Libmonster ID: EE-360

В предпоследний день 1782 г. читающая публика северной столицы Российской империи знакомилась с новостями "из Лондона" от 6 декабря по газете "Санкт-Петербургские ведомости". Здесь был опубликован перевод тронной речи английского короля Георга III (1738 - 1820; коронован в 1760 г.) при открытии заседания парламента 5 декабря. Москвичи читали ее в "Московских ведомостях" уже в новом году - 4 января. Главный вопрос выступления монарха - отношения метрополии со своими колониями в Северной Америке. Еще с середины 1770-х годов эти газеты осведомляли россиян два раза в неделю (и, надо сказать, довольно подробно) о ходе боевых действий между "бунтовщиками"-колонистами под командованием "мятежнического предводителя Васгинтона"1 и королевской армией. Временами эта война казалась даже победоносной для метрополии. Но наконец вооруженное противостояние окончилось. Монарх объявил: "Я не замедлил дать приказание о пресечении наступательных военных действий на матерой земле Америки, сообразуясь в том совершенно мнению моего парламента и народа, равно и собственной моей склонности соглашаться всегда и во всем с его расположением. Все мое попечение и все мои распоряжения к тому единственно клонились, чтобы как в Европе, так и в Северной Америке восстановить совершенный мир. Для достижения такового намерения не усомнился я употребить по необходимости всю принадлежащую мне власть и предложил предварительно Американским Селениям, что в мирном трактате объявлены они будут вольными и независимыми Областями2... И так я, согласись на отделение сих селений от Великобританской короны, принес в жертву всю собственную мою пользу - желанию и склонности моего народа... Я дал приказание рассмотреть употребление денег, назначенных на вспоможение претерпевающим нужду американцам; и не сомневаюсь, что вы обще со мною согласны будете в том, что люди, лишившиеся своих имений как для соблюдения ко мне верности, так и по привязанности своей к отечеству, достойны великодушного о них попечения". Парламент "после некоторых споров" "принес" его величеству "благодарность"3.


Ишутин Вадим Валерьевич - научный сотрудник Института научной информации по общественным наукам РАН.

стр. 76

Необычность события, особенно ввиду эмоциональности, проявленной монархом при произнесении "тронной речи", отмечали некоторые из присутствовавших в Вестминстерском дворце. "Молодой американский коммерсант" писал, что король "запинался, задыхался и исполнил тяжкий долг в несвойственной ему дурной манере", а французский дипломат доложил в свое министерство, что "слово "независимость" король Англии произнес сдавленным голосом"4.

Так 5 декабря 1782 г. в Лондоне сильнейшая в мире монархия устами короля капитулировала перед "укоризнами" своих заморских территорий, которые были изложены еще 4 июля 1776 г. в ныне знаменитой Декларации независимости США. Кстати, Георг III в своей речи обошелся без упоминания судьбоносного для колоний документа.

В Петербурге о самопровозглашении Америкой "колониальной независимости" стало известно из газеты 23 августа 1776 г. по сообщению из Лондона от 2 августа: в Глазго из Виргинии прибыл корабль, "на котором приехали и разные из Америки люди. Они объявляют, что Филадельфской конгресс объявил тринадцать селений, вступивших в союз, независящими, и дело производится теперь всеми генеральными в разных провинциях собраниями. Виргиния, Пенсильвания, Новой Иорк и проч. согласны на мнение Конгресса и определили во всех своих общенародных узаконениях и указах не упоминать впредь ни имени королевского, ниже лет его правления". Через неделю об этом узнали и москвичи. А еще через неделю-другую из английской столицы уже сообщали о реакции британцев на "союз независящих", которые "прежде им (колонистам. - В. И.) благоприятствовали", а теперь на них же "укоризничают". При этом "главная же причина та, что они в объявлении своем (то есть в Декларации независимости. - В. И.) обвиняют самого короля, хотя прежде обращали укоризны свои на одних только министров"5. Иначе говоря, островные британцы "обиделись" за короля!

В России последней четверти XVIII в. о Декларации независимости широкой публике известно было крайне мало6, однако заслуживает внимания одно обстоятельство: более половины текста этого небольшого документа (без подписей - всего 8,5 тыс. знаков на английском, не более пяти современных машинописных страниц) посвящено именно "укоризнам", или обвинениям, и именно в адрес короля Георга, по 18 пунктам. Чем же "заморские соплеменники" "обидели" его, в чем "обвинили"? Среди обвинений, к примеру, такие: "Король отказывался утверждать самые необходимые и полезные для общественного блага законы"; "препятствовал отправлению правосудия, отказываясь утверждать законы об учреждении судов"; "содержал у нас в мирное время постоянную армию, без согласия на то наших законодательных собраний"; "отказался от правления нами, лишив нас своего покровительства и начав войну против нас"... Резюме этих обвинений звучит как приговор институту монархии: "Государь, которому свойственны все черты, отличающие тирана, не может быть правителем свободного народа (выделено мной. - В. И.)"7. На весь мир: король - тиран! Такой документ вполне можно расценивать как современный импичмент главе государства - президенту. (Не в этих ли обвинениях из Декларации источник статьи действующей доныне Конституции США 1787 г. об импичменте президенту? И не отсюда ли, кстати, у российских декабристов в "Союзе благоденствия" "цареубийственный кинжал", тяготение к "истреблению царской фамилии". Ведь на земли североамериканских "областей" никогда не ступала нога ни одного монарха. И тем не менее янки живут, и даже благоденствуют.)

стр. 77

Итак, в канун 1782 г. россияне узнали от самого короля Георга, что он "согласился на отделение селений" от короны. Насколько важен был в международном праве того времени формальный факт "королевского согласия" на независимость США, позволяет уяснить эпизод, связанный с деятельностью так называемой миссии Дейны в Россию. Американский юрист и дипломат Ф. Дейна был направлен в 1780 - 1783 гг. Конгрессом США в Россию для зондажа о возможности установления дипломатических отношений и российского содействия в войне против Великобритании. Одна из причин, по которым не состоялась его встреча с Екатериной, - то, что верительная грамота, с которой он приехал в Россию, была выдана еще до признания королем Георгом III независимости "американских областей". Дейна пытался объяснить вице-канцлеру И. А. Остерману, что США уже почти семь лет являются суверенным и независимым государством, и "их независимость отнюдь не проистекает от признания английского короля"8.

Но никто даже в Великобритании не подозревал, какой ящик Пандоры для царствующих домов во всем мире приоткрылся после этого королевского "согласия" в пятый день декабря 1782 года. В высшей мере масштабно оценить это сумел, кажется, лишь... полномочный министр Российской империи в Лондоне Иван Матвеевич Симолин (1721 - 1799), который на следующий день после речи короля, 6 декабря, составил короткий отчет в Петербург на имя Остермана. В него вошли собственно перевод королевской речи и небольшое донесение-комментарий. "Эта тронная речь, - сообщал, в частности, посол, - была одной из самых пространных и подробных, которые когда-либо произносились. По-видимому, признание независимости колоний дорого стоило королю, вынужденному в силу необходимости согласиться на подобное расчленение империи во время своего царствования, начало которого отмечено процветанием и славой". Сразу же за фразой о "дорогой цене" следует такая оценка королевского признания независимости США: "Эта независимость произведет революцию в мировой истории и, вероятно, создаст новый порядок вещей, возможные и, по-видимому, неминуемые последствия которого, очевидно, не могли предвидеть даже те, кто наиболее ему способствовал. Как следует из речи, установление всеобщего мира не заставит себя долго ждать, и, вероятно, вопрос о принятии окончательного решения о заключении мира или продолжении войны в ближайшее время будет вынесен на рассмотрение парламента"9.

К этому времени прошло всего-то шесть с небольшим лет после провозглашения Декларации независимости, которая была в целом равнодушно-молчаливо и выжидательно воспринята монархическим "мировым сообществом". За это время новое государство еще и не признано было никем кроме Франции, которая решилась (в первую очередь из-за потерь в Семилетней войне (1756 - 1763 гг.) пойти на торгово-политическое признание США в 1778 году10. Чуть позднее к Франции присоединились Генеральные Штаты Голландии, но в российском внешнеполитическом ведомстве новое государство в дипломатической переписке еще даже в мае 1782 г. именовалось "колониями, отделившимися от Великобритании"11. Тем более удивления достойно то, что российский дипломат в рабочем отчете прогнозировал и "революцию в мировой истории", и "новый порядок вещей", и "неминуемые последствия". И все это - от "независимости" США! Вероятно, публикация Декларации в июле 1776 г. в тот момент для Симолина решающего значения не имела, как и официальное признание нового государства Францией и Голландией. Тогда еще важно было, что король Георг не признает документа, а следовательно, и надежда на сохранение единого монархического мира сохраняется. Но вот и он "не замедлил дать приказание" о признании. А ведь шесть лет "медлил"...

стр. 78

Конечно, такая ясная формулировка о последствиях признания США сложилась у Симолина отнюдь не в день выступления короля Георга. За год до того, в декабре 1781 г., он сообщал по поводу только предполагавшегося признания суверенитета колоний: "Самые беспристрастные и наиболее знающие люди убеждены, что независимость Северной Америки породит новый порядок в Европе и вызовет революцию в торговле Севера, подобно той, которую пережила Венецианская Республика после открытия пути вокруг мыса Доброй Надежды в Восточную Индию... Ведущие купцы русской компании ожидают эту революцию с чувством горечи и нисколько не сомневаются, что после этой независимости, либо фактической, либо юридической, торговые связи, существовавшие до сих пор между Великобританией и Российской империей, через какие-нибудь несколько лет очень сильно сократятся (курсив мой. - В. И.)"12. Связь, прежде всего терминологическая, между прогнозами-погодками, очевидна: и "независимость", и "революция", и "новый порядок"... О каких же "знающих людях" говорит Симолин? Возможно, это английские радикалы, на которых начальный американский опыт строительства государства произвел большое впечатление. В частности Р. Прайс в работе "Взгляд на важность Американской революции и средства к извлечению (достижению) пользы от нее для всего мира" (Лондон. 1785) "не удержался от поздравлений Соединенных Штатов с тем, что у них нет "ни лордов, ни епископов, ни королей"", и желал им "продолжить эту традицию". Другие авторы этого направления английской политической мысли также приветствовали молодое государство, называя его "приютом свободы"13. Надо полагать, оценки колониальных событий метропольными радикалами помогали Симолину увидеть геополитическую перспективу. Вместе с тем "прогноз-1781" - лишь своего рода подготовительный материал, он предвещает распространение "американского влияния" только на Европу. В нем еще нет размаха "революции в мировой истории" и "неминуемых последствий" от "нового порядка вещей". Но в 1781 г. и сама Великобритания еще не теряла надежду "успокоить" свои "дочерние предприятия". Так что "прогноз-1782", действительно, приобрел характер вселенского апокалипсиса для "старого порядка". И глядя из сегодня, видишь, что он едва ли не полностью оправдался, и как быстро! К примеру, через полтора года после него "СПб. ведомости" со ссылкой на Лондон и "Дублинские ведомости" (российская печать того времени почти всегда называла иностранные газеты "ведомостями". - В. И.) сообщали о формировании в Ольстере "пятнадцати тысяч вооруженных защитников отечества, кои готовы при первой надобности начать свои действия". Ирландские "сыны вольности" других "областей" рассчитывали на помощь "французского флота" в своем сопротивлении "Великобритании и неприятелям Ирландии". А вдохновлял ирландцев - "славный пример соединенной Америки". Индепенденты Ирландии собирались "действовать противу неприятелей своих до тех пор, пока не увенчают себя такими же лаврами независимости, какие Америка оружием своим приобрела". А вскоре пришло сообщение уже из Филадельфии: "Недавно получили мы известие, что в испанских Областях в Южной Америке произошли новые беспокойства"14.

Немного об авторе прогноза. "Брокгауз-Ефрон" сообщает, что Симолины - баронский род, происходящий от финского пастора в Або Иоанна Симолина (ум. 1753). Его сыновья: Карл (1715 - 1777), русский министр-резидент в Митаве, и Иоанн-Матиас (1720 - 1799)15 (это как раз Иван Матвеевич), русский посланник в Копенгагене, Стокгольме, Лондоне и Париже. В 1776 г. братья получили баронское достоинство от короля польского. "Русский биографический словарь" утверждает, что И. М. Симолин - сын "шведского проповедника в Ревеле". На русской дипломатической службе братья

стр. 79

состояли со времени Елизаветы Петровны. С. М. Соловьев в "Истории России с древнейших времен" о "чиновнике русского посольства [в Швеции] Симолине" первый раз упомянул в материалах за 1746 г. и несколько раз ссылался на его отчеты. В недавно опубликованной "Скаске"16, составленной самим Иваном (Иоханном) Симолиным в Копенгагене на немецком языке в 1754 г., указано, что он родился в Ревеле в 1721 г.; с 1743 г. - на службе в Коллегии иностранных дел, с 1744 - в Копенгагене, с 1746 - в Стокгольме, в 1752 г. возвратился в Копенгаген17. Советский "Дипломатический словарь" продолжает анкетную "скаску" Симолина: в 1744 - 1757 гг. - секретарь посольства в Дании, затем в той же должности переведен в Австрию; в 1758- 1773 гг. - министр-резидент при германском имперском сейме в Баварии. В 1773 - 1774 гг. - посланник в Дании, с 1774 г. - чрезвычайный посланник в Швеции, с 1779 г. - полномочный министр в Великобритании. С 1785 г. Симолин служил посолом во Франции, был отозван из Парижа в 1792 г. с сохранением звания посла во Франции и повелением состоять при Иностранной коллегии, являясь одновременно президентом Юстиц-коллегии лифляндских, эстляндских и финляндских дел. "В последующие годы в качестве русского дипломатического агента находился при войсках антифранцузской коалиции в Бельгии и Германии".

Но это формальные данные, а как дипломат и тем более как человек Симолин известен совсем мало. Английский период его карьеры, правда, представлен в монографии В. Н. Александренко. О некоторых чертах Симолина-человека и методах его работы сообщает Э. Кросс18.

Сменивший Симолина в Лондоне в 1784 г. С. Р. Воронцов (1744 - 1832; посол в Англии в 1784 - 1806 гг.) несколько пренебрежительно отозвался о деятельности своего предшественника: мол, симолинские доклады в столицу попросту списаны с английских газет19. Воронцову в то время недоставало представления о значении печатного слова на Западе (и в Великобритании в первую очередь) в формировании общественного мнения - того, чего в екатерининской России, можно сказать, и не было. Да и откуда взяться правильному представлению, если в России издавались лишь две газеты крохотными тиражами, дважды в неделю, в значительной мере дублируя друг друга "сообщениями из-за рубежа". Собственные "российские вести" касались главным образом императорского дома, новости из "глубинки" были крайне редки, а о какой-либо отечественной аналитике и совсем говорить нечего.

Если же касаться "источниковой базы" симолинского прогноза, то придется учесть книгу "Письма американского фермера" С. Дж. де Кревекера (Crévecour; 1735 - 1813), француза, недавнего солдата Семилетней войны. В ней, по характеристике А. И. Старцева, "подлинные наблюдения над жизнью американцев в годы, предшествующие борьбе за независимость США" сочетались с "сильно идеализированными представлениями об английских колониях в Америке". "Письма" Кревекера были изданы в Лондоне как раз в "год прогноза", в 1782 году. "Третье письмо", названное "Что такое американец", содержит утверждение: "В Америке из представителей разных народов выплавляется новый народ, чьи труды и потомки когда-нибудь произведут в мире величайшие перемены"20. Этнологическому взгляду в будущее Америки "землепашца-философа", в котором уже есть и "новый народ", и "в мире величайшие перемены", недостает единственно политической составляющей, которая как раз является фундаментом прогноза Симолина - "революция" и "независимость". Кревекер, правда, писал до 1776 года...

Что же касается служебных обязанностей посланника в Лондоне, то с ними Симолин справлялся "более чем успешно, причем так незаметно, что буквально не оставил следов". Английскую прессу он не только использовал

стр. 80

"в служебных целях", но и умудрялся судиться с ней: обвиненный в шпионаже в пользу Франции, он выиграл процесс против редактора наклеветавшей газеты21. То, что и аналитическая работа с прессой могла подвигнуть дипломата на революционный прогноз, не вызывает сомнений. Ведь, к примеру, летом 1773 г., еще до начала военных действий в Северной Америке, обе российские газеты перепечатали сообщение из Лондона о значительном оттоке ирландцев и шотландцев в Северную Америку. Причину этого английский журналист передал знаменательными словами отъезжающих: "Лучше идти в новой свет и там работать для себя, нежели в Европе для дворянства"22. Чем не "глас народа" и наглядная газетная иллюстрация к тезису Ш. Л. Монтескье: "Нет монарха, нет и дворянства, нет дворянства, нет и монарха"23? Едут туда, где уже нет дворянства. Летом 1782 г. в Петербурге была помещена информация из лондонских газет: королевская Испания ("испанский двор") выражала опасения в связи с тем, что независимость Северной Америки дает повод "Южным Американским Селениям искать и для себя такой же свободы"24 - это еще до "признательной" речи Георга III и "революционного прогноза" Симолина. Аналогичную информацию печатала обширная континентальная европейская и американская пресса (в США с 1775 г. выходило 37 газет; к 1800 г. их число увеличилось до 200). В Филадельфии в 1784 г. вышла первая ежедневная газета (в 1804 г. в Америке их насчитывалось уже 17)25. Россия же, увы, до начала XIX в. оставалась двухгазетной империей. Пресса, естественно, много давала мыслящему российскому сановнику. Именно "за усердную службу при Великобританском дворе" Екатерина II пожаловала Симолину чин тайного советника и орден Александра Невского26. В 1784 г. он получил новое назначение - в Париж, на место сдавшего дела "по семейным обстоятельствам" князя И. С. Барятинского.

Франция так Франция... Через пять лет Симолин стал свидетелем (в какой-то степени даже участником) первого акта им самим предсказанной "революции в мировой истории". Именно в этом контексте, думается, надо рассматривать "американский пассаж" в одной из его депеш из восставшего Парижа (19 июля 1789 г.): "Революция во Франции свершилась, и королевская власть уничтожена... Жестокость и зверство французского народа проявились при всех этих событиях в тех же чертах, как и в Варфоломеевскую ночь... с той только разницей, что в настоящее время, вместо религиозного фанатизма, умы охвачены политическим энтузиазмом, порожденным войною и революцией в Америке (курсив мой. - В. И.)"27.

Работоспособность посла, нелюдимого и неразговорчивого то ли финна, то ли шведа, но определенно "вдумчивого наблюдателя", была продуктивной: вместе с донесениями Симолин посылал большое количество всякого рода материалов, рисующих положение Франции. Среди них газеты, брошюры, памфлеты, докладные записки, официальные акты Национального собрания, королевские обращения к народу, карикатуры и т.п. Общее число его сообщений, относящихся к Французской революции, превышает 1000 единиц28. Кстати, именно из-за отчетов о заседаниях Национального собрания Франции дипломат навлек на себя неудовольствие императрицы: 27 августа 1791 г. своему постоянному корреспонденту барону Ф. М. Гримму Екатерина II писала, в частности, о получении "очень неприятного известия", что "Симолин стал ярым демагогом и теперь восхищается всеми нелепостями, которые совершает негодное Национальное собрание". Государыня имела в виду предположение Симолина, что "конституция могла бы примирить умеренную часть Национального собрания с королевской властью"29.

И вот здесь непременно надо остановиться на значении употребленного императрицей слова "демагог", которое согласно "Словарю русского языка

стр. 81

XVIII века" пришло в русский язык из греческого "через фр. démagogue. Вождь народного восстания" и впервые было зафиксировано якобы в 1792 году. А в словаре В. И. Даля "демагог" - "крайний демократ, добивающийся власти во имя народа", но и "тайный возмутитель; поборник безначалия, желающий ниспровергнуть порядок управления". Ретроспектива значений термина "демагог" показывает, что Екатерина II не просто пожурила посла, назвав его "демагогом". Ее насторожила тенденция к объективности в изображении революционного процесса во Франции. Но мировоззрение российского "буревестника" пока слишком мало исследовано, вообще только "революционное местопребывание" Симолина в Париже определило тот незначительный на сегодня исследовательский интерес к его личности30. А его прогноз внимания на себя так и не обратил.

В начале февраля 1792 г. Симолин под предлогом отпуска покинул Париж. После казни Людовика XVI весной 1793 г. он пытался склонить австрийский двор к участию в интервенции во Францию.

Умер дипломат в 1799 г., в год смерти первого президента США Дж. Вашингтона, человека-символа "независимости, которая произвела революцию в мировой истории".

В связи с рассказом о малоизвестном посланнике в Англии и Франции и его до сего времени "работающем" предсказании31 нужна особая щепетильность в отношении приоритета Симолина, во-первых, на столь глобальное предсказание и, во-вторых, на столь значительную оценку признания независимости США. У него могли и должны были быть и предшественники и современники.

О предсказании, или, скорее, "этнографическом эскизе" одного из них, американского француза фермера-мыслителя Кревекера, уже говорилось.

Еще один француз, граф Ж.-Ф. де Морепа, с 1774 г. первый министр у Людовика XVI, "убежденный англофоб", в период выработки договора с США 1778 г. расценивал изменение порядков в бывшей колонии как "опасный для монархических устоев революционный прецедент"32.

Но на первенство в этом вопросе легко может претендовать Ж.-Ж. Руссо. В настоящее время входит во многие "цитатники" мира мысль Руссо из философско-педагогического романа "Эмиль, или О воспитании" (1762 г.): "Нас ожидает состояние кризиса и век революций" (Nous approchons de l'état de crise et du siècle des révolutions). Летом того же года философу сообщили, что "Эмиль" приговорен к сожжению, а он сам - к изгнанию.

В 1763 г. "Эмилю" было отказано во въезде и в Россию. В 1779 г. в русском переводе появился фрагмент 5-й книги "Эмиля"33, но цитата с предсказанием находится в третьей. Получается, что "по-русски" даже в конце 1770-х годов Россия так и не узнала, что и ее ожидает "век революций". Впрочем, Н. М. Карамзин в "Письме в "Зритель"" (1797 г.) о русской литературе упомянул о революционном "примечании к "Эмилю"". В 1807 г. "Эмиль" все же был издан в Москве, а "предсказание" подано в нем, так сказать, "в бархатной упаковке": "Мы приближаемся к перелому состояний и к веку перемен"34.

Можно предположить, что дипломат, находясь в год издания "Эмиля" в Европе (в 1758 - 1773 гг. он был министром-резидентом при германском имперском сейме в Регенсбурге), познакомился с запретными сочинениями Руссо. Но все-таки "предсказание Руссо" - очень "философическое", совсем неконкретное, только мысль, хотя и прозорливая для начала 1760-х годов, когда до "взрыва независимости" в "селениях" за океаном все-таки оставалось еще почти полтора десятка лет. В нем, как в боевом копье, используемого для тренировок, нет поражающего острия. Философ, похоже, не про-

стр. 82

зревал, откуда последует удар, Симолин же (правда, через два десятка лет) оказался на века верен в своем прогнозе ("революция в мировой история") и тактически вполне конкретен, обозначив острие: "эта независимость"...

Действительным предтечей первого в России (если не в мире) геополитического прогноза, скорее, можно бы считать руководителя ("первоприсутствующего") Коллегии иностранных дел в 1763 - 1781 гг. Никиту Ивановича Панина (1718 - 1783). Во "всеподданнейшем мнении" Екатерине II 10(21) октября 1776 г., он, в частности, высказал прогноз относительно исхода "распрей" "между Англией и американскими ее селениями": начавшаяся война "предвозвещает знатные и скорые, по-видимому, перемены в настоящем положении европейских держав, следовательно же, и во всеобщей системе". Панин не решался утверждать, "удастся ли селениям устоять в присвоенной ими ныне независимости, или же предуспеет напоследок Англия истощительными ее усилиями поработить их своей власти", "но в обоих сих случаях наверное считать надлежит, - писал он, - что Лондонский двор потеряет весьма много из своей настоящей знатности и что оный, как совсем отдельная держава от твердой земли Европы, тогда наипаче принужден будет сокращать политику свою в теснейших еще пределах островов своих"35. Советник императрицы проницательно изобразил возможное развитие событий, "перемены" (по-симолински, "революция") не только "на матерой земле Америки", но и "во всеобщей системе" (по-симолински, "в мировой истории"). Неуверенность Панина в победе "союза независящих" вполне объяснима: прошло-то всего несколько месяцев после 4 июля. А прецедентов происходящего в истории не было.

О степени влияния самого факта провозглашения независимости в 1776 г. на геополитический прогноз Симолина судить трудно. Вероятно, значимость этого события в оценке российского дипломата возрастала постепенно. А вот среди тех, кто одним из первых сумел оценить явление независимости, был в то время молодой немецкий литератор Ф. М. Клингер36 (1752 - 1831), который имеет также некоторое отношение и к российской общественной мысли, в частности, к декабристам. Дело в том, что зарождение знаменитого движения второй половины 1770-х - начала 1780-х годов "Буря и натиск" в германской литературе напрямую было связано именно с началом борьбы американских "областей" за независимость. В год провозглашения независимости США Клингер написал пьесу под таким названием и с сюжетом, который как раз и развивается "на экзотическом фоне Северной Америки и бурных событий, связанных с борьбой американцев за освобождение от английского владычества". Самому Клингеру попасть в армию Вашингтона не удалось, хотя одно время он туда, как и его герои, собирался. В 1780 г. Клингер, однако, отправился... в Россию, где сделал необыкновенную карьеру: стал генералом, а также признанным немецким литератором (настолько известным и популярным, что его романом "Фауст" интересовался и Пушкин).

И другой участник "Бури и натиска", И. В. Гете, в конце XVIII в. предсказывал, подобно Симолину, "начало новой эпохи". Правда, Гете связывал его не с американской независимостью, а с победой революционной Франции над австро-прусской коалицией в сражении при Вальми ("Здесь и отныне началась новая эпоха всемирной истории, и вы вправе говорить, что присутствовали при ее рождении"37; эти его слова выгравированы и на памятнике в Вальми). В дальнейшем выяснилось, что в действительности эту мысль высказал другой участник сражения, сын печатника К. Ф. Котта, сражавшийся в как раз на другой стороне, в революционной армии38. Но не так уж и важно, кто произносил эту фразу, поскольку очевидно ошиблись оба: о начале "новой эпохи", открывшейся признанием Георгом III независимости США,

стр. 83

объявил за десять лет до сражения при Вальми российский посол в Великобритании. И сама Великая французская революция (по терминологии советской историографии) в целом, и битва при Вальми в частности были лишь разномасштабными звеньями предсказанной им "революции в мировой истории". И в восставшем Париже 1789 г. он увидел, что "умы охвачены политическим энтузиазмом, порожденным войною и революцией в Америке".

Между тем Федор Иванович Клингер не только достиг генеральского чина, но и служил директором Пажеского корпуса. Одному из его выпускников в декабре 1811 г. ("первому по отметкам"!), Павлу Ивановичу Пестелю, дал он характеристику (адресованную Александру I): "...имеет ум, в который легко извне вливаются вольнолюбивые внушения. Тако: подвергал рассуждению о значении помазания вашего величества, замечен был в суждениях о несправедливости порядка крепостного состояния и желательности равенства всех людей"39. Такая вот с Клингером "обыкновенная история": по молодости - "за свободу Америки" сражаться, а повзрослев - "на ловлю счастья и чинов", в Россию. И десятка лет не прошло после клингеровской характеристики, как "замеченный в суждениях" выпускник Пажеского корпуса проводил заседание будущих "злоумышленников"-декабристов, известное в советской декабристской историографии как "Петербургское совещание 1820 года". Пестель, уже признанный их вождь, сделал доклад... именно о США. Мало того, "с американским акцентом" поставил вопрос о форме правления в будущей России: монархия или республика, монарх или президент!40 Именно так! А где в то время, кроме США, государством руководил избираемый народом и регулярно сменяемый президент? К 1820 г. там конституционно избирался уже пятый глава государства...

Свое свидетельство-оценку декабрьского восстания 1825 г. оставил иностранец, "француз Столь", петербургский гувернер, который "вращался в светских кругах", имел связи "с воспитателями будущего императора Александра II" (его письмо того времени к одному из друзей в Гааге было перехвачено киевской почтовой конторой): "Выстрел блеснул, но произвел только пламя и глухой удар. Русские также хотели испытать конституционную революцию; затруднение объяснить солдатам слово "конституция" заставило поддержать его, как говорят, провозглашением: да здравствует Константин! (выделено мной. - В. И.)"41. "Конституционная революция"... Пестель, возможно, не произнес слова "революция" в 1820 г., но разве альтернатива "монарх или президент" не говорит о ней? Или "по Симолину": "Эта независимость произведет революцию..."! Во Франции - произвела, Латинскую Америку - взбудоражила, через Европу и до России добралась...

Примечания

1. Одна из транскрипций фамилии Джорджа Вашингтона (Washington; 1732 - 1799) в русской литературе и прессе XVIII века.

2. Подписание договора между США и Великобританией состоялось 3 сентября 1783 г. в Париже.

3. Санкт-Петербургские ведомости, 30.XII.1782; Московские ведомости, 1.I.1783. Переводы текстов в обеих газетах незначительно разнятся. Речь короля в оригинале см.: His Majesty's most gracious speech to both houses of parliament, on Thursday, December 5, 1782. Lnd. 1782; The Parliamentary history of England, from the earliest period to the year 1803; The Parliamentary debates, Vol. 23. Lnd. 1814.

4. ПЛЕШКОВ В. Н. Внешняя политика США в конце XVIII века. Л. 1984, с. 117 - 118.

5. Санкт-Петербургские ведомости, 23.VIII; 13.IX.1776; Московские ведомости, 30.VIII. 1776.

6. БОЛХОВИТИНОВ Н. Н. Декларация независимости: Взгляд из России. В кн.: Восприятие Соединенных Штатов Америки по обе стороны Атлантики. М. 1997, с. 11 - 22;

стр. 84

BOLKHOVITINOV N. The Declaration of Independence: A view from Russia. - The journal of American history, 1999, vol. 85, N 4, p. 1389 - 1398.

7. Декларация независимости. В кн.: Словарь американской истории с колониальных времен до первой мировой войны. СПб. 1997, с. 697 - 700.

8. Энциклопедия российско-американских отношений XVIII-XX веков. М. 2001, с. 178 - 180; БОЛХОВИТИНОВ Н. Н. Россия открывает Америку. 1732 - 1799. М. 1991, с. 84 - 85.

9. Россия и США: становление отношений. 1765 - 1815. М. 1980, с. 114 (курсив мой. - В. И.). Ср.: Из истории русско-американских отношений. - Международная жизнь, 1974, N 7, с. 159.

10. Торговый и союзный договоры США и Франции были подписаны 6 февраля 1778 года.

11. БОЛХОВИТИНОВ Н. Н. Россия и война США за независимость. 1775 - 1783. М. 1976, с. 46, примеч. 26.

12. Война за независимость и образование США. М. 1976, с. 358; БОЛХОВИТИНОВ Н. Н. Россия и война США, с. 93.

13. СЕМЕНОВ СБ. Между монархией и республикой. В кн.: Монархия и народовластие в культуре Просвещения. М. 1995, с. 110.

14. Санкт-Петербургские ведомости, 14, 25.VI.1784.

15. Год смерти в словаре указан 1790 - очевидная опечатка; надо: 1799.

16. "Скаски Елизаветинской России" (Российский архив, 2007, вып. 15) - публикация 108 анкет (автобиографий) статских чинов от генералов до обер-офицеров. В литературе о Симолине годом его рождения указан 1720-й. В связи с публикацией авторской "скаски", вероятно, стоит изменить в будущих изданиях на 1721-й.

17. Там же, с. 134.

18. АЛЕКСАНДРЕНКО В. Н. Русские дипломатические агенты в Лондоне в XVIII в. Тт. 1 - 2. Варшава. 1897 (по именному указателю); КРОСС Э. У Темзских берегов. СПб. 1996, с. 35 - 37.

19. КРОСС Э. Ук. соч., с. 37.

20. БРЕДФОРД У. История поселения в Плимуте. ФРАНКЛИН Б. Автобиография. Памфлеты. КРЕВЕКЕР С. Дж. Письма американского фермера. М. 1987, с. 17, 560.

21. КРОСС Э. Ук. соч., с. 37.

22. Санкт-Петербургские ведомости, 30.VI; 30.VII.1773; Московские ведомости, 9.VIII.1773.

23. МОНТЕСКЬЕ Ш. Избр. произведения. М. 1955, с. 176.

24. Санкт-Петербургские ведомости, 23.VIII.1782.

25. ТРЫКОВ В. П. История зарубежной журналистики. М. 2007, с. 121.

26. Русский биографический словарь. Т. 18. СПб. 1904, с. 485 - 486.

27. Французская революция 1789 г. в донесениях русского посла в Париже И. М. Симолина. - Литературное наследство, 1937, т. 29 - 30, с. 400.

28. ЛУКИН Н. Царизм и французская буржуазная революция 1789 г. по донесениям И. М. Симолина. - Там же, с. 349.

29. Русский архив, 1878, кн. 3, с. 95.

30. О Симолине во Франции см.: Первый взрыв французской революции. Из донесений русского посланника в Париже И. М. Симолина вице-канцлеру А. И. Остерману. - Русский архив, 1875, кн. 2, вып. 8; ЛУКИН Н. М. Ук. соч.; ТУРИЛОВА С. Л. Русский дипломат Иван Симолин. - Дипломатический вестник, 30.IV. 1992; ТУРИЛОВА С. Л., БОВЫКИН Д. Ю. И. М. Симолин - русский посланник в революционном Париже. В кн.: Россия и Франция. XVIII-XX века, 2001, вып. 4.

31. "Новый порядок вещей", если под ним понимать и смену формы государственного правления, установился ныне уже в 143 странах, 140 из которых - члены ООН (ПАРЕЧИНА С. Г. Институт президентства. Минск. 2003, с. 54). В мае 2008 г. республикой стало королевство Непал. В мире на это время оставалось 28 монархий.

32. ЧЕРКАСОВ П. П. Екатерина II и Людовик XVI. М. 2001, с. 79.

33. Сводный каталог русской книги гражданской печати XVIII века. 1725 - 1800. Т. 3. М. 1966.

34. РУССО Ж.-Ж. Эмиль, или О воспитании. Ч. 2. М. 1807, с. 117 - 118.

35. Сборник Русского исторического общества, 1914, т. 145, с. 243 - 244.

36. КОЗЫРЕВА М. Г. Судьба немецкого писателя в России: Фридрих фон Клингер. В кн.: Немцы в России. СПб. 2000; АСТАФЬЕВА О. В. Пушкин и Клингер. - Пушкин и его современники, 1999, вып. 1(40); ЛУКОВ В. А. Предромантизм. М. 2006.

37. ГЕТЕ И. В. Собр. соч. Т. 9. М. 1980, с. 285.

38. SURATTEAU, J.-R. Goethe et le "Toumant de Valmy". - Annales historiques de la revolution frangaise, 1997, N 3. С переводом этого материала мне помогли Е. И. Дюшен и Л. И. Розенберг.

39. СЫРОЕЧКОВСКИЙ Б. Е. Из истории движения декабристов. М. 1969, с. 16 - 17.

40. Восстание декабристов. Т. 4. М.-Л. 1927, с. 101 - 102.

41. ТРОЦКИЙ И. М. Жизнь Шервуда-Верного. М. 1931, с. 42.


© library.ee

Permanent link to this publication:

https://library.ee/m/articles/view/Русский-посол-И-М-Симолин-и-геополитический-прогноз-1782-г

Similar publications: LEstonia LWorld Y G


Publisher:

Eesti OnlineContacts and other materials (articles, photo, files etc)

Author's official page at Libmonster: https://library.ee/Libmonster

Find other author's materials at: Libmonster (all the World)GoogleYandex

Permanent link for scientific papers (for citations):

В. В. Ишутин , Русский посол И. М. Симолин и геополитический прогноз 1782 г. // Tallinn: Library of Estonia (LIBRARY.EE). Updated: 02.01.2023. URL: https://library.ee/m/articles/view/Русский-посол-И-М-Симолин-и-геополитический-прогноз-1782-г (date of access: 29.03.2024).

Found source (search robot):


Publication author(s) - В. В. Ишутин :

В. В. Ишутин → other publications, search: Libmonster EstoniaLibmonster WorldGoogleYandex

Comments:



Reviews of professional authors
Order by: 
Per page: 
 
  • There are no comments yet
Related topics
Publisher
Eesti Online
Tallinn, Estonia
162 views rating
02.01.2023 (452 days ago)
0 subscribers
Rating
0 votes
Related Articles
SUMMARY
Catalog: Разное 
44 days ago · From Elly Neestelroo
AFRICAN STUDIES IN ESTONIA
78 days ago · From Elly Neestelroo
АФРИКАНИСТИКА В ЭСТОНИИ
78 days ago · From Elly Neestelroo
LATVIAN AND ESTONIAN DIPLOMATS ON THE HOLODOMOR IN UKRAINE
99 days ago · From Elly Neestelroo
КОНЕЦ ПИРАТСТВА ИЛИ ПРОСТО ПАУЗА?
154 days ago · From Elly Neestelroo
SCHISTOSOMIASIS IS BETTER NOT TO GET SICK
Catalog: Медицина 
163 days ago · From Elly Neestelroo
Как создать ментальную карту
179 days ago · From Eesti Online
Как построить гексы
179 days ago · From Eesti Online
Крамольное чтиво
202 days ago · From Elly Neestelroo
"Триумфаторы" названы
202 days ago · From Elly Neestelroo

New publications:

Popular with readers:

News from other countries:

LIBRARY.EE - Digital Library of Estonia

Create your author's collection of articles, books, author's works, biographies, photographic documents, files. Save forever your author's legacy in digital form. Click here to register as an author.
Library Partners

Русский посол И. М. Симолин и геополитический прогноз 1782 г.
 

Editorial Contacts
Chat for Authors: EE LIVE: We are in social networks:

About · News · For Advertisers

Digital Library of Estonia ® All rights reserved.
2014-2024, LIBRARY.EE is a part of Libmonster, international library network (open map)
Keeping the heritage of Estonia


LIBMONSTER NETWORK ONE WORLD - ONE LIBRARY

US-Great Britain Sweden Serbia
Russia Belarus Ukraine Kazakhstan Moldova Tajikistan Estonia Russia-2 Belarus-2

Create and store your author's collection at Libmonster: articles, books, studies. Libmonster will spread your heritage all over the world (through a network of affiliates, partner libraries, search engines, social networks). You will be able to share a link to your profile with colleagues, students, readers and other interested parties, in order to acquaint them with your copyright heritage. Once you register, you have more than 100 tools at your disposal to build your own author collection. It's free: it was, it is, and it always will be.

Download app for Android