвигах отдельных воинов, офицеров и подразделений. Средствами информации были многотиражная газета "На страже!", возглавлявшаяся редактором политруком М. Крыловым, листовки и, главное, непосредственное общение офицеров, политработников с воинами на боевых участках. Конкретные задачи перед боевыми частями и подразделениями оперативно доводились до сведения исполнителей"23 .

Захват островов достался врагу дорогой ценой. Балтийцы и армейцы в боях с немецкими захватчиками окрасили воды Моонзунда вражеской кровью. За время боев фашисты потеряли убитыми около 25 тыс. солдат и офицеров, много военной техники, десятки катеров, десантных барж, мотоботов. Немалыми были также их потери в боевых кораблях и транспортных судах. Финские ВМС поплатились гибелью броненосца береговой обороны. Наши войска, корабли и авиация Краснознаменного Балтийского флота стойко сражались на Моонзунде почти 120 дней с начала войны. Они сковали там значительные силы противника. Минные заграждения по линии Ханко - Осмуссар - Тахкуна - Моонзунд, прикрытые артиллерией, стали серьезным препятствием для кораблей противника. Попытки врага прорвать этот рубеж в Ирбенском проливе и наладить регулярный подход своих транспортов к Риге не увенчались успехом. Оборона островов Моонзунда, а также Осмуссара и Ханко лишила противника возможности вводить силы своего флота в Финский залив и организовать через Таллин, Хельсинки и другие порты регулярное снабжение своих войск.

По-разному сложилась судьба защитников архипелага. Многие из них погибли. Некоторые попали в фашистский плен, но и там продолжали бороться. У развилки одной из дорог на полуострове Сырве высится обелиск с надписью: "В 1941 году здесь сожжено немецкими фашистами свыше 100 офицеров и политработников Советской Армии". На этом месте когда-то стоял гарнизонный матросский клуб. Его построили незадолго до войны. Октябрьским днем 1941 г. клуб запылал ярким факелом. Фашисты заперли в нем советских командиров и политработников, облили здание бензином и подожгли. Каждого, кто пытался выбраться из огня, встречала автоматная очередь...

В обороне островов, особенно Сарема, активно участвовало их население. За те полтора года, что были проведены частями Балтфлота и Красной Армии на архипелаге, военные моряки и армейцы крепко сдружились с местными жителями. Грозные дни обороны еще больше сроднили их. Саремаский уком обороны в составе первого секретаря уездного партийного комитета А. Муя, председателя исполкома уездного Совета И. Эллама и члена исполкома В. Рийса мобилизовал людские резервы и транспортные средства для помощи нашим войскам. Из коммунистов, комсомольцев и советского актива был сформирован истребительный батальон под командованием капитана Лошманова (военный комиссар - второй секретарь уездного комитета КПЭ А. Кууль). Батальон сражался плечом к плечу с воинами стрелковой бригады. Окруженный на чердаке дома, погиб в бою верный сын эстонского народа А. Муй.

На полуострове Сырве, в поселке Тахумарди, в память о мужестве и героизме советских людей, защищавших, а потом освобождавших Сарема, стоит величественный монумент. Устремлен ввысь меч - символ стойкости советского воина, стоящего на страже своей социалистической Родины. Памятник символизирует вечную благодарность трудящихся Эстонии Советским Вооруженным Силам, избавившим эстонский народ от фашистской оккупации.


23 Там же.


© library.ee

Permanent link to this publication:

https://library.ee/m/articles/view/ОБОРОНА-МООНЗУНДА

Similar publications: LEstonia LWorld Y G


Publisher:

Yaris NistelrooContacts and other materials (articles, photo, files etc)

Author's official page at Libmonster: https://library.ee/Yarisis

Find other author's materials at: Libmonster (all the World)GoogleYandex

Permanent link for scientific papers (for citations):

В. Ф. ТРИБУЦ, ОБОРОНА МООНЗУНДА // Tallinn: Library of Estonia (LIBRARY.EE). Updated: 03.01.2023. URL: https://library.ee/m/articles/view/ОБОРОНА-МООНЗУНДА (date of access: 10.12.2024).

Found source (search robot):


Publication author(s) - В. Ф. ТРИБУЦ:

В. Ф. ТРИБУЦ → other publications, search: Libmonster EstoniaLibmonster WorldGoogleYandex

Comments:



Reviews of professional authors
Order by: 
Per page: 
 
  • There are no comments yet
Related topics
Publisher
Yaris Nistelroo
Tallinn, Estonia
355 views rating
03.01.2023 (708 days ago)
0 subscribers
Rating
0 votes
Related Articles
Диалог науки и религии: взгляд с позиций современных теорий демократии
7 hours ago · From Jakob Teras
ДИНАМИКА СРЕДНЕВЕКОВОГО НАСЕЛЕНИЯ НОВГОРОДСКОЙ ЗЕМЛИ ПО ДАННЫМ АНТРОПОЛОГИИ
10 hours ago · From Jakob Teras
ДЕНДРОХРОНОЛОГИЯ СРЕДНЕВЕКОВОГО НОВГОРОДА (по материалам археологических исследований 1991-2006 гг.)
12 hours ago · From Jakob Teras
НЕКОТОРЫЕ ИТОГИ ДЕНДРОХРОНОЛОГИЧЕСКОГО ИЗУЧЕНИЯ АРХЕОЛОГИЧЕСКОЙ ДРЕВЕСИНЫ ИЗ РАСКОПОК ПСКОВА
24 hours ago · From Jakob Teras
Rimestad, Sebastian. (2012) The Challenges of Modernity to the Orthodox Church in Estonia and Latvia (1917-1940)
Yesterday · From Jakob Teras
Шевченко Т. И. Валаамский монастырь и становление Финляндской православной церкви (1917-1957)
Yesterday · From Jakob Teras
Католическая церковь и формирование национального самосознания в Эстонии в межвоенный период (по документам архивов Ватикана)
Yesterday · From Jakob Teras
Православный приход на иноконфессиональных окраинах Российской империи: случай Финляндии
Yesterday · From Jakob Teras
Разные люди - разные права? О понятии "достоинства человека" с точки зрения Запада и восточных христианских церквей
Yesterday · From Jakob Teras
Православное богословие и искушение властью
Yesterday · From Jakob Teras

New publications:

Popular with readers:

News from other countries:

LIBRARY.EE - Digital Library of Estonia

Create your author's collection of articles, books, author's works, biographies, photographic documents, files. Save forever your author's legacy in digital form. Click here to register as an author.
Library Partners

ОБОРОНА МООНЗУНДА
 

Editorial Contacts
Chat for Authors: EE LIVE: We are in social networks:

About · News · For Advertisers

Digital Library of Estonia ® All rights reserved.
2014-2024, LIBRARY.EE is a part of Libmonster, international library network (open map)
Keeping the heritage of Estonia


LIBMONSTER NETWORK ONE WORLD - ONE LIBRARY

US-Great Britain Sweden Serbia
Russia Belarus Ukraine Kazakhstan Moldova Tajikistan Estonia Russia-2 Belarus-2

Create and store your author's collection at Libmonster: articles, books, studies. Libmonster will spread your heritage all over the world (through a network of affiliates, partner libraries, search engines, social networks). You will be able to share a link to your profile with colleagues, students, readers and other interested parties, in order to acquaint them with your copyright heritage. Once you register, you have more than 100 tools at your disposal to build your own author collection. It's free: it was, it is, and it always will be.

Download app for Android