21 июня 1940 г. народные сеймы Литвы, Латвии и Эстонии провозгласили у себя советскую власть. Народы Прибалтики с помощью Советского Союза освободились от векового рабства "черных" и "серых" баронов, от рабства местной и иностранной плутократии. В Литве, Латвии и Эстонии началось бурное развитие промышленности и национальной культуры. Советская власть освободила прибалтийский: крестьян от ига земельных собственников, от земельного голода, нищеты и разорения, от выкупных платежей, непосильных долгов и налогов. Советская власть наделила крестьян землей и обеспечила их необходимым сельскохозяйственным инвентарем.. Но радостная, счастливая жизнь, которая под солнцем Сталинской Конституции расцветала в Прибалтике, была растоптана и затоплена в крови звериными ордами Гитлера. 22 июня 1941 г. они вероломно напав на миролюбивые, независимые советские республики, чиня на своем кровавом пути чудовищные зверства, массовые грабежи, разбои, неслыханные истязания и издевательства над населением.

Захватывая Прибалтику, фашисты с первых дней начали сеять смерть. Гитлеровская грабьармия поджигала и бомбила города и села, убивала женщин, стариков и детей, обстреливала пионерские лагери; нападала на транспорты эвакуировавшегося мирного населения. Только в одном небольшом городе Лепае фашисты повесили, расстреляли и замучили до смерти свыше 10 тыс. ни в чем неповинных людей. В предместьях Риги и в окрестных лесах они тысячами расстреливают латышей. В некоторых областях Латвии немцы уничтожили четвертую часть населения. Путь, пройденный немцами от прусских границ до восточных латвийских деревень, усеян виселицами. Фашисты "распарывали девушкам животы, закапывали живыми в землю детей, связывали людей колючей проволокой, вешали их на телеграфных столбах. Тех, кого немцы не успели повесить, расстрелять, замучить, они превратили в бесправных рабов. Рабочие обречены на каторжный труд, на голод, по городам и селам бродит огромная армия безработных"¹ .

Десятки тысяч советских людей в Прибалтике повешены, замучены и убиты фашистскими извергами, десятки тысяч увезены в Германию на принудительные работы, десятки тысяч загнаны в фашистские концентрационные лагери каторжной трудовой повинности. Дорога между Мадоной и Гулбене в Латвии на протяжении шестнадцати километров усеяна трупами мирных жителей.

Фашистские мародеры считают женщину Прибалтики низшим существом, животным, подверженным грязным прихотям гитлеровских развратников. Над ней издеваются, ее насилуют, угнетают. Фашистские выродки дошли до того, что открыли в Латвии дойные пункты для женщин. Сюда должны являться матери грудных детей и отдавать свое молоко для детей немцев. Это способствует и без того ужасающе высокой смертности детей"² .

Наряду с массовым истреблением местного населения фашисты подвергли Прибалтику неслыханному грабежу. Все, что только возможно, немцы вывозят в Германию. Они оставили население без света, без топлива, без одежды и пищи. Собственность народов Прибалтики - фабрики, заводы, торговые предприятия, дома, совхозы и МТС - фашисты объявили собственностью гитлеровской Германии. Заводы остановлены. Голод и безработица царят в Прибалтике. Вшивая гитлеровская грабьармия распространила среди населения заразные болезни: сыпной тиф, оспу, сифилис, холеру, - от которых погибают истощенные от холода и голода люди.

Землю, полученную крестьянами от советской власти, немцы отобрали и передали вернувшимся в страну прибалтийским баронам, которые восстанавливают барщину и крепостное право. Превращая крестьян Прибалтики в рабов, фашисты хотят заселить ее немцами. В одной только Латвии Гитлер хочет поселить около 4 млн. немцев³ .

Гитлеровские вандалы разрушают национальную культуру народов Прибалтики, их культурные памятники: сжигают книга демократических писателей, грабят музеи, душат все прогрессивное в стране. Фашисты закрыли университеты, академии, институты и школы, лишив население образования. Закрыты национальные театры, клубы и из-

¹ "Правда" N 62 от 3 марта 1942 года.

² Там же.

³ Там же.

бы-читальни; местная интеллигенция подвергается дикой травле и истреблению.

Гитлеровский пресловутый "новый порядок" правел к тому, что за несколько месяцев Прибалтика ограблена, сотни тысяч населения истреблены, разорены ее села и города. Из цветущего советского края Прибалтика превратилась в голодный, заразный барак.

I

В своих грабежах и насилиях над народными массами Прибалтики немецкие фашисты идут по стопам своих предшественников - немецких баранов и немецких псов-рыцарей. Последние вторглись в пределы Прибалтики 700 лет назад, и с тех пор латышский и эстонский народы ведут непрерывную борьбу против немецких поработателей.

Еще в XI в. латыши и эстонцы жили свободно в родовых общинах и занимались мирным трудом-скотоводством и земледелием. Начиная с XII в. немецкие рыцари под видом обращения местного населения в христианство огнем и мечом покоряли Прибалтику. Латыши и эстонцы мужественно сопротивлялись, сжигали рыцарские замки, отказывались от принятия католической веры и от платежей церковных поборов. Сто лет в Прибалтике шла упорная вооруженная борьба против немецких рыцарей, и только в силу слабой организованности враждовавших между собой местных племен, как указывал Маркс, рыцарям удалось одержать победу.

Установившаяся в результате этой длительной войны в Прибалтике власть епископов награждала рыцарей огромными земельными площадями, отнятыми у латышей и эстонцев. Рыцари, обосновавшиеся в Прибалтике, и являются родоначальниками прибалтийских немецких баронов (юнкеров), сотни лет порабощавших латышей и эстонцев.

С XIII в., со времени завоевания немецкими рыцарями латышских и эстонских земель, Прибалтика стала на путь развития феодализма. В XVI в. немецкие бароны закрепостили крестьян, причем крепостное право в Прибалтике отличалось особенно суровыми формами. Для крестьян были созданы буквально рабские условия жизни: крестьяне лишены были личной свободы, и их землей и имуществом бароны распоряжались по своему усмотрению; широкое развитие получила продажа крестьян семьями и в одиночку; были созданы специальные торгово-экспортные предприятия, занимавшиеся торговлей людьми. Одно из таких предприятий возникло в г. Юрьеве и возглавлялось некиим Краббе и мясником Бунне. Еще в 1795 г. барышники целыми толпами гнали на продажу купленных у баронов латышских и эстонских крестьян, при этом цены на крепостных в прибалтийских губерниях были очень низки. Обермальский пастор Гупель по этому поводу писал: "Здесь люди не так дороги, как в американских колониях: холостых мужчин покупают за 30 - 50 руб., за ремесленников платят до 100 руб.; столько же просят за целую семью (родители и дети); за служанку не дают больше 10 рублей, детей легко можно купать по 4 руб. за голову. Безземельных крестьян и их детей часто выменивают на другие предметы: на собак, лошадей и т. д."¹ .

Бароны подвергали крестьян зверской эксплоатации. Нормы барщины и оброка с каждым годом росли, и крестьянам не оставалось времени для обработки своих усадебных земель. В 1811 г. представители курляндских крестьян подали на царское имя подробно разработанный проект о необходимых крестьянских реформах. "Не казенные свидетельства (так называлась экстраординарная барщина каззенных крестьян) убивают крестьян, - говорится в этом проекте, - но обычная барщина поглощает наши лучшие силы и наше лучшее время; она не дает нам возможности вовремя засеять поля и собрать хлеб, она - вечный источник нашего горя и голода"² .

Кроме барщины крестьяне должны были нести разного рода натуральные повинности и работать на подсобных промыслах, как например на промыслах выгонки спирта и пивоварения. Только немецкие бароны имели право на гонку спирта и пивоварение в Прибалтике, и только они имели право торговать спиртными напитками. Пользуясь своими правами, бароны покрыли Прибалтику густой сетью кабаков, в которых спаивали крестьян, отбирая у них последние гроши.

Юлиус Эккарт, журналист и либеральный общественный деятель первой половины XIX в., писал: "Я еще теперь краснею, вспоминая, как в то время один врач рассказывал в доме моего отца об одном бароне, занимавшем высокую должность и разбогатевшем от продажи и производства водки, который не постыдился всеми средствами понуждать своих крестьян, вступивших в общество трезвости, выписаться из него и который сам с бутылкой водки в руке пошел со своими крестьянами в корчму во главе шествия"³ .

Усиление винокурения в свою очередь способствовало дальнейшему усилению барщины. В 1900 г., когда царское правительство ввело в Прибалтике правительственную водочную монополию, оно уплатило немецким юнкерам ваше компенсации 10 млн. руб., дав им разрешение при этом торговать спиртными напитками.

Бароны в Прибалтике пользовались исключительными экономическими и политическими привилегиями, при помощи которых они держали коренное население в полном порабощении. В руках баронов и немецких чиновников находились городское и местное управление, судопроизводство и разного рода государственные должности. Только барон имел право открывать ярмарки и базары, промышленные и торговые предприятия, только он имел право на рыбную ловлю и охоту. Латыши и эстонцы

¹ Розин-Азис Ф. "Страница из истории крестьянства", стр. 122. Л. 1925.

² Там же, стр. 166.

³ Там же, стр. 158.

лишены были этих прав. До 1880 г, официальным языком в Прибалтике признавался только немецкий. Родной язык латышей и эстонцев преследовался.

Немецкие юнкера в Прибалтике, помимо других дворянских привилегий, имели особое право, какого не было у русского дворянства, - право патроната, т, е. право назначать в церковные приходы с местным населением немецких священников - пасторов. Немецкие священники, плохо владевшие местным языкам, произносили свои проповеди нередко при посредстве переводчиков, но они яростно защищали, интересы баронов, получая от них щедрое вознаграждение за счет крестьян-прихожан.

Немецкие пасторы в Прибалтике жили не хуже помещиков. В виде жалованья им предоставлялись прекрасные усадьбы с парками, фруктовыми садами и с крупными, до 200 десятин, земельными участками. Кроме того ко многим пасторским имениям прикреплялось по нескольку крестьянских хозяйств, которые были обязаны платить пасторам - арендную палату. Но доходы священников этим не ограничивались: они получали от населения высокую плату за крестины, похороны и совершение других обрядов, причем крестьяне обязаны были еще снабжать пастора маслом, зерном, яйцами, дичью, обеспечивать его дровами и ремонтировать его жилые постройки. Некоторые приходы приносили пасторам до 10 тыс. руб. в год дохода.

Порабощенные крестьяне Прибалтики не имели права даже устроить по своему желанию свою семейную жизнь. Бароны выбирала невест для крестьян, и они же пользовались правом первой брачной ночи.

Всякому, кто осмеливался поднять руку против немецкого юнкера, грозила смертная казнь, приводившаяся в исполнение на виселицах в баронских имениях. За малейшее неповиновение барону крестьяне подвергались ужасным мучениям: зимой их заключали голыми в сырые подвалы баронских имений, втыкали им иголки под ногти, каленым железом прижигали тело. Эти и подобные им средневековые пытки бароны называли "системой домашнего воспитания". Самым распространенным видом истязания в Прибалтике была порка. Чаше всего пороли у церкви после богослужения, причем пастор с амвона объявлял, кто будет подвергнут экзекуции и сколько ему присуждено ударов розог. Было немало случаев, когда наносилось от 300 до 500 ударов, что было равносильно убийству. Барон сам имел право без каких-либо судебных формальностей наказать любого крестьянина 25 ударами розог. Фактически всеми казнями и истязаниями ведал барон, имевший специально для этой цели собственную мызную полицию; суд, волостное и городское управление также находились в его руках. Являться перед бароном или его семьей крестьяне могли лишь с обнаженной головой и должны были целовать им руки и полы сюртуков.

С развитием капитализма и ростом крестьянского движения немецкие бароны стали приспособлять свое хозяйство к новым условиям. Чтобы расширить свои земельные владения, они прибегали к самому жестокому насилию над крестьянами. В 1816 - 1819 гг. бароны провела так называемое "освобождение" крестьян от крепостной зависимости, заключавшееся в том, что у крестьян были отняты земли. Хотя формально и была провозглашена личная свобода, но фактически крестьянин никакой свободы не получил. Он по-прежнему считался прикрепленным к месту своего жительства, но имел права передвигаться в пределах губернии без разрешения барана, право же помещика подвергать крестьян телесным наказаниям было полностью сохранено. Многие крестьяне были согнаны с занятых ими земельных участков на пустыри; чтобы не умереть с голоду, они арендовали у баронов по невероятно высокой цене свои прежние земельные участки. Позднее, в связи с дальнейшим развитием капитализма, крестьянам было предоставлено право выкупать свои хозяйства. При продаже крестьянской земли бароны нажили 200 млн. руб., оценивая эти земли в три раза дороже действительной их стоимости. Когда во второй половине XIX в. крестьяне начали усиленно выкупать свои усадьбы с землей, в Прибалтике образовался из местного крестьянства крепкий слой кулачества, а с другой стороны, сильно увеличилось количество сельского пролетариата.

В 1897 г. 66% сельского населения Латвии было безземельным. Бараны же обладали огромными земельными площадями, жили в прекрасных, построенных латышами и эстонцами дворцах, окруженных садами, держали многочисленную дворню и вели роскошный образ жизни. 35 имений в Латвии вмели свыше 10 тыс. дес. земли каждое. Некоторые имения по размерам дворцов и земельной площади походили на настоящие герцогства. Например, барону Дуидагу принадлежало 66400 дес. земли; Попену - 46500 дес., а некоторым баронским семьям принадлежало по нескольку имений; только одной баронской семье фон Вольф принадлежало 36 имений с общей земельной площадью в 165227 дес. между тем как местные крестьяне терпели страшный земельный голод.

Что касается положения сельского пролетариата, то оно было особенно тяжелое. Немецкие бароны и частично кулаки подвергали его зверской эксплоатации. Юнкера обращались с ним хуже, чем со скотиной, заставляя работать по 16 - 18 часов в сутки при нищенской заработной плате и скудном питании. Жилищные условия были ужасные. Помещичий скот содержался в лучших помещениях, чем батраки. Безземельные крестьяне в Прибалтике не имели никаких политических трав. Они были устранены от всякого участия в волостном управлении и зависели полностью от произвола помещика. За малейшее нарушение установленных бароном правил батраков штрафовали. Например, если батрак закурил вблизи построек имения или его жена осмелилась собирать на помещичьей меже траву, то с батрака взимали штраф: первый раз - 5 руб., при повторении - 6 руб., а в

третий раз - 9 рублей. Был случай, когда барон вычел из жалованья рабочего 5 руб. за то, что его пятилетний мальчик убил воробья.

Не лучше жили рабочие в городах. Фабриканты, особенно немцы, заставляли рабочих при крайне низкой заработали шпате работать 14 - 18 часов в сутки. Заводские помещения были грязны, сыры, и в большинстве из них отсутствовала вентиляция. Широко практиковалось взимаете с рабочих штрафов, всячески поощрялся заводский шпионаж; обращение мастеров с рабочими, а особенно с работницами, было невыносимо грубое, циничное. Некоторые немецкие мастера-немцы требовали, чтобы им целовали руки.

Рабское положение и непосильные поборы немецких баранов довели крестьян Прибалтики до голода и разорения, крестьяне систематически голодали: их питание состояло из баланды, крапивы и половянного хлеба. Чтобы избавиться от рабства баронов, многие крестьяне, особенно безземельные, бежали в города и южные губернии России. Однако мало кому удавалось уйти от своих поработителей. Большинство было возвращено полицией по этапу к прежним господам, которые с ним расправлялись, как профессиональные палачи: отрубали ноги, руки и долгое время после этого выставляли их на показ по воскресным дням у церквей для устрашении народа.

Генерал-губернатор Прибалтики барон фан дер Пален, в своих донесениях министру внутренних дел в 40-х гг. XIX в. сообщал, что подвергает беглых крестьян телесным наказаниям в губернском управлении; крестьянам брили полголовы, после чего они направлялись этапным порядком в волости, откуда бежали. Хватали, пороли и истязали не только тех крестьян, которые появлялись в Риге, но и тех, кого изобличали в намерениях бежать. Крестьян истязали не только генерал-губернатор и губернское управление, но и всесильная волостная, т. е. баронская, полиция и вместе с нею лютеранские пасторы.

II

Зверская эксплоатация, бесчеловечное истязание и убийства вызвали сильное возмущение населения против немецких юнкеров. В течение 700-летнего порабощения латыши и эстонцы не раз восставали против своих угнетателей. В 1343 г. началось восстание эстонцев в округах Гарри и Верро. Восставшие убили немецких рыцарей, сожгли их замки, окружили город Таллин (Ревель) и подожгли Гапсаль. Немцы бежали и, укрывшись в Вайсенштейне, обратились к ливонскому магистру за помощью. Войска Ливонского ордена - закованные в железо рыцари - окружили восставших эстонцев и, загнав часть из них (около 10 тыс.) в болото, учинили над ними дикую расправу. Около 60 тыс. эстонцев пали жертвой усмирения.

Несмотря на тяжелое поражение эстонцев в этом восстании народы Прибалтики продолжали вести упорную борьбу против немецких баранов. Восстания вспыхивали в разных местах все с новой силой. Во второй половине XVIII в. в Прибалтике происходили особенно крупные крестьянские восстания. В 1797 г. восстание охватило всю Прибалтику. Голодные крестьяне нападали на баронские имения, взламывали клети, амбары и забирали хлеб. Немецкие юнкера, вызвав крупные войсковые части, с присущим им зверством расправлялись с населением: людей убивали, пороли и массами ссылали в Сибирь. В 1818 - 1819 гг. в Верроском, Рижском и Перновском уездах вспыхнули вновь крестьянские восстания.

В 1840 г. среди крестьян Прибалтики началось массовое движение за переселение в другие губернии России. Крестьяне целыми толпами прибывали в города и обивали пороги правительственных учреждений, чтобы получить разрешение на выезд. Но они не только не получали такого разрешения, ко арестовывались и этапным порядком отправлялись на родину, где бароны свирепо с ними расправлялись. Испугавшись размеров движения, бароны срочно послали в Петербург донесение о "мятеже" в Лифляндской губернии, неистово взывая о помощи вооруженной силой. На усмирение "бунта" были немедленно двинуты воинские части - казаки, пехота и даже артиллерия. Общее руководство этой армией взял на себя сам генерал-губернатор фан дер Пален. Все было пущено в ход: розги, шашки, нагайки, шпицрутены, приклады. До потери сознания избивались все без исключения жители: и молодые и старые, и мужчины и женщины. Неслыханно ужасными были избиения в имении Вебера (родовых имениях Транзи и Мейендорфа). Военные суды завершали дело экзекуции. Битых клеймили железом, брили им головы.

Один русский чиновник, присланный в Прибалтику после 1841 г., так описывает положение латышского крестьянина того времени. "Мы никогда не забудем рассказа одного врача, - сообщает он. - Он как-то привел в чувство умирающего крестьянского юношу. Родители юноши выражали свое неудовольствие по поводу успешной работы врача. Они полагали, что гораздо лучше было бы их сыну умереть, чем вернуться к жизни за тем, чтобы вновь умереть медленной голодной смертью"¹ .

Немецкие бароны жестоко преследовали крестьян и за переход их в православие. Такое движение имело место в Прибалтике в 50 - 60-х гг. XIX в., когда в православие перешло около 100 тыс. человек. Принимая православную веру, крестьяне надеялись, что русский царь поможет им выбраться из тяжелого положения или окажет содействие в переселении в другие губернии России. Бароны, видевшие в таком движении ослабление своих позиций (большинство населения Прибалтики было лютеранами), подняли против перехода в православие невероятный шум. В своих донесениях в Петербург о том, что крестьяне-де го-

¹ Розин-Азис Ф. Указ. соч., стр. 173.

товят против них кровавое восстание, они требовали присылки войск для подавления движения. Прибалтика снова была наводнена карательными экспедициями, и бароны, как дикие звери, терзали ни в чем неповинных людей.

Одно, из последних, наиболее крупных народных восстаний в Прибалтике имело место в 1905 - 1907 годах. Эта борьба крестьянских масс Прибалтики была неотъемлемой составной частью первой русской революции. Доведенные до отчаяния гнетом и эксплоатацией, народные массы Прибалтики вместе с русскими рабочими и крестьянами поднялись против своих поработителей - помещиков и царского самодержавия. Дело дошло до ожесточенных схваток с царскими войсками, полицией и жандармерией, перешедших в ряде мест в вооруженные восстания. Стачечная борьба, массовые демонстрации и митинги приняли исключительно широкие размеры. Крестьяне под руководством пролетариата наносили тяжелые поражения вооруженным бандам баронской "самоохраны", а также войсковым частям царского самодержавия.

Бараны, испугавшиеся народной мести, вновь умоляли царское правительство о присылке войск, пулеметов и снарядов. Предводитель лифляндского губернского дворянства барон Мейендорф в докладной записке генерал-майору Трепову от 18 июня 1905 г. жаловался на местную власть, обвиняя ее в бездействии. Несмотря на то что местные власти зверски расправлялись с населением, Мейендорф требовал применения еще более жестоких мер в борьбе с народными массами, поднявшимися против баронского деспотизма. Он писал: "Отсутствует та власть, которая предусмотрительно выработала бы план для прекращения восстания и искоренила бы его неуклонной строгостью и твердою рукою. Кроме сделанных уже раньше указаний на необходимые меры нужны: 1) Определенные предписания всем полицейским и военным чинам действовать наступательно против шествий и скопищ с красными флагами и не ограничиваться защитою мыз. Было бы целесообразно, чтобы губернатором было официально объявлено, что развертывание красных флагов вообще, и в особенности с обычною изменнической надписью "Долой самодержавие", безусловно не будет терпимо и что против всех скопищ с подобными флагами без снисхождения будет пущено в ход огнестрельное оружие. 2) Распределение войск на постой за счет волостей. 3) Предоставление губернатору права административной высылки зачинщиков, восстанников (активно выступающих против баронов. - Я. К. ) и агитаторов. 4) Немедленное издание обязательного постановления, разрешающего пользование велосипедами в уезде лишь с разрешений полиции, чтобы прекратить образцово устроенную в интересах восстания разведочную организацию посредством велосипедистов. Следовало бы объявить во всеобщее сведение, что полицейскими и военными чинами будет задержан силою (хотя бы гари помощи" оружия) и предан начальству для строгого наказания каждый велосипедист, не останавливающийся при первом окрике и не представляющий надлежащей легитимации. 5) Скорейшее ассигнование по меньшей мере 12 тыс. руб. ежегодно в распоряжение лифляндского жандармского управления для устройства бюро способных тайных агентов и сыщиков. 6) Назначение местных образованных лиц (разумеются бароны. - Я. К. ), по предложению Ландтагской коллегии, младшими помощниками уездного начальника везде, где полицейская помощь является необходимой. Необходимое число лиц для временной почетной (без жалования) службы окажется налицо. Назначение должно было бы последовать без лишних формальностей, я назначаемых лиц следовало бы ввиду особенного свойства их назначения, по возможности, освободить от обременяющих формальностей канцелярщины"¹ .

30 ноября 1905 г. один из немецких баронов, ген. Попен, передал Николаю II следующую телеграмму: "Вашему императорскому величеству всеподданнейше доношу: рижский и венденский уезды объяты полным восстанием. Пешие отряды и конница понесли значительные потери, держаться больше не могут, усадьбы помещиков большей частью сожжены, за малочисленностью гарнизона Риги, в уезды войск выслать не могу; в Курляндской губернии восстание усилилось"² .

Другой барон, Грогус, с таким же паническим письмом обращается к министру внутренних дел Дурново. "Положение здесь ужасное, - пишет он, - явное и смелое восстание революционеров и весьма слабое, непоследовательное сопротивление со стороны властей. Генерал-губернатор бросил уезды на произвол судьбы, сосредоточив все войска в городах. Ежедневно ожидается повсеместное кровопролитие".

В декабре 1905 г. в Прибалтику по распоряжению Николая II были присланы крупные войсковые части. Под руководством баронов карательные отряды без всякого разбора вешали, убивали и пароли мужчин, женщин, стариков и детей. Один из начальников карательных отрядов писал: "Никакого суда, никакого выяснения виновности не производилось; это считалось лишним; все роды умерщвления были здесь в ходу: людей расстреливали, вешали, секли розгами, забивали палками, таяли через строй, розги гуляли по спинам детей и старцев, женщин и мужчин"³ .

Самым зверским образом было подавлено восстание в Туккуме. Воинские части под руководством барона Рекса жгли город, расстреливали ни в чем неповинных людей. Всего в Туккуме было истреблено около 150 человек. С неописуемой жестокостью расправился барон Сиверес с вое-

¹ Центральный архив Октябрьской революции (ЦАОР), ф. 102, оп. 5, д. N 1350, ч. 22-я, лл. 64 - 66.

² Там же, д. N 2550, ч. 31-я, л. 127.

³ Коган И. "Карательные экспедиции в Прибалтике", стр. 11. М. 1925.

ставшим населением в местечке Тальсы. Часть местечка была сожжена и разгромлена артиллерией. В Вентспилсе (Виндава) палачами усмирения были немцы - уездный начальник Браун и Кенингсвальд¹ .

Кровавая расправа над населением сопровождалась, как всегда, неописуемыми пытками, напоминавшими средневековую инквизицию. Так как в охранном отделении, где велось предварительное следствие, руководящая роль по политическим делам принадлежала русским жандармским офицерам, которые, по мнению баронов, недостаточно свирепо расправлялись с населением, бароны добились того, что это право с 1905 г. было передано в Риге сыскной полиции, которая находилась в непосредственном ведении местного губернатора и немецких баронов. Деятельность рижской тайной полиции не ограничивалась одной Ригой, а распространялась по всей Прибалтике. Палачи Грегус, Давус, Михеев, Собецкий и др., поставленные баронами во главе сыскного отделения, творили в его застенках такие кровавые дела, что рижская сыскная полиция стала известна, всему миру как один из самых ужаснейших застенков царской России.

В срочном запросе социал-демократической фракции Государственной думы от 13 апреля 1907 г. о карательных экспедициях в Прибалтийском крае в 1905 г.² приведено множество фактов об этих кровавых ужасах. Приведем некоторые из них.

18 августа 1906 г. в Виндаве был арестован ученик 5-го класса виндавского реального училища Эдуард Знотынь 16 лет за передачу экземпляра выборгского воззвания. Знотынь 10 октября был отправлен в Ригу якобы для опознания. "Он просидел без допроса 12 дней в сыскном отделении, где его морили голодом; 22 октября в 4 часа утра его повели наверх для допроса. Первый предложенный ему вопрос гласил: "Известно ли тебе, для чего ты сюда прислан" - "Известно, - для опознания". - "Не для опознания, а для пытки", - был ответ. Его повалили на скамейку, сорвали с него одежду, и шесть человек начали бить нагайками, между прочим и так называемой "Марией Ивановной" - проволочной нагайкой, обшитой кожей. Били по голове, били по рукам, по спине, по половым органам, пока все тело не превратилось в одну зияющую рану"³ .

30 ноября 1906 г. в Риге было арестовано 15 человек, среди них Фердинанд Грюнинг. В сыскном отделении их избивали нагайками, топтали ногами, ломали им кости, рвали волосы и ногти, тушили папиросы и сигары о тело, сдавливали половые органы, а к Грюнингу, как самому упорному, применяли еще специальную пытку: его повалили, привязали к скамейке, положили поперек него доску, и двое полицейских качались на ней, ломая у Грюнинга спинной хребет⁴ .

Еще более чудовищные расправы творили над населением сами бароны в подвалах своих замков. Наиболее отличившиеся своими зверскими подвигами были палачи-бароны фон Фредерике, фон Сиверс, фон Розен, Рекс, фон Ган, фон Ренненкампф, граф Кайзерлинг и другие. Непосредственное содействие в мучительствах оказывали баронам немецкие пасторы.

Имения в Прибалтике превратились в настоящие разбойничьи притоны. Баронские самоохранники кутили там днем и ночью. Они грабили, хватали ни в чем неповинных людей и в темных подвалах имений совершали над ними зверские издевательства. Они хвастались числом убитых и изувеченных ими латышей и эстонцев, числом изнасилованных женщин. Они хулиганили, вешали и без счета расстреливали революционеров.

Главарями карательных экспедиций были палачи из немецких баронов - Меллер-Закомельский, Рихтер, Раух и их подручный ген. Орлов. Нет более ненавистных имен для народов Прибалтики, как Орлов и Меллер-Закомельский. Последний, прозванный русским народом за зверства в Сибири "вешателем", был к тому же крупным казнокрадом, присвоившим 210 тыс. руб. от продажи одного казенного имения⁵ .

Прибалтийские бароны, занимавшие ответственные должности при царском дворе, внимательно следили за действиями карательных экспедиций и требовали от их главарей возможного усиления расправы над населением. Один из них, Г. Раух, в своем дневнике пишет: "26 декабря. Судя по донесениям, у Орлова в Лифляндии дело идет не так, как нужно, - мало энергии, нет экзекуций"⁶ .

В частном письме Орлову Раух писал: "Валяй во всю и знай, что не за строгость излишнюю тебя осудят, а скорее за недостаток ее". В том же дневнике читаем дальше: "29 декабря. Капитан Ильин сделал интересный толковый доклад. Орлов издал приказ с указанием всех случаев, где виновные подлежат расстрелу (случаев много, краткое дознание, следствие и немедленный расстрел), а имущество - уничтожению; избегать арестов, а кончать дело на месте". "29 января. Получил обстоятельное письмо Орлова. Он подошел к Риге и на свидании с Сологубом (генерал-губернатор Прибалтики. - Я. К. ) предложил план: окружить город, пресечь все сообщения даже по железной дороге и в два - три дня очистить рядом арестов весь город от собравшихся там

¹ См. "1905 g. Rewoluzya", стр. 87, 106, 131. М. 1933.

² Янсон П. "Карательные экспедиции в Прибалтийском крае 1905 - 1907 гг.". Л. 1926.

³ Там же, стр. 14.

⁴ Там же, стр. 16.

⁵ "Красный архив" за 1925 г. Т. XI-XII, стр. 444.

⁶ "Красный архив" за 1926 г. Т. VI стр. 94.

революционных главарей. Совещание это происходило 18-го, и Орлов просил Сологуба дать окончательный ответ к 21-му числу, иначе будет поздно"¹ .

Барон Меллер-Закомельский вместе с Орловым повесил, расстрелял, сослал на каторгу и замучил до смерти экзекуциями в Прибалтике десятки тысяч людей. По далеко не полным данным, только в одной Латвии с 1905 по 1907 г. было убито и повешено 2072 чел., причем бароны собственноручно убивали и в присутствии солдат из карательных отрядов насиловали женщин. Бароном Бредерихом в Газенпотском уезде, Валтайской волости, был расстрелян 21 человек. Этот палач в арестантском помещении своего имения подверг зверским истязаниям и пыткам крестьянина Криста Салныня. Сначала Салныня "били ивовыми прутьями по пяткам, потом жгли пятки горящей свечой, избивали; наконец, скрутив железной цепью ноги, повесили его на стене вниз головой и в таком положении стали снова избивать"² .

В Юрьевском уезде барон Сивере, расстреляв 3 крестьян, подверг страшным истязаниям крестьянина Августа Вебера (400 ударов), Ивана Лейта (200 ударов), Яака Манделя (200 ударов), Яна Ораса (200 ударов), Тениса Каме (200 ударов), 3 женщин - Минну Мытце (50 лет), Клию Плакс и Марию Кант (по 150 ударов каждой)³ .

С таким же зверством расправлялись с населением и другие бароны. В упомянутом выше запросе социал-демократической фракции читаем, что в Гапсальском уезде, Эстляндской губернии, где только в течение января 1906 г. карательными отрядами под начальством барона Ренненкампфа был без суда и следствия расстрелян 81 человек, одному из истязуемых, Петру Парнанасу, было нанесено 500 ударов, причем бил собственноручно и сам Ренненкампф. Никаких обвинений Парнанасу не было предъявлено. Дом и имущество стоимостью в 500 руб. были сожжены.

В октябре-ноябре 1903 г. после объявления царского манифеста, когда происходили многолюдные народные собрания, бароны во главе вооруженных отрядов нападали на собравшихся людей и убивали их. Так, 13 ноября в Видземе, в районе Ропаж, состоялось народное собрание. По приказу местного барона 23 драгуна с офицером во главе напали на собравшихся и начали их обстреливать. В результате 6 человек было убито и 12- 15 тяжело ранено. Стреляли также по женщинам и детям. Некоторые бежавшие от выстрелов утонули в реке⁴ .

Были также случаи, когда бароны нападали на мирных прихожан в церквах. Например в 1905 г., в день Троицы, в сесауской церкви (Курляндская губерния) бароны Ган и Бистром, вооружившись браунингами, стреляли в прихожан. Безнаказанно уничтожая население, бароны подвергали также разгрому усадьбы, имущество крестьян. Только за пять месяцев, с середины декабря 1905 г. по июнь 1906 г., в одной лишь латышской части Прибалтийского края без всякого к тому повода было сожжено более 300 крестьянских усадеб с движимым имуществом общей стоимостью до 2 млн. руб., не считая убытков от поборов, грабежей и других незаконных действий баронов.

Часто бароны со своими вооруженными отрядами "самоохраны" совершали бандитские набеги на крестьянские усадьбы. Например 1 декабря 1905 г. барон Рекке близ Туккума совершил набег на мельницу Шлокембека, разграбил ее, забрав массу крупы и муки. 6 февраля 1906 г. барон Остен-Сакен собственноручно избил владельца усадьбы "Огудрува" Яна Берзиня, разграбив его имущество; им же была затеи разграблена усадьба "Печули"; 7 февраля он же расстрелял 7 человек и подверг истязаниям 20 человек⁵ .

Можно привести фактов подобного рода сотки. Много латышей и эстонцев, арестованных и находившихся еще под следствием, было убито "при попытке к бегству". На самом деле никакой попытки к бегству не было. Много пострадало людей, ни в чем неповинных и совсем не принимавших участия в революционном движении 1905 года. Сотни крестьян были расстреляны, повешены и выпороты за то лишь, что осмелились просить снижения арендной платы или выйти на охоту, рыбную ловлю.

Жестоко расправлялись бароны и с народными учителями Прибалтики. С ненавистью относясь к национальной культуре других народностей, они беспощадно истребляли учителей, протестующих против национального порабощения. Известен такой случай: 11 августа 1906 г. без суда и следствия были расстреляны ни в чем неповинные народный учитель Широн и крестьянин Шульмейстер со своим 15-летним сыном. Их бросили в вырытую под церковной папертью яму, причем мальчик, согласно тексту интерпелляции, был брошен в яму еще с признаками жизни.

Одновременно подвергались разгрому латышские и эстонские культурные учреждения. 21 января 1906 г. в Старо-Мюльграбене без всякого повода было разгромлено и сожжено здание общества "Северная заря" стоимостью в 60 тыс. рублей. В ночь на 30 января 1906 г. члены немецкой "самоохраны" ворвавшись в рижское общество взаимной помощи "Надежда" и разгромили его имущество: разбили столы, стулья, посуду, разорвали белье, взломали кассу и уничтожили протоколы с книгами, а обслуживающий персонал общества зверски избили. Так выглядит та "высшая культура",

¹ "Красный архив" за 1926 г. Т. VI, стр. 95, 101.

² Янсон П. Цит. соч., стр. 19.

³ Там же, стр. 42 - 43.

⁴ См. газету "Циня" N 24 от 21 ноября 1905 года.

⁵ Янсон П. Цит. соч., стр. 45 - 46.

которую немецкие бароны вносили в жизнь прибалтийских народов!

Больше всего от кровавой расправы потерпел городской и сельский пролетариат Прибалтики. Самоотверженно и смело, не щадя своей жизни, пролетариат Прибалтики в 1905 г. выступил против векового рабства баронов и ига царского самодержавия, и, поскольку он шел во главе освободительного движения, на него обрушилась вся тяжесть удара. Тысячи рабочих погибли геройской смертью, перенеся ужасные истязания в этой неравной борьбе. Многие рабочие, крестьяне и учителя, преследуемые свирепствующими карательными отрядами, были вынуждены скрываться, в лесах, где образовали партизанские, отряды, наводившие своими смелыми, легендарными выступлениями ужас на баронов и царские войска.

Революция 1905 г. была подавлена царским самодержавием. Особенно жестоки были репрессии в Прибалтике, где во главе кровавой расправы стояли немецкие бароны и их палачи. Но несмотря на это борьба народов Прибалтики не прекратилась. Она ушла глубоко в подполье, где народные массы собирали свежие силы, чтобы при более благоприятных условиях снова вступить в бой с ненавистными поработителями.

III

Немецкие бараны смотрели на Прибалтику как на восточную провинцию Германии, хотя она долгое время входила в состав других государств. Бароны имели непосредственные связи с германским правительством и часто обращались к нему за помощью при отстаивании своих дворянских привилегий. Пользуясь близкими связями с царским двором, занимая высокие посты в русских правительственных учреждениях и в армии, бароны вели широкий шпионаж в пользу Германии. Один из вождей немецких национал-либералов, Эрнст Вассерман, писал: "Бисмарк научил нас, как действовать. Находясь под властью русских, прибалтийские немцы, внешне выражая свою лояльность правительству, тайно продолжали содействовать обще-германскому делу"¹ . Во время мировой империалистической войны (1914 - 1918 гг.) они в особенности использовали свое выгодное положение для сообщения в германский военный штаб шпионских сведений. При наступлении немцев в Прибалтике бароны подавали сигналы немецкой армии; они предоставили для нее в качестве аэродромов свои обширные футбольные площадки и оказывали всяческое содействие телефонной связью. Эти шпионы сорвали и героическое наступление латышских стрелков. В 1916 - 1917 гг. латышские стрелки прорвали немецкий фронт, но, не получив из-за предательства барона Мейендорфа и др. обещанной помощи, потеряли больше половины своего состава.

В 1915 г, германские войска, продвигаясь в глубь территории Прибалтики, захватили Курземе (Курляндия). 21 августа 1917 г. командующий западным фронтом русской армии ген. Корнилов в целях подавления революции предательски сдал Ригу.

В 1918 г., уже после победы Великой Октябрьской социалистической революции и создания первого советского правительства в Латвии, вся Прибалтика вновь была занята голодными немецкими войсками, которые, как саранча, пожирали все на своем пути, уничтожая последнее, что осталось после отступления царской армии. С немецкой оккупацией в Прибалтике установилась кровавая военная диктатура во главе с немецкими баронами. Расправа с населением приняла исключительно чудовищные размеры и формы. Немецкие войска вместе с юнкерскими бандами по первому указанию барона, кулака или пастора вешали советских людей. На площадях городов воздвигались виселицы. "Для устрашения трупы на них висели по три дня. В Вольмаре без суда и следствия было расстреляно несколько комсомольцев, совсем еще детей"² . Во всей Прибалтике был создан режим, какого не было в худшие времена царского самодержавия. Тюрьмы переполнялись арестованными, в числе которых были лучшие люди местного населения. Все оставшееся мужское население от 18 до 50 лет было заключено в германские концентрационные лагери, где людей морили голодом и изнуряли каторжными работами. Советы, как и все профсоюзные и общественные организации, немцы закрыли. Всякие собрания, кроме созываемых немецкими комендантами, были запрещены, и за участие в них грозила смертная казнь. Передвижение из одной волости в другую или из города в город строго воспрещалось, а чтобы помешать уходу населения на советскую территорию, Рига была оцеплена проволокой, по которой был пущен электрический ток. По всему краю свирепствовали немецкие карательные экспедиции, возглавляемые опять-таки баронами, чинившими кровавые расправы над населением. В то же время при содействии баронов немецкие империалисты безжалостно грабили Прибалтику. Все, что можно было извлечь оттуда, вплоть до костей павших лошадей, вывозилось. Каждый день вереницы подвод подвозили награбленное добро к вокзалам для отправки в Германию. У населения отбирали последние остатки продовольствия, а в деревнях хлеб скосили на корню и увезли вместе с соломой.

Все это вместе с принявшей огромные размеры безработицей привело к тому, что

¹ Виграб Г. "Прибалтийские немцы. Их отношение к русской государственности и к коренному населению края в прошлом и настоящем", стр. 143. Юрьев. 1916.

² Ринг И. "Как живут крестьяне Латвии", стр. 27 Л. 1934.

в стране начался страшный голод. В городах Прибалтики люди от истощения падали на улицах, но немецкое командование лишь усилило свой террор. Вместе с баронами оно занялось составлением планов колонизации Прибалтики немцами. Гинденбург в своем специальном приказе дал директиву об образовании колонизационного фонда. В одной только Курземе (Курляндия) предполагалось поселить на крестьянской земле до 2 млн. немцев.

Немецким захватчикам не удалось отнять землю у крестьян, не удалось также превратить Прибалтику в свою колонию. Чинимые немецким командованием и баронами зверства, безработица и голод вызвали массовое недовольство населения, вылившееся в обостренную борьбу против немецких захватчиков. 6 января 1918 г. в Риге под руководством большевиков состоялась грандиозная, массовая демонстрация. Улицы города были переполнены демонстрантами. Женщины со сжатыми кулаками смело подходили к немецким солдатам, требуя хлеба и свободы. Провозглашались лозунги: "Долой немецких оккупантов!", "Мы хотим свободную Советскую Латвию при свободной Советской России!" Против демонстрантов немцами были двинуты сильные войсковые части, которые без всякого предупреждения начали стрелять в толпу, в результате чего были убитые и раненые. Но расстрелы не сломили решимость населения продолжать борьбу. В ряде городов были созданы подпольные советы рабочих депутатов, которые при развернувшемся наступлении героической Красной Армии в 1918 г. подняли в тылу восстание. 28 ноября 1918 г. Красной Армией была занята Нарва, а 30 ноября в Эстонии вновь была объявлена советская власть. В Латвии власть советов была восстановлена 13 января 1919 года.

Освобождению Прибалтики от немецкого ига содействовала также революция, вспыхнувшая в Германии в ноябре 1918 года. Таким образом, в начале 1919 г. Прибалтика, за исключением Либавы, была очищена от германских оккупантов и ее пековых поработителей - немецких баронов. Немецкие палачи не могли, однако, примириться с потерей Прибалтики и начали создавать планы нового похода на Восток. Обосновавшись в Либаве, они с помощью контрреволюционной буржуазии и лидера меньшевиков Мендера приступили к организации специальных войск, так называемой Северной армии для похода на Восток. Шестой корпус, который был организован для вторжения в Прибалтику, возглавлялся ген. фон дер Гольцем и состоял из сыновей прибалтийских баронов, из навербованных в Германии немцев, из русских и латышских белогвардейцев. Советское правительство Латвии в радиограмме от 3 февраля 1919 г. передавало: "После народного восстания в Валке, Вольмаре, Вендене, Риге, Митаве, Бауске, Туккуме и Виндаве власть во всех этих городах Латвии перешла в руки городских и сельских рабочих. Только в Либаве восстание рабочих не доведено до конца, так как германцы и союзники поддерживают свергнутое Временное правительство агронома Ульмана и афериста М. Вальтера, не опирающихся ни на какие народные массы. В Либаве против нас главным образом выступает германская железная дивизия, цель которой использовать момент для вывоза продовольствия и прочего награбленного здесь после брестского мира под видом реквизиции имущества"¹ .

Планы фон дер Гольца при организации нового похода простирались очень далеко: он мечтал сперва захватить Советскую Прибалтику, затем объединиться с Деникиным и Колчаком, чтобы нанести удар другим республикам Советского Союза, и, наконец, с помощью реставрированной помещичье-капиталистической России ударить по Англии.

Все силы внутренней и внешней контрреволюции объединились против молодой Латвийской советской республики, находившейся в чрезвычайно тяжелом экономическом положении. Страна была разорена империалистической войной, оккупацией. В городах Латвии несмотря на эвакуацию большинства рабочих в Россию царила безработица. Из-за отсутствия семян и сельскохозяйственного инвентаря большинство земель в 1918 г. остались незасеянными. Во время немецкой оккупации в Латвии было полностью уничтожено 78278 зданий и частично - 104578. До 600 тыс. жителей осталось без крова² . Из общего числа 500 волостей 140, по которым проходила линия фронта, были совершенно разрушены.

"Большая часть страны, - говорил Ленин о Латвии в начале апреля 1919 г., - переживала такие бедствия, о которых московские рабочие не имеют представления, - бедствия нашествия и многократного опустошения деревень движущимися толпами войск"³ .

Коммунистическая партия и советская власть в Латвии, работая в этих тяжелых условиях, допустили ряд принципиальных ошибок как в области строительства профсоюзов и Красной Армии, так и при разрешении аграрного вопроса. В Латвии, так же как и в Эстонии и Литве, советская власть в то время не наделила крестьян конфискованной помещичьей и казенной землей, а занималась организацией советских хозяйств и коммун, что подорвало союз пролетариата с крестьянством и послужило одной из главных причин падения советской власти в Прибалтике.

В марте 1919 г. корпус фон дер Гольца занял район Виндава - Тальсы в Латвии и стал продеваться дальше. Против 30-тысячного войска Красной Армии выступили 80 тыс. интервентов и белогвардейцев, вооруженных по последнему слову

¹ Стучка П. Пять месяцев Социалистической Советской Латвии". Ч. 2-я, стр. 20 - 21. 1919.

² Ринг И. "Латвия", стр. 40. 1936.

³ Ленин. Соч. Т. XXIV, стр. 208.

военной техники. С моря интервентов поддерживали военные корабли.

Красные войска, боровшиеся в чрезвычайно тяжелых условиях против превосходящих сил противника, были вынуждены оставить Латвию. 22 мая немцы захватили Ригу и начали дальнейшее продвижение. Вместе с Красной Армией Латвию покинуло и ее советское правительство. В Эстонии советская власть была подавлена эстонской и финской белогвардейщиной.

Второй поход немецких империалистов на Прибалтику также сопровождался дикой расправой над населением. "Правительство Шейдемана - Гинденбурга ведет дикую грабительскую войну против латышского народа, - писал Стучка. - Немецкие регулярные войска ежедневно прибывают на курляндский фронт, германско-белогвардейско-имперская армия, во главе которой идут прибалтийские бароны, прибегает к наиболее диким способам ведения войны, употребляет удушливые газы, с аэропланов бросает бомбы на улицы Риги, с немецких крейсеров обстреливает мирное население побережья"¹ .

Повсюду немецкие и белогвардейские банды вешали, убивали, сжигали живьем советских людей, подвергая разгрому их имущество и жилища. "В оккупированной Курляндии, - сообщала "Правда", - немцами была произведена регистрация красноармейцев и служащих, после чего началась беспощадная расправа с ними. Расстреливали целые семейства... Особенно резкие формы принял белый террор в Тальсенском уезде, где за поимку каждого красноармейца и советского служащего была объявлена премия, в размере ста рублей. Приговорами военно-полевого суда расстреливаются совершенно непричастные к революционному движению лица"² .

Десятки тысяч людей были убиты и замучены насмерть бандами немецкой "железной дивизии". В одной только Рисе бандами фон дер Гольца было убито 10 тыс. человек. Улицы Риги были буквально залиты кровью. Немецкие отряды под руководством прибалтийских баронов расстреливали каждого, кто попадался на глаза в рабочей одежде. Даже некоторые из защитников реакции относились с возмущением к кровавым событиям в Риге, Один из них писал: "Трупы убитых на улице, уже начавшие разлагаться и покрытые зелеными мухами, лежали три дня. Только на четвертый день, по распоряжению военного командования, трупы приказано было убрать. По улицам потянулись простые деревянные дроги, на которые беспорядочно складывались трупы; доверху переполненные телеги не вмещали всего груза, и иногда трупы падали на мостовую, оставляя за собой следы стекающей крови и сукровицы. Зрелище - долго незабываемое".

Палач фон дер Гольц не удовлетворился захватом одной Латвии: он намеревался захватить всю Прибалтику и двинуться на Петроград. Однако наступление немцев на север было приостановлено сокрушительными ударами Красной Армии. Англия также потребовала удаления германских войск из Прибалтики, Летом 1919 г. немцы оставили последний свой оплот в Прибалтике - Либаву. Таким образом, и второй поход немцев на Прибалтику потерпел поражение.

В 1920 г. страны Прибалтики оформились как буржуазные республики. Советский Союз, проводивший политику дружбы и мира с другими народами, первый заключил мирное соглашение с Литвой, Латвией и Эстонией, после чего буржуазные страны также были вынуждены признать прибалтийские республики. Именно благодаря Советскому Союзу Литва, Латвия и Эстония получили самостоятельное государственное существование. СССР всегда питал дружбу к народам Прибалтики. Об этом свидетельствуют заключенные с ними пакты о дружбе и торговые соглашения, которые всегда были выгодны для прибалтийских стран. Например благодаря торговому договору, заключенному в 1927 г. с Советским Союзом, Латвия в 1927 - 1930 гг. имела актив внешнеторгового баланса в 59 млн. лат, между тем как в прежние годы, с 1923 по 1926, она имела пассив в 32 млн. лат.

Однако власть в странах Прибалтики захватила местная плутократия, которая в качестве ставленника империалистической буржуазии Запада, главным образом немецкой, всячески мешала установлению добрососедских отношений с Советским Союзом. Она превратила Литву, Латвию и Эстонию в аграрный придаток Германии и в плацдарм для подготовки военного нападения на СССР. Правительство плутократии грабило народные массы, разоряло богатство стран Прибалтики, от чего гибли производительные силы страны и падал прирост населения; хозяйство трудящихся крестьян разорялось, между тем как крупные земельные собственники богатели. Плутократия Прибалтики установила режим кровавой реакции, усилившийся особенно с приходом к власти местных фашистов. Десятки тысяч лучших людей в Прибалтике во время фашистской реакции были расстреляны, повешены, осуждены на каторгу и ссылку Местные фашисты имели непосредственную связь с немецкими фашистами и с возвратившимися после падения советской власти в Прибалтике баронами. При проведении аграрной реформы правительства стран Прибалтики относились к баронам с особой лояльностью, оставив за ними под видом "опытных хозяйств" мызные центры с земельной площадью до 100 га на хозяйство. Немецкие бароны мечтали с помощью германского фашизма снова обосноваться в Прибалтике и вернуть себе свое прежнее экономическое и политическое господство. Для этой цели они закупали земельные участки разорившихся крестьян, расширяя таким об-

¹ Стучка П. Указ. соч., стр. 22.

² "Правда" от 18 января 1919 года.

разом свои "опытные хозяйства", и принимали активное участие в разного рода спекулятивных операциях. Но главным образом бароны готовили Прибалтику для роли плацдарма в подготовлявшейся немецкими фашистами войне против СССР.

Латышская газета "Яунакас зиняс" 30 марта 1933 г. поместила следующее сообщение из эстонской газеты "Постымес" о деятельности немецких юнкеров в Прибалтике: "Прибалтийские немцы стали активно и энергично готовиться к образованию герцогства в Прибалтике. По всей Эстонии организована сеть надежных обществ, которые ставят своей целью возрождение господства немцев в Прибалтике и ее объединение с Германией. На секретных заседаниях различного рода обществ и корпораций обсуждался вопрос, каким путем ознакомить молодежь Германии с условиями и географией Прибалтики, чтобы подготовить соответствующие кадры для осуществления "Drang nach Osten". Будущим летом предполагается организовать массовые экскурсия германской молодежи в Прибалтику, главным образом в те районы, где имеются немцы-пасторы, врачи. Работа проводится не без финансовой поддержки со стороны. Проживающие в Прибалтике немцы ни в чем не нуждаются. При разделе имений им были оставлены "мызные центры". Половина эстонских спиртных фабрик принадлежит объединению спиртных фабрикантов "Рассен и К^о ". Владельцы этих фабрик - бывшие бароны, владельцы "мызных центров" - тоже бароны".

Подготовляя Прибалтику в качестве плацдарма для военного нападений на СССР, балтийские бароны занимались шпионажем, содействовали созданию местных фашистских организаций и оказывали им всяческую помощь для захвата власти. Через них лидеры местных фашистов устанавливали связь с немецким фашистским руководством. В 1934 г., незадолго до фашистского переворота в Латвии, глава латвийских фашистов Ульманис под видом лечения специально ездил в Берлин на консультацию к Гитлеру.

Подготовка немецкими баронами на территории Прибалтики войны против Советского Союза продолжалась до 1939 г.. до вторичного установления в Литве, Латвии и Эстонии советской власти когда немецкие бароны вынуждены были по настоянию СССР покинуть Прибалтику. Немецкие фашисты немало позаимствовали от своих братьев - прибалтийских баронов - в своей практике истребления других народов, напоминающей времена средневековой инквизиции. Недаром в состав германского фашистского руководства входит бывший балтийский барон Розенберг. Сейчас, когда Советская Прибалтика попала в лапы фашизма, бароны скова и с еще большим ожесточением, чем прежде, творят кровавую расправу над ее населением.

Бароны мечтают закрепить навсегда свое господство над Прибалтикой, но этому никогда не бывать! Теперь народы Прибалтики являются членами семьи великого Советского Союза. Литовцы, латыши и эстонцы хорошо знают, что Красная Армия, временно отступившая из Прибалтики, разгромит грабьармию Гитлера и народы Прибалтики снова будут свободными. Уже сотни сел и городов нашей страны освобождены от фашистских захватчиков героической Красной Армией, которая продолжает наносить гитлеровским бандам сокрушительные удары, покрывая поля и дороги трупами фашистов.

В рядах Красной Армии наряду с другими народами СССР героически борются против фашистов латыши, эстонцы и литовцы. Национальные прибалтийские части упорно сражаются на фронтах великой отечественной войны, среди героев которой есть немало сынов Прибалтики, как например латыш - полковой комиссар Ульпе, эстонцы - Мери Арнольд и Энгель Пруссен, литовец - Сименес, латгалец - Богомолов. В тылу врага, в самой Прибалтике, советские патриоты ведут непрерывную партизанскую борьбу против немецких захватчиков, разрушая немецкий тыл, уничтожая оккупантов. Недалек день, когда Прибалтика будет освобождена от фашистских людоедов, когда немецкие бароны будут навсегда изгнаны из ее пределов.

Недалек день, когда Красная Армия своим могучим ударом отбросит озверелых врагов от Ленинграда, очистит от них города и села Белоруссии и Украины, Литвы и Латвии. Эстонии и Карелии, освободит советский Крым, и на всей Советской земле снова будут победно реять красные знамена"¹ .

¹ Приказ Народного Комиссара Обороны 23 февраля 1942 г., N 55. М. Госполитиздат. 1942.

Publisher:

Permanent link for scientific papers (for citations):

Found source (search robot):

Publication author(s) - Я. КРАСТЫНЬ:

Comments: